Прощай и прости!

"Сегодняшний, ты ли это - вчерашний?"
Александр Покровский.

Я отчетливо помню день моего прощания с любимой игрушкой – плюшевым медвежонком Миней. Наша семья уезжала из Белоруссии, где прожила шестнадцать лет, к новому месту службы отца. По всем расчетам, наши "пожитки", как выражался папа, не могли вместиться в заказанные контейнеры. Поэтому было решено брать с собой только самые необходимые вещи.
Тогда-то я, считающий себя уже взрослым, столкнулся с проблемой: «А что делать со своими детскими игрушками?» Главной моей болью стал верный друг - облезлый одноглазый медвежонок, много лет деливший со мной радости и печали, свидетель всех моих побед и неудач, соучастник проказ, молчаливый советчик, лучший в мире утешитель и главный хранитель самых важных секретов.
Даже сейчас, я уверен, что он не был обыкновенной игрушкой. Хоть режьте меня, но он был немножечко живой! Я всегда разговаривал с ним, как с равным, и был уверен, что он меня понимает. Хотите - верьте, а хотите – нет, но у него даже выражение мордочки менялось в зависимости от темы нашей беседы.
Однако, предвидя насмешки домочадцев, я не мог взять мишку с собой. И вот выбрав минуту, когда никого не было рядом, я достал его из серванта, поцеловал и обнял, как родного человека.
- Прости меня, Миня, - шептал я и горько плакал.
Длинноволосый шестнадцатилетний парень целовался с плюшевым медвежонком и, опасливо озираясь, утирал слезы. Умилительная картинка.
Только до чего же все это напоминало обыкновенное предательство!
До сих пор помню его добрый домашний запах. Это был запах моего детства, с которым я в тот день простился. А может быть, оно не рассталось со мной и поныне?

Моя дочь Анечка, милая и добрая девчушка, услышав эту историю, тоже тихо прослезилась, сидя у меня на коленях, а затем срывающимся голоском спросила:
- Папа, а что с ним стало потом? Где твой игрушечный друг теперь?
- Он умер от тоски, - тихо ответил я, ушел в ванную и включил воду...