Стихи

            Ботинки.


На крючке высоченного шкафа
твоя куртка мой плащ обнимает,
к задней стенке, смеясь, прижимает,
как жираф обнимает жирафа.
Я завидую этой картинке,
вспоминая былые забавы,
когда волосы были кудрявы
и стонали в подъезде ботинки.



             * * *
       
Благонравный, благонамеренный,
бесконечно в себе неуверенный,
барбариску сжимает в зубах.
Барабан монотонно рыдающий,
жизни цикл в сотый раз запускающий
побелевших от соли рубах.
Напишу акварельку двухтактную,
положив на коленку бестактную,
а другая - грустна и слаба.
И заклею я маркой акцизною
рот, боясь испугать дешевизною
задрожавшие полуслова.

           * * *


Ты душишь её чужими духами,
смыкая кольцом непослушных дыханий,
                входя на порог,
Она улыбнется безумной улыбкой,
фаянсо-фарфорово треснут ошибки,
                остынет пирог.
Устав от нечестных твоих ритуалов,
призналась в покупке фальшивых кораллов,
                поставила мат.
…И кто-то, спускаясь с чужого вокзала
несёт на плечах и губах чуть устало
                её аромат.



             Осыпаюсь.

В город с кашлем нагрянула осень,
Мой драгоценный сыплется волос,
Выпишу средство - в день раз сорок восемь
трогать за пальцы и слышать твой голос.

Доктор пропишет сложную маску
И разноцветные витамины,
А мне поможет обычная ласка
И разговоры с тобой у камина.

Пока не выпал последний локон,
для встречи не нужен хитрый повод:
длинные пальцы, бьющие током,
моей копне - убедительный довод.



               
                Замок.


Ты храбрый, раз явился без звонка,
без липких просьб-предупреждений: "можно?.."
убрать преграду мягко, осторожно -
не для тебя, ведь сочный свист клинка
пьянит, победы жаждя неотложно.
Треск, грохот, пыль, и дверь летит с петель,
рукав разорван, а плечо твое разбито,
и кофе на полу окажется разлитым,
уверишь, что всему виной уставшая метель,
но от нее я с некоторых пор привита.
Нетерпеливая, терзает трель звонка,
там - подзаправившийся слесарь на дорожку,
совсем чуть-чуть споткнувшись у порожка
в дверь раскуроченную врезал три замка,
ворча на всех беззлобно, понарошку.
               


          
               Надо жить.



Беспощадно наведён прожектор утреннего лета,
Хочет бросить грубо в наступивший день,
Я вцепилась за дремотный камень парапета,
Где опять, меня волнуя, бродит его тень.

Тень его зовет,  блестящих глаз не отрывая
От моих внезапно оперившихся границ.
В их глубины, замолчав, себя бросаю
И обломки сверху падают ресниц.

Сновиденьем бумеранговым бесцельно возвращаясь,
В пухо-перьевую вновь ныряю лень.
Хрупким телом изогнувшись, попрощаясь,
Себя вталкиваю силой в наступивший день.





               * * *
 

Последние лучи бессовестного лета
Еще кокетничают бликами в глазах,
И я еще в полупрозрачное одета
И осень выдают мурашки на ногах.

Беспечно утекает струйка эндорфина,
И радости гормон уложен на бочок,
А я меняю сок на кружку кофеина,
И в валенки обулся старенький сверчок.

Мой яркий педикюр под корень будет сточен,
А новый пуховик - похвастаться готов,
Но тихо обижается в кладовой, между прочим,
Угрюмый ровный ряд голодных шампуров.


            



           ***

Ты купировал мне хвостик,
Чтобы я им не виляла.
Запустил лежалой костью,
Голос чтоб не подавала.
Не выгуливал под вечер,
Вдруг свободу я учую.
А тогда, до нашей встречи
Где хотела, там ночую.
Где застанет ночь-прохлада,
Там реснички закрывала
Где хотела, там смеялась,
Где хотела, там рыдала.
Иногда я ночью вою,
В грусть-тоску тебя ввергаю.
Дверь на волю приоткрою
И сижу, не убегаю.