Урок внеклассного чтения

     Мария Петровна, женщина средних лет, замученная домашними делами и проблемами, сидела в учительской и ждала звонка на урок: «Опять идти в этот восьмой «Б».  Ну, что за дети! Одна Родионова чего стоит». Прозвенел звонок, она встала и нехотя побрела в ненавистный класс, сразу приготовившись выставить Родионову из класса, не дожидаясь, пока эта гадкая девчонка чего-нибудь не выкинула и не сорвала в очередной раз урок.
                Ребята из восьмого «Б» в ответ также её недолюбливали  чувствуя постоянное раздражение, накопленное ею дома и принесённое в класс. Кроме того, она одевалась неряшливо,  постоянно ходила в черном помятом сарафане и вечно несвежей, замызганной блузке.  В шестидесятые годы все  одевались просто и неброско, но протест и неприязнь  вызывала именно неряшливость и раздражительность Марии Петровны. Другие учителя также были скромно одеты, но всегда, подчёркнуто опрятны и собраны, и это вызывало  в детях уважение к ним.
 
    Учительница резко и решительно распахнула дверь… в классе стояла подозрительная тишина. Родионова, сидевшая на первой парте, как обычно не крутила головой и не вертелась, как юла, наоборот, она увлечённо читала какую-то книгу.
«Родионова! Убери сейчас же, посторонние предметы со стола!» – нарочито громко произнесла  Мария Петровна.  Девочка, молча и послушно,  убрала книгу и чистыми глазами посмотрела на учителя.      
«Странно, - подумала Мария Петровна, - в чём интересно подвох? Ах, да! Сегодня литература, а не русский».
 
    Немного успокоившись, однако, не выпуская из поля зрения
пакостницу,  учительница начала урок. Родионова сидела очень смирно и внимательно слушала. К концу урока, совсем расслабившись и потеряв всякую бдительность,  Мария Петровна объявила, что в пятницу будет урок внеклассного чтения, и чтоб ребята приготовили что-то по своему усмотрению, причём  не обязательно из школьной программы.   Подобные занятия  довольно  часто практиковались в школе  и  приносили  результаты.

    В  глазах Родионовой  блеснули подозрительные огоньки, но она их сразу  потушила.
«Показалось,- подумала Мария Петровна, - Родионова любит литературу. Ещё в пятом классе так читала стихи про саблю
Чапая «Несется Чапаев и рубит сплеча! Вздымается конь на дыбы сгоряча…», заслушаешься».
Раздумья Марии Петровны прервал голос Родионовой:
- А можно что-нибудь из Горького приготовить?
- Прозу?  Можно и прозу.
Озорница тщательно прятала взгляд от учителя и вертела головой во все стороны, так что белые банты на жиденьких косичка подпрыгивали.  «И чего она вечно крутит своими пропеллерами…», - раздражение стало подниматься в душе учительницы, но тут школьный звонок оповестил об окончании урока.

    Мария Петровна, на этот раз довольная собой и детьми, вышла, но только за ней захлопнулась дверь, в классе начался невообразимый шум и крики, разобрать ничего было невозможно, потом всё стихло.
- Ничего, нормально, - убедила себя учительница, портить настроение после удачно проведённого урока не хотелось.

   Неделя прошла  незаметно и без конфликтов, даже на уроках русского языка ребята работали хорошо, а о литературе и говорить нечего.
«Неужели Родионова образумилась? Может права Татьяна Васильевна, просто энергии много в этой девочке. В комсомол недавно приняли, да ещё  избрали секретарем комсомольской организации школы. Но уж больно много она крови мне попортила», - рассуждала учительница.
     Наступила долгожданная пятница, Мария Петровна пригласила на урок классного руководителя восьмого «Б» Татьяну Васильевну. В классе было проветрено и чисто, ребята столпились около Родионовой и её верных друзей Котова и Потапова и шушукались. При виде учителей все быстро разбежались по своим местам.  Мария Петровна сказала несколько напутственных слов  и уселась на заднюю парту рядом с Татьяной Васильевной, приготовившись слушать восьмиклассников.
Сегодня она была спокойна, так как «бэшники» боготворили своего классного руководителя, и поэтому урок должен пройти замечательно.

    Класс был дружным, Мария Петровна даже завидовала Татьяне Васильевне, везде «бэшники» были первыми и самыми активными на любых мероприятиях.  Татьяна Васильевна преподавала  алгебру  и геометрию и её вездесущие «почемучки», начиная с пятого класса, сами оформляли кабинет. Он был лучшим в школе. Причём заводилами в любых делах были самые недисциплинированные - Котов, Потапов и Родионова.

    Первой вышла читать стихи отличница Иванова: «Люблю грозу в начале мая…» - читала она вдохновенно. Ребята с неподдельным вниманием слушали. Потом ещё двое ребят также  прочитали стихи.
- А сейчас можно я?!
- Родионова, у тебя же проза. Пусть пока другие почитают стихи, - интонация голоса Родионовой насторожила Марию Петровну.
- Так уже все прочитали! – уверенно заявила девочка.
-  Как все? Больше никто не готов?  -  класс дружно молчал, - Ну давай, рассказывай.

    Родионова вышла к доске: «Максим Горький. «Девушка и Смерть»!». Татьяна Васильевна удивленно подняла брови, вопросительно глядя в глаза ученицы, но маленькая нахалка даже взгляда не отвела и смотрела на учителей чисто и невинно – сама скромность! Татьяне Васильевне стало смешно и любопытно, чем закончится очередной спектакль, задуманный её любимицей.
А Мария Петровна, не чувствуя подвоха,  произнесла: «Ну, читай, Родионова, читай».

    «По деревне ехал царь с войны, едет – чёрной злобой сердце точит…,» - начала Родионова, класс слушал затаив дыхание, только Потапов и Котов, как заговорщики,  переглядывались и восхищенно смотрели на свою подружку.
Голос у Родионовой был поставлен от природы, речь четкая, членораздельная, интонация голоса постоянно менялась в зависимости от текста. В нужный момент она держала необходимую паузу, что подчеркнуть и выделить ту или иную  фразу.

-  Таня, а это правда Горький написал? – прошептала Мария Петровна на ухо Татьяне Васильевне, та кивнула.
Родионова уже доходила до конца второй части:

- Полюбить бы Сатану ей, что ли,
  Подышать бы вволю адским зноем,
  Зарыдать бы от любовной боли,
  Вместе с огнекудрым Сатаною… - напряжение в классе росло.

Мария Петровна решила срочно прекратить это безобразие:
- Родионова! Хватит!
- Нет!  Пусть читает! – зашумел класс.
 Мария Петровна обреченно опустила плечи. А Родионова  ещё с большим воодушевлением продолжила.
 
Девочка настолько увлеклась  чтением, что уже забыла о Марии Петровне,  и о  том, что хотела  досадить учительнице. Она жила этими строками, наслаждалась ими и передавала свои ощущения ребятам. И вот она дошла наконец до шестой части:

- Девушка сидит богиней вешней,
  Как земля гола весною ранней,
  Грудь её обнажена бесстыдно,
  А на коже шелковистой ланьей.
  Звезды поцелуев ярко видны…

    В классе стояла  тишина, девчонки прятали глаза и краснели. Они давно уже посматривали на ребят, правда, не из своего класса, а на старшеклассников. Пацаны же, хоть и привычные к выходкам Родионовой, но такой смелости от нее не ожидали, смотрели на неё во все глаза и слушали. У каждого из подростков, где-то глубоко в подсознании просыпалось уже это прекрасное и неведомое им пока чувство.
 
Она же,  не видела  никого, читала стихи только своей дорогой и любимой Татьяне Васильевне, видя в её глазах ответ и радость.  Читала красиво, светло и легко, рассказывала, рисовала своим голосом прекрасную картину любви.

«Ну! Родионова! Это уж слишком!»  -  Мария Петровна вскочила в негодовании и выбежала из класса, но  никто даже и не обратил внимания на это.  Родионова продолжала читать в полной тишине.
 
    Когда эта чудо-сказка закончилась, Татьяна Васильевна продолжила с ребятами разговор на тему любви и жизни, благо это был последний урок, и спешить было некуда. Она всегда умела настроить  своих ребят на нужный лад, подтолкнуть их к правильному выводу, закрепить в сознании светлое и доброе начало при разговоре по любому поводу.  На эту тему задушевных бесед у них  ещё не было,  просто не было подходящего случая.