Нинка. Глава 39. Точки над i

Утром просыпаюсь от звонка Кости:
- Привет. Не мог больше ждать ни полсекундочки, очень соскучился. Поговори со мной.
- Здравствуй, будильник! Как спал?
- Неплохо, тебя во сне видел, но очень хочу увидеть наяву. Ты когда придёшь?
- Сегодня шесть уроков. Значит, к половине четвёртого буду у тебя. Что тебе принести? Ты же не доболел, значит, можешь требовать гостинцы! – я мурлычу, нежась в звуках Костиного голоса.
- Принеси мне себя! И поскорее! У меня ужасный авитаминоз, из-за того, что мы мало видимся – могу умереть! Ты - моя лучшая физиотерапия!
- Да, а кто чуть не расколотил полезный для здоровья аппарат о стену… - начинаю было я и с ужасом перебиваю саму себя: - Прости, прости, не будем об этом!
Костя замолкает, и я пугаюсь, не на шутку! Ну что я за дура, сама ведь не разрешала об этом говорить!
- Костя, я тебя очень сильно люблю, - печально произношу я.
В трубке горько вздыхают:
- Нина, ты не можешь отругать меня сильнее, чем это делаю я сам. Но поговорить нам, всё же придётся, иначе будет только больнее. И я тоже ужасно люблю тебя. Всё, шиншилка, иди собираться в школу, - и Костя отсоединяется.
По дороге в школу, продолжаю ругать себя, что ненароком перескочила на больную тему! Зачем! Что тут обсуждать – его поступок ужасен и не имеет оправдания – и, всё-таки, я простила его. Я не могу иначе, себе же хуже!
В гардеробе сталкиваюсь с Юркой Шаровым. Вот блин!
- Привет, Нин! Как дела? – говорит он с заискивающей улыбкой.
Ага, вот и повод расставить точки над « i »!
- Ой, Юрик! – щебечу я, - Привет! Знаешь, мы с Костей поговорили, всё выяснили и помирились. Он же не писал Наташе и не звонил ей – только она, поэтому я его простила.
И без того длинная мордашка Юрика вытягивается ещё больше, не очень-то он рад моим новостям!
- А ты простил Наташу? Помирился с ней? – любопытничаю я.
- Да, пошла она… Мне только повод нужен был, чтобы, ну, ты понимаешь… Я думал, мы с тобой… - Юрик не блещет красноречием!
И тут мне в голову приходит очередная, весьма подлая идея! Я всё ещё не забыла Наташе,  то испытание верности, которое она устроила нам с Костей. Погоди же…
- Да, ну я так и думала, просто спросила, на всякий случай. Она говорила о тебе всякие обидные вещи. Так неприятно! Вначале встречается с парнем, а потом про него же сплетни распускает! – я «кошу», под наивную дурочку.
Юра в ответ только обиженно сопит, но худого об Ильиной не говорит! Молодец! Я сразу начинаю уважать его в два раза больше!
- Юра, а тебе Вика, случайно, не нравится? Наташина подружка?
- Это тёмненькая? Ну, она ничего, стройная. А что? – ага, я вижу всплеск интереса в его глазах! Ведём интригу дальше:
- Просто я знаю, что ей тоже блондины нравятся, как и мне. И она ни с кем не встречается – не хочешь подкатить? Вика хорошая девочка, просто под Наташино влияние попала. А ты двух зайцев убьёшь: и девчонка классная будет, и Натахе нос утрёшь – замутишь с её подружкой, а она пусть локти кусает, – вот что я задумала!
- А я Вике, точно, нравлюсь? – сомневается в своей неотразимости Юрка.
- Хочешь, я спрошу и скажу тебе? – лихо предлагаю я.
- Ну, давай, - тянет слова Шаров, - Я, конечно, надеялся, что у нас с тобой, всё срастётся, но тут ведь безнадёжный случай?
Я энергично киваю головой, мол, да, безнадёжный!
Перед самым уроком литературы, увидев Вику одну, подхожу к ней. Она смотрит на меня удивлённо – мы, обычно, не общаемся!
- Привет, - я стараюсь говорить искренне и дружелюбно.
- Здравствуй, - смущённо запинаясь, отвечает Вика. Она, видимо, в курсе всех Наташиных проделок и не знает, чего от меня ожидать!
- Не пугайся так, я на тебя зла не держу, знаю, что не ты всю эту вендетту затеяла, - успокаиваю я покрасневшую девчонку, а про себя думаю:
- Да она, кстати, и ничего, симпатичная. Почему мне раньше не нравилась?
- А что ты хотела? – тихонько спрашивает Вика.
- Я сегодня в роли амура. Есть один парень, которому ты давно нравишься, но он не решается подойти – вдруг ты к нему по нулям! – поясняю я, - Так как? Ты хочешь знать, кто это или не заинтересована?
Счастливая физиономия Вики, яснее всяких слов, говорит мне обо всём!
- Это Юрка Шаров! Он и с Наташкой из-за этого расстался, уж не знаю, сказала ли она правду, или опять наврала с три короба! Теперь только от тебя зависит,  что тебе важнее – собственная жизнь или Наташины примочки!
- Ой, но она же моя подруга, как я могу с её Юркой встречаться… - поникла головой Вика.
- Наташа бы ни на секунду не задумалась, встань выбор перед нею! Неужели не хочется раз в жизни обскакать её и увести парня  из под носа! – коварно подзуживаю я.
Начинается урок, но я надеюсь, что семя упало в благодатную почву – Наташа так часто прилюдно унижала своих безропотных подруг, что мои слова не должны пропасть даром! И точно! Не успевает дозвенеть звонок  с урока, как Вика, порхнув к моей парте, шепчет, чтобы не услышала Наташа:
- Да!
Трудна работа сводницы! Я должна найти Юрку, притащить его к Вике, вбить в головушку, что надо говорить! Но результат – налицо! Оба смущены, у обоих сияют глаза, они обмениваются номерами телефонов и не расстаются всю перемену – благо, Наташа, себе на беду, пошла отъедаться в столовую! Вдруг из моей подлой интриги выйдет что-то хорошее! Вот было бы здорово!
На переменке рассказываю ребятам о своей затее. Машка и Ванька в восторге! Они тоже интриганы – вспомнить хотя бы случай, когда Ванька изображал влюблённость в меня, да ещё и с согласия Машки! А вот Андрей и Юля, считают, что мне надо забыть о Наташе,  и заняться собой и Костей – это куда важнее!
- На вас смотреть страшно! Живёте, как на качелях – то вверх, то вниз! Поневоле начинаешь верить во всякий медицинский бред о сложностях подросткового возраста, - говорит Андрей, а Юля добавляет:
- Устраивая пакости Ильиной, ты сама опускаешься до её уровня! Прекращай! На тебя всю неделю нельзя было глянуть без слёз, а сколько двоек получила! До конца учебного года меньше месяца осталось – ты что, хочешь, чтобы тебя до экзаменов не допустили?
Про пары Юлька сказала правду! Надо срочно браться за учёбу! Вот вместе с Костиком и приналяжем!
После уроков, с нечеловеческой скоростью, несусь домой, переодеваюсь и, прихватив контейнер с мамиными голубцами – я знаю, Костя их любит – лечу к нему.
Не успевает колокольчик дверного звонка допеть свою песенку, а с меня уже сдираю курточку Костины руки! Вцепившись в пакет с голубцами, я совершаю облёт прихожей в крепких объятиях! Ура! Уже может удержать меня на весу – значит, дело идёт на поправку! Тем не менее, волоку Костю на кухню и придирчиво рассматриваю, пока он разбирает пакет. Конечно, поправиться он не успел, но вид уже вполне приемлемый – во всяком случае, при взгляде на него мне хочется не плакать, а целоваться!
- Эй, а почему ты затолкал голубцы в холодильник? Я хочу, чтобы ты поел! – сержусь я.
- Нет, у нас есть дела поважнее, - серьёзным голосом говорит Костя. Слишком серьёзным! Неужели опять будем обсуждать эту скользкую тему! Ой, как же не хочется!
Но Костя берёт мою ладошку и переплетает наши пальцы. Все мысли мигом покидают мою голову, и я покорно бреду за ним в комнату и безропотно сажусь на кровать, прекрасно понимая, что иначе, просто плюхнусь на пол! Необъяснимая, но уже почти привычная, слабость наваливается на меня от его прикосновений.
- Ну, надо же, - вяло думаю я, а сама уже устраиваюсь поудобнее, в тех, полутора сантиметрах, которые остаются мне, после того, как Костя оказывается абсолютно со всех сторон!
Какое-то время мы существуем обособленно, оторванные от мира, но, наконец, к нам возвращается способность связной речи!
- Никогда не думал, что стану взрослым и буду, по-прежнему, спать с игрушечной шиншиллой! – шутит Костик, - А у тебя была плюшевая игрушка-засыпалка?
- Да, у меня был большой розовый заяц. Он и сейчас жив, твоя Катя с ним спала, когда у меня ночевала, - рассказываю я.
- Когда это Катя у тебя ночевала? – удивляется Костя.
- Ага! Вот так тебе! Ничего не знаешь! Нечего было нас пугать и валяться без сознания так долго! – дразнюсь я, и рассказываю Косте всё, что он желает знать!
Постепенно разговор доходит и до злополучной среды.
- Наташа позвонила мне первый раз ещё во вторник – рассказала, что на  уроках ты сидела со Славкой. Я немного попсиховал, но к вашему приходу уже пришёл в себя. Я бы, наверное, спросил тебя об этом, но ты обиделась на мои слова и умчалась! А вечером, вдруг, ты заявила, что завтра Славкин день! Конечно, я напрягся! Потом мы вроде помирились, я успокоился… И вдруг, прямо перед твоим приходом, опять позвонила Ильина и, наговорив мне кучу всего, прислала три фотографии. Да вот они, посмотри, - и Костя, потянувшись рукой, подал мне телефон.
Что правда, то правда! В Наташе умирал фотокорреспондент! Даже в мобильном формате фото были что надо! На первой, Славка обнимает меня за талию, а я стою рядом, наклонив голову – когда это было? Я даже не помню! На второй, я прижимаюсь лицом к его груди, а Славка обнимает меня двумя руками. Мило, очень мило! А на третьей, крупным ракурсом взяты наши лица: Я нежно смотрю на Славку, мои руки словно гладят его лицо, и он накрыл мои ладони своими – блин, хоть на обложку любовного романа! Да, ну и ну! Бедный Костик! Я сижу, повесив голову – против фотодокументов не попрёшь! Всё было, да не совсем так!
- Понимаешь теперь, что я почувствовал? И через пять минут вошла ты. Хорошенькая, как куколка, весёлая, с шутками-прибаутками! – у Костика и сейчас задёргались губы! – Что я говорил, не помню. В себя пришёл, только когда ты отлетела, и по стене поехала! Я увидел, что ты за голову держишься и сам себе сказал: «Всё, это конец»! Пришёл Ванька, я что-то говорил ему, а потом позвонила Маша и сказала, что тебе плохо, у тебя сотрясение мозга…- голос у Костика прерывается, он трясёт головой и, обхватив меня руками, приникает ко мне всем телом. С трудом выпростав руки, я нежно глажу его по голове и по плечам.
- Как ты можешь жалеть меня, после всего, что я сделал! Ты не должна была прощать меня! Такое нельзя прощать! – Костик глухо говорит прямо мне в ухо, куда он уткнулся лицом.
- А куда мне было деть свою любовь? Я-то, что должна была делать, если ты нужен мне больше всего на свете! – я немного поворачиваю голову и дотрагиваюсь губами до Костиного виска с незажившим коричневым шрамом.
- Не знаю, - мычит Костик, приподнимает голову, и мы начинаем целоваться.
- Хотя нет! Знаю! Ты должна делать, то, что делаешь! И я ужасно рад, что ты оказалась такой глупышкой и влюбилась в меня! И я ужасно рад, что ты простила меня, хоть я и не заслужил! И я очень люблю тебя! – горячо говорит Костя и смотрит мне прямо в глаза!
Я собираюсь с силами:
- Костя, насчёт фотографий. Всё это было, но не так, как выглядит!
- Ничего не надо объяснять! Ты со мной – и это главное! Я, в любом случае, не имел права…
- Ты имеешь на меня все права! Все, какие пожелаешь! – возражаю я и продолжаю:
- Но ты должен знать, чтобы не осталось недомолвок! Я разобиделась на тебя, мне показалось, что ты не больно-то мною дорожишь – готов делиться со Славкой! В школе он стал подшучивать, я расплакалась, и Славка обнял меня. Это продолжалось одну минуту, не больше! А потом он просто приложил мои руки к лицу – это старый жест, из нашего детства! А говорили мы о тебе! Когда Ильина успела нащёлкать нас на мобилу – я даже не знаю! Прости… - теперь я прячу лицо у Кости на груди, а он жалеет и гладит меня.
- Знаешь, я живу спокойно, только в те минуты, когда ты лежишь здесь, рядом со мной, такая маленькая, беззащитная и абсолютно моя! Я могу целовать тебя, говорить с тобой, вертеть и крутить, как игрушку! Но стоит тебе шагнуть за порог, и я начинаю умирать от ревности, хотя вот сейчас, сию минуту, я вполне верю, что ты любишь меня! – говорит мне Костя, серьёзно сверкая серыми глазищами.
- И ещё одно дело, - добавляет Костя и усаживает меня на кровати спиной к себе, - Я должен знать, какую боль причинил тебе. Сиди смирно!
И Костя начинает распускать мне косу на затылке. Он раздвигает пряди волос, ощупывает голову. Шишка ещё не прошла, хотя и уменьшилась – сегодня ровно неделя, как всё произошло! А вот ранки от шпилек, почти все засохли, остались только бледно-розовые следы, но Костик находит их! Ощупав мою многострадальную голову, Костя произносит в свой адрес непечатное выражение и снова бухается лицом в подушку. Я ласкаюсь и ласкаюсь к нему, пока он, наконец, не разворачивается лицом вверх.
- Мой отец был приличным хирургом. Но постепенно, привычка снимать напряжение выпивкой превратилась в пристрастие. Он стал пить, впадать в ярость и бил маму. Я всё пытался заступаться за неё, и бывало, отлетал к стенке, отброшенный ударом… Я ненавидел и презирал его. Как может здоровый мужик тузить маленькую женщину, не стыдясь своей силы – так я думал тогда! И вот! Сам, в припадке ревности… А вдруг я такой же, как он? – заканчивает Костя шёпотом.
Что я могу сказать? Мне и самой страшно думать об этом. Очевидно, как говорят взрослые, жизнь покажет!
Я, молча кладу растрёпанную голову ему на грудь, обнимаю за шею и закрываю глаза. Нет на свете ничего, более сладкого для меня, чем засыпать в Костиных объятиях. Так мы дремлем, наслаждаясь теплом друг друга, пока не звенит будильник. Пора идти за Катей.
Я заплетаю косу – Костя так, пока, и не научился это делать, и предлагаю:
- Давай я одна схожу, ты ещё нездоров. А я быстро!
Но Костя неумолим. Что ж, вместе, так вместе!