Сага о Зоюшке

Сегодня, февральским завьюженным вечером, господину Милосердову, на удивление всех окружающих, пришлось сесть на трамвай. Естественно, чтобы вернуться домой. Но на «маршрутку», как он это обычно делал, господин Милосердов не сел по одной простой причине. У него на такси не хватало двух рублей, а спросить эти два рубля у знакомых ему литераторов он постеснялся.
Как вы уже заметили, время было вечернее. Спешить собственно было некуда и, поэтому господин Милосердов удобно усевшись на подогревавшееся, не, на подогревающееся снизу, сиденье, предался в свои впечатления от сегодня проводившегося, нет, вернее проведённого сегодня литературного заседания. Дело в том, что сегодня на литературном заседании, некто Перевыдрин, (вот же дал Бог фамильицу) читал и даже вынес, смел вынести (или посмел?) на обсуждение свою «Любовную сагу». Это было что-то! Это было даже не что-то, а именно ТО, о чём не говорят, о чём не пишут в школе. И совершенно правильно, при обсуждении этой САГИ Любовь Безсмертная ( не подумайте что тут что-либо выдумывается, спросите хоть кого в Тамбове), так вот Любовь Безсмертная заметила что «после прочтения ей стало физиологически тошно, и что она как сексопатолог должна сказать, что Перевыдрин хоть и на «Пэ», но не Пушкин, хотя и есть самый, что ни на есть, настоящий их родной сукин сын! И пусть этот Перевыдрин едет в своё Перевыдрино, где видимо и все другие, такие же Перевыдринцы, какими он описал их в своей «Любовной саге». Примерно в том же самом стала уверять, почти слово в слово, и её сестра, а также коллега по перу, Вера Безсмертная. Тонкий и эстетствующий Поэт Аликов почти ничего не говорил, он только поинтересовался: «Почему так хорошо и подробно написано про выпивку и почти ничего про закуску»? Прозаик Дятлов, как стукнул по дереву, одним словом: «Порнуха», и даже отвернулся в знак своего негодования. Мягче всего о «Любовной саге» высказался литератор Оленин, который публиковал свои произведения под скромным псевдонимом: «О. Ленин». Он высказался примерно так; здесь господин Милосердов, даже заглянул в свою записную книжечку: «Все мы, здесь пишущие – прочитал он – должны воспевать, воплощать и претворять по мере своих сил и возможностей главную цель и идею нашей необъятной Родины – демографический взрыв. Ведь недаром, даже великий из мужей эпохи сказал, что «каждый мужчина должен пытаться, а каждая женщина должна сопротивляться», и чьё изречение сейчас гордо пламенеет над главным небоскрёбом нашего города… здесь Оленин сделал многозначительную паузу, но заметив на себе удивлённые взоры присутствующих, смутился и неожиданно быстро закончил – но в данном контексте… молчу, молчу, молчу.
Подводя черту, руководитель высказался не менее грамотно, но и прямолинейно.
- Автор – он сказал – нас конечно как всегда удивил, но здесь у него получилась не «Любовная САГА», а, простите, какая-то «Любовная САКА». И над этим автору придётся подумать.
Вот такие сегодня были впечатления у гоподина Милосердова от проведённого дня.
               
                Трамвай бежал весело. И так, под мерный тук – тук – тук – стук трамвайных колёс, незаметно для себя, господин Милосердов решил сделать благое дело. А именно: он решил написать красивую-красивую Сагу, или Сказку, почти как про Золушку. Про то, как одна бедная девушка, совершенно нечаянно встретила молодого, но преуспевающего человека, и как они потом долго красиво и счастливо жили и умерли в один день. Хватит уже слушать на заседаниях всякую саку, чернуху-порнуху, катастрофы, «измы», и прочие катаклизмы. Нет, плагиатством он конечно, заниматься не будет, и поэтому он напишет во-первых не сказку, а повесть. А во-вторых, она будет называться не «Золушка» а…ну хотя бы «Зоюшка». Так даже звучит и помягче и приятнее. А может быть, даже «Заюшка», как будет называтьеё её же избранник, когда они после вечернего кофе будут вместе нежно и ласково обозревать газету «Ищу работу».
Нет, газета будет: «Работа для дома».
Нет, почему для дома? Газета будет не «Работа для дома», а «Работа для всех»!
Хотя, почему для всех?
Нет, лучше они будут читать самую обыкновенную газету «Труд». Да! «Труд олигарха».
А избранник у неё будет, конечно же, олигарх. Нет, «олигарх» звучит некрасиво и почти как «Олигофрен». Избранник у нашей «Зоюшки» или «Заюшки» будет самый обыкновенный магнат. И всретятся они совершенно случайно в середине повести, когда магнат, чуть не насмерть, собьёт нашу «Зоюшку» на своей «Ладе – Приоре», которую он купил себе «ради прикола». Девушка, конечно бросится бежать, и бежать бросится конечно же переулками, и вот тут-то, самая, что ни на есть кульминация повести, она нечаянно оброняет, или обронит, то есть натурально потеряет свой «мобильник».
Нет, даже не «мобильник», а просто «паспорт». «Лада – Приора» к счастью, после ДТП не заведётся, и нашему герою придётся долго-долго бежать за несчастной девушкой, и с её паспортом в руке. Но девушка окажется резвее.
«Нас не догонишь, нас не догонишь! – весело напевала девушка, перепрыгивая штакетины и убегая от своего преследователя. И она оказалась права. Герой её так и не догнал. А потом герою придётся долго-долго разыскивать её уже по паспорту, так как у девушки это был третий, или даже четвёртый паспорт. А по месту прописки, наш герой обнаружит лишь старый, заброшенный и залитый водой котлован. Наш герой конечно заскучает, с горя опять пересядет на свой белоснежный и отделанный золотом «Роллс-Ройс» и…здесь, вдруг, самым скверным образом, мысли господина Милосердова прервались.
Он даже не успел продумать, как однажды и обязательно благоухающим вечером, на своём ещё более ослепительно белоснежном и отделанным платиной «Роллс-Ройсе» наш магнат опять встретит свою «Зоюшку» на Тверской улице в кругу таких же, как и она, соблазнительных подружек. Как вернёт он ей, её паспорт. Как пригласит её в гости. И как они счастливо и красиво заживут до самой своей смерти. Господин Милосердов,даже не успел продумать, где будут житьего влюблённые голуби. Даже не голуби, а ангелы.
То ли в Австралии? То ли в Анталии? – как, на весь трамвай с передней площадки раздалось высокое, чуть ли не до визга, громкое и скороговорочное пение.
Да, какое это к чёрту было пение! Это был даже не РЭП и не речитатив!
Заскочившая на остановке в трамвай девчушка действительно голосила-тараторила свою песню, как скороговорку.  «Пусть мама услышит пусть мама придёт пусть мама меня непременно найдёт ведь так не бывает на свете чтоб были потеряны дети»!!! – кричала она на весь трамвай.
Да, что же это такое!
Но девушка уже оттараторила свою первую песню и тут же без передышки, принялась голосить-тараторить вторую песню:
                По приютам я долго скиталась
                Не имея родного угла…
Господин Милосердов упёрся взглядом в рваненькие и мокрые, хоть отжимай, сандалии девушки и настроение его стало резко падать.
- Ах, зачем ты меня родила!!? – голосила девушка.
«Да, какая там девушка, почти что ещё ребёнок» – подумал Милосердов.
Сумерки сгущались. Вечер быстро превращался в ночь. Как назло разгулялась и погода. За окнами трамвая февралило по-чёрному.
Слава Богу, девушка успела оттараторить и вторую песню после чего, сделав в своих рваных сандалиях нелепейший книксен и наконец-то внятно заговорила своим тонким детским голосом: «Граждане пассажиры! Спасибо за внимание. Подайте пожалуйста кто сколько сможет…»
И она с протянутыми ладошками двинулась по проходу. В это время трамвай уже подкатывал к следующей остановке.
ТУК – ТУК – ТУК – стучало в висках у господина Милосердова – Ах, зачем ты меня родила?
Девушка всё ближе и ближе приближалась к сидящему Милосердову. Щёки его раскраснелись и он не знал, куда отвести свои глаза. Ведь надо чем - то помочь. А девушка всё приближалась.
«Ну, не ездят на трамваях магнаты! Не ездят» - стучало в голове у Милосердова.
- Подайте, пожалуйста, кто сколько сможет – продолжала канючить девочка-девушка медленно продвигаясь по проходу.
«А ведь ей, надо помочь – подумал Милосердов – может пригласить в гости?».
Трамвай подкатил к остановке. Медленно поползли в разные стороны раздвижные двери.
«Не ездят на трамваях магнаты, не ездят – продолжало стучать в голове Милосердова – дома жена, она и без девицы на нём будет ездить, а вот на трамваях магнаты не ездят».
- Подайте пожалуйста…
«Ну, где я тебе здесь магната выкопаю!!!?» - чуть не сорвалось с языка Милосердова.
- Кто сколько сможет – девушка почти приблизилась к Милосердову.
«Вот чёртова девица!» - совсем уже зло подумалось в голове, и с этой последней мыслью господин Милосердов выскочил из трамвая.
                Этим и закончилась наша Сага про Зоюшку. Потому что февралило по-чёрному. Да и магнаты на трамваях не ездят.   

                20. 10. 2009 г.