2-2

Саундтрэк: Dead Can Dance – The Ghost of Seraphim
 
Юу боится спать. Потому что сон – один и тот же кошмар, - преданно следует за ним в мир сновидений каждую ночь, терзая утомленное сознание, не давая возможности забыться, отрешиться от проблем и тягот бодрствования.
Когда его голова касается подушки, а веки тяжело опускаются на пылающие усталостью глаза, губы мужчины подрагивают: он немо говорит с чернотой потолка… словами молитвы. Таким способом он пытается убежать, так он надеется отрешиться от всего, погрузиться в полное ничто и там, наконец, найти желанный покой. Хотя бы на несколько бесконечно-дорогих часов. Сон – великая ценность для того, кто его лишен. Юу как никто другой понимает это. Но чья-то злая воля лишает его этой благодати, заставляя раз за разом просыпаться от собственного не озвученного крика. Ужас и отчаяние вонзаются в его плоть с тем же упорством, что и кошмарные видения – в эфемерную субстанцию сознания. Мозг, порой, перестает отделять сон от реальности, отчего каждое последующее пробуждение вызывает шок и поистине невыносимое страдание. Физическое и душевное. Страшный коктейль, выпив залпом который, ты можешь больше никогда не проснуться. Или не уснуть, что для Юу еще ужасней и мучительней любой из смертей.
Первоначально сон его, тот самый кошмар, поселившийся в темном, очень укромном уголке его сознания, был лишен конкретной формы и содержания. Смутные, спутанные в неплотный клубок образы, рваные сюжетные линии, размытые пятна незнакомых лиц, на которые Юу смотрит так, словно между ними – запыленное стекло витрины той бакалейной лавки, где он каждое утро покупает свой обед, есть который он, в прочем, не собирается. Но постепенно, с каждым новым пробуждением, в памяти мужчины отпечатываются все более и более конкретные детали, структура повествования выстраивается в одну логическую цепочку, слайд-шоу путем монтажа превращается в кинопленку, на которую записываются все новые и новые сюжетные ходы, после чего созданный короткометражный фильм прокручивается перед единственным зрителем.
Юу рад бы никогда в жизни не видеть того, что показывает ему его же воображение. Сцены конца света настолько пугающе-реалистичны, а создание с черными провалами глаз говорит так убедительно, что мужчина постепенно начинает задаваться вопросом: «А сон ли это?». Вдруг все, что творится внутри его черепной коробки, – злая шутка Создателя? Вдруг он видит то, что неподвластно обычным смертным, вдруг он – уникальное существо? Вдруг… урод? Мало ли таких? История и свидетельства очевидцев утверждает об обратном. Не сотни тысяч, но десятки одаренных кем-то (или чем-то) такой штукой, как ясновидение, телепатия и прочая сверхъестественная хрень, о которой любят рассуждать всякие фрики. Нечто, не поддающееся анализу и не имеющее под собой научного основания. 
Юу, в виду некоторых своих воззрений и убеждений, до последнего отказывается в это верить, но упорство, с которым незнакомец с черными глазами проникает в замкнутое пространство его подсознания, составляя мужчине компанию в месте, где он должен наслаждаться безграничным господством одиночества, заставляют его пересмотреть то, во что он верит годами. Верил. Всему приходит конец. Даже тому, что корнями врастает в бесцветные пустоши души, дает всходы и сквозь серую мякоть мозгового вещества проникает в сознание, чтобы там сбросить бремя урожая: обильного, какими бывают дожди в период муссонов, столь же тяжкого, но в то же самое время – такого желанного.
Юу начинает медленно проникаться непонятной тарабарщиной, на которой говорит незнакомец из снов. Слова, исковерканный смысл которых, однако, понятен мужчине, эхом разносятся в его голове, заставляя, порой, думать о них ночи напролет, пока рассвет не оближет холодный сахар оконного стекла. Но и даже когда в мир Юу приходит утро с его проблемами и заботами, даже тогда, когда он без остатка погружается в монотонное течение будней и мимолетных выходных, даже тогда мужчина не перестает думать о том, что шепчет ему по ночам черноглазый: «…ончеван ьтунсу или уцинарг зереч итйереп: робыв ьтсе ябет У. ястинемзи рим янд ирт зереЧ».
ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ МИР ИЗМЕНИТСЯ. У ТЕБЯ ЕСТЬ ВЫБОР: ПЕРЕЙТИ ЧЕРЕЗ ГРАНИЦУ ИЛИ  УСНУТЬ НАВЕЧНО.
По мнению Юу, в данной ситуации выбора как такового и нет. Он знает, что сделает шаг вперед, переступит через границу, о которой неустанно твердит существо из ночных видений, даже если границе этой имя «Смерть». Рано или поздно, считает Юу, все мы окажемся за чертой, оставив по себе лишь следы на пыльной дороге, идущей сквозь нашу жизнь. Путь этот извилист и неровен; испещренный множеством выбоин, укрытый коварными невидимыми холмиками, он норовит сломать нас, затормозить наше движение вперед. Но каким бы сложным он ни был, в любом случае конец у него один - тупик. Стена серого монолитного камня с выщербленным на нем именем. А за ним – лишь огромная черная точка: словно клякса, которой не коснулись промокашкой.
Вот таким рисуется Юу исход любой истории, вот такой видится ему граница, перейти через которую ему предлагает парень из кошмара. Вот почему Юу  так мало спит, вот почему он считает дни: один, второй, третий…Множество листов календаря с крохотными пометками на загнутых уголках. Красным маркером. Мягким карандашом. Синей шариковой ручкой. Всем, что попадется под руку, уже привычно дрожащую от нервного расстройства, страдать которым Юу начал спустя месяц бессонницы и ожидания того самого третьего дня, который должен изменить его мир. Но мир упорно остается прежним, вгоняя мужчину в состояние, выбраться из которого с каждым новым витком минутной стрелки недорогих наручных часов становится все сложнее и сложнее. Мир меняется. Но только для Юу – он медленно сходит с ума…