SoLLeR глава 4 или отдельный рассказ

ДА, ЭТО ПЛАГИАТ. Вернее просто пересказ впечатлившего рассказа Вершинина.

БАГРЯНЫЙ РЫЦАРЬ
Миг, час, день, год, вечность? Сколько он пробыл здесь?
В памяти медленно всплыла одна из легенд его народа. Легенда о Багряном рыцаре. Рассказывают, что много веков назад, так давно, что даже седобородые старцы того не упомнят, Ассилианом, тогда еще маленьким княжеством с двумя-тремя десятками деревень, правил витязь Ассилианский восьмой, в народе прозванный Редериком Справедливым. Со всех соседних княжеств и деревень стекался к нему народ. Был такой древний обычай у предков, если уж переселился человек в соседнее княжество, значит, и дань платить будет новому господину. Ассилиан быстро богател. На месте небольших когда-то деревень строили города, обнесенные крепостными стенами, на перевалах появились укрепленные замки, недавно проложенные каменные дороги патрулировали верные конники. Возможно, если бы все повернулось иначе, и назывался бы спустя годок-другой Великий витязь уже не князем, а государем.
Но жизнь редко бывает справедлива. Соседи, узрев опасность, а пуще всего подгоняемые алчностью заключили союз. Без надлежащего объявления войны, да и вообще без любого повода, посреди ночи были атакованы все пограничные крепости. Верные им люди открывали ворота, предавая своих и покупая баронские титулы да земли. Ассилиан пал. Уже не молодой тогда Редерик, погиб, прикрывая отход собственной семьи.
Недавние союзники начали рвать друг друга, у них никак не удавалось поделиться между собой. Долгие годы царила на некогда мирных землях гражданская война. Спустя лет пять или десять почти весь Ассилиан прибрало к рукам набирающее силу княжество Андинарское, с тех пор именуемое не иначе, как Великим королевством Ардинарским. Довольно быстро был наведен порядок. Мечом и кровью. Крестьян, пытавшихся спастись в соседних государствах, убивали без жалости, вместе с семьями. Жестокие синьоры с каждым годом требовали все больше и больше, им всегда не хватало то на новую карету, то на лошадь редкой заморской породы, а то и просто в карты поиграть. Спустя двадцать лет, на месте некогда богатого и процветавшего Ассилиана, стояли только крепости да деревеньки, эти самые крепости и кормившие. Некогда большие да ладные деревни вымерли, от них осталось разве что гнилые, покосившиеся избушки да громадные кладбища.
Прошло еще несколько лет, из неведомого укрытия явился молодой рыцарь. На щите его был древний Ассилианский герб, а на челе золотая корона, украшенная изумрудным терновым плющом, та самая, что пропала неведомо куда после смерти Редерика восьмого. Люди как один встали по его зову, не забыли ведь времена вольницы. Их месть была ужасной, кровавая ярость закрывала глаза. Замки падали один за другим. Кровь лилась ручьями, ни детство, ни седины не могли спасти тех, кто еще вчера были безраздельными властителями, а сегодня стали пленниками обезумевшей толпы. Казалось, что завтра падет и грозная столица новоиспеченного королевства. Уже ничто не могло остановить мятежников, кроме разве богов.
Они то и вмешались. Щедрые жертвы на их алтари да вросший до невероятных размеров божественный культ свое дело сделали. Перед последней битвой сбросил Высший ветвистую молнию и испепелил крестьянское воинство. Молодой рыцарь предстал перед гневом Ардинарских королей. Столь жестоки были пытки, столь страшную смерть изобрел для своего врага император, что даже Высший ужаснулся. Разнесся по тронному залу грозный, громоподобный голос: «Не вы сразили Его, не вам и судить. Не ваш он пленник, мой!». И пропал рыцарь из тронного зала, и вознесся на небо, и стал перед судом высшим.
--Я знаю, почему пришел к людям, зачем отцовский престол ты поднять возжелал из тлена. А спрошу иное. Почему позволил невинно литься крови, зачем разрешил глупым холопам, обуянным жаждой ненависти резать малых детей да дряхлых стариков? Зачем?
--Скрываясь среди простых людей, взрослея среди них, видел я их жизнь. И скажу, нет в Тебе ни мудрости, ни чести, не дело это человеку жить подобно скоту, жаждая смерти, словно искупления.
Гордо стоял юноша, не пал на колени даже перед Богом, в лицо говоря все то, о чем простые люди даже подумать не смели. Разгневался Высший. И покарал. Покарал страшнее, чем мог бы покарать любой царь.
--Взывает ко мне кровь невинных и бессильных, чьи жизни ты загубил. Отныне будешь ездить по свету, безмолвно глядеть на горе тех, кого хотел оборонить, но не будет у тебя сил ни вмешаться, ни заговорить. Не будет у тебя сил даже закончить свою жизнь. И лишь тогда, когда зло под солнцем превысит предел дозволенного, лишь тогда ты поведешь их за собой, лишь тогда обретут они свободу.
Сказав так, окунул мятежника в алый ручей у ног своих и вынул оттуда, когда окрасились латы кровавым багрянцем. Так и скитается Багряный рыцарь по свету, собирая горе людское, не в силах ни вмешаться, ни оборонить, все ждет, ждет, когда настанет предел горю людскому. Вот только кому ведомо, где он, этот предел?