Серёга из общаги. Всюду жизнь

       Ну, общага и есть общага. Вместе, значит, люди живут, сообществом. Я-то старый общаговед, многих сокомнатников поменял, многое пережил, но и многое вспоминаю.
      Помню, жили мы с Витьком Долбоносовым (профессия у него такая — долбежник, и фамилия подходящая, и нос). Хорошо жили, вдвоем в трехместной комнатухе. Третьего мы и в глаза не видели: какой-то блатной из-за прописки. А с Витьком мы тоже не очень-то видались: то я в первую, то он во вторую. А тут опять история...
      Пришел я как-то со смены очень уставши. Часов в семь. В комнатухе тишина, даже тараканов не слыхать. Ну и, естественно, вышел проветриться в магазин. Пузырь взял, килек (батюшки — сто граммов килек уже дороже «Сникерса»!). Ну, куда в нашем государстве можно идти, если идти некуда? Да еще ночью. Я и лег спать.
Чувствую, кто-то меня в бок толкает. Глаз открыл — Витек, долбежник.
      — Серег, — спрашивает, — ты мне друг?
      — А то кто?
      — Так вот, держи ключ и вали ты, друг, в соседнюю комнату, на коечку соседа нашего, друга Володи: пашет он сегодня во вторую смену.
      Я-то сразу засек девочку у входа. Хорошая девочка, длинноногая, и где только Долбонос их находит? Делать нечего, взял подушку да и пошел спать к соседям. Комнаты у нас совсем одинаковые: что моя, что соседская.
      И заснул. И сплю. И снится мне, что я... Так ведь не дали досмотреть! Кто-то на меня как кинется, как насел, трясти чего-то начал, я — вырываться, койка рухнула, все чего-то заорали...
      Ну, слава Богу, свет включили! Смотрю, прямо на мне девушка-раскрасавица лежит (это я и раньше почувствовал, до света, но не поверил), и, пардон (тоже чувствовал), почти в чём мать родила. А Володя, хозяин комнаты, стоит у выключателя, белый весь как смерть, и тоже чего-то не совсем одетый.
      — Ух, Серега,— говорит он наконец, — да я ж про тебя совсем забыл!
      Оказывается, и этот бабу привел, а может, и не бабу — женщину. Девушку. Невесту даже. Где же им еще встречаться: он — в общаге, она — в общаге.
      У нас в девятиэтажке есть небольшой пролет между девятым этажом и чердаком, там я и ночевал. Поотбирал у них у всех, счастливых и веселых, подушки и пошел под чердак, за любовь Серега всегда горой.
      Неудобно было, и спалось плохо, а утром — на работу. А работы не было. И все равно на душе весело было: ведь сразу двум друзьям помог.


Рисунок автора