Синхронный переводчик

Он был высоким и красивым. Умным, воспитанным и образованным. И несчастным.
 Как иногда любил говорить своим друзьям:
«Я был счастлив в жизни восемь раз – четыре раза, когда женился. И четыре, когда разводился». Теперь жил один. С любимой собакой. Когда уезжал в командировки, то обычно просил за ней приглядывать соседку, и платил за это. Хорошо платил. У него не было проблем с деньгами. Он был профессиональным переводчиком-синхронистом. Ездить приходилось часто. Раньше ему это нравилось. Теперь  нет, но уже привык. Человек ко всему привыкает.
Женился  довольно рано. В 19 лет на своей однокурснице. Самой красивой девушке факультета. Тогда ему это казалось правильным – выбрать самую красивую и взять в жены. Три раза так делал. И только потом понял, что наступает все время на грабли.
В четвертый раз женился на девушке, точной копии своей одноклассницы, в которую был безнадежно влюблен с седьмого класса. Копия его подвела. Похожа  была только внешне. Выдержал с ней полгода и развелся. Больше в эти игры не играл.
 Когда становилось  «грустно», ездил к кому-то из прежних знакомых, или заводил новую связь. У него не было с этим проблем. Он нравился женщинам, некоторые в него влюблялись. Но ему было с ними скучно и неинтересно. Те, с кем мог поговорить о чем-то, не устраивали его в постели. А с теми, что относительно устраивали, говорить было вообще невозможно. Ни о чем. Вскоре пришел к выводу, что так устроена жизнь, и увлекся психологией. В юности  тоже ею интересовался, но глубоко не вникал. А тут углубился. И многое в своей жизни понял.
Карл Густав Юнг. «Психологические типы». Соционика. Дуалы. Эти новые слова обьяснили все, или почти все.
Он был интуитивно-этическим экстравертом, то есть Дон-Жуаном. И его дуалом, то есть идеальным партнером, был СЛИ (сенсорно-логический интроверт). Та самая его одноклассница, которую так любил и боялся. Она пришла к ним в школу в седьмом классе и сразу поразила всех. Те задачи, что никто не мог сделать, решала с ходу. И сразу стала лучшей по физике и по математике. Уже с утра в школе стояла очередь из желающих списывать домашнее задание. Все мальчишки вились вокруг нее. Она не только давала всем списывать, но могла обьяснить любую тему лучше учителя. Один он  никогда у нее не списывал и вообще не подходил к ней. Только издали иронизировал и комментировал ее высказывания по любому поводу. Ему очень хотелось  поставить ее на место, но удавалось это крайне редко. Она все время оказывалась права. Даже сочинения ее были самыми остроумными. Не хуже его собственных. Конечно, он знал любой предмет  гораздо шире, и книг прочел больше. Но ткнуть ее носом в пробелы, никак не получалось. Любого он легко мог втянуть  в дискуссию, завести в незнакомое место, и выставить дураком. Всех, кроме нее. Одна  она никогда не поддавалась на провокации, и честно признавалась, что чего-то не знает. И не спорила о том, чего не знала. Но, к сожалению, знала много.
 Когда он, усмехаясь, в очередной раз пытался ее зацепить, то смотрела своими огромными распахнутыми глазами и не понимала, почему он это делает. Ей даже в голову не приходило, что тот влюблен в нее. И не ей одной. Он был первым красавцем в классе, а она совершенно обычной девчонкой. Никакой особой  красотой не отличалась. Типично  русское круглое личико, на вид не слишком умное. Курносый нос, крепкая фигура, с развитыми формами. Такая, как все. Ничего особенного. Ему не пара. За ним бегали красотки со всей школы. А потом, красотки со всего института. А затем, с работы. У него была масса женщин. Причем, все его жены были необыкновенно красивы, а все любовницы похожи на нее, на одноклассницу. Мужики прямо-таки удивлялись, чего он в них находит. А он так ничего и не нашел. Искал всю жизнь и без толку.
И только теперь, начитавшись психологии, понял, что неправильно искал. Надо было искать ее тип, а не ее внешность. Тот самый логический тип мышления, вот что привлекло его к ней еще в школе, а совсем не внешний вид. И интровертированность. Именно об этом писал Юнг, что интровертные женщины воздействуют прямо на подсознание экстравертных мужчин, и их неудержимо влечет к ним.  Она была его дуалом, полной противоположностью, поэтому и сумела пробудить ту страсть, что не угасла за долгие годы. И он всегда помнил ее глаза. Ее наивные распахнутые глаза, в которых только он, ее дуал, мог разглядеть ту страстность и чувственность, в которых  так нуждался, но которых, так и не смог найти ни в ком, за всю свою долгую жизнь.
«Забавно», думал он иногда, «а она смогла найти своего дуала, или так до сих пор и живет с каким-нибудь логическим типом, который ей совершенно не подходит. Живет, и до сих пор не может понять, почему ей так плохо. Так же, как и мне без нее».
Но даже теперь, если бы  встретились, то все равно ничего бы не вышло. Он знал это. Они были дуалы – восемь одинаковых параметров, и восемь разных. Гордость каждого из них была непомерной. Он боялся, что она слишком умна для него, а она боялась, что тот слишком красив по сравнению с ней. И никакая психология не могла им помочь.