Большая игра. Глава 10. От убийства до убийцы

На самом деле, Стас смотрел мне в глаза лишь мгновение. Даже пистолет не наставлял, просто посмотрел, возможно успел о чём-то подумать, а потом побежал прочь. Только тогда я додумался достать телефон и даже успел снять, как убийца исчезает за углом. Потом запечатлел  окровавленного Петрика, который барахтался на полу в луже собственной крови. У него были раны в шее и голове. Он хрипел и ёрзал, похожий на перевернутого на спину огромного жука при смерти. Изабелла начала выть под столом. Я услышал крики "Стой!", "Стой!", потом выстрелы где-то за домом, там, куда побежал Стас. То есть убийца. Увидел, как к нам бегут автоматчики из числа охраны. Немного снял и их, после чего спрятал телефон и поднял руки. Чтобы не случилось какого-то досадного недоразумения с огнестрельными ранениями.
- Врача! Врача! - крикнул я, когда автоматчики были уже рядом. Присел возле Петрика. Тот всё ещё хрипел. Он был крепок, этот судья, боролся за жизнь до последнего. - Убийца побежал туда! Туда! - Я указал автоматчикам на угол, за которым исчез Стас. Изображал страшный испуг и панику. Услышал автоматные очереди. Затем пистолетный выстрел. Дальше тишина. - Скорую! Скорую! – заорал я. Автоматчики стали вопеть в свои рации. Вот к столу, прямо по цветниках и газонах, примчалась машина с милицейскими номерами. Петрика погрузили на заднее сидение и увезли. Видимо, в больницу.
- Всем оставаться на своих местах! - крикнул старший охраны.
- Изабелла, пойдёмте в дом. - я подал даме руку, вытащил из-под стола. Свежеиспечённая вдова (или нет?) вся дрожала и плакала, что-то пыталась сказать, но не могла. Интересно, что даже в таком состоянии выглядела прекрасно. Порода есть порода, достаточно было посмотреть, как она плакала: не ревела коровой, а благородно роняла слезу за слезой.
Я помог ей зайти в дом, там поручил заботиться о ней испуганному Пятнице, который спрятался за шкафом и скулил там, прикрыв голову руками. Возможно, выстрелы напомнили ему о трагических и травматических событиях на его мятежной родине.
- Пятница! - прикрикнул на него, чтобы привести в чувство. – Позаботься о госпоже Изабелле!
Пришлось дать несколько пощечин, пока Пятницу поднялся и смог принять Изабеллу. Передал её из рук в руки, а сам побежал в библиотеку. Дмитрия там не было. Куда он делся? Но мне больше был нужен компьютер, так что не стал разбираться, где делся коллега. Сел, начал набирать пост про убийство. Суперхитовый пост! Когда услышал движение за спиной. Вскочил,  нервы-то на пределе. Но это был Дмитрий. С побелевшим лицом он вылез из шкафа, куда спрятался, заслышав выстрелы.
- Что случилось? - прошептал он, испуганно оглядываясь.
- Потом! - я сливал видео и писал пост о нападении на Петрика, случайным свидетелем которого стал. Не признаюсь, что знал Стаса, или его имя, называю его "один из музыкантов" и описываю, как скрипач профессионально исполнил своё убийственное дело. Вряд ли ему удалось убежать, потому что тут же охранники с автоматами стояли по периметру. Дмитрий читает с экрана.
- ****утся! - тихо шепчет он у меня за спиной. – Ну теперь начнётся!
Я выкладываю сначала пост, чуть позже видео. Слышу, гул двигателей. Целая кавалькада машин, хлопают двери, вот уже голоса во дворце. Мне звонит Нина. Но поговорить с ней не успеваю, потому что прибегает испуганный Пятница в сопровождении двух автоматчиков.
- Меня приглашают на допрос, как свидетеля. - громко говорю я, чтобы Нина услышала и не выключалась. Телефон лежит в кармане рубашки, Нина услышит, что со мной будет происходить.
Про "приглашают", это я высказался слишком мягко. Меня схватили, закрутили руки за спину и потащили, как мешок с картошкой. Без сантиментов, хоть я же звезда политического телевидения.
- Осторожнее! - кричу я автоматчикам и получаю несколько пинков. Стону громче, чтобы Нина слышала. Она догадалась записывать всё на диктофон?
Меня приводят в большую, роскошную комнату, целый зал, видимо, кабинет Петрика. Вот он смотрит с огромного портрета на всю стену. На портрете он верхом, а вокруг него и красная калина и бандурист и Днепр и золотистые поля и женщины в вышиванках и соловьи и миска с варениками и чавунок с борщом на столе. Еще и весы Фемиды рядом, словно он вареники собрался взвешивать. Богато, одним словом.
- Вы посмотрите, какая роскошь! А зачем меня сюда привели? - спрашиваю у автоматчиков.
- Завалы ****о! - грозно отвечает один из них, а другой замахивается на меня, но не бьёт, пугает. Интересно, это им приказали жестко со мной обращаться или сами по себе прочувствовали момент?
Я разглядываю портрет, когда в кабинет забегают несколько служивых. Неприятно удивляюсь полковнику Ивану Холоденко, о котором у меня плохие воспоминания. Точнее, о его кулаках. Других не знаю, но они по званию как минимум не ниже.
- О, пан начальник ОБОП полковник Холоденко, который ... - начинаю я, чтобы держать Нину в курсе дела, но договорить мне не дают.
- Мы поймали твоего сообщника! Он рассказал, как ты помогал ему! Говори о связи с Бойко! - кричит один из прибывших и больно толкает меня в грудь. Я падаю на стул, а со стула на пол, потому что не ожидал такой процессуальной резвости. Меня хватают автоматчики и усаживают обратно. - Говори! - визжит прекрасный незнакомец.
- Не вешайте мне лапшу на уши! Я никому не помогал! Я пришел взять интервью у Петрика! К сожалению, не успел! Больше, ничего не знаю! - я не кричу, но эмоционально показываю уверенность и недовольство столь грубым обращением. Но вежливо, без оскорблений. - И не смейте меня бить, вы нарушаете закон!
- Ах ты ***ло! Ты у меня всё расскажешь! - бросается ко мне Холоденко. У него болезненные кулаки и это подтверждается снова. Радует, что бьёт меня в живот и грудь, лицо не трогает. То есть разрешения на работу со мной по полной они не получили. Уже хорошо.
- Полковник Холоденко, вам придется отвечать за мое избиение! - хриплю я. Они хохочут. - А вы кто? - спрашиваю у человека, которого сбил меня с ног, кажется, он здесь главный.
- А какое твоё собачье дело, кто я? Рассказывай о своих связях с Бойко!
- Вы должны назвать себя, этого требует закон. - хриплю я, но не выпрямляюсь на стуле, чтобы снова не получить тумаков в живот и грудь. Если морду мою берегут, то буду ею прикрываться по возможности.
- Как Бойко передавал тебе инструкции!
- Назовите себя, я не буду разговаривать с анонимом.
- Ты что, хочешь, чтобы мы тебя здесь похоронили? - раздражается господин Неназванный.
- Нет, я хочу, чтобы вы соблюдали требования процессуального кодекса. В каком качестве вы меня допрашиваете и ...
Удар в ухо. Сначала Неназванный едва заметно кивает, а потом Холоденко бьёт. В голове у меня всё гудит, я снова падаю со стула, стону.
- Не смейте меня бить! Полковник Холоденко, вы тоже пойдете за соучастие в этом преступлении! - ору я с пола. Меня поднимают. - Вам всем придется отвечать! Всем! И полковнику Холоденко из УБОПа и офицеру, который отказался себя назвать, грубо нарушая закон! – громогласно грожу им. И немного переигрываю. Потому что господин Неназванный вдруг подозрительно смотрит на меня.
- Телефон у него забрали? - спрашивает он и смотрит на других. Те молчат и смотрят на автоматчиков, эти разводят руками. - Чёрт! Обыскать его. - приказывает Неназванный.
Автоматчики обыскивают, находят телефоны. Оба. Со своего тайного я всё стер, а сим-карту спрятал под стельку туфля. Телефоны передают Неназванному, кажется, он здесь главный.
- Ах ты ***ло, ты запись ведешь! - кричит он, разглядывая мои телефоны.
- Запись веду я! И выложу её в интернете! Если сделаете Остапу что-то плохое, то вы, полковник Холоденко, не избежите ответственности! - слышу я крик Нины. Да она молодец!
- Сука! Я тебя найду! – орёт полковник.
- Это тоже записано! - кричит Нина, Неназванный выключает телефон.
- Если вы не поняли, то объясняю: запись начала допроса вот-вот будет в интернете. И вам лучше опомниться, а не залупаться дальше. Если хотите допрашивать меня - пожалуйста, но по закону и без рук!
- Ах ты гад! - кричит Холоденко и бросается ко мне. Но его останавливают коллеги. Полковник на взводе, он раздражается, потому что понимает, что может стать крайним в этой истории. Его фамилия есть на записи, только его.
Они что-то думают, когда в кабинет вбегает ещё один офицер. Милиционер в форме подполковника. Отводит их в угол, шепчет. Из обрывков слов понимаю, что подполковник рассказывает о моём посте и видео с убийства Петрика, которые я успел выложить в интернете.
- Блять! Ты нарушил следственную тайну! - визжит Неназванный
- Когда я снимал, еще никаких следственных действий не проводилось. К тому же это общественно-важная информация.
- Ты сотрудничал с террористами! У нас есть доказательства! Мы тебя посадим!
- Я не сотрудничал. Поэтому у вас нет и не может быть доказательств этого. Не надо меня пугать. Я - журналист, я описываю события, а не принимаю в них участие.
- Ты, блять, тут не заливай! - аж рычит Холоденко.
- Я не заливаю. Просто сами подумайте, зачем бы мне было светиться здесь, если бы я действительно работал на террористов?
- Чтобы помочь убийце!
- Чем? Убийца сам всё сделал без моей помощи! А меня, сначала, пускать не хотели! Охранники меня отправили. Уже когда мы уходили, нас догнала жена Петрика, которой я был нужен, чтобы пополнить фотогалерею известных гостей! Она в соседнем зале, сами можете посмотреть. Потом оказалось, что будет ещё и обед, даже с музыкой! Пришли скрипачи. Единственное, чем я мог помочь убийцы, так это пальцем указать на Петрика. Хотя и без этого видно, кто сидит во главе стола! – я всё это объясняю ментам, потому что не хочу, чтобы меня прикрыли. Даже без всяких доказательств они могут меня прикрыть на несколько дней. А сейчас не время сидеть в тюрьме, сейчас надо развивать тему. К тому же, со временем, они могут найти свидетелей моего визита к Стасу в больницу. Или свидетелей, как туда приходила Нина. Мне трудно будет объяснить, откуда я знал Стаса.
- Запись должна исчезнуть. – вдруг говорит Неназванный.
- Что?
- Запись с телефона должна исчезнуть. Иначе мы тебя закрываем.
- Если вы отпустите меня, то запись исчезнет.
- Не играй с нами!
- Я не играю. Дайте телефон.
Мне возвращают мой телефон, я набираю Нину.
- Привет, это Остап.
- Остап, как ты?
- Нормально. Смотри, запись, которую ты сделала, пока не обнародуй. Сделай это, если я не вернусь через час.
- Ты уверен?
- Уверен. Мы достигли некоторых договоренностей.
- Хорошо.
- Выключи телефон, чтобы тебя не смогли найти по нему. - я заканчиваю разговор, смотрю на товарищей-начальников. - Запись не будет обнародована, вы слышали на каких условиях. - они хищно смотрят на меня. Они бы охотно переломили меня пополам и смешали бы с дерьмом, но вынуждены сдержаться. - Телефон могу оставить у себя?
Они думают. Но я смотрю только на Неназванного, здесь он всё решает.
- Убийца что-то говорил во время нападения? - неожиданно спрашивает Неназванный.
- Нет. Действовал молча. Никаких слов.
Дальше начался рутинный допрос. Я в подробностях рассказал о том, что видел до и во время убийства, внимательно изучил протокол, подписал его.
- А что с Петриком? Он умер? - интересуюсь у Неназванного, который следит за допросом.
- Да, не довезли даже до больницы.
- А нападавший?
- Стас? - Неназванный спрашивает и заглядывает мне в глаза. Видит там искреннее удивление.
- Кто?
- Нападающего звали Стас.
- О, вы уже установили его личность! Местный?
- Да.
- Его задержали?
- Охрана его ранила, когда попытался скрыться. Так он пустил себе пулю в голову.
- Что?
- Чтобы не сдаваться. Не смог бежать, поэтому выстрелил себе в голову.
- Чёрт возьми! Так он мёртвый?
- Нет. Чудом до сих пор жив. Сейчас в больнице, но прогнозы плохие.
- Ничего себе! Застрелился сам? - кручу головой в восторге. Я же не верил, что в нашем обществе могут найтись люди, готовые пожертвовать собственной жизнью. Вот Стас нашелся. Он понимал, какой опасности подвергается. Петрика хорошо охраняли, Стас шёл на верную смерть. Ради чего? Он мог просто лежать в больнице или уйти куда-то, а он пошёл на смерть, чтобы выполнить приказ. - Чёрт! Эти партизаны снова посадили меня в лужу! Я не ожидал, что снова начнут активные действия.
- Думаешь, это они?
- А кто ещё? Петрик был в списке! Последний в Оклункове! Чёрт, это уже серьезно!
- У них нет шансов. Мы найдем них и уничтожим.
Я в этом не очень уверен, но в спор не вступаю. Меня отпускают. Спрашиваю про Дмитрия, его ещё допрашивают. Автоматчики ведут меня к воротам Петриковского имения. За воротами целая куча камер и журналистов. Вижу, с какой завистью они смотрят на меня.
- Остап, расскажите, что вы видели!
- Я всё написал и выложил в сети. Смотрите, читайте. Больше ничего сказать не могу, чтобы не помешать следствию, извините. - прыгаю в машину съемочной группы шоу.
Она везет меня в гостиницу. По дороге вижу, как стало много милиции на улицах. Патрули, патрули, патрули и совсем мало прохожих. БТР на перекрестках, на одном даже увидел танк. Настоящий танк! Нас пропускают легко - машина обрисована символикой телешоу. А вот других проверяют. Так что машин на улицах почти нет. По дороге покупаю три бутылки хорошего коньяка. Одну, чтобы отдать ребятам, потому что я допил их запас. Другие для себя, чтобы не бегать к бару, что, как я уже убедился, довольно опасно в условиях, когда тебя хочет убить олигарх-отморозок.
В отеле прошу водителя довести меня до номера, причём с чёрного хода. А вдруг меня уже пасут? Водителю вру, что мне не очень хорошо и боюсь потерять сознание. А на самом деле, мне страшно ходить одному. В номере подпираю дверь стулом и сразу лезу смотреть новости. Мои записи об убийствах Петрика - на первом месте по количеству читателей. Да, мне очень повезло. Стать свидетелем такого! Просто фантастика! Ищу упоминания про Лиссома, но тут полная тишина. Даже сайты-помойки, которые публиковали любое дерьмо о ком-угодно и те молчат. Это же золотая тема: олигарх убивает блондинку! Но всё внимание привлечено к Оклункову и все слишком боятся Лиссома. Чёрт!
Мне хочется выпить, но сдерживаюсь. Не знаю, что делать. Очень хочется отложить это дело. Вот отшумит всё это в Оклункове, чем-то закончится с партизанами, тогда уже можно будет вернуться к делу Насти. Но я вспоминаю, что Лиссом знает, что я знаю. И он не из тех людей, которые отступают. У меня нет другого шанса выжить, кроме как атаковать. Только так можно отвлечь его внимание от себя.
Стук в дверь. Пугаюсь, подпрыгиваю, хочу куда-то бежать.
- Остап, это я. - голос Нина за дверью, словно райская музыка. Слушал бы и слушал. Бегу открывать, а потом вижу картину, как за Ниной стоит киллер с пистолетом. Делаю один оборот ключом в дверях и отскакиваю от них. - Остап? – удивлённо спрашивает Нина.
Пытаюсь анализировать её голос. Он испуган. Так может киллер таки есть?
- Остап, что с тобой?
Тут до меня доходит, что она волнуется за меня. Наконец-то открываю. Она бросается мне на шею.
- Остап! - целует меня, обнимает. Едва закрываю за ней дверь. - Я так волновалась за тебя!
- Не надо, всё хорошо. - говорю по слову, между поцелуями.
- Извини меня! - шепчет Нина.
- За что?
- Я не догадалась записывать то, что слышала по телефону.
- Что?
- Я наврала, что записывала. Потом уже.
- Не важно! Молодец, что наврала! Подействовало!
- Тебя действительно собирались закрыть?
- По крайней мере, могли! Что ты узнала про Бойко?
- Разве сейчас нужно заниматься не Стасом? - удивляется Нина. И она права, сейчас всех интересует только этот Стас.
- Да, ты права. Что там о нём известно?
В сети пока немного информации про Стаса Апостолова, убийцу судьи Петрика. Учился в одной из оклунковских школ, учился неплохо, но учителя говорят, что мог лучше, только его
отвлекали компьютеры, из-за которых бросил и музыкальную школу, хотя считался талантливым.
- О, так он действительно был скрипач! - удивляюсь я.
Друзей не было, девушки тоже, парень жил в виртуальном мире и было непонятно, чего вдруг решил убить судью Петрика. Одни говорили, что имел какую личную причину для мести, но неизвестно какую, другие утверждали, что Стас был из партизан и выполнял приказ. Сейчас его пытались вытащить с того света в оклунковской больнице, врачи говорили, что состояние очень тяжелое. Это могло значить как и то, что Стас умер, так и то, что пришел в себя и его допрашивают. Официальные комментарии не вызвали у меня доверия.
Вот новость о том, что родителей Стаса арестовали. Оказывается, отец уже давно не жил с ними, создал новую семью, но его все равно прихватили, как и мать. В квартире, где жил Стас с мамой, сейчас продолжался обыск. Также арестовали руководителя музыкальной студии Оклунковского дома культуры, откуда прибыли музыки и всех трех скрипачей, которые пришли вместе со убийцей. Подозревали в помощи. Но их вполне могли использовать в тёмную.
- Привет. - написал мне мой неизвестный корреспондент по аське. - Смотрю, тебя отпустили.
- Привет. Да, отпустили. Что нового по убийству Петрика?
- Почти ничего. Сейчас продолжаются аресты и допросы.
- Как убийца мог оказаться среди музыкантов?
- Он подменял другого музыканта. Тот почему-то не пришел утром. Вместо него пришел убийца. Его вроде бы знали, поэтому не удивились.
- Почему их не обыскали на входе?
- Обыскали. Но пистолет был спрятан в футляре, под скрипкой. Обыск проводили плохо, вот и не досмотрели. Сейчас руководитель охраны и два сотрудника, которые проверяли непосредственно убийцу уже задержаны.
- Подозреваете измену?
- Думаю, что просто разгильдяйство.
- Что известно о мотивах убийцы?
- Пока никаких связей между убитым и убийцей не видно. А как ты там оказался?
- Чудом.
- Однако тебе везёт на чудеса.
- Везет тем, кто много работает. Убийца - партизан?
- У него пока не спросишь, а подсказать может только Бойко. Но где он?
- У парня есть шансы выжить?
- Слабые. Его тяжело ранили из автомата, а потом он еще сам себе черепок разнес.
- А что с этим товарищем, которого задержали в отеле с пистолетом?
- О, странная история.
- То есть?
- Его нашли мертвым в камере.
- Что?
- Сердечный приступ, хотя некоторые говорят про яд.
- Зачем ментам его отравлять?
- Речь не идёт о ментах.
- А о ком?
- О тех, на кого парень мог указать.
- Он на кого-то указывал?
- Нет, он молчал, как рыба. С ним очень плотно работали, но он так ничего и не сказал. Создавалось впечатление, что он уверен - ему помогут выбраться, надо только молчать. Он и молчал, а потом этот странный сердечный приступ у молодого спортсмена.
- Он мог быть партизаном?
- Вряд ли. Потому что партизаны бы не достали его здесь. К тому же, никто из списка партизан не жил в твоём отеле! Может, этот парень к тебе приходил?
- Ко мне? Это ты шутишь или он дал показания?
- Просто удивляюсь, чего это ты так заинтересовался им?
- Я интересуюсь всем, что сейчас происходит в Оклункове. Родители Стаса что-то говорят?
- Пока ничего нового, но
Этот парень любит прерываться на интересном. Вот и сейчас вышел из сети, так и не договорив, что собирался.
- Я нашла его фотографии! – сообщает Нина.
- Чьи? - бегу к ней, смотрю на фотографии этого Стаса. Ещё подростка, со скрипкой, в черном костюме и с бабочкой. - Где ты их нашла?
- На сайте его школы.
- Вывешивай, сейчас о нём все будет интересно.
- Хорошо. А о Бойко тоже вешать?
- А что там?
- Да вот, много чего. - она дает мне пучок ксерокопий. Несколько газетных статей о молодом активисте рабочего движения. Сначала положительных, а потом начинается обливание помоями, скорее всего, оплаченное администрацией завода, потому что рядом всегда сообщения о том, как на предприятии всё хорошо.
- Вывешивай и это.
Нина выкладывает всё на моём блоге, я читаю всё больше новостей про Стаса, наконец кто-то нарыл, что у того был недавно аппендицит. Не хочу писать, что знал об этом, чтобы не привлекать внимания милиции. Задумываюсь над тем, почему не смог предусмотреть действия Стаса. Что он пойдет убивать Петрика. Хотя же мог предвидеть! Это же мирро, оно крепко держит в голову! Я немного раздражаюсь, сам понимаю, что больше не из-за Стаса, а из страха перед Лиссомом и его людьми, от которых я до сих пор никак не защитился. А они могут быть где-то рядом, они же не отступятся! Я убеждаю себя, что не надо паниковать, а потом слышу стук в дверь. Я реагирую на это странно, бросаюсь к Нине и закрываю ей рот ладонью.
- Т-с-с-с! - шиплю ей на ухо. - Молчи!
- Чего ты? Это может ребята из группы? - она вырвалась из моих рук, но тоже шепчет.
- У ребят есть ключ.
- Ну, тогда горничная.
- И у неё тоже.
- Да что с тобой? – удивляется Нина. Видимо, мой испуг слишком заметен, но я ведь действительно боюсь.
- Молчи!
Мы сидим в комнате, словно мыши на чердаке, куда пришёл кот. Тихо-тихо. Постучали еще дважды. Потом тишина. Минута-две.
- Всё? Отбой тревоги? - шепчет Нина.
- Нет! - настаиваю я. Ждём. Еще несколько минут, мне даже стыдно перед ней, когда я слышу какое-то царапанье в дверях. Смотрю из комнаты и замечаю, что ручка двери начинает двигаться. Черт, я не подставил стул под ручку, после того, как пришла Нина! Дурак! Расслабился и забыл про стул! Теперь кто-то хочет зайти в номер и ничто ему не помешает сделать это! А это же гость, или гости, они пришли не для того, чтобы взять автограф!
Я смотрю на ручку двери, которая продолжает движение и понимаю, что действовать надо быстро. Показываю Нине на ее айфон, чтобы снимала. Сам хватаю со столика бутылку коньяка, как же хорошо, что я взял этот, дорогой, в тяжелой бутылке из толстого стекла. Ручка доходит до низа. Я прячусь за дверью в комнату, Нина остается за шкафом. Щёлкнул замок, слышно, как дверь быстро отворилась и кто-то поспешно зашёл. Почему так торопится? И тут же ответом слышу голоса в коридоре. Ну да, не хотел светиться, вот и забежал, сейчас приник ухом к двери и прислушивается к тому, что происходит в коридоре. Ухом к двери в номер, спиной к комнате, всё внимание в коридор. Я даже не успел подумать, что будет, если я ошибаюсь и гость сейчас смотрит в комнату с пистолетом в руке. Я выскочил, какой-то мужик стоял спиной ко мне! Я делаю шаг. Мужик почувствовал какую-то опасность и начал оглядываться, но не успел. Ещё шаг и удар. По голове бутылкой, со всей силы. Стекло разлетелось вдребезги, коньяк по всему коридору, я схватил мужчину за его правую руку. Своей левой держал его плечо, а правой заламывал. Важно было контролировать руку, чтобы он не достал нож или пистолет. А мужик просто начал падать. Кажется, таки потерял сознание, но я не из доверчивых. Я не стал его подхватывать, я держал его правую. Вот он упал, вниз, я поставил на его спину колено и заломил руку, чтобы этот гад и не дёрнулся.
- Зарядное устройство! - крикнул Нине. Она уже в коридоре, она снимает! - Давай! Устройство! Быстрее!
Она приносит зарядное к ноуту, мне нужен кабель, им я завязываю руку мужика. Крепко. Потом возвращаюсь к двери, блокируя их стулом, на случай, если парень действовал не один. Тяну его в комнату. Тяжелый, чувствую его бицепсы. Спортсмен.
- Остап, что ты делаешь? - шепчет Нина.
- Задерживаю преступника, который пытался проникнуть в наш номер с неизвестными целями! - говорю я больше на камеру, так как Нина продолжает всё снимать. - Так, посмотрим, что тут у нас. - я задираю полы пиджака. И вижу кожаные ремешки. - Это кобура, он вооружён!
Действительно кобура и в ней пистолет. Не прикасаюсь к нему. Бегу в ванную, возвращаюсь с куском туалетной бумаги. Беру пистолет через бумагу, достаю, показываю.
- Кажется, к нам пришел не просто вор! Интересно, есть ли у него документы? – ищу по карманам. Да, есть кошелек, паспорт и удостоверение сотрудника детективного агентства "Гюрза". - Так, к нам в гости пришел Трофимов Сергей Иванович, 1978-го года рождения, уроженец Житомира. О, а это еще что? - нащупываю ещё один карман в пиджаке, тайный, на змейке. Достаю оттуда кожаный футляр, открываю его. А там шприц и несколько ампул без маркировки. И мне делается не по себе. Убивать из пистолета этот парень меня явно не собирался, потому нет глушителя, а стрелять без глушителя - это шум и большой риск, что поймают. А вот уколоть шприцем и оставить умирать, вот это можно легко. - О, и наш гость кажется наркоман. – я делаю вид, что даже не догадываюсь про яд.
- Остап, у него кровь из головы течет. - осторожно говорит Нина.
- Я вижу. Сейчас мы приведем его в чувство. - хлопаю его по щекам. Он стонет. Усаживаю его спиной к шкафу, связываю и ноги. А то может он каратист какой, надо его полностью обездвижить.
- Остап ... – нервничает Нина.
- Подожди! - приказываю ей. Опять хлопаю гостя по щекам. Чувствую, как приятно пахнет в номере. Коньяк действительно замечательный. - Давай, давай, приходи в себя!
Наконец он открывает глаза. Вижу его жесткий, колючий взгляд.
- Говори, кто тебя послал и зачем! – наседаю на него. Мужик смотрит на меня презрительно, морщится и молчит. - Говори, кто тебя послал! Говори!
Но он молчит. И по нему видно, что говорить не будет. Вот если бы к нему применить некоторые особые методы авторства нашей милиции… Но Нина всё снимает. Да и я не палач какой-то.
- Так, сливай видео, вывешивай, а я вызову милицию.
Не тороплюсь с этим, жду, пока Нина сольёт видео. Еще забираю одну из ампул. Хочу проверить обоснованность своих подозрений. Мужик сидит молча, тяжело смотрит на меня и кряхтит. Видимо, раздражается, что такой лошок, как я, смог его схомутать. Эх, парень, читал бы то мои репортажи про мирро, тогда бы не удивлялся, что я многое умею. А особенно выживать. Наклоняюсь к нему.
- Если скажешь, кто тебя послал и зачем, я отпущу тебя и не буду вызывать милицию. - шепчу ему. Он смотрит на меня, потом делает движение головой, мол, хочет что-то сказать на ухо. Я наклоняюсь больше, а потом отскакиваете и очень вовремя, потому что хотел боднуть меня. - Лежать! - Кричу ему и бью, потому что вижу, что он пытается подняться. Валю на пол, переворачиваю на живот и прижимаю коленями. - Не рыпайся, мудило. Не хочешь сказать мне,  скажешь милиции, они тебе язык развяжут!
Вызываю милицию. Только успеваю прочитать пост о нападении на меня, пересмотреть видео, снятое Ниной, как в двери стучат.
- Милиция!
- Открываю!
Забегают сначала автоматчики, на всякий случай держу руки поднятыми. Нина тоже.
- Вот он. - показываю на Сергея Ивановича, который смотрит на меня так, будто хочет сжечь взглядом.
Его забирают, прошу снять кабели с зарядного устройства.
- Только осторожнее, а то он еще попытается сбежать.
Но эти ребята знают своё дело, держат крепко, меняют кабели на наручники и забирают моего дорогого гостя. Далее осматривают номер, фотографируют, опрашивают меня и Нину.  Много милицейского руководства, среди них и майор Вутка, но он даже в номер не заходит, здесь только полковники. Меня ругают, что выложил видео, опять плюю на следственную тайну.
- Я же журналист, я не могу не выкладывать сенсации.
- Вы нарушаете закон!
- Слушайте, только что мне пришлось обезоруживать неизвестного боевика, который проник ко мне в номер! И это в Оклункове, городе где уже неделю как военное положение! Так что не говорите мне о нарушении законов, иначе я начну говорить о том, как хорошо вы охраняете порядок и меня, как гражданина.
- Напрасно вы так, Остап Леонидович.
- Я просто веду к тому, что не меня допрашивайте, а этого Сергея Ивановича. Узнайте, почему он приходил ко мне в номер с пистолетом!
- Узнаем, узнаем. Но вот обыск этого человека вы проводили зря, не имели на это право.
- Обыск я не проводил. Просто пытался проверить нет ли у нападавшего оружия. Это в пределах самозащиты.
Меня допрашивали еще около получаса и вот уже я подписываю протокол допроса, второй за сегодня. Выхожу из номера. В холле целая куча камер. Я не хотел общаться, я слишком вымотался, но первый же вопрос изменил планы.
- Остап, это правда, что вы задержали партизана?
- Что?
- Вы хитростью заманили его? Говорят, что хотели взять интервью? Сколько вам заплатили? Говорят, что вас теперь назначат руководителем на государственный телеканал? Зачем вы избили партизана? Приятно быть Иудой? Вы не боитесь мести партизан за своего товарища? - целый вал вопросов, один глупее другого. Уйти сейчас, значит ответить утвердительно. Нет. Я подхожу к коллегам.
- Уважаемые, вы, кажется, что-то неправильно поняли. Или вас убедили так понять. Но посмотрите фактам в глаза. Этот парень, он не похож на партизана. Во-первых, меня нет в списке тех, кого партизаны собираются убивать. По крайней мере, я ничего об этом не знаю. У вас другие данные? Во-вторых, он - наркоман, у него в кармане нашли шприц и ампулы. Вы хотите сказать, что среди партизан есть наркоманы? Бред! Их же строго отбирали. Нужно быть сумасшедшим, чтобы взять в законспирированную группу, которая готовится к войне с государственной системой, наркомана.
- Если не партизан, то кто?
- Мне и самому интересно. Надеюсь, что милиция даст ответ на этот вопрос.
- Могло ли это быть провокацией спецслужб с тем, чтобы убить вас, а обвинить партизан?
- Я не думаю, что это бы убедительно звучало. Я не цель партизан, так же, как и другие журналисты. В списке Сокола нас нет ни одного. Даже коллег из «Интера», которые делают всё, чтобы попасть туда. Так зачем партизанам устраивать охоту за мной? Всё равно бы никто не поверил, что они убили меня.
- А как вы расцени... - начал было спрашивать один из коллег, когда в холл забежал кто-то и крикнул, что появилось новое обращение от Сокола.
И всем сразу стало наплевать на меня. Меня словно не стало, я словно растворился в воздухе. Все бросились к ноутбукам, журналисты, операторы, милиционеры, все. А я стоял и немного растерянно смотрел на них. С меня пёрли доказательства и аргументы, но они были, как к ****е дверцы. Никому не был нужен Остап Перламудров, всем был нужен боец Сокол.
- Ну что, пошли смотреть. - это Нина, которую уже тоже отпустили после допроса.
- Сик транзит глориа мунди. Только что я был всем нужен, меня рвали на части, как первейший информационный дефицит, а сейчас я завалящий товар, который и бесплатно не возьмут. Пошли. Сейчас поедем в редакцию, всё равно пока ничего не посмотришь. Слишком запросов на видео. 
И мы поехали в редакцию. Я думал не про «Видеообращение №3», а про то, что второй раз чудом спасся. Не закрыт ли теперь кредит моего везения? Кажется, уже очень скоро я про это узнаю.