Грязный бизнес

 - Ага. Ну вот, значит, первый раз мы когда с Коляном и с женами в Египет запулились, так было поначалу прикольно – пальмы там, море с рыбками, верблюды в паранджах, узбеки ихние приставучие на каждом шагу… Валентина, конечно, накупила сразу цветочного масла и чаю - каркаде, вон, который год уже в шкафу преет – не пьется он в России. А дальше – обычная программа: гробнице Тудыхамона поклонились, на гору Моисея пехом за свои кровные залезли, шкуры, от солнца и моря облезшие, слущили – и стало делать нечего. Даже водку, что с собой привезли сдуру – и ту вылакали. Бабы-то наши поначалу кой-как держались, но потом пристроились к какой-то группе и рванули в Израиль, а Колян совсем затосковал: бродит по отелю по самой жаре, ищет, к чему силы и мозги приложить.

Через три дня моя Валентина да колянова жена прикатили, восторгов – тьма, фотографий нащелкали, а там – и Мертвое море, и грязь черная по десять баксов за горсть, и они в этой грязи по уши… И что они в грязи этой нашли?

Вот раз пошел я к памятнику ихнему президенту – мне египетский гид про него рассказывал, смотри, говорит, куда наш вождь рукой показывает – там магазин с напитками, запрещенными Кораном, и взял там флакон местной бормотухи, чтобы Коляна развлечь. Захожу к нему в номер и вижу: лежит Колян на кровати и пялится в телик. Глуши, говорю, бормотало, будем праздновать! А он мне говорит: «Щас интере-е-есное будут показывать, рекламу нашего отеля».  Да я эту рекламу триста раз видел, нет там ничего интересного: все те же пальмы да таджики, да еще ферма и парники. На эту ферму туристов завлекают, а что там такого, чего у нас в родной Посконии нет? Все те же коровы, только мух да вони от жары втрое больше. Я так понял, что на этой ферме пытались экономию получить: коровы дают навоз и кое-какое молоко, молоком кормят отдыхающих, а навоз везут на парники, овощи с парников идут к столу, а объедки опять же – к коровам, и так все по кругу.

Ну, посмотрели мы рекламу, разлили дринк,  и Колян мне говорит: «А вот неправильно хозяева отеля бизнес ведут. Я бы прибыльность вдвое повысил, если бы отель мой был».

 - А ты иди, да и насоветуй здешнему баю, как дело вести, он тебя живо к шайтану пошлет», - говорю я ему.

- А что, и пойду, - дружбан отвечает.

На другой день Колян отвалил тамошнему уборщику бакшиш в десять баксов, а тот научил его, как по-тарабарски здороваться, кланяться и улыбаться. Ну, а английским Колян и сам владеет – дай бог каждому.

Вот Колян к управляющему сбегал и приходит – дово-о-льный, мы говорит, Петрович, теперь большие люди – я контракт заключил, будем отель обустраивать. Щас баб домой наладим, а нам с тобой визы еще на два месяца продлили, так что звони на работу, что у тебя научная командировка.

Ну, думаю, опять Колян в авантюру втравил – теперь только вылезти бы из нее без потерь. Девки наши, понятное дело, побурчали, но умотали на следующий день обратно в Москву, поскольку срок подошел, а Колян мне суть своей затеи разъяснил. Вот, говорит, у евреев Мертвое море – там посмотреть-то не на что, даже потонуть нельзя порядочному человеку, вода – ядовитая, живности никакой, а раскрутили так, что дороже Сейшелов выходит. А тут, в Египте, и море шикарное, и дайвинг, и все такое прочее, а прибыль – копеечная. Так вот, Петрович: видел возле ресторана озеро с морской водой? Ты из него Мертвое море делать будешь, а я буду целебную грязь добывать.

А и правда, было там такое озеро: круглые сутки туда насосом из моря воду качали, а обратно ничего не стекало: мне потом тамошний инженер объяснил, что электричества насос жрет прорву, а вода через коралловый грунт опять в море уходит, но купаться в озере никто не хочет. Да и зачем в нем купаться, когда настоящее  море с кораллами и рыбками под боком?

Я за день проект составил, а на другой вечер мы насос отключили, и вода вся за ночь ушла. Грязь, бутылки оттуда выгребли, дно полиэтиленовой пленкой устлали и гравием засыпали. А потом я поставил два датчика: как вода до верхнего поднимается – насос отключается, а как опустится до нижнего – снова включается. И – никакого стока. В общем, через неделю солнышко столько воды испарило, что начала соль морская оседать на дно, мальки, которых насосом из моря засосало, передохли, а вода такая плотная сделалась, что ложишься на нее, и плаваешь – ну, в точность как это… ну, сам понимаешь. Чем не Мертвое море? Управляющий аж от восторга подпрыгивает, реклама по всему Шарм-эль-Шейху – «Корал-Бей лучше, чем Дубай», Шарм-эль-Шейх – родная мама, а Израиль – помойная яма», ну и все такое прочее.

Пока я с озером возился, Колян организовал рытье траншеи и прокладку труб от коровника до озера, и там на берегу устроили маленький бассейн, симпатичный такой, стенки плиткой шоколадного цвета облицевали. Чем-то меня этот бассейн беспокоил: вот, думаю, где Колян наверняка авантюру замыслил. Стал я Коляна допрашивать: для чего трубы? Он поначалу отнекивался, но все же раскололся. Мне, говорит, Валька твоя оставила флакон грязи из Мертвого моря, я на местную санэпидстанцию сгонял, и там анализ грязи сделали. И сует мне две бумажки с цифирьками. Я посмотрел – цифирьки на обоих бумажках примерно одинаковые. А вторая, говорю, бумажка – это что за образец? И тут он мне – как обухом по голове: это, говорит, навоз из коровника.

Я конечно, давай орать: что это, мол, такое, да там всякой африканской заразы – тьма, да нас в египетский зиндан упекут пожизненно, или утопят в этом бассейне – и правильно сделают. А Колян мне в ответ – не ссы, друг сердечный, я два грузовика хлорки заказал, так что все будет тип-топ.

Ну, вот день открытия настал, наполнили с утра бассейн навозом, хлорки туда бухнули от души, забурлило все, пар пошел, да такой едкий, что у туркменов с лопатами, что хлорку месили, сделался обморок. Потом ленточку разрезали, публика повалила, журналисты камерами защелкали. Первой допустили к яме толстую такую старуху из Всемирного рейтингового агентства. Она от души в навозе изгваздалась, потом под душиком постояла – и в озеро – бух, лежит, сволочь, как лягушка, и млеет. А за ней – и прочая публика, горячим навозом друг друга мажут, радуются – ну, чисто малые дети.

Да, тетка та толстая тут же прилюдно заявила, что такой полезной грязи ей сроду видеть не приходилось, что в Израиле грязь выдают во флакончиках, а тут – целый бассейн, и идет она не иначе как со дна Красного моря, где тектоническим теплом греется, и потому она такая горячая. И раз ее с такой глубины добывают, то и помыслить невозможно, каких это все денег стоит.
 
В общем, в грязный наш бассейн стали только VIP-персон пускать и за бешеные бабки. А когда пришло время уезжать и нам господин Али прислал записочку о нашем заработке, у меня аж глаза на лоб полезли: отродясь таких бабок в руках не держал.

Вот проводил нас господин Али до самолета, и улетели мы на горячо любимую родину. Ты говоришь, как тот отель называется? Да поройся в сети – найдешь. Правда, малый бассейн с навозом вскорости прикрыли, потому что вода с купающихся постепенно и до моря дошла и стали коралловые рыбки грустить и плавать на спине, вот и пришлось принять меры. А озеро с водой из Мертвого моря – оно и до сих пор исправно действует и публику завлекает.

А отель тот раньше, до нас с Коляном, был четырехзвездочный, а теперь – «пятерка», и один из самых дорогих и популярных. И нас с нашими женами Али каждый год на две недели туда приглашает за счет заведения.

Да, на последок я что сказать-то хотел: читаю как-то газету, а там черным по белому написано, что в Израиле расцвет животноводства и начало прибыльного туризма на Мертвом море в одно и то же время случились. Смекаешь, к чему клоню? Видать, не только мы с Коляном умные. Вот.