Непредсказуемый выбор

Лена была провинциалкой, но у нее были идеалы, и она часто перечитывала Пушкина. Они так и познакомились с Сидоровым.
Она стояла с томиком Пушкина в руке, а Сидоров ее окликнул, проходя по коридору: «О, в техническом вузе еще и Пушкина читать – это слишком. Но я знаю, что на двадцать восьмой странице написано: «Итак, она звалась Татьяной».
Но Лена открыла эту страницу и сказала: «Точно».
Лена пошутила, а Сидоров посмотрел на нее с удивлением: неужели угадал. А потом все понял, они рассмеялись и разговорились. И так они дружили до выпуска Лены, когда она уже писала диплом, а Сидоров учился в аспирантуре.
И вся их дружба шла к тому, что Сидоров чувствовал, что вскоре скажет Лене: «Ну как, согласна на мое предложение?»
А Лена бы ему ответила: «Да».
Но в их отношения вмешался третий – Вадимов. Он был знаком с Вадимовым потому, что делал ему курсовые проекты за деньги, а Лена встретилась с ним случайно, когда Сидоров за очередной проект у института должен был взять у него деньги за выполненное задание. И Лена сначала понравилась Вадимову, но просто так, а потом это чувство проникло в его душу дальше.
А при очередной встрече с Сидоровым Вадимов неожиданно сказал ему: «Хочешь со мной поедем к девочкам в бассейн. Девочки – класс. Это дело так встанет как палка, что по лбу стукнет».
Но Сидоров отказался от предложения Вадимова: «Да нет. Не хочу».
Вадимов воскликнул: «Да я за тебя заплачу. Ты меня столько раз выручал. А потом в знак признания твоих заслуг на ринге и в учебе. Я уже говорил с отцом о тебе. Может быть перейдешь работать в фирму отца».
Но Сидоров знал, что переступи порог этого бассейна и попадет в зависимость от этих голых ляжек девочек, их взглядов шлюх, от денег Вадимова. А Вадимов увидел Лену в спортивном зале, когда она играла за институт в волейбол и его неумолимо потянуло к ней. Хотя об этом думал, что просто так. Но потом специально пошел посмотреть городские соревнования по боксу, в которых выступал Сидоров, с одной целью – увидеть его поражение и лучше, если сокрушительное. Но Сидоров выиграл.
Тогда Вадимов решился, поймал как-то Лену около института, когда она шла одна, и сказал ей: «Лена, я предлагаю тебе съездить со мной отдохнуть на курорт в Турцию на месяц, а на тебя перед этим оформляю квартиру. Подумай. А завтра я тебе позвоню вечером, и ты дай ответ».
Вадимов после этих слов, сказанных Лене в самом обычном тоне, развернулся и пошел в другую сторону. А Лена остолбенела. Квартира в Москве – это было ее мечтой. А что Сидоров? Нет, конечно, Сидоров главнее, но у него только трехкомнатная квартира, а в ней еще кроме матери, отца, его брат. Отец с матерью еще ничего, а вот его брат против своей воли иногда смотрел на нее как-то не так.
Вот если б съездить в Турцию с Вадимовым, заполучить квартиру, а после опять дружить с Сидоровым. Нет. Не получится. И Лена чувствовала, что сама на всю жизнь уже не может быть на той высоте в отношениях с Сидоровым, какая сейчас. «Нет, надо отказаться от квартиры, - решила она, - и в ответ на звонок Вадимова так и сказала ему».
И месяц после этого разговора ходила, вспоминая этот разговор, уверенная в себе, что все решила правильно. Но через месяц профессор по профильному предмету «Машиноведение» на сдаче экзамена сказал ей: «Вынужден поставить вам «неуд» по предмету. Экзамен вы не сдали».
Лена страшно удивилась, она все ответила по билету и, вспомнив о разговорах о том, как сдают экзамены на этой кафедре, а что преподавателя зовут Измаилов Владимир Федорович полезла в сумочка за деньгами, но только произнесла: «Может…»
Другие слова она не успела произнести, а тот прервал ее: «Взяток я не беру».
Вечером она обо всем рассказала Сидорову, а когда тот стал переспрашивать, уточняя детали разговора, выкрикнула: «Я тебе сказала все. А о том, почему этот подлец так поступил – думай сам».
Она с ненавистью смотрела на Сидорова. Как она не любила эти сентиментальные спектакли по ящику, что если умный, то нищий, а богатый – негодяй. И вот в монологах что-то выкрикивают друг другу, а те богатые как скоты в бассейнах развлекаются со шлюхами, пока их кто-то не пристрелит. А нищие страдают, пока тоже не купит травматический пистолет. И что тут Пушкин? Хотя как раз и погиб на дуэли.
А Сидоров зашел утром на кафедру «Машиноведение» к своему протеже Илюхину, рассказал обо всем, и тот сам уже уточнил всю процедуру случившегося в деталях, переспрашивая об этом Сидорова, а потом позвонил на кафедру Козлову и сказал ему: «Илья Петрович. Зайди ко мне».
Козлов зашел, и они уже втроем обсуждали проблему случившегося, и Козлов даже спросил Сидорова: «А как при этом смотрел Измаилов?»
Сидоров ответил ему: «Насколько я помню, Лена сказала, что без всякого раздумывания над предметом, а с наглым веселым любопытством».
В это время почему так смотрел, Лене стало ясно: Вадимов подошел к ней и сказал: «Наш уговор остается в силе, а к уговору я прибавлю еще пункт. Давай зачетку, а я пойду на кафедру и исправлю твой «неуд» на «отлично».
Лена поразилась его цинизму с каким спокойным видом он говорил о таких вещах. Она повернулась и пошла по коридору на выход. Но уже на улице ее догнал Сидоров, схватил за руку и сказал: «Пойдем со мной».
Лене никого не хотелось видеть, она ответила ему: «Хочу к себе. В общежитие».
Сидоров же сказал ей: «Ну прошу!»
И почти насильно потащил ее за собой. Потом они очутились на кафедре «Двигатели», Сидоров усадил Лену на стул, а Козлов спросил ее: «Что вы знаете о кинетической связи шатунно-поршневого механизма с поступательным движением шатуна».
Лена, думая о своем, отвечала на вопрос с отвлеченным сознанием механически, и потому особенно четко. А потом взяла лежащие на столе ручку с листком бумаги, начертила график работы механизма.
Илюхин с Козловым переглянулись, и Илюхин сказал: «Да!»
После этого Козлов сказал Лене: «Давайте вашу зачетку».
А когда Лена, ничего не понимая, протянула ему зачетку, тот раскрыл зачетку и на соответствующей странице вывел в графе за сданный предмет «отлично» и расписался.
Илюхин же сказал Сидорову: «Как раз по твоей работе открылась вакансия в Германии. Там работает один наш специалист Виноградов, и ему как раз по твоей теме нужен помощник. Контракт на год. Можешь Лену с собой взять. У нее как раз начинается преддипломная практика, а после заграницы защитится. Я позабочусь. По приезде о квартире уже не будете думать.»
Сидоров для приличия ответил ему: «Подумаю».
Но что тут думать, и так все ясно.
А вечером Люська соседка Лены в комнате по общежитию сказала ей: «Ты знаешь Вадимова, знакомого твоего Сидорова? Так вот, я не могла сдать зачет Измаилову, а он сказал мне: «Я все улажу».
Взял мою зачетку, принес с зачетом и за отношения с ним ан месяц предложил пять тысяч долларов».
Люська с победным видом посмотрела на Ленку. Она училась за деньги, иногда по ночам ходила подрабатывать проституткой, часть денег в случае удачи отсылала домой. А сейчас смотрела на Ленку так, точно Москва лежала у ее ног.
Если б Люська знала о том, что Ленка записала разговор с Вадимовым на диктофон и кассета лежит у Сидорова. Но Люське она не скажет о кассете, а то еще расскажет Вадимову. Ведь она продажная. А может не зря Вадимов именно ей, соседке, предложил такие отношения? Потом, если что скажет – иметь повод отомстить? И о своем отъезде Люське не скажет.