Когда улыбаются небеса, Гл. 6 Работа требует жертв

Глава 6. Работа требует жертв.

Решив, что тут ей больше ничего не разузнать, а поболтать о том-о сем с Юлькой можно и вечером по телефону из дома, Ника  поспешила присоединиться к Лене, стоящему рядом с человеком в милицейской форме, судя по погонам - майором.

Спицын опять недовольно ворчал:
- Ну, чего ты там стояла так долго? Мне что ли за тебя работать? Я вот хочу тебя познакомить с важным человеком, - он указал рукой на майора, - между прочим, у Алексея Ивановича это уже не первый случай, когда приходится вот так повоевать. Иди сюда. - С этими словами он обхватил рукой Нику за талию и придвинул ближе к оперативнику. - Это вот Вероничка, можно сказать, светило нашей журналистики. Ей очень нужен герой, так сказать, наших дней. Я ей рекомендовал вас.

Леня продолжал заговаривать милиционеру зубы, но Ника его уже не слушала, ее так и подмывало спросить об арестантах, а точнее, выяснить, что было правдой в словах Юльки.
- Извините, - несколько резко перебила она Спицына, уже вошедшего в привычную роль свата, - не могли бы вы для начала ввести нас в курс дела, чтобы мы оперировали фактами из достоверных источников?  А потом уже можно будет и на личности переходить. - Ника слегка прищурилась и улыбнулась с тенью лукавства. – Леня, ты поснимай Алексея Ивановича с разных ракурсов, в том числе и на фоне здания, а я пока послушаю.

Для пущей важности она решила воспользоваться диктофоном. Однако, порывшись в сумочке, диктофона не обнаружила и забеспокоилась, где же могла его забыть. Досадно будет, если потеряла – сегодня диктофон был ей просто незаменим.
Ника стала вспоминать, куда он мог деться. Хорошо, если забыла в машине. Возможно, при резком торможении, когда она едва не убила бедного Кристиана, он вывалился из сумочки и теперь валялся где-то там на полу.

Не найдя приборчика, Ника достала блокнот и карандаш и застыла с видом безграничного интереса:
- Итак, Алексей Иванович, начнем.
Майор как-то внутренне собрался, вытянулся, и, казалось, даже стал выше ростом. Словно рапортуя, он откашлялся и заговорил:
- Сегодня утром, примерно в девять часов, при перемещении заключенных из одной камеры в другую, им удалось напасть на охранников и разоружить их. По оперативным данным, угрожая оружием, они захватили около пятнадцати человек в заложники, и среди них начальника изолятора…

И так далее. Оперативник излагал уже известные факты. Ника мучилась вопросом, спрашивать ли у него про неизвестного арестанта, и, если она не спросит, то упомянет ли он об этом сам.

- А вот скажите, было ли в этом захвате что-нибудь необычное, на что следовало бы обратить внимание? – неожиданно для себя выпалила она. – Ну, например, сколько человек – бунтовщиков? Говорят, что все камеры там открывать не спешат.
Майор пристально посмотрел журналистке в глаза и прищурился. Он, словно, пытался подобрать слова, или вспомнить то место, на котором его так грубо оборвали.

Ника уже было стала опасаться, что сейчас собеседник начнет все заново, но он вдруг как-то обмяк и расслабился, покачав головой, произнес:
- Вам прямо все надо знать? Вообще-то, это закрытая информация, девушка. – Он многозначительно вздохнул. - Ну, ладно, наверняка, вам уже и так все известно.
Ника кивнула ему головой, мол, конечно-конечно, так что он вовсе не выдает никакой военной тайны.

А майор продолжил, к тому же, как Нике показалось, довольно охотно:
- Бунтовщиков трое. Имена двоих известны. Один осужден на девять лет за разбой, другой на двадцать пять, на нем два убийства и разбой, словом, те еще фрукты. Третий нам пока, обращаю ваше внимание, по-ка, - он поднял вверх мясистый указательный палец, - не известен. Скрывают, гады…. Но мы это выясним. Четких требований они не предъявляют, так что не понятно, что вызвало их действия и каковы их цели.

- Так вы думаете, этот третий, он - из СИЗО? - Ника сверкнула улыбкой и быстро поправилась: - Я имела в виду, он в этом изоляторе отбывает срок наказания за совершенное преступление?
Оперативник подавил короткий смешок:
- А иначе, откуда ему там взяться? Посещений сегодня еще не было, - опять смешок, - да и вряд ли будет. Сейчас приедет прокурор города, и станет ясен план дальнейших действий.
И вновь за сегодняшний день Ника поняла, что больше информации здесь не выудить. Надо было прощаться с майором и идти дальше.

В надежде на спасение, она стала искать глазами фотографа Леню, который, сделав для виду несколько снимков Алексея Ивановича, причем, как Ника подозревала, вхолостую, растворился в неизвестном направлении и последние минут пятнадцать на горизонте не появлялся. Она стала придумывать повод испариться вслед за Леней. Уже даже открыла рот, чтобы сказать что-то типа «пойду, пожалуй, поищу Леню, пусть еще вас снимет на фоне здания», добавив что-то об особой важности этих снимков, как вдруг увидела бегущего к ней Спицына. Фотограф размахивал руками, стараясь привлечь ее внимание. Ника облегченно вздохнула, извинилась перед собеседником и побежала навстречу коллеге.

- Давай скорее, - возбужденно говорил Леня. - Зэки требуют к себе прессу, телевидение и все такое. Дали один час, потом обещают каждый час отрубать у заложников руки и выбрасывать их в окно.
- Какой ужас! – воскликнула Ника и округлила глаза.
- Мы идем, - твердо констатировал Спицын. - Я уже договорился. Только давай пошевеливаться скорее, а то там ждать не будут.

Ника резко остановилась и вытаращила на него изумленные глаза:
- Ты что, с ума сошел? Кто это «мы»? Я не пойду.
- Как это не пойдешь? Это же, можно сказать, твой звездный час! Ты только представь, сделаешь интервью прямо из первых рук! Суперрепортаж! Продашь его потом несколько раз в разные издания. Может, еще и премию «За храбрость в журналистике» получишь, - не унимался Леня, таща недоумевающую девушку за рукав в сторону ворот изолятора.

Ника как могла, сопротивлялась:
- Да как ты не можешь понять, я боюсь, - она стряхнула Спицына  и повернула в сторону припаркованной вдалеке машины, - ничего себе, идея! Как ты только додумался до такого? Они же сами сказали, что будут выбрасывать руки! Ты что хочешь, чтобы я без рук осталась? И чем я тогда писать буду?
- Сердцем, как Максим Горький, - тут же парировал Леня, хотя понятия не имел при чем тут Горький.

- Да я же не Горький!
- Ну, так это твой шанс стать им, дуреха!
- Нет, нет, я не могу! Пожалуйста, это все без меня. Я вообще уже собрала нужный материал, - убеждала его, да и себя, Ника.
- Нет, можешь, надо! – Леня решил до конца играть патриотическую роль. - Я же рядом буду!
При этом он снова обхватил ее за талию одной рукой и настойчиво попытался подтолкнуть в сторону СИЗО.

Ника снова вырвалась:
- Ну, дай мне хотя бы за диктофоном сходить! – неожиданно для себя выкрикнула она. - Я диктофон в машине оставила.
С этими словами она твердой и быстрой походкой направилась к месту парковки. По дороге раздражение стало сменяться чувством возбуждения. Возможно, стоило попробовать.

На полпути ее догнал Спицын:
 - Да ты не бойся. Пресса – это же все равно, что Красный Крест. Они обещали никого из нас не трогать. Ну, посуди сама, им ведь это не выгодно. Зэки всегда хотят выглядеть героями. Кто же о них напишет, если они своих же летописцев станут калечить?
- Да они этот самый красный крест у меня на лбу вырежут! – Почему-то эта мысль вызвала у Ники невольную улыбку, хотя, по сути, ничего смешного в этом не было, но, видимо, сказывалось нервное напряжение.
- Не волнуйся, я тогда женюсь на тебе, - успокоил ее Леня.