Мальчик по прозвищу Заяц

Мальчик по прозвищу – «Заяц».

Год 1934.

Прозвище «Заяц» досталось ему от матери, чей род уже издавна прозвался так, видимо, из-за  очень малого роста, а с другой стороны, за шустрый характер, за осторожность в поступках, похожих на, кажущуюся, трусость зайца. Мать Мухамета – Фатима – ростом около 140 сантиметров, соответствовала по своему характеру прозвищу своего рода. А от своего отца Сулеймана, Мухамет взял предприимчивость, характерную еврейскому народу – и блеск в его глазах, видимо, достался от этого народа,- если взглянуть вдаль истории,- ещё с 8-ого века, когда в пределах Хазарского каганата тюркуты (тюмян = тюмень) роднились с еврейскими переселенцами из Ирана и Византии.

Солнце только что вышло над речной кручей и озарило водную гладь Чермасана. Со стороны улицы Мавлютово,- деревни, стоящей на высоком обрывистом берегу, послышался нарастающий топот ног, и голоса бегущих детей. Вот они гурьбой стали сбегать почти по отвесному спуску высотой метров в десять. Сбежали все кроме одного. Ему лет шесть, мальчику в тёмных трусиках. Он сел и стал медленно скатываться вниз.
- Смотрите «Заяц» опять на заднице скатывается.
- Эй, «Заяц», смотри задница загорится!
- Трусишка, трусишка «Заяц»!
Это кричали мальчишки снизу. Им было от 5-ти до 10-ти лет, гурьба из  8 мальчишек. Наконец «Заяц» оказался внизу. Мальчики постарше схватили его за руки, за ноги и, войдя в воду по колено, с размаху кинули в середину реки. Все другие стали прыгать в прохладную реку. Тихая речная гладь наполнилась шумом, брызгами, смехом.
Один из мальчиков выскочил на берег и забежал в гущу растущих на берегу  у воды низкорослых, похожих на высокий тростник, ивовых кустов. Через минуту вышел оттуда. Оглянулся, стащил с берега одни из трусиков и опять в кусты. Там он завязал трусы узлом и пописал на узел. Потом подкинул трусики в общую кучу, а сам бросился в реку купаться.
На берег вышел мальчишка, которого звали «Зайцем». Он купался в трусиках, как  его кинули в них. Он снял трусики и стал их выжимать от воды. Вот увидел «гусиную ножку» - так называли завязанную в узел одежду. «Эй, мальчики, здесь чья-то «гусиная ножка» валяется» - стал кричать, играющим в воде детям.
Шум в реке стих на мгновение, а затем сразу все побежали на берег. Каждый стал искать свои трусики. Уже взрослому, лет 9-ти, мальчику досталась «гусиная ножка».
- Кто это сделал, признавайтесь.
- Надо бы лучше смотреть, теперь развязывай.- Стали кричать вразнобой остальные.
- Мухамет, наверное, это ты сделал, ты же первый вышел из воды!
- Ты что, когда я вышел «гусиная ножка» была уже сделана.
- Ты, ты, это ты!- начал кричать потерпевший, и замахнулся трусиками. Мухамет отбежал в сторону. Неудачник стал развязывать узел под общий смех. Это ему не удавалось.
- Ты зубами, зубами его.
- Погрызи «гусиную ножку».
- Ну и вкусная «гусиная ножка».
Мальчик схватил узел зубами, но узел поддавался плохо.
- Мухамет, я тебя за это всё же поколочу, - и он пошёл на него.
- Хамит, это не я – и Мухамет посмотрел на высокий берег. Нет, там ему не взобраться. Поймает. Посмотрел на тропинку вдоль берега, идущую вниз по течению реки. Она свободна. Мальчик побежал по тропинке. Хамит за ним. Пробежали метров 100, до пологого спуска с околицы деревни. По дороге спускалась женщина с коромыслом и вёдрами,- за водой. Хамит увидел её и побежал обратно к ребятам, сверкая задницей на фоне более загорелого тела, и крича - «Ну, заяц, я тебя ещё поймаю». А Мухамет забежал в реку, и, прыгая по воде, доходившей ему всего до колена, закричал.
- Не догнал, не догнал.
В этом месте отмель, речной перекат. Сюда подходит дорога с обоих берегов. Жёсткое дно из мелкого галечника прекрасное место для переправы. Разноцветные камешки блестят под водой от солнца и небольшой зыби на поверхности воды.
Женщина подошла к воде.
- Здравствуй, апа.
- Здравствуй, Мухамет. Выйди-ка из воды, не мути. Мне воды нужно набрать.
Мухамет вышел из воды. Ниже по течению, там, где река убыстряла бег, бурлила на более глубоком, суженном участке, не берегу сидел одинокий рыбак. Берег, заросший кустарником, уступами обрывистый с человеческий рост. На берегу на уступах свежая, высокая, густая трава. Старик с седой бородой сидит на траве. Рядом небольшая корзина с листьями лопуха.
Мухамет тихо подошёл к старику.
- Здравствуй, Хаким бабай.
- Здравствуй, сынок. Сиди тихо, а то рыбу спугнёшь.
В это время пошла поклёвка. Старик напрягся и подсёк рыбу, плавно вытащил её из воды прямо себе на колени. Рыба блестела серебристыми чешуйками. Ширина с ладонь старика, плоская. Старик отцепил её от крючка и аккуратно положил в корзину, прикрыл листьями.
- О, солнце уже высоко, пора домой.
Он собрал удочку. Встал. Взял корзинку с рыбой.
- Идём сынок. Я тебя провожу домой. Я видел, как ты убегал.
Они вышли на дорогу и пошли к деревне.
Дома Мухамета ждала уже мама. Она была всего примерно 140 см ростом, но быстрая и крикливая, острая на язык.
- Опять штанишки мокрые, ты  что, голышом купаться не можешь. Ладно, иди. Чай попей. Потом Хатмуллу покормишь.
Минут через 15 Мухамет вышел из дому с ломотью хлеба и кружкой молока. Он вошёл в бревенчатый сарай, что в глубине двора. Здесь комнатка, отделённая от остальной части просторного помещения. На деревянной лавке, на мате из сена лежит подросток 12 лет. Худой с бледным лицом. Он присел, откинул укрывавший его холстину и стал чесать голые ноги…- они были изъедены язвами, чириями. Некоторые чирии лопнули, и из них выходил гной, похожий на белых червей.
- Обытяй, пришёл! Я тебя ждал. Я никому не нужен. Никто меня не любит.
Лицо у Хатмуллы несколько глуповатое, припухлое. Слово(обытяй) он придумал сам, и выговаривал его совсем по детски, и с радостью.
- Обыкай, я тебе принёс кушать. На, поешь.
Хатмулла взял кружку и, проливая, выпил всё сразу.
- Ой, вкусно. И хлеб такой мягкий и вкусный, - говорил он с жадностью кусая ломоть.
Кончив есть, он помолился.
- Обытяй, ты не уходи. Одному мне страшно.
Он опят стал чесать ноги.
В это время заскрипели ворота. Потом отворилась дверь в клеть, и вошёл молодой мужчина, по-щегольски одетый, с плетью в руке.
- Ну, ты, человеческое отродье. Будь проклят тот день, когда ты появился на свет.
Он с размаху ударил плетью Хатмуллу, потом ещё раз.
- Обытяй, он меня убьёт, помоги мне.
Мухамет сам испугался. Он быстро проскользнул в дверь и закричал.
- Мама, Фаткулла опять бьёт Хатмуллу. Помоги. Ма-а-а-ма!
Мать выбежала из дома и побежала к сараю.
- Фаткулла, прекрати, прекрати,-- тебе говорю.
Из сарая слышен вопль, - Спасите, он меня убьёт.
Фаткулла вышел из сарая разъярённый.
- Что значит прекрати. Из-за этого ублюдка от меня отворачиваются все окрестные девушки. Они даже слышать не желают о том, чтобы породниться с нашей семьёй,- из-за этого отродья.
Он собрал плеть в кулак и выбежал со двора.
Мать и Мухамет зашли в сарай, и стали успокаивать Хатмуллу. Уходя из сарая, мать сказала Мухамету.
- Ты уж побудь с ним. Тебя он любит.
- Ладно, мама.
После полудня вернулся домой отец  Мухамета, Сулейман. Он запряг в телегу своего коня – высокого, полностью чёрного, статного жеребца, знаменитого на всю округу. На телегу положили матрац. На него уложили Хатмуллу.
- Мухамета я возьму с собой. Без него Хатмулла невыносим своим нытьём, - сказал он матери.
- Правильно, Сулейман, возьми. Только смотри за ним, не потеряй. Он мальчик шустрый.
- Да ты не бойся, мать. Куда он денется.
Мать вынесла узелок с едой, положила в телегу, прикрыла соломой. Отец открыл ворота. Вывел коня со двора. Зашёл, закрыл ворота, попрощался с женой, прочитал молитву на дорогу.
- Ладно, не переживай. Смотри за домом. Бог даст, врачи вылечат Хатмуллу. До свидания.
Он вышел на улицу, сел на доску, установленную ближе к передку телеги, посадил рядом с собой Мухамета и тронул вожжи.

В город Уфу приехали уже затемно. Остановились у тётки отца. Дом находился на улице Ущелье. Мухамету было интересно и страшно смотреть, как внизу под обрывом у дома проезжают лошади с телегами, идут люди. Это было уже на следующий день, утром. Отец вывел уже лошадь из ворот дома и собрался ехать, разговаривал с тёткой.
- Мухамет, смотри, не упади. Иди, садись в телегу, сейчас поедем, - сказал отец.
- Обытяй, где ты. Подал голос Хатмулла.
- Иду, иду, обыкай, - ответил Мухамет и забрался к Хатмулле.

Отец долго петлял по улицам города. Вот проехал через базар, шумный и многолюдный. Мухамет только удивлялся всему,- ведь впервые видел город. Какие здесь большие и красивые дома. Как много народа.
Подъехали к огромному серому дому со  ступеньками из камня. Отец слез с телеги.
- Я сейчас найду дядю Гали, он нам покажет, где больница. А ты сиди, охраняй.
- Ладно, пока иди, я не боюсь, - сказал мальчик, хотя здание внушало некоторый страх своим внушительным видом.
Отец вернулся с мужчиной в полувоенной форме.
- А, маленький Мухамет, здравствуй. Я смотрю,- Хатмулла уснул,-не будем его беспокоить.
- Здравствуй, дядя Гали. Ты здесь работаешь? А ты не боишься здесь работать?
- Зачем ему бояться, сынок. Вырастешь, может, и ты здесь будешь работать, - сказал отец.
Эти слова отца оказались пророческими – через 20 лет, с 1957 по 1988 годы, Мухамет проработал в этом здании заведующим складом в столовой, которая обслуживала работников Совета Министров Башкирии, располагавшегося в этом монументальном, мощном здании.
Взрослые уселись впереди, дядя Гали взял Мухамета на колени.
-     Больница через несколько кварталов. Это бывший дом писателя Аксакова, который написал сказку про аленький цветочек. Я его тебе рассказывал.Ты,наверное,помнишь эту сказку,Мухамет?- сказал дядя Гали.
- Да, я помню.-ответил мальчик.

Ехали ещё долго. Вот, наконец, подъехали к одноэтажному деревянному зданию на высоком берегу реки Белая. С телеги Мухамету была видна река и за ней сплошные леса.
Взрослые взяли Хатмулу на руки и занесли в дом. Лошадь до этого привязали к дереву.
- Мухамет, иди с нами. Нам придётся долго здесь быть, - сказал дядя Гали.
Внутри дома оказалась большая комната со столбами по середине и скамейками у стен. В комнату выходили несколько дверей. Из одной вышел мужчина в белом халате, посмотрел Хатмуллу и повёл всех в небольшую, но уютную комнату. Хатмуллу положили на кровать, сняли с него одежду. Всё тело оказалось в нарывах. Мужчина в белом халате вышел. Скоро пришли двое мужчин и женщина, все в белых халатах. Они долго смотрели больного. Потом принесли белый, пахучий порошок и посыпали раны порошком.
Женщина что-то сказала отцу. Отец взял Мухамета за руку, вывел на улицу.
- Жди нас здесь. Говорят,- тебе туда нельзя, - сказал он, а сам опять пошёл к дому. Из дома вдруг стали вырываться наружу вопли.
- Обытяй, помоги, убивают, больно! Ой! Ой! А-а-а-а!
И через минуту всё стихло. Мухамет побежал к двери дома. Отец его остановил.
- Иди, иди к коню. Тебе туда нельзя.
- Он же меня зовёт, папа!
- Ничего, его там лечат, а это, конечно, больно, но потом будет лучше. Иди, иди к коню, покарауль.
Мальчик вернулся к телеге. Он ждал очень долго. Наконец отец на руках вынес брата. Он был весь закутан в белые тряпки. Глаза закрыты, лицо чуть дёргается. Брата уложили в телегу. До самой деревни он не издал ни звука.
Отец оставил Мухамета в Расмекеево. Он случайно подслушал разговор. Отец сказал своей сестре.
- Пусть Мухамет останется у вас на несколько дней. Ему будет тяжело перенести крики Хатмуллы.
Когда Мухамета забрали домой, брата уже не было.
Родители ещё долго беспокоились, как бы Мухамет не заразился, не заболел. Когда опасения оказались напрасными, все решили, что бог смилостивился к Мухамету за то, что он присматривал за больным братом.
Сулейман, отец Мухамета, успокаивая всех, сказал:
- На роду у него написано, видимо, жить долго, преодолевая трудности и всегда помогая окружающим его людям, кроме того,- вырастит он своих детей достойными и знаменитыми в обществе. И это не мои выдумки,- ведь так сказала бабка, принимавшая роды. Он родился, как будто, без дыхания, но бабка похлопала его по попке, и он начал дышать, и закричал так, что вся деревня услышала. Вот тогда бабка и сказала слова, определяющие его будущую жизнь.
Да сбудутся её слова. Аминь!

2011г.