Дорогая Елена Сергеевна

Ей исполнилось всего двадцать шесть, но вот уже два года была Еленой Сергеевной и с каждым днем становилась ею все больше и больше. Иногда казалось, что здесь  работает не два года, а двадцать два или даже двести двадцать два. И лет ей не двадцать шесть, а девяносто шесть, а может уже и сто двадцать шесть. Лена пошла на работу в Отдел Соцобеспечения по стопам матери. Та считала, что работа хорошая, не пыльная - платят правда немного, но и забот никаких. Всегда можно куда-нибудь съездить с подопечными бабульками, то в Сергиев Посад, то в Коломенское, то на концерт, да и по своим делам можно отлучиться. Может, в то время, что мать работала так оно и было, но сейчас…Во-первых, Лену назначили почти сразу начальницей, старая ушла на пенсию внезапно  еще до срока по выслуге – дочь родила и та решила посвятить себя внуку. А единственной с высшим педагогическим образованием оказалась именно Лена. Все остальные, кто работал тут по сто лет имели непрофильное. И назначили ее. Сначала женщины в отделе  восприняли ее в штыки, но вскоре смирились. И она сразу стала Еленой Сергеевной. По природе своей оказалась доброй, внимательной и не злопамятной. И к ней вскоре привыкли и полюбили. И сотрудницы и подопечные. Все казалось прекрасным - квартиру  дали вне очереди, как социальному работнику и зарплату повысили, да и премии выписывали регулярно. И путевка раз в год обязательно, хочешь в Кисловодск или Сочи, а хочешь и в Болгарию. Все вроде  хорошо, да нехорошо. Это повседневное общение с людьми старше ее в два, а то и в три раза привело Лену в какое-то странное состояние. Она для них оказалась царь и Бог. Могла что-то дать, какой-то бесплатный талон или билет в театр, а могла не дать. Конечно,  старалась быть по возможности справедливой и никаких-таких «любимчиков» не имела. Но, правду говорят, «старый, что малый» и всегда кто-то на нее обижался. Лена ходила, уговаривала, убеждала, а часто корила и «грозила пальчиком». И все это приводило ее в ужас. Получилось, что она как-бы их «мама», то есть «старшая». То есть получалось, что если бабульке, которая перед ней зачем-то заискивает  восемьдесят пять,  то Лене больше.
-И насколько же мне больше? – пугалась иногда Лена, - может мне уже сто лет или двести?
И потом, двадцать шесть – это такой возраст, что уже пора решать семейный вопрос – детьми обзаводиться. Но ничего подходящего у Лены нет. В пединституте, где училась, ребят не так много и все уже переженились. Остались такие, что сама даром не возьмешь. Школьные друзья тоже  в большинстве несвободные. Конечно, за Леной периодически кто-то ухаживал. Она была симпатичной – уверенная в себе и обаятельная русая блондинка со стройной фигуркой. Ну, может, грудь слегка маловата, так это сейчас в моде. Да, и бюсты сейчас такие, что не разберешь какая в них грудь, только на ощупь поймешь. Так что, кой-какие «друзья» у Лены имелись, то из Управы, то из городского отделения, но все это было не то, все женатые. И Лена стала глядеть по сторонам. А там хрен чего углядишь. На улице знакомиться неудобно, несолидно для нее. В ночные клубы Лена не ходила, считала не по рангу. И что остается – только работа. Но тут одни бабки да деды. Правда, вскоре Лена заметила, что появляются и интересные молодые мужчины. Подвозят своих мам и бабушек на концерты и даже иногда сами остаются послушать. И Лена решила «ловить шанс». Тем более, что могла при желании узнать всю подноготную. Бабульки с удовольствием рассказывали дорогой Елене Сергеевне о своих горестях - что сын развелся или внук никак не женится.
И тут образовался неплохой кандидат. Сын Марьи Петровны. Высокий сорокалетний красавец. Давно развелся, имел пару гражданских браков, а теперь временно живет один  с мамой, хотя имеет свою двухкомнатную квартиру. Но там самому надо готовить и стирать, так он к мамочке под крылышко перебрался. Уже полгода так живет, съездит иногда «в гости» переночует и снова домой. А последнее время только  дома  ночует, придет пару раз в неделю домой  из «гостей» попозже часов в десять, а на ночь уже нигде не остается. Видать, интересу особого нету. Ну, а известно, Марья Петровна делится наболевшим – женить хочет сына на «хорошей девушке»,  внуков уже хочется, не на лимитчице какой-нибудь приезжей, вон их сколько развелось, понаехали тут, всю Москву заполонили. И с Еленой Сергеевной советуется, как быть, может познакомить сына с кем. Может, у той есть хорошие незамужние подруги. Ну, Лена тут ей и открылась, что сама не замужем. Та аж ахнула и руками всплеснула:
-Да Вы же такая красавица и умница. Мне даже в голову не приходило, что не замужем. Давайте я вас познакомлю. Как раз завтра концерт студентов Гнесинки. А Виктор мой без ума от классической музыки. Сказал, что обязательно придет.
И пришел. И с тех пор стал периодически появляться и ухаживать за Леной. Обязательно букет цветов приносил и конфеты. То раз в две недели зайдет, то чаще. Один раз на концерт позвал в консерваторию и все, больше ничего. И в консерватории сидел весь музыкой поглощенный и на Лену даже ни разу не взглянул. Так она и не поняла, то ли она ему нравится, но он до конца еще не решил - определяется, то ли еще что. Видно, что на легкую интрижку идти не хочет – отношения с матерью боится испортить, та не простит, если он Елену Сергеевну «поматросит и бросит», а жениться пока не готов. Но еще раздумывает. И Лена надежды тоже не теряла. Мужик серьезный, своя фирма, семейной жизни вдоволь хлебнул и снова  влезать в это дело боится. И она решила не торопить события. Пускай привыкает. Так это  и тянулось уже пару месяцев – цветы, конфеты и иногда на концерт. А тут осень наступила и снова бабульки косяком пошли. Летом-то все на даче. А сейчас вернулись - делать им нечего, дома сидеть скучно, вот они сюда и потянулись – тут  обеды бесплатные и лечебная физкультура,  танцы и курсы компьютерные. Много чего имеется. Елена Сергеевна аж зашилась новеньких оформлять. Вдруг появились «молодые» пенсионерки. Это которым по пятьдесят-шестьдесят. Сил и энергии у этих хоть отбавляй –  на танцы и на экскурсии и куда хочешь. Одна тут пришла. Лена сразу обратила на нее внимание. Внешность-то обычная – лицо простое и фигура, как у большинства баб ее возраста – малость полненькая и животик имеется. Хоть и небольшой. И сразу -  на танцы записалась, на гимнастику и на компьютер. Говорит и смеется:
-Я вообще-то сама это дело преподавала, сто лет назад, но тогда все другое было и уже забыла. А приятели мои компьютерные мне все объяснили, что к чему, а я-то села за монитор  и все сразу и забыла. Так что к вам на курсы хочу. Может, там самой умной буду.
И сама над своей шуткой смеется. И так заразительно, что и Лена рассмеялась. И записала ту сразу во все места. И на обеды, и на гимнастику и на танцы. Ну, она и стала ходить. Быстро со всеми подружилась – на экскурсии ходит и сама все время что-то рассказывает. Да такое интересное. То про психологию, какие там существуют забавные методы, а то про религию. Сама-то вообще не поймешь, во что верит – то про ислам рассказывает, а то про Каббалу. А иногда про Христа. Но не так, как все про него говорят, а как про живого человека и про истории с ним. Забавная такая тетка.  Ольгой Петровной зовут. Лене она нравилась. Да и другим тоже. Ну, вот и Новый год скоро. Концерт у них наметился старинной музыки – квартет, арфа, виолончель, альт и клавесин. Елена Сергеевна сама звонила, лично договаривалась. Уж больно этот ансамбль хороший, еле их уговорила приехать. Рассчитывала, что Виктор на концерт придет. И пришел вместе со своей матушкой. Лене цветы принес и торт очень вкусный, лимбургский пирог называется. Лена их обожает, небось мать ему об этом намекнула. Ну, концерт начался. Виктор с матерью в первый ряд сели, ну и Лена неподалеку – но туда-сюда бегает и все организует – кофе там участникам ансамбля или еще что. А эта новая тетка Ольга Петровна тоже тут же, в первый ряд села недалеко от Виктора. И видать, в перерыве и познакомилась. Смеется и что-то тому рассказывает. А он слушает с таким интересом, прямо рот раскрыл. Что уж там она наговорила неизвестно, а только подвез ее после концерта до дому. А потом уж ей Марья Петровна плакалась, ошалел от этой тетки. Поехал с ней в Египет. Мать-то не сразу поняла с кем  уехал, а как та после Нового Года  появилась вся загорелая, тут ее и стукнуло. И она прямо так сына и спросила:
-Ты что это, с Ольгой Петровной, что ли в Египет ездил?
А тот врать не стал и ответил, что да.
-Да ты с ума сошел! Она тебе в матери годится, всего на пять лет моложе меня! Тебе жениться надо, семью заводить и детей, а ты что творишь?
А тот как весело расхохочется:
-Мать, да я женат три раза был. Не гожусь я для семейной жизни. Пожалей ты меня!
Ну, она и отстала, родной сынок все-таки, кровиночка. А Ольге конечно, высказала:
-Оля, ну как же тебе не стыдно бедному мальчику голову морочить! Ему пора детей заводить.
А та как рассмеется и отвечает
-Ну, бедным мальчикам может и нехорошо голову морочить! Так он же у Вас уже большой – сорок два мужику. Неужели думаете, сам не знает, что ему требуется!
-Ему детей пора заводить, ты же ему не родишь!
-А вот тут я не помеха! Хочет, пусть заводит. Я мужиков никогда на привязи  не держу.
-Да что он вообще в тебе нашел! Ведь ни кожи, ни рожи!
А Ольга как расхохочется:
-А во мне ума много!
Плюнула на нее Марья Петровна, да пошла. Но правильно говорят, есть Бог на свете. Бросил ее сыночек эту стерву. Как же Марья Петровна радовалась. Аспирантку себе нашел. Красивую такую и с квартирой, не нищую какую-нибудь. То та ему на сотовый звонит, то он ей. Три дня дома не ночевал – к аспирантке ездил. На четвертый домой пришел. Марья Петровна аж расстроилась:
-Ты что, Витя, поссорились вы, что ли?
-Нет, мам, дурой она оказалась. Три дня с ней вытерпел – не могу больше, сил моих нету. И по магазинам с ней таскайся и к ее дурам-подружкам ходи - их разговоры слушай, у кого какие брюлики, да какая машина. Все, один жить буду. Насчет женитьбы больше не заикайся.
Ну, она и смирилась, а чего делать, один сынок - кровиночка.
А тут  во Францию уехал на неделю в командировку по делам. А как вернулся - к себе переехал жить, поближе к работе  говорит. Сейчас работа  у него новая, прямо рядом с той квартирой. Ну, ладно. Решила она сыну сюрприз сделать. Налепила пельменей, да повезла к нему. Любит он домашние пельмени. Ну, вот, открывает Марья Петровна дверь своим ключом и вдруг музыку слышит.  Дверь в гостиную открыта - смотрит, женщина какая-то танец живота танцует – сама в шальварах прозрачных, лифчик весь блестками усеян, а на голове паранджа. А сынок сидит напротив - в одной руке сигарета, в другой бокал с вином и аж млеет от счастья. Лицо радостное, как у ребенка, как будто ему леденец на палочке дали. Последний раз таким счастливым видела двадцать лет назад, перед первой женитьбой. Увидал Виктор мать и обрадовался:
-Заходи мама, ужинать будем.
Эта женщина услышала, обернулась  и сняла паранджу. Тут ее Марья Петровна и узнала. Та самая стерва Ольга  оказалась и главное  тоже обрадовалась, прямо как сын.  И, самое противное видно сразу, что не притворяется. Но Марья Петровна сразу развернулась и говорит:
-Домой мне пора! Вот пельмени тебе привезла! Думала, что некому тебя покормить – видать ошиблась! Пойду, а то на свой сериал опоздаю.
Ну, Виктор выскочил вслед за ней в коридор и говорит:
-Сейчас домой  тебя отвезу.
Сел за руль, а она рядом и спрашивает:
-И давно это у вас?
-Да как во Францию поехал, так и идет с тех пор.
-Значит, с ней ездил?
-С ней.
-Ну, и чего ты в ней нашел, может объяснишь?
-Не знаю, мать. А только мне с двумя женщинами в жизни хорошо. С тобой и с ней. И чего делать? Вот хорошо и все. Не цепляет она меня, не гудит. Чего хочу, то и делаю. Хочу - работаю, хочу к друзьям -  иду, хочу  пить – пью. А хочу к другой бабе – тоже пожалуйста. Ведь это она мне ту аспирантку подсунула – попробуй говорит, может и правда,  ребенка захочешь.
-Не может быть!
-Да, приехала ко мне тогда на работу, увидала ее и посоветовала. А я дурак послушался.
-И чего, так и будешь всю жизнь с ней жить?
-А вот это я не знаю. И она не знает. Утверждает, что прошлого и будущего не существует, только настоящее.  Вот в нем и надо жить.
Покачала Марья Петровна головой и пошла домой. И стала видеться с сыном  лишь изредка – два-три раза в месяц. Тот приезжал чаю выпить и привозил всегда два тортика – кремовый, как любила сама Марья Ивановна и лимбургский пирог для ее подружек. Когда  шла по улице и видела детские коляски, то чуть не плакала. Половина  подруг стали уже бабушками и захлебываясь от восторга, рассказывали о своих внучатах. Марья Петровна уже два раза ходила на исповедь к батюшке и жаловалась на свое горе. Тот говорил, что все в руках божьих, нельзя проявлять недовольство, а надо просить о милости. Одна ее научила – сходи в ближайшую церковь рядом с домом сына и подари там Богородице кольцо свое обручальное, а лучше два - свое и что от мужа покойного осталось. Пусть их рядом с иконой повесят, сейчас так делают, а сама ходи в свою церковь и молись Святому Николаю Угоднику, чтоб вразумил дурака сына. Она так и делала. Не очень  в это верила,  а другого выхода то все равно нету. И что вы думаете! Помог Николай Угодник! Вразумил сыночка-то. Явился тот к ней через полгода и говорит:
-Мам, жениться я собрался. Хочу завтра к тебе с невестой прийти.
Марья Петровна сразу и отвечает:
-И на порог эту распутницу не пущу, хочешь с ней жить - живи, а я знать ее не желаю.
Тот как расхохочется:
-Ну, ты мать даешь! Это не Ольга, а другая.
Марья Ивановна аж заплакала от радости:
-И кто ж она?
-Мастер спорта по танцам. Экономический закончила и бухгалтером работает. Двадцать семь лет. Мы уже три месяца встречаемся и она беременна. Похоже, сын у меня будет.
Обняла Марья Ивановна сына, а назавтра в церковь пошла, самую дорогую свечку поставила и на храм тысячу пожертвовала. А в выходные сынок знакомиться невесту привел. Та оказалась настоящей красавицей. Глаза огромные карие, волосы черные роскошные до плеч и вьются. А фигурка  гибкая и стройная, ну что сказать - сразу видно, что танцует. Веселая такая и сын радостный. На следующий день Марья Ивановна звонит и спрашивает:
-Сынок, а квартирка-то твоя не маловата будет? Все же малыш у вас родится, а там Бог даст, может и еще будет.
А тот и отвечает:
-Да я уже купил в своем доме четырехкомнатную. Сейчас там ремонт делают.
А Марья Ивановна и говорит:
-А чего ж рядом со мной не купил? Я бы вам помогала, с малышом бы сидела.
-Да ты знаешь мам, все-таки эта квартира рядом с работой, мне так удобней, а мы к тебе по выходным приезжать станем, да я сейчас уже два коттеджа оформляю рядом, тебе и нам, так что насмотришься на малыша, не горюй.
 Та и успокоилась. А как свадьбу сыграли, то через месяц сынка-то и спрашивает:
-А ты чего, ту старую свою квартиру продашь или сдавать будешь, чего ей пустой то стоять?
А тот как расхохочется и отвечает:
-А она  не пустая, там Ольга живет.
Мать аж села на стул от этих слов:
-Как Ольга, а ты ей разве не сказал, что женился и ребенок у тебя будет?
-А чего ей говорить? Это она меня с Ниной и познакомила. Это ее подружка – танцуют вместе.
- И что же теперь будет? Тебе же Нина не простит, как про Ольгу узнает?
-А Нина все знает. У нее отец татарин и мать ее второй женой была. Нина знает, что у мужчин часто по две жены бывает. Она спокойно к этому относится. Они с Ольгой уже договорились, что та помогать с малышом будет, поэтому я и квартиру тут же купил, чтоб всем удобно было.
-И что же, вы все втроем, что ли спите  вповалку, как в порнофильмах ваших? – спросила  с ехидством.
Виктор расхохотался:
-Да не пугайся ты мать. Все по-русски, как все русские мужики делают. Три раза в неделю у одной ночую, а остальные дни у другой. Расписание у нас такое имеется – как в школе. Ну, бывает иногда, что и прогуляешь, но редко. Стараюсь соблюдать. А чего это ты мать так удивляешься? Как будто первый раз в жизни про такое узнала? Забыла, как Иван Петрович живет или твой друг детства Иванов? Тоже ведь по две жены имеют и по двое детей от каждой. И ничего. Уже по двадцать лет живут и все довольны. Так что не грусти, все путем.
Села тут Марья Петровна на диван и задумалась. А ведь и правда. И подружки ее все время такие истории рассказывают. То у одной зять загуляет, то у другой. А у третьей так и впрямь вторую семью завел и все знают, уже смирились. Может и впрямь такое время пришло. И скоро все так жить станут. Одна ей вообще рассказала, что раньше-то в библейские времена и патриархи так жили. По многу жен имели. Что же поделать, если мужики так устроены? Думала-думала Марья Петровна, да и перестала. Плюнула на это дело. Хочет ее Виктор так жить, значит, пусть так и живет – один сынок-то, кровиночка.
Ну, а всем об этом знать и необязательно. И никому Марья Ивановна и не докладывает. По-прежнему пьет чай с дорогой Еленой Сергеевной и хвастается внуком, что родился.
А Ольгу на порог пускать все-таки стала. Коттеджи рядом,  что же теперь в сторону, что ли отворачиваться? Наврал сынок-то насчет коттеджей, что два  купил. Три коттеджа купил, себе с Ниной большой - метров четыреста, а матери и Ольге по сто метров, куда им больше. Так и живет теперь, как падишах. А, может, и как патриарх. Кто его знает.


Рецензии
Хорошая история, жизненная! Но малость непонятная: позитив-то где? Почему порок не наказан? Не дай Бог, какой-нибудь парень прочтет и воспримет это как агитацию за двоеженство... А они сейчас и так к этому предрасположены!!

Алена Суханова   18.09.2017 23:40     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.