Гуманитарное образование

Когда Наташа слышала эту фразу: гуманитарное образование, то всегда снисходительно улыбалась. Ей было смешно. Первый раз это слово «гуманитарный» услышала, когда училась в седьмом классе. В конце года их всех собрали, и объявили, что со следующего года у них будет два класса – математический и гуманитарный. В математический взяли тех, кто мог решать задачки по физике и математике, а в «гуманитарный» всех троечников. Правда, туда же перешли несколько ребят, которые учились хорошо, но решили поступать в МГУ на истфак, или психологический, и им лишний объем математики  и физики казался ни к чему. Но таких имелось всего две-три штуки, а остальные ничего не могли.
И с тех самых пор для Наташи гуманитарное образование казалось образованием второго сорта. Смешно считать образованием способность помнить, где и в каком году кто-то родился, или воевал. Или где жили какие-то народы. Да какая разница, где кто жил? Важно, кто чего открыл и чего придумал.
Ньютон, Евклид и Аристотель, или Эйнштейн и Паули - вот это имена. Наташа закончила Физтех и гордилась своим образованием.  И своей начитанностью. Она на самом деле читала много, и редко бывало, чтобы  в компаниях кто-то говорил о книге, что та не прочла. И вот, внезапно, Наташа обнаружила, что совершенно не образованна, и ничего не знает. Вообще ничего из того, что обязан знать культурный человек. И все ее знание математики и физики совершенно неважно в том мире, в котором  живет.
Выяснила Наташа это совершенно случайно. С женщиной одной познакомилась, моложе себя лет на пять, или десять. Наташа гуляла на даче с внуком, а та со своей дочкой. И  подружились. И стали ходить друг к другу в гости. Пиво пить и водку, и коньяк. И разговаривать на разные темы. А Наташа к тому времени увлеклась литературной деятельностью. Ощутила себя писательницей. И начала творить. Рассказы писать и повести. Сочинения у нее всегда получались отличные, слог легкий и иронии много. Ну, и пошло, поехало. А та женщина, Лина, тоже оказалась писательницей. Но, в отличие от Наташи, даже в студию литературную ходила, и много чего знала. И закончила  истфак МГУ.
Вот тут-то Наташа и поняла, что такое гуманитарное образование. Как пишут в рекламных слоганах, «почувствуйте разницу». И она ее ощутила и почувствовала. И осознала, что ничего не знает, почти по нулям. Скажем так, что читала она,  может и не меньше Лины, но все не то. Нету той широты скажем, или глубины. Цельности, одним словом. Это, как куча паззлов. Ты их имеешь, а картины общей создать не получается, не хватает многих.
И тут Наташа поняла, что пришло время «собирать» камни. И стала читать книги не просто так, а объемными кусками. Хотела воссоздать свою философскую картину мира и мироздания. Цель, конечно, достойная, но не реальная. А Наташа была логически мыслящим человеком и сразу поняла, что картину мироздания может и не создаст, но небольшие пейзажи вполне сможет осилить.
И начала. Сперва психология: Юнг, Фрейд, Станислав Грофф, Александр Лоуэн. Сложные книги перемешивала популярными, и через год уже оказалась в курсе всех достижений этой науки. Или почти всех. Потом  перешла к Эзотерике: Блаватская, Гартман, Анни Безант и Парацельс. Потом влезла в философию: Бертран Рассел и Шеллинг, Шопенгауэр и Ницше, Сартр и популярные книжонки, типа «Философия и доктор Хаус». Она впитывала все, как губка.
Раньше очень была недовольна своей памятью – никогда не могла запомнить ни имен, ни дат. Цитаты помнила хорошо, но не знала, к кому их прикреплять, кто это сказал.
Особенно стала жалеть сейчас о своей плохой памяти, боялась, что ничего не запомнит, кто что сказал, и какая мысль произвела особое впечатление. И начала конспектировать прочитанное – выписывала на обложке книги, в конце, номер страницы и ключевое слово. Теперь могла мгновенно, открыв книгу, найти это слово и перейти к «реперной» точке, той, что содержит нужную информацию.
И только теперь Наташа ощутила возможности своей памяти – они оказались потрясающими. То, что Наташа считала «забывчивостью» оказалось редкостной способностью – ее память была «избирательной», и сама, автоматически запоминала только то, что нужно, а всякую шелуху выбрасывала.
  Оказывается, если Ваш «рабочий стол» на компьютере перегружен, то все программы работают очень медленно. И, если Вам нужно увеличить быстродействие, то необходимо убрать лишние данные. Так вот у нее, у Наташи, это оказалось заложено генетически. Ее мозг-компьютер работал гораздо лучше, чем у других, именно за счет этого – много свободной памяти.
 Она и раньше замечала, в обыденной жизни, что  быстрее остальных «соображает». Ее решения гораздо остроумнее и совершенно нестандартны. И это касалось любой сферы ее интересов. Об этом же недавно прочла у Стивена Хокинга в его книге «Мир в ореховой скорлупе», он утверждал, что «мы можем быть либо находчивыми, либо мудрыми,  но не теми и другими вместе». И осознала, что она-то как раз находчивая.
Когда  начала шить, то поняла, что никакие «курсы кройки и шитья» ей не нужны. Придумала свои способы обтачки горловин, или манжет. Наташа шила блузки и платья за день, в то время, как другие что-то похожее за неделю. Рационализация являлась ее коньком. На кухне соль и мука стояли так, что суп  варила в два раза быстрее своих подруг, а то и в три. Все и всегда находилось «под рукой» Когда оказывалась в гостях, то всегда поражалась, как люди не ценят свое время – все стояло так, что неудобно.
И эту свою способность оценила, когда влезла в философию. Объем информации был так велик, что запомнить все невозможно, а Наташа, при своей «плохой» памяти выхватывала «кусочки» и собирала их  как паззлы. И вдруг с удивлением поняла, что они складываются, и получается невероятная картина, которая поражала воображение.
Но не хватало знаний по истории и географии, потом по этнографии. Потом ее заинтересовали древние языки, как они возникли и где.
Она собирала информацию отовсюду, как детишки собирают гербарий. Там листик. А там веточка. И у нее стала складываться своя теория мироздания и возникновения нашей цивилизации. Очень забавная и странная с первого взгляда. И тут началось самое удивительное. Вдруг, читая Бернарда Шоу, или Блаватскую, или Хокинга, она видит, что они тоже, как она, говорят иногда о том же.
И  начала писать фантастический роман. И пишет его до сих пор. И с каждым днем это увлекает ее все больше и больше. И обсуждает его со своей приятельницей. И собирается покорить им всю  нашу страну, а затем весь мир.
Ну, а если не получится, то хотя бы своих внуков.
А, может и чужих.