С чего начинается Родина?

Родина, это яркое разнотравье лугов, душный запах сенокоса, волнующиеся просторы полей. Но, прежде всего, смешанные леса средней полосы. Лесная стихия! На неё смотришь — не насмотришься, воздухом её дышишь — не надышишься, тишину слушаешь — не наслушаешься.

Дедушка Верочки Петровой - Василий Иванович Иванов - родился в 1872 году. Его отец Иван был человеком работящим, не сказать, что богатым, но и не из бедняков. Он имел скобяную лавку в бывшей крепостной деревне Верховик. Поэтому, наверное, его дети Василий и Федосья получили приличное образование. Василий хорошо знал географию и работал на Путиловском заводе в Петербурге мастером-литографом. Сначала фамилия у него была по названию деревни — Верховский. Позже записан по имени отца — Иванов.
 
Под столыпинскую реформу, в 1905 году, он был выслан из Петербурга. Вернулся в родные края, женился на молоденькой девушке Анне Кузьминичне Кузьминой, и в живописной местности, недалеко от Верховика, где в его собственности был участок земли, они основали свой хутор.
 
Строил Василий Иванович со знанием дела, из лучших брёвен, по всем правилам. Печь выкладывал сам, кирпичик к кирпичику. Сараи для скотины, конюшню, кладовые, баньку, просторный летний дом, зимнюю избушку. Всё продуманно, экономно, без излишеств, чтобы большая семья могла многие годы жить в тепле и удобстве.
Василий Иванович планировал построить рядом небольшой кирпичный заводик. Ведь поблизости располагаются обширные залежи глины. Только его замыслам, оказалось, сбыться не суждено.
 
То ли приснилось Вере однажды, то ли мама передала ей вместе с жизнью и часть своей памяти, но ей кажется, будто она помнит заснеженный хутор вдалеке от дороги, старинную мебель в просторном доме, огромную русскую печь, на которой она вместе с другими ребятишками греется долгими зимними вечерами.
 
Такие поселения на новгородской земле были разбросаны тут и там. Соседи-хуторяне помогали друг другу, вскладчину нанимали трактор для сезонных работ: для пахоты, уборки урожая. И никогда не оставляли соседей в беде.
 
На хуторах силами домочадцев велось натуральное хозяйство. Во дворе, помимо обычной живности, была ещё и лошадь. В распоряжении владельцев — небольшое поле, огород и фруктовый сад. В урожайные годы и при здравии взрослых семья и скотина были обеспечены продуктами питания, кормами и семенами.
 
Детвора летом активно участвовала в пополнении запасов продовольствия. Лес-кормилец в достатке одаривал ягодами и грибами, только не зевай. Земляникой наедались досыта, малину и чернику сушили, бруснику замачивали, клюкву морозили…
Полина Васильевна и её сёстры вспоминают своё детство как трудную, но счастливую пору, хоть и бегали летом босиком, а зимой в лаптях.
Исключение составляет голодный двадцатый год, когда по России пронеслась эпидемия дифтерии. Тогда у бабушки за одну неделю умерло от инфекции трое малышей: Манюшка, Кла-вушка и Петенька.
Всего у Анны Кузьминичны родилось девять детей: Александр, Полина, Ольга, Мария, Клавдия, Иван, Петр, Николай и Раиса. Самый старший, Александр, в 1930 году уже работал в Питере на оптико-механическом заводе и вдруг… внезапно умер при невыясненных обстоятельствах в возрасте 22 лет. Средний сын Иван погиб на войне в 1941 году. Так что Вера знает только тетю Олю, дядю Колю и тетю Раису. Для Полины Васильевны они Оленька, Коленька и Раисынька.
 
Полина, старшая дочь, училась грамоте три года, младшая, Раиса, окончила среднюю школу и педагогический институт. Разница в возрасте у них пятнадцать лет.

Сестра дедушки Василия Ивановича Федосья Ивановна вышла замуж за богатого человека, одного из владельцев Николаевской, а ныне Октябрьской железной дороги, Валенарха Фураева. У них родились две дочери, Мария и Надежда, и сын Иван. Надежда умерла в молодые годы. Мария выучилась на медика, замуж не выходила и жизнь посвятила лечению и спасению людей. Она, в частности, принимала все роды у Анны Кузьминичны и помогала ей первые месяцы выхаживать малышей.
 
После революционных событий 1917 года след старших Фураевых затерялся, Мария продолжала свою милосердную миссию, а Иван Валенархович пытался вести в Петербурге богемный образ жизни. Он сильно переживал из-за того, что современники не признают в нём гения.

Бабушка Анна Кузьминична в детстве немного поучилась в церковно-приходской школе, но читать и писать ей было некогда. Но её хозяйская сметка, рассудительность, умение создавать и поддерживать в доме уют поражают и удивляют. Добрая, светлая, святая бабушка! Ей чужды, неведомы такие черты характера, как жадность, зависть, стяжательство, никчёмные пересуды близких и знакомых. Ей все снохи, зятья, племянники внучатые и правнучатые, золовки и невестки, все хороши, все ей нравятся.

У Вериной прабабушки Ксении Родионовны Кузьминой было четверо родных детей: Анна, Прасковья, Маланья и Павел. И ещё приёмная дочь Екатерина. Все они прожили долгую жизнь, имеют детей, внуков и правнуков.

Драматичной оказалась судьба Александры — дочери Екатерины. Полина Васильевна называет ее Шурой. Двадцатилетняя Шура вышла замуж за Готьку (Георгия Фёдоровича Бадаева), когда тому едва исполнилось шестнадцать лет. Готька был очень умным, уважаемым в округе человеком, и поэтому стал быстро продвигаться по служебной лестнице. Он до войны уже работал в горкоме партии Ленинграда, в Смольном. Молодая Полина некоторое время служила у них домработницей.
 
У Бадаевых родились две дочери: Надежда и Люсенька. Шура не работала. И хотя жили они не бедно, на завтрак часто подавали чай с чёрным хлебом, который намазывали манной кашей.
Драматизм в том, что Георгий Фёдорович, а вместе с ним и жена с дочерьми, по окончании войны с Германией были объявлены врагами народа и подверглись репрессиям. Младшую дочь Люсеньку забрали в детский дом и отправили в Киев.
 
После кончины Сталина Шура с Надей вернулись из ссылки, а Готька сгинул навеки. Говорят, он умер под пытками. Полина Васильевна никогда не простит Сталину и Берии Готькину смерть, потому что человека умнее, честнее и справедливее его она не встречала.
 
Пламя революции не сожгло жизненный уклад хуторян. Беда настигла позднее, в период массовой коллективизации. 1930—1935 годы стали для них поистине адом.
Советской власти понадобилась ликвидация единоличных хозяйств. Василий Иванович вынужден был перевезти зимний домик в деревню: разобрать по брёвнышку, по кирпичику, и сложить всё заново. Остальные постройки так и остались брошенными на произвол судьбы. От переживаний и физических перегрузок у дедушки почернели ногти и выпали волосы. Как говорят родственники, дедушке ещё повезло — он откупился деньгами. Соседей-хуторян Удаловых, например, имеющих крепкое хозяйство, раскулачили по полной программе (у них было четверо работящих сыновей) и выслали неизвестно куда. Хозяин не выдержал испытаний и вскоре умер, сыновья пропали, а мать потом нищенкой ютилась по чужим баням.

Дедушка с бабушкой, вопреки их воле, стали колхозниками. Полина и Ольга были к тому времени уже замужем и жили отдельно. Сын Николай в семнадцать лет стал счетоводом колхоза «Верховик», затем быстро пошёл на повышение, в район. Но служба в армии и грядущая Великая Отечественная война на семь лет прервали карьеру талантливого молодого человека. После войны, с 1948 года, он был первым секретарем райкома комсомола, трудился, восстанавливая разрушенные войной хозяйства и зарабатывая заслуженный авторитет. А с 1950 года Николай Васильевич — бессменный председатель колхоза имени Ленина Окуловского района Новгородской области.
 
Полина Васильевна регулярно, с трепетом и гордостью читает районную газету и в каждой отмечает трудовые и финансовые успехи колхоза, где председателем её любимый брат Коленька. Это хозяйство в сводках почти всегда на первом месте. Колхоз имени Кирова того же района, куда входит посёлок Оксочи, как правило, замыкает столбики сводок.

С послевоенных лет бабушка с дедушкой оказались одни: оставшиеся в живых дети вылетели из родного гнезда. Но летом в доме бывают внуки. Самые старшие — красавец Николай, отец которого, Иван, погиб в войну, и Галина, Верина сестра. Они довоенные. Остальные родились после войны: Павлик — сын Ольги, Вера — дочь Полины, Славик и Ольга — дети Николая, и Лира — дочь Раисы.
 
После семидесяти лет бабушке показалось, что она стала лучше видеть, и увлеклась чтением, так что детям срочно понадобилось подбирать ей литературу. Газеты и книги с мелким шрифтом не годились. А детские книжки с картинками — в самый раз. Постигая заново процесс чтения, бабушка искренне удивляется, почему её дети и внуки, легко владеющие грамотой, так редко пишут друг другу письма? Если бы она умела хорошо писать, если бы только умела…

У дедушки же, очень грамотного для того времени, с возрастом усугубился дух противоречия. Как говорят родственники, он изобрёл свой календарь и пытался по нему жить. Умер Василий Иванович в 1954 году, когда ему было уже за восемьдесят.

Рано утром и вечером перед сном бабушка подолгу стоит перед иконой, шепчет молитвы, просит Господа Бога о милости к её детям и внукам, перечисляя не только всех живых, но и погибших, умерших в младенчестве. Верочка, пока совсем маленькая, тоже кое-чему учится. Бабушка не просит её об этом, не заставляет молиться, но и не прогоняет. По просьбе внучки Анна Кузьминична проговаривает молитвы погромче, и девочка верит, что Боженька всё видит и за хорошее поведение её наградит.

Полина Васильевна подолгу перед иконкой не стоит, но то и де-ло крестится, повторяя: «Господи спаси, сохрани и помилуй», «Господи благослови», «Слава тебе, Господи». Весной, перед праздником Пасхой, она проводит генеральную уборку, моет окна. Затем красит луковой шелухой куриные яйца и печёт кулич. Летом на Троицу ставит по углам в доме берёзовые веточки. И всегда почитает забытый праздник Рождество.
 
Но в любимой школе Вера узнаёт, что молиться Богу — заблуждение. Ей стыдно за маму. Она ни за что не возьмёт в школу на обед крашеных яиц и кусочек кулича, потому что в прошлом году осмеяли ребят, которые отважились это сделать. За них даже учителя не заступились. Наоборот, сделали им замечание при всей школе. Тогда у девочки впервые возникло ощущение душевного дискомфорта, которое повторяется вновь и вновь во всей дальнейшей жизни, когда она сталкивается с несправедливостью или попыткой обидеть более слабого, когда противостоять злу нельзя и принимать его как должное невозможно.

Но Верочка — активная участница художественной самодеятельности. Вот она разучивает очередную роль в небольшой пьеске, где умная внучка развенчивает глупую набожную бабушку. Мама слышит старания дочери и просит, а потом даже требует отказаться играть роль внучки.
 
— Это плохая пьеса. Не нами придумано, не нам и судить о Господе Боге,— говорит она.
Вера редко слышит в голосе мамы строгие нотки, поэтому сердится на неё и не знает, как ей поступить, переживает. Но конфликт разрешился сам собой: в школе отказались от этой пьесы, сняли, как говорят сейчас в театрах, с репертуара.