Глава 26. Обряд

  Заходящее солнце неотвратимо подступал к краю небосвода, окрашивая медными всполохами затихший в безмолвии военный лагерь. Создавалось ощущение, что привычный мир утопает в огне. Сама Природа замерла в ожидании древней магии, невольными свидетелями которой стали обычные люди.
  Гнетущую завесу тишины надорвал густой женский голос, за которым последовал сухой мужской – начался Обряд.
  У подножия холма стояла хрупкая фигура, укрытая белоснежным плащом, вокруг нее серыми тенями клубились легкие силуэты Сестер, устремляющих свои мольбы к вершине, где недвижимой статуей возвышалась черная фигура мага. Темные Братья кружили около Реолахайи: расшитая серебром стола опустилась на плечи, поверх мантии; тонкий кинжал, сверкнув филигранным витьем рукояти, замер на поясе; резной посох из слоновой кости лег в руку.


  "Едва уловимое движение кистью и мир изменяет тональность, его грани преломляются, открывая взору новое полотно, из которого можно творить Магию. Нити сверкают перед Ним, пульсируя подобно сосудам с бегущей по ним кровью, и биение это было созвучно многоголосой молитве, заполняющей все ущелье.
 
  Потоки силы, вибрации мира, точно волнами окатывают Ее, заставляя кожу  покрываться мурашками. Мощная пульсация энергий, вторящая текучему напеву Братьев и Сестер, окатывающая и накрывающая с головой.

  Новый виток, рождающий мерцающую сеть, едва различимое движение, и на самых кончиках пальцев почти неразличимо сияет ниточка… свести их вместе – затянуть узелок – и плавно потянуть на себя.

  Мягкая паутинка, окутавшая плечи и аккуратно опутавшая все тело. Легкий рывок и неспешно идти вперед."


  Молочная ткань мантии сползла с нежных плеч, открывая светлую кожу, украшенную сложным рисунком замысловатых узоров. Темные локоны, высвободившись из-под капюшона, шелковым плащом окутали спину. Босая ножка ступила на холодный камень ступени.
Серые и темные тени отхлынули в стороны, открывая взору две фигуры: черную и белую… мага и жрицу….

  Хрупкая Лианна, подобно невесомому видению, окутываемая легкой льняной туникой, плыла к вершине холма, где неугомонным волчком крутился Киртиан, создавая сложный рисунок Печати. Необузданная энергия древней магии бурлила и клокотала, многократно отражаясь от скал в ущелье, заставляя людей вздрагивать от неожиданного прикосновения Силы.


  "Сложная архитектура символов, непослушная ткань канвы – узор рождается с великим трудом, мучительно медленно складываясь в целое.

  Настойчивое притяжение, влекущее Ее наверх. Пьянящие завихрения силы, одурманивающие, заставляющие забыть. Нельзя! Идти вперед, туда, куда тянет тоненькая ниточка.
  Бесконечный подъем из глубин Теневого Мира…"


  Последняя руна легла на свое место, когда Печать засияла молочным светом, стоило Лианне ступить на последнюю ступень. Тихий хрустальный звон повис в воздухе. Время остановило свой ход. Двое замерли напротив друг друга: призрачное ведение и неподвижная статуя. Она в объятиях молочного сияния, Он с занесенным в руке посохом.


  "Мир осыпающийся на глазах цветным песком, превращающийся в безбрежный океан с волнами-голосами, несущими к ним свою молитву. Опутывая, связывая и унося дальше в вихре мелькающих красок, где неизменным остается только одно – Они. Связанные единой цепью вне времени и на все времена, как единое и неразрывное.
Маг и Источник…"


  Черно-серая вереница протянулась от подножия холма до его вершины, образуя кольцо вокруг неподвижных фигур. Завершающим росчерком мелькнул в общем хоре густой женский голос. Слоновый посох тяжело опустился в сердце рисунка.
И в окутавших землю сумерках Печать вспыхнула радужным сиянием, расплескивая свои всполохи на все вокруг, окрашивая мир подобно солнечному свету, проникающему сквозь витражное стекло.


  "Бурный поток силы едва не сбил ее с ног, наполняя каждую клеточку тела энергией, заставляя невольно содрогаться.
Ей становилось тесно в своем теле,
Тесно в этом узком ущелье,
Тесно в этом ограниченном мире,
Тесно.
Радужная клетка не могла долго противостоять тому необузданному Источнику, который питал Ее."


  Братья и Сестры, окружавшие пару, двинулись по кругу. У жриц в руках мелькнули алые ленты. По мере того, как нарастал звучный напев, увеличивалась и скорость их движения, оставляя перед глазами лишь расплывчатое черно-серое пятно.
  Белоснежная фигурка встрепенулась, точно птичка, норовящая вырваться из клетки. Вспорхнули изящные руки, украшенные сложным рисунком, и их тут же опутали алые ленты, которые подобно пронырливым змейкам в мановение ока крепко связали сам призрачный силуэт. Хрупкая жрица, с распростертыми руками, упала на колени перед магом, склонив темную голову к земле. В темноте сверкнуло узкое лезвие-коготь, полоснув по изящному запястью, после чего оставив алую полоску на мужской руке.
  Киртиан опустился на одно колено перед склоненной Лианной. Затрещала разрываемая ткань, и тонкая полоска столы, обняла оба запястья. Мужчина аккуратно коснулся подбородка девушки, побуждая ее поднять голову и заглянуть ему в глаза.
  - Отныне и навсегда, - едва различимо прошелестел голос мага.
  - Отныне и навсегда, - одними губами прошептала жрица.
  - Навсегда… - прошипели Тени.
  Обряд был завершен.