Ice Queen

Когда-то давным-давно светлые небесные ангелы решили поупражняться в стеклодувном деле. И создали они удивительное зеркало – всё плохое, что в нём отражалось становилось хорошим, тёмное – светлым, а уродливое – прекрасным. И решили ангелы сыграть шутку и показать самому Сатане, каким прекрасным он мог бы быть – и понесли зеркало на своих белоснежных крыльях в  самые глубокие и тёмные бездны Преисподней. И чем ниже они опускались, тем ярче становился свет, исходящий из волшебного зеркала. И когда они приблизились к Тёмному владыке – неподвижный сидел он в той же позе, в которой его оставил Данте, чудесный артефакт не выдержал и раскололся на тысячи осколков, которые весёлым роем улсремились прочь de profundis – citius ad astra. И летают они с тех пор над землёй и над водой и любой, кому попадёт такой осколок в глаз перестаёт отличать добрых людей от дурных, а попадёт кому в сердце – тот начинает любить своих врагов и никому не помнит зла.
А в далёком заснеженном городе жили мальчик и девочка. Они не были роднёй, но собирались ей стать – бабушка Герды была известной во всём городе процентщицей, державшей несколько доходных домов, а Кай был последним отпрыском обедневшего, но знаменитого дворянского рода. Душевные качества обоих также оставляли мало вариантов для будущего – как и все дети, не привыкшие себе ни в чём отказывать, Герда была избалованная гордячка, для которой не существовало ничего кроме её желаний. Кай же, напротив, был беспринципным и вероломным прагматиком, которому бабушка благоволила, собираясь в будущем оставить ему своё дело, для которого тот вполне годился. Однажды, услышав от бабушки о мифической Снежной Королеве – справедливой и великодушной защитнице слабых, он сказал:
- Кабы она была здесь, мой знакомый стражник за пару золотых сковал бы её и бросил в тюрьму, откуда бы её уже завтра повели на виселицу – уж я бы похлопотал об этом у окружного судьи, - и он звонко расхохотался.
В этот момент резкий порыв ветра открыл окно, впустив рой снежинок. У Кая вдруг резко закололо сначала в груди, а затем в глазу, но он никому ничего не сказал, а только резким хлопком закрыл окно.
Прошло совсем немного времени, и Кай сильно изменился. Он стал часто посещать церковь, сего с ним раньше никогда не случалось, у него появилось много новых друзей, но больше всего удивляло и огорчало скаредную процентщицу и её внучку то, что он вдруг стал подавать милостыню и совершенно безвозмездно помогать порой совершенно незнакомым людям. Долго так продолжаться не могло продолжаться и в городе уже начали всерьёз поговаривать о разрыве «идеального союза», как вдруг Кай внезапно исчез. Он пропадал и раньше, поэтому всерьёз искать его начали лишь через неделю – когда и след уже простыл. Лишь приходской служка, с которым он близко сошёлся рассказал, что в последнее время Кай часто и много говорил о Дворце Справедливости, который находился где-то на Западе – там-де вершится окончательное правосудие, верховодит которым воплощённая Фемида, имя которой – Снежная Королева.

Этого оказалось достаточно для Герды, которая так и не смогла смириться с потерей преданного поклонника. Наскоро собравшись она, пользуясь отсутствием бабушки, открыла шкатулку (ключ она как-то изготовила, воспользовавшись случаем), забрала всё, что в ней лежало (около трёх годовых бюджетов города) и была такова. Она ни секунды не жалела о своём поступке – во-первых, главные богатства хранились в банках и долговых бумагах, а во-вторых, и она была в этом уверена, бабушка на её месте поступила бы так же.
Путь её был долгим и тернистым – сначала ей оказала гостеприимство хозяйка волшебного сада, в котором росли гавайские розы, волшебные мухоморы и целительный гадательный трилистник. Каждое из растений имело свои свойства и требовало особого обращения. Сначала Герде понравилось проводить дни и ночи напролёт, изучая всё новые закоулки своего сознания. Однажды Герда зашла в комнату, в которой лежали иглы – она хотела было прикоснуться к ней, но старушка удержала её. «Эта игла лишает воли» - сказала она, и больше от неё ничего нельзя было добиться. Одним утром она осознала всю бессмысленность такого времяпрепровождения и двинулась дальше, оставив безумную старуху доживать свой век в компании растений, без которых та уже не могла обходиться.
Затем она ненадолго прибилась к шайке так называемой Маленькой Разбойницы – королевы воровского мира, промышлявшей на большой дороге грабежами, налётами и похищениями. Своё прозвище эта удивительно страстная и эффектная девушка получила за то, что первый свой грабёж совершила в возрасте одиннадцати лет, отняв кошелёк у царского гонца, угрожая ему игрушечным пистолетом – такой была сила её чёрных глаз. Сначала они довольно близко сошлись – чёрные глаза разбойницы напоминали Герде Кая, но затем пришла пора двигаться дальше – оседлав выигранного в карты оленя, она отправилась дальше, слизывая с губ запёкшуюся кровь.
Наконец она достигла Дворца Справедливости – дальше олень, сосланный на Восток за превышение скорости в населённом пункте её везти не мог – и, ни секунды не колеблясь, вошла в циклопическое сооружение из льда и камня.
Её встретил свет столь сильный что глаза, привыкшие к полумраку снежных степей, долго к нему привыкали. Когда же она пригляделась, её поразили строгость и аскетичность убранства – ничего подобного она не привыкла видеть в дворцах правосудия на своей родине, в которых даже гобелены были расшиты драгоценными камнями, а мантии судей были позолочены последними медяками, отнятыми у бедных. Здесь же царили строгость и тишина – единственным что указывало на величие и торжественность обстановки была гигантская статуя аватара Фемиды, стояща в каждой комнате. Впрочем, статуи были сделаны изо льда и говорили скорее не о богатстве архитекторов, а о мастерстве и упорстве ледяных зодчих, потративших не одно поколение на создание Дворца.
В Центральной зале, в которую Герду сопроводил белый медведь, одетый в скромный камзол судебного пристава, вовсю шло заседание. Осматривая зал, девушка с удивлением увидела Кая на скамье подсудимых – он, вероятно, был защитником и как раз произносил пламенную речь, в которой просил присяжных (половину из которых составляли люди, а вторую - белые медведи, олени и пингвины – и те, и другие разных полов, возрастов и рода занятий) учитывать, что, несмотря на абсолютное верховенство закона, виновность подсудимого порой объясняется лишь признанием или непризнанием этой вины обществом.
После того как он кончил, присяжные удалились на совещание. Герда подошла к Каю, который с радостью приветствовал её. Без долгих объяснений она незаметно уколола его волшебной иглой, которую видела у поклонницы растений – и забрала его волю. Выведя своего новоиспечённого раба из дворца, Герда посадила его на оленя и во всю прыть помчалась домой. И хотя он прожил недолго (вместе с волей игла высасывала и жизнь), остаток своей жизни Кай провёл у ног своей хозяйки, умоляя её о новых уколах, которые стали для него главным источником удовольствия, радуя  гордыню своей бывшей невесты. Когда он умер, истаяв как свечка, девушка поняла, что уколы, забирающие волю не только приятное, но и весьма прибыльное дело – и вскоре у её ног валялись сотни и тысячи Каев, умоляющие Герду о том, что было им так необходимо. Все были довольны – и Герда, и ещё больше разбогатевшая бабушка-процентщица, и старушка, наладившая бесперебойные поставки волшебных иголок, и Маленькая разбойница, по старой дружбе и за известную цену охранявшая гружёных оленей. Что до Кая, то по нему Герда почти не скучала -  прагматичных вероломных аристократов в далёком заснеженном городе хватало с лихвой.