Детектив умер?

Большинство из нас наверняка прекрасно помнит время, когда достать почитать детектив — любой!— было проблемой из проблем. Когда сборники зарубежных детективов относились к разряда престижного дефицита. Да и отечественные журналы с произведениями этого жанра на полках библиотек не залеживались. Было, все было…
Теперь купить детектив проще, чем буханку хлеба. Американские, французские, английские, японские... «Крутые», политические,   классические, откровенно скверные — любые. По телевизору редкий вечер проходит без полицейского боевика. И покупают, и смотрят, но...
Но отечественный детектив представлен на этом «фестивале» более чем скромно. И не потому, что преступность у нас сократилась до минимума. Даже не потому, что вдруг исчезли мастера этого жанра. Причина куда более сложная и куда более парадоксальная.  Попробую кратко сформулировать ее, а потом пояснить, что же, собственно говоря, имеется в виду. Как и положено, с конкретными примерами.
То, что еще недавно считалось   преступлением, стало у нас обычной  жизнью.  Какими были сюжеты советских детективов? Во-первых, крупные уголовные преступления, раскрывая которые, сыщики неизбежно выходили либо на крупного фарцовщика, либо на тайного агента ЦРУ. Во-вторых, «шпионские страсти»,   проповедовавшие одну  нехитрую  идею: «Враг не дремлет!» Время от времени мелькал образ нехорошей  женщины, любившей — о ужас! — за деньги. Ну вот, собственно, и все.
Немудрено, что на такие темы сейчас уже ничего толкового не напишешь. Газеты каждый день преподносят нам реальные истории, которых с лихвой хватило бы на целую «Антологию современного детектива».  Только для этого, то есть для написания этой самой антологии, неплохо было бы найти преступника. Или, если преступник все-таки найден, выяснить мотивы преступления. Увы...
Убийство зятем тестя в пьяной сваре ну никак не припишешь козням ЦРУ. Ограбление кооператив¬ной палатки происходит не с целью замести следы нелегальной деятельности крупного валютчика, а просто так — потому что плохо   охраняли.   Да и понятие «валютчик» для молодежи, например, утратило тот смысл, который в него испокон веков вкладывался. Валютчик для них — это просто человек,  имеющий дело с валютой. Как водопроводчик, который имеет дело с водопроводом. Не надо прятаться от милиции, не нужно вести двойную жизнь. Пошел в ближайший обменный пункт — и поменял рубли на валюту. Хотя, замечу в скобках, закон об уголовной наказуемости всех этих мероприятий пока еще никто не отменял. Правда, интересно?
Еще интереснее получи¬лось с «происками ЦРУ». Горячо любимый и глубоко уважаемый мною ушедший от нас Юлиан Семенов, написал в свое время целую серию остросюжетных политических детективов, где эти происки вызывали искреннее   благородное негодование. А пособники этих происков вызывали ну просто жуткое омерзение.
Вспомните хотя бы «ТАСС уполномочен заявить». Как бы ни хихикали утонченные эстеты, во время демонстрации этого телесериала улицы пустели. Благородные чекисты с ледяной головой, чистыми руками и пламенными сердцами... Подлые изменники Родины...  Преступление и неотвратимое суровое наказание. Классика!
А теперь? Вербовка агентов, шифровка донесений, ошибки резидентов — все это никому не нужная романтическая чепуха. Если верить нашим средствам массовой информации, то жизнь ЦРУ упростилась до беспредельности. Допустим, понадобилась какая-то секретная информация. Руководство ЦРУ напрямую созванивается с руководством того, что когда-то называлось КГБ, и сообщает, каким рейсом завтра в Москву (Санкт-Петербург, Арзамас, Челябинск, Нижний Новгород и т. д.) прилетает группа специалистов. Группу встречает на аэродроме группа же наших компетентных товарищей, везет к себе в гости и там, за чашкой чая в непринужденной беседе предоставляет всю необходимую информацию. Опять-таки, как утверждают средства массовой информации, за доллары. Какой сюжет для детектива тут можно найти?
Какое-то время положение спасали «недобитые сталинские палачи». Но очень быстро выяснилось, что, в отличие от «фашистских   недобитков», у них сохранилось довольно внушительное число сторонников. То есть существует реальная возможность схлопотать по физиономии за оскорбление личности. Кроме того, братья Вайнеры и тот же Юлиан Семенов с самого начала слишком высоко подняли планку, и после «Евангелия от палача» и «Тайны Кутузовского проспекта» написать что-либо более талантливое никому не удавалось.
Ну а «экономические преступления», которыми кормилось основное число детективщиков, это про¬сто смешно. Кто-то создал теневой цех по производству левой продукции. И  нелегально  распространял эту продукцию через сеть розничной торговли. А на вырученные деньги купил себе квартиру, машину и дачу. И что, по нынешним временам мы все это будем считать преступлением? Эти самые «застойные теневики» хоть что-то производили. Целые цеха создавали. А сейчас многие исхитряются покупать особняки, яхты и лимузины, ничего не производя.  Впору пожалеть о прежних «экономических преступниках».
Впору сделать заключение: детектив умер! Но сохранившееся жадное любопытство читающей публики к детективному жанру это заключение опровергает. Просто наши условия ко всему прочему не дают  возможности строить детектив по классической схеме: преступник — сыщик — возмездие. Преступников-то, к сожалению, больше, чем достаточно. Но уже второй   компонент — сыщик — оказался под угрозой исчезновения.
Судите сами. Нам ежедневно преподносят со страниц все тех же газет и все с того же телевизионного экрана строго документальные истории о том, что у преступного мира  все  «схвачено». А последние киноленты просто камня на камне не оставляют от привычного образа неподкупного детектива. Мы все уже знаем, что зарплата у милиционеров мизерная, что условия работы у следователей ужасные, что коррупция поразила все судебные органы снизу до¬верху. И как же после этого верить в историю неотвратимости наказания для преступника?
Нарушен еще один за¬кон жанра: необходимость благородного героя. Если обращаться к классическим образцам — хотя бы к американским детективам,— то там просто невозможно, чтобы детектив пошел на сговор с преступником. А уж если это в исключительном случае и произошло, то пуля «дублирующего» благородного детектива обязательно покарает предателя. Нам же, что называется,  «на  голубом глазу» преподносят историю о высшем милицейском чине, находящемся  на   жаловании у преступной группировки. Такой сюжет слишком крут даже для Америки, тем более что ни о каком  справедливом возмездии и речи быть не может. «Виновника торжества» в худшем случае отправят на заслуженный отдых
Вообще же крутые американские детективы на фоне нашей абсурдной действительности выглядят   просто  сказкой о Красной Шапочке. Там застрелили полицейского — вся страна не успокоится, пока преступники не будут схвачены. А у нас? Там человека арестовали и привели в полицейский участок — так будь он хоть трижды убийцей, все равно имеет право немедленно потребовать к себе своего собственного (?!) адвоката, а до этого будьте любезны обращаться с ним как с законопослушным гражданином. И не приведи Господи заподозрить честного человека — затаскает по судам всю полицию плюс городскую администрацию.
Даже если сравнивать аналогичные преступления, совершаемые в Америке и у нас, разница просто вопиющая. Вспомните историю, по которой даже у нас сделали телефильм. «Весь мир в кармане». Четверо решили ограбить банк. Убили двух охранников, угнали бронированный автомобиль с деньгами и несколько недель мыкались, пытаясь отпереть в нем сейф. В общем, все умерли.
 А у нас? А у нас не установленные граждане присылают в банк бумажку с неразборчивым штампом, и им отправляют миллионы прямо так. Почти в домашний почтовый ящик опускают. Вы видите тут сюжет для детектива? Тем более для телесериала?
С ограблениями все более или менее ясно. Перейдем к убийствам. Судя по американским детективам, там убивают преимущественно из-за наследства. А с этим у нас, как вы прекрасно знаете, тоже напряженка. Завещания мы пока еще писать не приучены, поскольку абсолютному большинству до сих пор просто нечего завещать. Поэтому все  сюжетные  хитро¬сплетения типа «Наследника из Калькутты» отпадают практически с ходу. Убивают у нас в основном с целью грабежа. Или по пьянке.   Первые  типы убийств не успевают рас¬следовать. Вторые просто никто не расследует — все и так ясно. Но ни в том, ни в другом случае детективного повествования не   получается, поскольку нет  логического завершения: для чего все это проделывалось. Ибо, как написано выше,  «происки ЦРУ» и валютные махинации с целью нелегального перехода границы поводом  уже не являются.
Иногда можно встретить утверждение, что любовь к детективу — патология. Возможно. Но, с другой стороны,   установлено, что подавляющее большинство людей, совершающих   преступления, в том числе и особо тяжкие, никогда в жизни никаких детективов не читали. И наоборот, люди, начитавшиеся детективов, попадаются при первой же попытке вступить в конфликт с законом. Так что детектив как литературный жанр существует сам по себе, реальная жизнь — сама по себе.
У нас же детектив слишком долго был одним из средств пропаганды преимуществ «социалистического образа жизни». Считалось, что преступления — это «родимые пятна капитализма» и совершаются крайне редко. Помните: «Если кто-то кое-где у нас порой...»
Теперь все изменилось. Прежние «экономические преступники» оказались единственными людьми, хоть что-то понимающими в нормальной экономике. Спутники высокого уровня жизни — рэкет, кража миллионов и миллиардов, похищение людей — вошли в жизнь нашего, к сожалению, нищего общества. И безжалостно осмеяны  и сброшены с пьедестала немногие положительные герои прежних детективов: майор Пронин, Знатоки, да и вообще вся «рожденная революцией» система правоохранительных органов.
Приходится искать преступников в неведомых и неуловимых создателях «тайных мировых сговоров». Они же во всем виноваты, как выяснилось! Даже в том, что летом жарко, зимой – морозы, а воду периодически отключают.
Жаль, если детектив все-таки умер. Тем более что до зарубежных мы пока еще не доросли. Не те реалии. Не тот менталитет.
И главное —   очень обидно за Державу.