Я и Александр Сергеевич

К нашему Великому Поэту Пушкину я всегда была равнодушна. Он не вызывал у меня ни малейших чувств или трепетных переживаний. Всю жизнь считала его рифмоплетом, то есть человеком, способным талантливо рифмовать все, что угодно. Никакой особой глубины мысли я у него не находила.
Все его  высказывания казались мне довольно посредственными. Другое дело, Лермонтов. Каждая его строка дышала страстью. Или Бальмонт. Или Маяковский. Они все горели ярким пламенем, а Александр Сергеевич «увлекался». Одной, другой, третьей и двадцать пятой. Я терпеть не могла бабников, мужчин, которых в жизни интересует не качество, а количество.
И Пушкин, на мой взгляд, являлся их олицетворением. Особенно, на мое восприятие его личности повлияла одна из его эпиграмм о женщине, которая по слухам осталась равнодушна к его чарам. А, этого, судя по всему,  Наше Все не прощало.
Омерзительная эпиграмма, которую я не помню дословно, но смысл в том, что кому-то она «не дала», а своему  конюху – дала, и дает постоянно. Сама тема, кто, когда и с кем, уже неприятна, но Великий Поэт, который помнил «чудное мгновение», а потом пересказал гнусную сплетню, вызывал в лучшем случае презрение и неуважение.
А потом  начала читать психологию, и чуток изменила свое мнение о Пушкине. Стала к нему снисходительней. Все психологи утверждают, что наше сознание и подсознание взаимно дополняют друг друга. И, подсознание выполняет некую компенсаторную функцию. И, оказывается, самые романтичные поэты, витащие в «эмпиреях», нуждаются иногда в том, чтобы спуститься на землю. И в эти моменты способны предаваться самым разнузданным страстям и писать соответствующие «поэмы». Типа современных порнушек.
И никто в этом не виноват, ибо таковым создал Господь Бог человека.
Как писал некто:
-Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.
Так и Александр Сергеевич, похоже, просто  человек, хоть и Великий.
 И ему все это не чуждо.
Как и нам с вами.