Про Петербург

Только сейчас почему-то, спустя полгода, решила написать эту заметку про Петербург. Может, прошло как раз столько времени, чтобы воспоминания еще даже не начали стираться, но уже словно подретушировались тем, что было после него.
Это поездка была такая с одной стороны спонтанная, а с другой - долгожданная и даже вымученная. Я, после двух недель, проведенных в томлении и одиночестве, и он, на следующий день после приезда из Италии - после наших южных путешествий по отдельности, следующих одно за другим с промежутком в сутки, мы за руку пошли на вокзал, чтобы вместе отправиться на север.

Но северный город встретил нас по-южному - ярким солнцем и идеальной августовской жарой, которая вечером превращалась в идеальную летнюю прохладу. Выйдя из поезда, мы сразу же оставили багаж, и пошли куда глаза глядят - и через час гуляния по центру, как настоящие петербуржцы, со знанием дела показали незнакомцу, куда идти.
Мы позавтракали (или уже пообедали) в пирожковой на Малой Конюшенной улице, которая, как оказалось потом, была в нескольких минутах ходьбы до нашего дома, и в которую потом каждое утро п. ходил за свежими ягодными пирогами к завтраку, пока я досматривала свои петербургские сны.

От нашего дома на Мойке было 5 минут до Эрмитажа через Миллионную улицу, и мимо Зимнего дворца мы ходили по несколько раз каждый день, но внутрь так и не попали из-за огромных очередей. Но нам было милее шагать по широким и узким, красивым и обшарпанным улицам Петербурга, прерываясь на разглядывание карты, чтение путеводителя и поцелуи; и забредая в парки, чтобы полежать на траве. Мы каждый день носили с собой понпонку - и пусть п., как дурак, был со своим надутым рюкзаком, куда мы запихивали, зато мы в любой момент могли расстелить ее на траве, снять сандалии с уставших от прогулок ног и подремать.

За неделю в Петербурге мы сделали, кажется, больше миллиона шагов, обойдя почти весь город пешком, за исключением спальных районов.
Один раз ночью мы попали в какой-то безумный танцевально-альтернативный, как оказалось, почти культовый бар, в котором пили текилу, кажется?, и смотрели на танцующих наркоманов неопределенной ориентации и вообще пола. Потом той же ночью забрели в ресторан фастфуда, съели огромный майонезый безумно вкусный бутерброд, и пошли смотреть на разводные мосты, где я впервые влепила ему пощечину, а потом читала свои стихи.

Целая неделя в Петербурге. Дивные улицы и не менее дивные цепляющие слух их названия; душевные кафе, так не похожие на наши и московские, где туалеты все до одного не различаются на мужские и женские; реки и каналы, по которым плавают лодки с вычурными названиями; бездомные, предлагающие послушать стихи; аккуратные туристы в одинаковых белых футболках. Ни тебе огромных биллбордов, кричащих реклам, вульгарной асексуальной молодежи и бомжей у вокзала. Город сплошных эвфемизмов:
уборщицы в Петербурге зовутся мойщицами, а объявления проституток висят на каждом углу, но написано на них легкомысленное "несерьезные знакомства". Вместо слова "подъезд" вы видите утонченное "парадная", а бомжей действительно хочется назвать бездомными - настолько они там интеллигентные, и встречаются, кстати, крайне редко (нам встретился один, и тот поэт, и в шляпе).

Целая неделя в Петербурге - неделя без интернета, почти без телефона, тем более, телевизора; неделя рука об руку, глаза в глаза и все время в одну сторону.

Я вообще-то не очень люблю север. Мне больше по душе не огромные пространства площадей, а уютные закоулки лабиринта улиц; не благородная бледность лиц, а загорелая солоноватая кожа.

Но Петербург - это есть Петербург. Он, как мужчина, который не похож на тебя, но с которым всегда ждешь свидания.