Стэн

Стэн-с-Холмов или Стэн-солома был кем-то вроде Гроба на колесиках, которым обожают пугать малышей. Разница между ними была лишь в том, что Стэн существовал на самом деле. Раз в неделю он, шаркая, забредал в магазин «Am.way» около заправки, покупал сладости, готовое замороженное тесто, клей, спички, пуговицы и нитки, хмуро и насторожено зыркал глазенками на работников заправки, молча протягивал купюру в десять долларов, безразлично запихивал сдачу в карман старых джинсов и уходил за Холм. Этот Стэн работал гидом в заброшенном городе Эльрадо, который в округе называли «Городом несбывшихся надежд». Эльрадо был построен старателями, приехавшими за своим счастьем – золотыми приисками, которых так никто и не нашел. Многие из неудачливых землекопов в те годы сошли с ума, повесились или утопились. Теперь, благодаря им, в пустующий город приезжают туристы, желающие поглазеть на призраков. Но, как уверяют парни с близлежащей заправки, призрак в Эльрадо только один – Стэн-солома.

Никто не знает, сколько ему лет. Из-за сильно обветренной сухой кожи и поношенной одежды не видно разницы, двадцать пять ему или восемьдесят три. Друзей у него нет, родственников тоже. Парни с заправки говорят, что все семь лет, что они работают тут, Стэн выглядит одинаково: синие кроссовки из сэконд-хэнда, вытертые джинсы, клетчатая рубашка на два размера больше, болтающаяся на костлявом гиде, как на пугале. Стэн похож на пугало. Волосы – как солома, такие же желтые и такие же торчащие, глаза – пустые, трудно сказать наверняка, какого они цвета. То ли голубые, то ли серые. То ли их попросту нет, одни белки под белесыми ресницами. Рот тонкий и кривой, как будто наспех пришитый к щуплому тельцу. При ходьбе Стэн всегда шаркает. Возможно, потому что кроссовки слишком велики, а возможно, потому что его никто не учил ходить иначе.

- Привет, Стэн! – На заправке дежурит Фрэнк. Ему семнадцать, он сирота. Он боится Стэна. Стэн это знает, и это доставляет ему удовольствие. Он улыбается краем рта, и Фрэнк пугается еще больше. Когда он складывает покупки Стэна в фирменный пакет, его руки дрожат, а сердце отбивает чечетку. Но спроси его, что такого страшного в безобидном неопрятном покупателе, и Фрэнк замнется, пытаясь ответить. Стэн не от мира сего. Вот и все, что он может сказать.


У салуна Эльрадо припаркована машина. Лэндкрузер. Стэну не нравится, когда в его городе паркуют машины, он предпочел бы, чтобы машины оставляли на стоянке вниз по дороге, но тогда бы туристам пришлось идти несколько километров, и мало кто согласится подниматься в гору в сорокаградусную жару. Поэтому Стэн терпит. Стэн пытается улыбаться. Он знает, что его улыбка пугает, и ему доставляет удовольствие знать это.
У машины двое. Он и она. Парочка. Оба в джинсах и футболках, у обоих в руках по бутылке воды. Они смотрят на Стэна и пытаются улыбаться в ответ.
- Привет, меня зовут Джон, это моя невеста Мара. – Мужчина протягивает Стэну ладонь, тот нехотя пожимает ее и кивает женщине. Неместные.
- Откуда вы? – спрашивает Стэн. Его голос глухой и скрипучий.
- Нью-Йорк. – Джон, широко улыбаясь, энергично трясет вялую ладонь Стэна. – Вы, должно быть, гид, верно?
Стэн кивает.
- Гид. Начнем обзор? Обед в три. Машину оставьте здесь.


Стэн внимательно наблюдает за своими гостями. Ему нужно знать о них все. Джон фотографирует Мару на фоне развалин колокольни. Серые камни. Синие джинсы и зеленая футболка. Плохо. Стэн пристально изучает овал лица Мары, изгиб шеи. На секунду они встречаются взглядами, и женщина отводит глаза, опускает веки. Ее ресницы дрожат. Стэну нравится, когда ресницы дрожат. У его Мары тоже будут дрожать ресницы. Но у нее будет красное платье. Красное. Только такое. Серые камни.
Джон слишком горластый. У Стэна закладывает уши от бесконечных «бэйби», «окей» и «олрайт». Его Джон будет немой. Еще Стэна раздражает бэйсболка Джона, потому что тень от нее скрывает пол-лица. Стэн не может работать в таких условиях. Он чешет в затылке и складывает руки на груди. Время есть, он подождет.


- Вы должны что-то оставить в городе, - надтреснутым голосом шипит Стэн, когда экскурсия окончилась, и его гости вернулись к машине. – Это правило.
- Что? – удивляется Джон, снимая кепку и утирая тыльной стороной ладони пот со лба. Широкие брови, карие глаза.
- Что угодно. Что не жалко.
Мара достает из кармана сломанную заколку. Красную.
- Подойдет? – смущенно произносит она, неловко протягивая заколку Стэну. Он внимательно смотрит на ее ладонь, очерчивая контур взглядом.
- Да. А вы, мистер? – Стэну не нравится, что Джон безучастен к процессу дарения. Стоит молча, засунув руки в карманы, насвистывает. Глупый напыщенный янки.
- Чек с заправки сойдет за сувенир?
-  Почту за честь, - с трудом подавляя ненависть, шепчет Стэн, зажимая в кулаке заколку и чек. Это барахло уже не нужно парочке, но оно все еще хранит их запах, частички их кожи, отпечатки. Стэн – охотник, и только что он получил свою добычу. 
Он убирает в карман, к десяткам тысяч сдач, заколку и чек. В другой карман сует двести долларов – оплату экскурсии и обеда. Сыто, плотоядно улыбается. Желает своим гостям – своим жертвам – счастливого пути.


Стэн спускается в подвал своего дома. В свою мастерскую. В свою кухню. Он  размораживает тесто, раскатывает его, а после лепит четыре овала. Два побольше и два поменьше. На тех, что побольше, кухонным ножом делает вертикальные надрезы. В одну из таких щелей Стэн вкладывает сломанную заколку. В другую – чек с заправки. Зашивает разрезы нитками и пришивает пуговицы. Очень аккуратно Стэн разрезает маленькие овалы, вкладывает туда по конфете и вновь зашивает, пришивая каждый маленький овал к соответствующему большому. К каждому большому овалу Стэн прикрепляет четыре спички – две для рук и две для ног. Схематично вырезает ножом лица, приклеивает глаза-пуговицы и кладет куколок в духовку, где они пекутся до нужной кондиции.
Стэну нравится лепить кукол. Стэну нравится чувствовать себя Творцом. Если Творец создал его по образу и подобию своему, то, значит, Стэн имеет возможности Творца. Куклы в духовке темнеют, шипят, меняют свою форму, дергаются в конвульсиях. «Судороги рождения», - так называет Стэн этот момент.
Когда придет время, он вынет кукол из духовки и отнесет в соседнюю комнату. Там уже несколько десятков их собратьев. Они растут, хотя и медленно, развиваются. Они тупы, но Стэн научит их всему. Для жизни ему достаточно того, что он знает, не нужно больше. Они научатся ходить, думать, говорить, покупать в магазине и лепить своих детей. Стэну уже удался подобный опыт, и раз в неделю он проверяет, все ли в порядке с его первенцами. Они считают себя людьми. Что ж, тем лучше для них.


Стэн не спит. Он не умеет спать. Он бродит по пустым улицам «Города несбывшихся надежд». Он счастлив. При условии, что голем имеет право на счастье и возможность быть счастливым. Если, конечно, он умеет быть счастливым. Стэн умеет. У него были века, чтобы научиться.


- Привет, Фрэнк. Мне, как обычно, «Колу», «M&M's», тесто, клей, спички, пуговицы и нитки. И бак бензина. – Темноволосая женщина приветлива и красива. Фрэнк знает, что ее зовут Мара. Она, ее немой муж и двое их детей переехали недавно в Эльрадо, они собираются открыть там отель. Стэн, конечно, будет гидом, получит крышу над головой, трехразовое питание, страховку и процент от экскурсий. Там, в Эльрадо, снова жизнь. Десятки приезжих, сотни туристов. Банки, кинотеатры, рестораны, клубы, салоны красоты и бары. Есть даже стадион, две школы и детский сад. Фрэнк не знает, как так получилось. Фрэнк не знает, почему Эльрадо стал пользоваться такой популярностью.
Но одно Фрэнк знает точно. Чем больше популярен «Город несбывшихся надежд», тем лучше идут продажи теста, клея, спичек, пуговиц и ниток. И ему плевать, куда в таких количествах девается товар с полок.
- Пожалуйста, Мара. Спасибо, что без сдачи. Хорошего дня.