Кубанские зарисовки. Милостыня

    Нигде нет такого вкусного хлеба как на Кубани! Конечно, только в тех местах, где люди относятся к его производству с душой, не формально. Станица, в которой мне довелось жить, большая, в ней работает хлебозавод, обеспечивающий целый район с без малого стотысячным населением. Есть там и частные пекарни, но их хлеб местные жители берут неохотно. Заводские буханки и батоны почему-то вкуснее, и мякиш в них пропечен и ароматен, и хрустящая корочка необычайно аппетитна. Прямо у завода, в районе автостанции и железнодорожного вокзала, рядом с хлебозаводом  – фирменный магазин. В нем всегда небольшая очередь, практически каждый приезжающий или отъезжающий забегает сюда за хлебом или выпечкой, от которой буквально ломятся витрины и лотки.
   А когда-то, несколько лет назад, на месте всего этого великолепия ютился небольшой павильон со стеклянным окошком. И люди стояли на улице, вдыхая аромат пекущегося за кирпичной стеной хлеба. Тогда, мне кажется, хлеб был даже вкуснее, чем сегодня, но речь пойдёт не об этом.
    Все это было еще до "перестройки". Я стояла в самом хвосте очереди и наблюдала за тем, как споро работала веселая продавщица, дородная женщина лет пятидесяти. Она быстро отсчитывала сдачу, подавала то, что просили покупатели. При этом она успевала и пошутить, и поздороваться со знакомыми. Смотреть на нее было интересно и приятно, в разговор с нею вступали чуть ли не все стоящие у павильона. В общем, настроение у окружающих было благодушным и спокойным.
   Внезапно у самого окошка я заметила небольшую старушку. Она почему-то ничего не покупала, а просто стояла. В чем дело я поняла, когда передвинулась к ней поближе. Пожилая женщина просила милостыню.  Практически каждый из покупающих хлеб клал в её  ладонь какую-то мелочь.
   Сейчас это не диковина. Людей, просящих подаяние, развелось великое множество. Их можно увидеть у церквей, на кладбище и просто на улице. Но тогда, в то время, о котором я рассказываю, подобное явление почти не встречалось. И первым желанием у меня было подойти к этой старушке, расспросить её о том, какая нужда погнала её на улицу с протянутой рукой, помочь ей в её проблемах.
   Так бы оно и было, если б не небольшая сценка, что разыгралась через пару минут. Откуда-то с соседней улицы к хлебозаводу с ревом и тучей пыли примчался мотоцикл с коляской, на нем сидели двое мужчин. Увидев их, люди в очереди заулыбались.  Дело в том, что на обоих были нарядные рубахи с приколотыми на груди носовыми платками. Это означало одно  – мужики гуляли на чьей-то свадьбе.
      – Люди добрые, выручайте!  – Один из приехавших дурашливо поклонился очереди.  – Свадьба у сына, а мы с кумом совсем про хлеб забыли! Наши жинки нас погнали сюда поганой метлой, велели без хлеба вовсе не приезжать. Разрешите нам отовариться побыстрей, бо так выпить охота, что сил нет!
    Получив дружное согласие людей, балагур вытащил из люльки мотоцикла два больших полиэтиленовых мешка и двинулся к окошку. Набив их под завязку румяными батонами и буханками ржаного хлеба, он внезапно заметил просящую старушку.
   Удивительно живое лицо было у этого человека, все чувства моментально отражались на нём.
     – Мать, что у тебя за горе случилось?  – Веселость сползла с него, уступив место сочувствию.  – Чего ты здесь просишь, на что?
    – На хлебушек, сынок,  – старушка протянула ему ладонь,  – на хлебушек. Помоги и ты мне, не жадничай!
    – На хлеб?  – Мужик поудобнее перехватил мешок со своим грузом.  – И что, никто тебе хлеба не купил? Вот черти!  – Он поставил мешок в люльку и достал оттуда кирпичик ржаного и батон,  – на, мать, бери и будь здорова!
   Столько было в этом мужчине открытости и желания помочь ближнему, что на сердце у меня стало тепло и радостно. Никого бы не удивило, если б сейчас этот человек просто усадил  несчастную и увез бы на веселую кубанскую свадьбу. И после праздника не оставил бы он её в беде, всем это было понятно.
   Но ощущения доброты были разбиты  через мгновение как хрупкое стекло. Благообразная бабушка вмиг изменилась до неузнаваемости.
    – Что ты мне свой хлеб суёшь?  – Голос её был похож на шипение змеи.  – Ты мне денег дай, раз такой добрый! А то ишь, свадьба у них, вперся без очереди и мелочи жалко!
   Весёлого мужика как будто со всего маху ударили под дых.  Он молча положил хлеб на полочку у окна павильона рядом со старухой, также молча дошёл до мотоцикла, как-то неловко взобрался на заднее сидение. Через миг он вместе со своим кумом скрылся в облаке пыли.
    Бабке у окошка больше никто не дал ни копейки. Каждый брал свою покупку и отходил в сторону, не обращая внимания на её протянутую руку. Я тоже сделала вид, что не заметила её.
   Сидя на скамейке автовокзала,  я наблюдала за нею издалека.  Те, кто видел безобразную сцену, давно разошлись по своим делам, у павильона в очереди стояли другие люди. Они охотно подавали бабке, сыпали в её руку монетки. Та смотрела умильно и жалостливо, часто крестясь, каждому желала здоровья…
   Наверное, была у старой женщины причина, которая заставила тогда  её христарадничать, но мне  и сегодня её совсем не жаль. Теперь у нового фирменного магазина нет попрошаек, да и кто им подаст, кто поверит в их беду? Та бабушка была одной из первых, кто научил наших станичников быть безразличнее и равнодушнее к окружающим…