Отклонение или Лал Земля Лал глава 137

       Проснувшись, приятное всё-таки это дело – сон, особенно, вот так - в покое, я от всей души зевнул, потянулся и посмотрел по сторонам. Кодина не было. Сергей спал. Даша что-то делала возле печки. Катя стояла с нею рядом, и они о чём-то негромко переговаривались. Я толкнул Сергея в бок и поднялся, предварительно, на всякий случай, откатившись в сторону.
       - Что? – спросил Сергей, поднимая голову и протирая глаза.
       - Хватит дрыхнуть. Вставать пора. Привет, - поздоровался я с девчонками и направился к выходу.
       - Далеко не уходи, - предупредила Даша. – Сейчас завтрак будет готов.
       - Я только окуну в речку свою сонную голову и всё.
       - Тогда я с тобой, - мягко рявкнул Сергей, выпутываясь из медвежьих шкур, на которых мы спали и которые использовали вместо одеяла.
       - И я с вами! – присоединилась к нам Катя. – Мы сейчас, Даша.
       Я вышел из дома. Кодин сидел на бревне и о чём-то думал, напряжённо глядя куда-то вдаль. Устроившись недалеко от порога, Барсик сделал свои нехитрые дела и начал загребать подготовленную для этого ямку.
       - Здравствуй, Кодин, - поприветствовал я брата, подходя к нему и протягивая руку.
       - Здравствуй, Злант, - ответил Кодин, пожимая мне руку. – Как спалось?
       - Спасибо. Первый раз за тысячу лет так хорошо выспался.
       - А сейчас куда?
       - Искупаться хочу. Может, со мной?
       - А что? Пошли, - согласился Кодин, отстраняя от себя Барсика, который, с высоко поднятым хвостом, принялся тереться о его ноги.
       Мы спустились к подёрнутой утренней дымкой реке.
       - Красота! – восторженно выдохнул догнавший нас Сергей, на ходу сбрасывая с себя одежду и прыгая в воду. – Уф! Как молоко!
       Мы тоже не стали задерживаться и последовали его примеру. Только Катя осталась на берегу, она немножко постояла и ушла купаться куда-то в сторону, надо понимать, постеснявшись Кодина, нас бы она стесняться не стала, даже вот так, без купальника. Ведь все мы выросли в конце двадцатого века, когда Россию захлестнула не только волна турецких жвачек и шоколадок, которые настоятельно рекомендовалось запивать всевозможными инвайтами, но и волна откровенных фильмов и журналов, в которых восхвалялись свободные отношения, а изображения обнажённых женщин появились везде, где только можно, и даже там, где их появление было, мягко говоря, не совсем к месту. Хотя, с другой стороны, вполне возможно, я не прав, и Катя, в любом случае, купалась бы отдельно от нас.
       Было так хорошо, что просто невозможно описать словами - глоток свободы, после долгих месяцев заключения, маленькая человеческая радость. Мы плескались и плескались. Плескались до тех пор, пока не раздался звонкий голос Даши, которая, не дождавшись нашего возвращения, сама пришла к реке и стояла на берегу, с улыбкой глядя на нашу возню.
       - А говорил, только голову окуну, - сказала она мне, когда мы, подгоняемые ею, наконец-то вылезли из воды. - Давайте быстрее, а то завтрак застынет, - добавила Даша и направилась к спрятавшейся за камышами Кате.
       На этот раз, мы не заставили себя ждать и даже, наоборот, нам пришлось ждать отставших девчонок.
       Мы лихо расправились с завтраком и, не забыв поблагодарить Дашу, вышли покурить.
       - Ну что, Злант? – спросил Кодин, усаживаясь на бревно рядом со мной, и сам же ответил. – Пора.
       - Ты хочешь полететь с нами?
       - Да, если можно.
       - Конечно, можно. Пошли.
       - Сейчас, меч возьму, - ответил он, поднимаясь.
       - Не надо. Он тебе не понадобится, - остановил его я. – Во всяком случае, не в этот раз. Сергей?
       - А что я? Я готов.
       - Тогда, вперёд.
       Мы пересекли луг, густо покрытый ещё не успевшей испариться росой, и поднялись в свой маленький кораблик, который, на самом деле, был совсем не маленьким, просто, всё ещё срабатывали те – космические мерки. Войдя в кабину, Кодин остановился, не зная, что делать дальше.
       - Садись, - помог ему я, подводя к креслу Кати.
       - А может, лучше туда? – спросил Кодин, указывая на боковое кресло. – А то и не увижу ничего.
       - Увидишь, -коротко отверг я его предложение, а потом, устыдившись своей категоричности, пояснил. – Я тебе кресло поверну. А туда не надо, там Людмила сидела.
       - Её больше нет?
       - Да. Нас спасла, а сама…, - я не договорил.
       - Она была твой друг?
       - Иногда мне казалось, что я люблю её, - ответил я, подгоняя ремни и пристёгивая Кодина к креслу.
       - Зачем это? – Кодин проверил ремни на прочность.
       - А он у нас лихач, - усмехнулся Сергей. – Потом поймёшь.
       - Не поймёт, - я усмехнулся ему в ответ. – В отличии от тебя, я не забываю фиксировать кресло.
       - Ну вот, - разочарованно выдохнул Сергей. – Такого кайфа человека лишил.
       Он закрыл люк и уселся в своё кресло. Я занял место перед передним экраном и включил стартовый двигатель.
       - Ну что, готовы? – спросил я на всякий случай.
       - Как всегда, - отозвался Сергей.
       - Вот и хорошо.
       Я, чтобы не попортить окружающую красоту, плавно, как на тренировке, поднял «какашку» метров на пятьдесят и только там включил маршевый двигатель, огласив окрестности непривычным для этих мест рёвом. Чтобы понапрасну не тревожить соседей Кодина, которые, наверно, и так уже слагали легенды о поселившейся рядом железной птице, мне пришлось сделать крюк вокруг деревни, и только потом я выровнял полёт, направляя корабль туда, где недавно видел армию степного князя. Я не спешил, видя, как Кодин жадно пожирает глазами раскинувшиеся внизу пейзажи, но сто километров есть сто километров, и даже используя маршевый двигатель по самому минимуму, специально предназначенному для полётов внутри атмосферы, и двигаясь на дозвуковой скорости, мы преодолели это расстояние меньше чем за пятнадцать минут.
       - А вот и они, - сказал я, увидев поднимающееся к небу облако пыли и указывая Кодину на двигающееся по степи огромное войско.
       Кодин кивнул головой, его взгляд был устремлён мимо меня, на экран.
       - Много, - заметил Сергей. – А вас сколько?
       - С сотню бы набралось, - ответил Кодин.
       Сергей только хмыкнул, а я сбавил скорость, и мы начали описывать постепенно сужающиеся круги, рассматривая с высоты птичьего полёта всё это пылившее скопище людей и животных. Позади основного войска, на небольшом отдалении, шёл обоз, а за ним, подгоняемая гарцующими на конях всадниками, понуро ползла длинная вереница пленников, большинство в которой составляли женщины и дети. В отличии от разношёрстного одеяния степных воинов, они были одеты преимущественно в светлые одежды.
       - В рабство гонят, - пояснил Кодин.
       - А вот этого я терпеть не могу, - ответил ему я, ловя одного из всадников в сияющую на экране сетку прицела и одним коротким нажатием клавиши превращая его в ничто.
       Если Кодин думал, что наш плавный, скорее, прогулочный полёт - это всё, на что способен корабль, то он ошибался. Сразу после выстрела, я рванул «какашку» так, что Сергей охнул и не удержался от соответствующего комментария, наверное, опять забыл зафиксировать кресло, но мне было не до него. Я сделал боевой разворот и, пройдясь над копошащимся внизу воинством, начал поливать его снарядами из нашей единственной пушки (вот и она пригодилась) покрывая степь чёрными цветами взрывов.
       Я не видел, как проклинающий богов князь догонял и рубил убегающих от него шаманов, которые, за минуту до этого, с радостными воплями, пришли указать ему на появление в небе птицы войны и как, в следующую секунду, самого князя разнесло на куски прямым попаданием снаряда. Я не слышал обречённо-истерических воплей обезумевших от страха завоевателей, доминирующим словом в которых было слово - дьявол. Я просто жал на клавишу, жал до тех пор, пока счётчик снарядов прочно не обосновался на нуле, на что мои пальцы отреагировали лёгким движением, спрыгнув с одной клавиши и упав на другую. Я врубил тепловые лучи или, как мы привыкли их называть, лазеры и продолжил свою разрушительную миссию, если бы было можно, то я, не задумываясь, выпустил бы одну из ракет, но этого делать было нельзя, поэтому я жёг. Я жёг всё, и воинов, и лошадей, и избежавших княжеского гнева шаманов, всё, что ещё подавало признаки жизни в объятой вспыхнувшим пламенем степи. И только когда, кроме сбившихся в кучу и даже не пытающихся убежать людей в светлых одеждах, не осталось никого, я перестал всматриваться в стелющийся над землёй дым и убрал с клавиши палец. Степь разгоралась всё сильнее и сильнее, и даже если там ещё оставался кто-то живой, то его, скорее всего, ждало не спасение, а ещё более мучительная смерть. К счастью, ветер дул в противоположную от спасённых нами людей сторону, и это был самый настоящий подарок. Я с ужасом осознал, что, стараясь спасти, я мог их всех загубить. Мне стало по-настоящему страшно, довольно неприятное чувство.
       И Кодин, и Сергей молчали, представляю, как я смотрелся во время этой, устроенной мною, резни. Ладно Сергей, он привык, а вот что подумает обо мне мой родной брат, оставалось только гадать. Я сделал вид, что меня абсолютно не трогает то, что они обо мне думают, усмехнулся и закурил.
       - Всё, - сказал я, поворачиваясь к ним лицом и выдыхая дым. – Концерт по заявкам подошёл к концу.
       - Какая мощь! – восторженно протянул Кодин. – Я даже не мог представить ничего подобного.
       - Это ещё ерунда, - немедленно отозвался Сергей. – На всё это было достаточно одной ракеты.
       - Так почему вы её не использовали?
       - Мы бы загробили тогда не только тех, кого надо, но и всё живое, на сотни километров вокруг, в том числе и девчонок, - ответил я, на мгновение опередив Сергея. – Это слишком страшное оружие, брат, чтобы использовать его здесь.
       - Я понял, Злант, - кивнул головой Кодин. – Мы используем это оружие там, где они живут.
       - Нет, Кодин, - отрезал я, всем своим видом показывая, что это обсуждению не подлежит. - Я думаю, и этого вполне достаточно. Надеюсь, в ближайшие годы, они не посмеют сюда соваться. А если посмеют, то мы же здесь.
       - Вот именно, - поддержал меня Сергей. – Если что, мы им ещё раз трёпку зададим, пока не поймут.
       - Хорошо, - согласился Кодин. – Вы знаете об этом оружии больше меня, и если вы говорите – нет, то я вам верю.
       - Спасибо, брат, - поблагодарил я и указал на пленников. – А ты не знаешь, чего они ждут? Почему не уходят?
       - Не знаю, - Кодин пожал плечами. – Скорее всего, они скованы.
       - Тогда, им надо помочь, - заметил Сергей.
       - Значит, поможем, - согласился я, выискивая место для посадки. – Придётся напугать этих несчастных ещё разок.
       Мы вышли из «какашки», которую, чтобы не так сильно травмировать и без того напуганных людей, я посадил приблизительно в пяти сотнях метров от места событий, и побежали. Хотелось поскорее узнать, в чём дело, и помочь. А в том, что им нужна наша помощь, у нас не было никаких сомнений, огонь разрастался просто с невероятной скоростью, и если бы ветру пришло в голову изменить направление, то всё могло закончиться самым ужасным образом. Я с надеждой посмотрел на густую пелену облаков, двигающуюся вместе с ветром и уже закрывшую собой всю свободную от дыма половину неба.
       Когда мы подбежали к так и не двинувшимся с места людям, то не услышали от них слов благодарности, на мой взгляд, вполне заслуженных. Вместо этого, они смотрели на нас, уж и не знаю, какими глазами. Возможно, они опасались, что мы новые завоеватели и действуем не из бескорыстных побуждений, а возможно, думали, что мы боги. Тогда, зачем слова? Разве нужна благодарность отцу за то, что он спас жизнь своему ребёнку? А разве это не дело богов помогать детям своим? Если, конечно, это свои, родные боги, а не пришлые в эти земли из чужих краёв, при помощи огня и меча, тогда и рассчитывать не на что, сколько не проси, потому что для них, как и для любого другого завоевателя, попавшие под их власть люди, это, всего лишь, рабы, пусть и с приставкой божьи.
       Не знаю, как бы мы изъяснялись с ними, будь мы, с Сергеем, одни, но с нами был Кодин, и его знали многие, поэтому доверились и нам. Да и не могло быть иначе, учитывая тот факт, что мы только что спасли их от рабства и весьма достойно отомстили за погибших родственников. Хотя, конечно, это вряд ли может служить им достаточным утешением, но всё-таки.
       Как я, правильно, рассмотрел сверху, в основном, это были женщины и дети, но были и мужчины, избитые и покрытые запёкшейся кровью. Как я потом узнал, их хотели принести в жертву птице войны. Все они, и взрослые, и дети, в грубых деревянных колодках соединённых между собой длинной цепью, один конец которой был намертво прикован к огромному тарану с бронзовым набалдашником, ждали от нас ещё одного чуда, я видел это в полных надежды глазах.
       - Теперь понятно, почему они не убегали, - сказал я, обойдя вокруг тарана. – С такой махиной далеко не убежишь.
       - Ну и что будем делать? – спросил Сергей, осматривая цепь. – Цепи, увы, мне не по зубам.
       - Такую не перекусишь, - согласился я. - Сбивать надо.
       - А чем? Что-то я не помню, чтобы в ремонтный комплект «какашки» входили зубило и молоток.
       - В нашей деревне есть кузнец, - сообщил Кодин. - Хороший кузнец.
       - Ну, если он согласится прокатиться на нашей «колеснице», - усмехнулся я. – Тогда, это вариант.
       - Я его уговорю, - уверенно заявил Кодин и, не дожидаясь ответа, повернулся к кораблю. – Пошли.
       - Нет, Кодин, - отказался я. – Без меня. Я пас. Летите с Сергеем. Я останусь, хочу немного отдохнуть.
       - Хорошо, брат, - ободряюще улыбнулся Кодин и хлопнул меня по плечу.
       Я тоже улыбнулся и достал пистолет.
       - Зачем? – поинтересовался Сергей.
       - Мало ли что, может, кто вернуться надумает, я же не всех перебил, в дыму разве рассмотришь. Заодно, попробую таран отсоединить. Может, получится. А вы давайте, быстрее. Сам знаешь, что будет, если ветер повернётся.
       - Мы мигом, - заверил меня Сергей и рванул к кораблю.
       Я улыбнулся сразу притихшим людям и попросил их натянуть цепь.
       - Только не бойтесь, - предупредил их я, хотя, после пушки, звук пистолетного выстрела – это, всего лишь, лёгкий хлопок.
       Они натянули цепь, а я прицелился и нажал на курок. Я даже не думал, что всё получится с первого выстрела, но второй раз стрелять мне не пришлось. И хотя цепь не разлетелась пополам, одно из колец вывернуло настолько, что мне не составило большого труда её разъединить.
       - А теперь, за мной, - приказал я, стремясь увести людей от пожара и помогая им тащить цепь.
       Мы пробежали шагов сто и остановились. Вернее, остановился я, дальше бежать не было смысла, начался дождь. Он пошёл сразу, крупный и тёплый, настоящий летний ливень, про такие говорят, как из ведра. Он поливал нас в течении двадцати минут, а потом, так же сразу прекратился, оставив после себя чистый воздух и невообразимую радость в душе. Не знаю, радовался ли я так дождю ещё хоть когда-нибудь.
       Степь больше не горела. Я почувствовал огромную усталость и сел прямо на мокрую траву. Люди застыли в каком-то напряжённом ожидании, молча, не сводя с меня глаз.
       - Ну и что вы на меня так смотрите? – не выдержал я. – Я не бог и не дьявол, я самый обыкновенный человек, такой же, как и вы. Просто, я вырос в другом месте, где вот такие вот игрушки, - я указал взглядом на пистолет, который всё ещё держал в руке. – Вовсе не являются чудом.
       - Легенды оживают.
       - Что? – переспросил я, но мне никто не ответил.
       Какой-то мальчик, видимо, желая удостовериться, что я не лгу, сделал ко мне шаг, протянул руку и коснулся моего плеча. Одна из женщин, наверное, его мать, хотела его остановить, но я опередил её.
       - Я не кусаюсь, - улыбнулся я, глядя в её удивительно чистые глаза, в которых, к счастью, вопреки моим опасениям, не было и тени страха, и не понимая, почему она запрещает сыну подойти ко мне, попросил. – Пожалуйста.
       - Я знаю, - неожиданно ответила она. – Просто, вы устали. Я не хочу, чтобы он вам мешал.
       - Он мне не мешает, наоборот.
       С этого и началось наше общение. Постепенно, мне удалось установить с ними более живой контакт, и когда вернулись Кодин и Сергей с изрядно удивлённым, но совсем не напуганным кузнецом, они уже успели рассказать мне о нападении и делились своими планами на будущее.
       Кузнец, действительно, оказался мастером своего дела и, шутя, расправился со всеми колодками. Большинство из закованных в цепи людей, как я узнал чуть раньше, были жителями той самой пылающей деревни, над которой мы пролетали. И, снова став свободными, они направлялись домой, настойчиво приглашая нас к себе в гости. Но мы отказались, правда, только на время, пообещав заглянуть к ним, как-нибудь, в другой раз. Потом мы отвезли кузнеца, которому, явно, пришёлся по душе такой способ передвижения, и которого высыпала встречать вся деревня, и только после этого отправились домой.
       - У меня к тебе просьба, Злант, - обратился ко мне Кодин после того, как мы опустились на луг. – Когда-нибудь, когда у тебя будет более хорошее настроение, я бы хотел полетать ещё.
       - Никаких проблем, - ответил ему я, сразу же вспомнив о крахрах, и, чтобы мечта моего брата сбылась, добавил. – Можно прямо сейчас. Сергей не хуже меня управляет этим кораблём. Да ты это уже и сам видел.
       - И правда, Кодин, что молчал? – спросил Сергей, уже успевший расстегнуть ремни и подняться из-за пульта управления, мне не захотелось управлять «какашкой» на обратном пути. – Мы сейчас таких пируэтов наделаем, - пообещал он, снова усаживаясь в кресло.
       - Нет, Сергей, - остановил его Кодин. – Сегодня не надо. В другой раз.
       - Как скажешь, - разочарованно согласился Сергей.
       - Если это из-за моего скверного настроения…, - попытался вставить я.
       - Нет, Злант, - успокоил меня Кодин, уже успевший разобраться, что к чему, и самостоятельно выпутывающийся из ремней. – Просто, нам всем, надо немного отдохнуть.
       - А я, например, рад, что у него такое настроение, - сказал Сергей, открывая люк и глубоко вдыхая воздух. – Значит, случится ещё что-то хорошее.
       - Ты о чём? – не понял Кодин.
       - Не обращай внимания, - поспешил вмешаться я. – Просто, Сергей вбил себе в голову, что моё плохое настроение, это верный признак того, что нас ждут какие-то перемены.
       - Не какие-то, а хорошие, - поправил меня Сергей. – Во всяком случае, до сегодняшнего дня, всё было именно так.
       - Ну ты сам подумай, - усмехнулся я, невольно начиная перепирать в уме все возможные и невозможные варианты. – Что тут может случиться?
       - Не знаю, - Сергей дёрнул плечом. – Поживём, увидим. Ещё не вечер.
       Мне только и оставалось, что махнуть на него рукой. Да и что тут скажешь?
       Мы вышли из корабля, навстречу нам бежали Даша и Катя. Подбежав, Даша тут же прижалась к Кодину.
       - А говорил, никуда не пойдёшь, - обиженно выговаривала она ему.
       - А я и не ходил, я летал, - попытался пошутить Кодин.
       - Мог хотя бы сказать.
       - Прости меня, Даша, - извинился я. – Это я предложил Кодину лететь с нами.
       - Прости нас, - Кодин наклонился и поцеловал Дашу.
       - А мы вам такой обед приготовили, - сразу же оживилась Даша. – Просто, пальчики оближете.
       - Просто пальчики и всё? – поинтересовался Сергей в своей излюбленной манере, за что сразу же получил от Кати ладошкой по спине.
       - Ты - только пальчики, - пообещала она. – И то, грязные, если не помоешь.
       Сергей сделал лицо кающегося грешника и клятвенно заверил, что не только помоет руки, но и не будет разговаривать с набитым ртом, за что получил полное прощение и ещё один, чисто профилактический, шлепок по спине.
       Девчонки не обманули, обед, действительно, был выше всяких похвал и, не смотря ни на что, я основательно наполнил желудок, наверное, уже привык оставлять за собой горы трупов и не обращать на них внимания. А, возможно, я просто пытался заполнить пищей образовавшуюся во мне духовную пустоту, что, конечно же, невозможно, но что, как это ни странно, получилось, настроение стало лучше, а недавние события отошли на задний план.
       - Ой спасибо, - тяжело отдуваясь, поблагодарил я. – Просто чудо, как вкусно.
       - Полностью согласен, - поддержал меня Сергей. – И только поэтому съем ещё чуть-чуть, например, вот эту ножку, - он придвинул к себе огромное глиняное блюдо, на котором ещё оставалась одна нетронутая курица, и оторвал от неё чуть ли не половину.
       - Хорошая у тебя ножка получилась, - усмехнулся я.
       - А что? – Сергей сделал удивлённые глаза. – Ножка, как ножка.
       Мы засмеялись.
       - Это ты за ним хотел сходить? – спросил я Кодина, заметив висящий на стене меч и кивком головы указывая на него.
       - Угу, - отозвался он. – От деда достался.
       - Можно?
       - Возьми.
       Я поднялся из-за стола и снял меч:
       - Тяжёлый.
       Кодин только пожал плечами.
       Вытащив из потёртых ножен клинок и полюбовавшись его чистым, хорошо отполированным лезвием, я стал в позицию и, несмотря на набитый до предела живот, сделал несколько молниеносных выпадов.
       - Неплохо, - похвалил меня Кодин.
       Я засмеялся и вернул меч на его старое место.
       - Сам не знаю откуда у меня тяга к такого рода железу, но я восемь лет занимался фехтованием, - пояснил я. – Это одна из тех радостей, которые не возбранялись в детском доме. Но я занимался этим чисто для себя, - ответил я на одновременный взгляд Сергея и Кати. – Правда, меня несколько раз выставляли на соревнования, но я этого не хотел и с треском проигрывал в первом же бою. Сначала, тренер, буквально, исходил пеной, а потом, видимо, поняв, что ничего не добьётся, оставил меня в покое.
       - А зря, - сказал Сергей. – Или ты не слышал, по телевизору, сколько сейчас спортсмены зарабатывают?
       - Слышал. Ну и что?
       - Как, ну и что? Был бы сейчас знаменитым, ездил на крутой иномарке, ну и все прочие радости жизни.
       - Тогда бы я не встретил брата, Дашу, Катю, тебя.
       - Это точно, - согласился Сергей, возвращаясь к курице, которую он решил больше не делить на части. – А чем ты ещё занимался?
       - Какая теперь разница? – я махнул рукой. - Ладно, пойду, покурю.