Ересь

               
Ира сидела под палящим солнцем на лавочке Даниловского монастыря и гладила кошку, она ждала Скобу, своего старинного друга, которого она не видела пару лет. Он появился под звон обеденных колоколов, прервав ее воспоминания. Григорий Скобин служил программистом Патриархии РПЦ, в монахи его не взяли по семейным обстоятельствам, вернее противопоказаниям, хоть он и был в разводе с женой, но пока ребенок маленький, можно было стать только послушником, и батюшка благословил на работу по специальности в Даниловском монастыре.


Иру и Гришу связывала не только прошедшая хипповская молодость в одной компании, путешествия под анашой автостопом по стране и эксперименты с разной наркотой, и даже не то, что бывшая жена Скобы была Ириной подругой, а муж Иры другом и однокурсником Гриши. Их связывала церковь, мама Гриши была Ире крестной матерью. Ира долго не могла принять крещение, хотя верила в Иисуса Христа и очень хотела креститься, но ее постоянно что-то останавливало, то увлечение буддизмом и йогой, то какие-то мелкие бесовские искушения. Два года назад ее взяла за руку мама Гриши и отвела в Елоховскую церковь, где она в тот момент работала, священник не стал откладывать обряд как обычно, крестил сразу, пока Ира не успела опомниться и опять погрузиться в свои раздумья. За что она была очень благодарна Грише с мамой.

 

Скоба не закончил универ, где они когда-то учились,, вернее не получил диплом, в конце 5курса он попал с неврозом в Кащенко после сильных ломок от наркоты. Это было лет пять назад, тогда его мама и бросила работу учителем и стала вытаскивать сына, они ездили по всяким знахарям и лекарям, пока не попали к отцу Герману, священнику-экзорцисту в Троицко-Сергиевской лавре. Гриша наркоту бросил, стал много читать богословской литературы и посещать церковь. Они стали верующими православными,  соблюдающими все обряды, в последствии посвятившими всю свою жизнь церкви. В универ он не вернулся, хоть ему и светил красный диплом, а жена-студентка от него ушла и уехала в другой город с ребенком, еще когда он лежал в психушке.


Ира не знала, зачем она захотела увидеть Скобу, просто ехала мимо и позвонила, а он предложил подождать, когда у него начнется обед и прогуляться. Увидев его, бредущего по аллеи монастыря, она встала с лавочки. Его грустное сосредоточенное лицо посветлело и расплылось в улыбке, когда он поймал взглядом легко бегущую навстречу Иру, загорелую, в легком сарафане, как всегда красивую и смеющуюся. Она поцеловала по-родственному Гришу в щеку и стала что-то рассказывать. Он встряхнул ее за плечи и сказал: «Ирка, выходи дурочка за меня замуж». И весь мир вокруг рухнул. Это было настолько абсурдное и в то же время просветляющее шоком предложение, что Ира осознала всю бренность и хрупкость жизни, веры, истории, предрассудков, морали. Они с Гришей еще недолго пофилософствовали в тени монастырских стен, на совершенно абстрактные темы, о боге и дьяволе, о ведьме как бесовской составляющей женщины, о смерти, которая ничего не изменит. У Скобы болел зуб, но сейчас он забыл о боли, о работе, обо всем, ему не хотелось расставаться с Ирой, которая всегда понимала его с полу-слова.


Ира уехала обратно в свою жизнь, стараясь побыстрее забыть эту встречу и выбивший ее из колеи разговор. Скоба через пару месяцев скоропостижно умер от рака челюсти, о котором не подозревал, а Ира вскоре бросила мужа и перестала ходить в церковь. Просто она была кошкой, у которой девять жизней.