Свойства сероводорода

Сероводород Н2S – бесцветный газ, отвратительный запах которого знаком всем по тухлым яйцам, из которых он выделяется. Он очень легко растворяется в воде и горит слабым синим пламенем.

Поскольку этот газ – продукт разложения животных остатков, он часто скапливается в отхожих местах и сточных трубах. Но это вещество не только имеет отвратительный запах, оно страшно ядовито. За исключением, может быть, паров синильной кислоты, нет другого газа, который убивал бы так быстро.

Человек, попавший в атмосферу почти чистого сероводорода, внезапно, без всяких предварительных симптомов, теряет сознание и падает мертвым. Если вдыхать его даже в небольших количествах, и тогда смерть наступает быстро. Так, например, 0,2% этого газа в воздухе убивает животных в одну или две минуты, а 0,07% – через час или два. Были случаи, когда рабочие при очистке выгребных ям, вдохнув этого газа, моментально умирали. Известен случай, когда рабочий, спустившись в яму, пропал. Немного спустя его товарищи, ничего не слыша, спускались друг за другом, чтобы узнать, в чем дело. Но как только они достигали ядовитого слоя, сразу умирали, не успев даже предупредить или крикнуть.

В шахтах этот газ часто в больших количествах выделяется из земли (вероятно, вследствие действия кислых вод на сернистые соединения), и много несчастных случаев происходит при этом. А в вулканических областях он часто выделяется прямо из почвы.

Внезапное выделение сероводорода из почвы случилось в 1896 г. во время постройки Смитовского маяка в Чезапикском заливе. Во время рытья ямы для устройства фундамента под маяк рабочие находились в кессоне приблизительно на 5 м ниже уровня моря. Вдруг этот пагубный газ стал струей выходить в порожнюю часть кессона из песчаного дна моря. В кессоне в этот момент было 35 человек. Они почувствовали страшную вонь, поднимающуюся снизу. Взглянув наверх, увидели, что ряд свечей, воткнутых вдоль железных стен, горели каким-то необыкновенным зеленым пламенем. Газ начал действовать. Один за другим рабочие стали пошатываться, началось головокружение, в глазах помутилось, в горле чувствовалось страшное жжение. Бросились спасаться, и, к счастью, все успели выбраться. И все-таки рабочие страшно мучились: они всю ночь не спали, стонали и только к утру некоторые из них смогли открыть глаза, т.к. свет вызывал у них мучительную боль. Положили им на головы пузыри со льдом и за руки водили их на обед. Между тем прибыл доктор, исследовал кессон и показал, что рабочие затронули полость, содержащую сероводородный газ. И действительно, когда воздушная крышка кессона была снята, из него распространилась такая вонь, что было невыносимо даже в самых отдаленных углах парохода. На целых три дня все работы были прекращены.

Неоднократно пытались выгнать газ из кессона, наполняя его доверху водой, но это не помогало, так что все работы приостановились. На четвертый день заведующий работами стал вызывать «охотников», приглашая их спуститься в воздушную шахту и осмотреть основательно работы. Отозвались 15 решительных молодцов, несмотря на то, что все знали и видели, как мучились их 35 товарищей, лежа на койках, ослепшие и с мучительным жжением в горле.

Спустившись на дно, они обнаружили, что струя газа стала слабее, и ревностно принялись за работу, ожидая, что с минуты на минуту газ удушит их. Устроили работу сменами, через каждые полчаса, и к вечеру остались сущие пустяки, чтобы дорыть до назначенной глубины. Но с последней сменой как раз и случилась чрезвычайно трагическая история.

Во главе этой смены был старый, опытный кессонный рабочий по фамилии Гриффин, человек необычайной силы и выносливости. И хорошо, что именно такой человек стоял во главе этой смены, т.к. только рабочие собрались вылезать из кессона, как вдруг из боковой стены ямы на дне кессона снова вырвалась с шумом струя ядовитого газа и в один миг наполнила всю его внутренность. Последовала страшная сцена. Побросав свои инструменты, все бросились спасаться. Но воздушная винтовая лестница была очень узка, и по ней можно было взбираться только по одному человеку. Началась борьба – кто раньше попадет в дыру. Наконец большинство упало без чувств прямо на пол, только наиболее сильные успели попасть на лестницу и полезли вверх. Гриффин оставался все время внизу. Он дал знак спустить веревку. Ее немедленно спустили. Он схватил ближайшего рабочего, быстро обвязал его поперек тела и отправил вверх. С большими усилиями он стащил в одно место находившихся в обмороке товарищей и, когда веревка возвращалась, отправлял их друг за другом точно таким же способом.

Напоследок попался ирландец гигантского телосложения. И хотя Гриффин наполовину был ослеплен газом и сам находился в полубессознательном состоянии, он напряг все свои силы и отправил этого здоровяка наверх. Но тут возникло неожиданное затруднение. Огромное тело ирландца не проходило в 46-сантиметровую дверку верхнего отверстия в крыше. Как ни старались люди извне, ничего не могли поделать: повисшее поперек тело задевало за край прохода и его никак не могли выправить. Тогда Гриффин медленно в полузабытьи вскарабкался по 30-футовой лестнице, отдернул безжизненное тело ирландца, выправил и вытолкнул его наружу. Вслед за ним он хотел было вылезти и сам, но его окоченевшие пальцы соскользнули со стальной рамы отверстия, и он полетел назад в смертельную ловушку. Тотчас опустили веревку, и Гриффин, чувствуя это, очнулся и под влиянием последнего умственного напряжения приподнялся, быстро подвязал себя подмышки, и в таком виде его вытащили наружу.

Шесть недель Гриффин оставался слепым, еще два человека пролежали несколько месяцев в больнице; один рабочий сошел с ума, а четверо других кессонщиков стали инвалидами, получив тяжелую болезнь, которая часто приключается с людьми, работающими под большим воздушным давлением без предосторожностей.
После всех этих страстей небезынтересно узнать, что на основе некоторых лечебных свойств сероводорода созданы многие здравницы, например знаменитый курорт Мацеста на Кавказе.