Нигде

(2011)

Жителям коммунальных квартир нужно быть поистине эталонами спокойствия. То ребенок заплачет под самым ухом, то собака залает. То муж соседский в три часа ночи завалится с душком. Ладно, еще с алкогольным, а то ведь и с женским. Истерики, скандалы. Ломание мебели. В моем случае при ломании соседи, кажется, используют горнодобывающие кирки. Ну а как еще можно объяснить дыры на створках шкафа и сидении стульев, не головой же все это делалось.
Володя и Маша одна их таких пар. Жизнь их проходит в вечном споре и переходящем в ультразвук визге жены и вечном примирении с ласковым бубнением мужа. То лаются как последние собаки, то идеальная пара, любо-дорого смотреть.
Как водится после ругани каждый из них считает своим долгом выловить на кухне курящего и высказаться. Сначала муж, а потом жена, узнающая, что этот остолоп успел наговорить. Ну я же не психолог, в чужих разборах отношений не силен, да и им это вовсе не нужно, главное – излить душу. Ни подруг значит, у них нет, ни друзей.
Я решился на откровенно подлый поступок: прямо в глаза заявил, что следующее излияние и мне должно быть в радость. А нет ничего интересней, как послушать задушевную историю за бутылочкой пивка. Понадеялся, что отстанут. Где там. Теперь они меня караулят с пивом и прямо-таки на законных основаниях требуют, чтобы я слушал. Достаю зажигалку, пшикаю пробкой и… думаю о предстоящем матче «Зенита».   Но иногда им удается вырвать меня из этого блаженного состояния, чему я соответственно бываю не очень рад. Что забавно, тем более проверено не раз, что в подобных задушевных беседах (читай монологах) никто из них не врал. Ни на грамм.
Тот день мне особенно запомнился. В первую очередь тишиной. Захотелось шагнуть обратно на лестничную площадку и уточнить действительно ли это мой номер квартиры. Пустой темный коридор, заканчивающийся тусклой лампочкой, доживающей свой срок, остов стиральной машинки, так и не выкинутой и куча домашних тапочек, коих хватило бы на роту солдат. Нет, я дома. Но насколько режет ухо тишина. Дети не плачут, собака не лает, а главное соседи молчат. Может дома никого? На всякий случай по-кошачьи крадусь к себе в комнату. Прыгаю на диван. Все! Меня нет! Лежу, затаив дыхание и прислушиваюсь. Да нет, вот голос мужа, вот жены – дома оказывается. Значит, белая полоса жизни пошла – мирятся.
Выдохнул, встал с дивана и пошарил по книжной полке рукой, когда же я дочитаю Стругацких. Но в подобной тишине мне не до покоя. Не оставляет тягостное предчувствие надвигающейся грозы. Как же вечер без мозготрепки? Строчку прочитаю, а сам прислушиваюсь, не начали ли. Абзац следом и снова ухо к стенке.
- Володь, а ты где вчера ночью был? Твои ночные туалеты – это уже не нормально.
- Я не был в туалете.
- Ну а где тогда?
- Нигде.
- Как это так, НИГДЕ?
- А вот так!
- Да я вчера ночью просыпалась, а тебя не было.
- А я тебе что говорю?
…И уже на повышенных тонах:
- Да в том-то и дело что ничего мне не говоришь! Как можно было быть НИГДЕ?! Что ты из меня дуру-то делаешь? Не хочешь говорить, так и скажи.
- Да почему же я не хочу говорить, я с самого начала тебе сказал, что был «Нигде».
- Да хватит врать! Так и скажи, что опять к Зинке бегал. Будь ты мужиком, имей мужество признать, что ее трахал.
- Ты о чем полоумная?! Мне достаточно, что ты мне каждый день мозги трахаешь!...
…И в конце концов с визгом:
Я накрылся с головой подушкой, для надежности прикрывшись одеялом. В стену глухо стукнуло, только бы это был стул. Иметь дело со следствием и выступать в роли свидетеля не хотелось. Когда в очередной раз я высунулся из-под одеяла, тишина снова ударила по ушам. И именно в этот самый момент мне вдруг настолько сильно захотелось в туалет, что пришлось покинуть свое «убежище» и рвануть в комнату «для мальчиков».
Еще одно разочарование, связанное с этой квартирой, так это туалет. В обычных квартирах туалет находится рядом с ванной либо совмещен. В гостиницах он может находиться в номере, если такой считается шикарным, иначе по коридору до конца и налево. Моя же квартира принадлежала какому-то барину-торговцу и была в два раза больше, чем есть сейчас. Ее еще в пору перестройки посчитали огромной и поделили на две части. Основной вход, туалет и ванная остались во второй половине, а туалет на нашей стороне решено было подвести к единственным трубам горячей и холодной воды, находившимся на кухне. Очень оригинально. В то время пока молодая мама варит малышу кашу, старый дед сидит на унитазе и пахнет. Ну а что делать?
Пробрался в туалет я довольно тихо, защелкнув шпингалет, оказался в некоторой безопасности, можно справлять нужду. Но стоило мне покинуть уборную, как я наткнулся на бутылку пива и пару упаковок сушеного кальмара. Владимир сидел ровно и смотрел мне прямо в глаза. Пришлось сесть рядом. Я достал зажигалку, пшикнул пробкой и сделал несколько больших и шумных глотков за скорое выздоровление Анюкова.
- Знаешь, а я на самом деле вчера нигде не был, то есть был «нигде». – начал Володя – А эта корова мне не верит. Да никто не поверит, если только ты. Я тебе расскажу чистую праву, все как было.
«Не сомневаюсь» – подумал я делая еще глоток.
- Значит ночью просыпаюсь от шума какого-то. Как будто окликает меня кто-то на подобие американского «пс…». Поворачиваю голову, а там этот. Голова, во – сосед раскинул руки словно удачливый рыбак, - глаза огромные, черные. Глядит на меня и с места не сойдет. Представь, каково мне? И тут в голове слышу голос:
- Где бы ты хотел очутиться прямо сейчас?
Типа у них есть такая возможность, отослать меня куда угодно. А я-то думаю, что это всего лишь сон. «Нигде» - отвечаю, а сам к жене поворачиваюсь. Глядь, а ее нет. И ничего нет. Вот тут то я и сообразил, что нахожусь нигде.
- Ну и как там? – оторвался я от бутылки.
Сосед запустил в пакетик руку и выудил несколько колец кальмара и запихал их в рот:
- Никак.
- В каком смысле?
- В прямом.
Он выхватил у меня бутылку, шумно глотнул и вытерев рукавом губы и сказал:
- Хочешь верь, хочешь – нет, но это было! Сам себя я обмануть не смогу. Вот только жена думает, что я к Зинке ходил. Враки все это! Я к ней уже месяц не ходил. Подумай над этим!
Володя встал, ногами отодвигая стул, машинально отряхнулся, хотя отряхиваться было не от чего, и что-то бубня себе под нос, удалился. А я подумал. Подумал, что буду нести несусветную чушь, когда сегодня на этой кухне меня будет ждать новая бутылка пива, пачка сухариков и полная вопросов его жена.