Шпионская история. Серия 6. Часть 3

Шпионская история. Серия 6.Часть 3.
  Петровскую улицу расчистили от снега. К клубу имени Сталина, к центральному входу, то и дело подъезжали машины: черные «мерседесы» и пятнистые «БMB», «опели-шестерки», «олимпии», «кадеты» фронтовых командиров, выкрашенные в белый, камуфляжный цвет. Машины притормаживали у входа. Из них выбирались офицеры разных родов войск в сопровождении адъютантов или младших офицеров, которых они осчастливили и взяли с собой на новогодний бал.
Подкатил крытый черным лаком «опель-адмирал». Начальник караула у входа скомандовал «смирно». Из машины выскочил обер-лейтенант и распахнул заднюю дверцу. Из теплого салона величественно вылез генерал Рекнагель -- начальник таганрогского гарнизона.
Рекнагеля Ларсон видела впервые.
-- Вы знакомы с генералом? -- спросила она Урбана.
-- Не имел чести, -- ответил Матиас.
-- А генерала Макензена не будет?
-- Не знаю, право. Мне говорили, что это ваш родственник?
-- Дальний. А вы не знаете, где его штаб в настоящее время?
-- Я ведь только офицер хозкоманды, фрау Ларсон! Спросите об этом лучше генерала Рекнагеля.
-- А что же, и спрошу! -- с вызовом ответила Астрид. Ларсон не понимала, почему у Урбана испортилось настроение. Но сейчас ей было не до того, чтобы разбираться в этом.
Большой зал был уставлен столиками. Здесь уже довольно людно. Мундиры почти всех цветов: голубые -- летчиков, черные -- танкисты, тоже черные, но особого покроя -- эсэсовские и серо-зеленые -- пехотинцев мелькали перед глазами Астрид. На нее явно обращали внимание. Женщин на балу почти не было.
К столику, где сидели Урбан с Астрид, подошел Панкок. Ларсон сразу узнала его. Только на нем был уже шитый серебром офицерский мундир.
-- Фрау Ларсон! Я рад видеть вас!
Урбан недовольно взглянул на эсэсовца.
-- Вас можно поздравить, Панкок?
-- Да, фрау Ларсон. Я получил свой первый офицерский чин. Надеюсь, не последний.
-- Художник Отто Панкок не ваш родственник? -- спросил Урбан с любопытством.
-- Нет! В моем роду нет художников.
-- Оно и видно, -- буркнул еле слышно Матиас.
-- Ну что же вы стоите, присядьте, -- предложила Астрид.
-- Спасибо. Если позволите, на минутку. Я ведь с товарищами.
За столиком в углу сидели несколько военных из танковой дивизии СС. Они с любопытством поглядывали на Панкока и на его очаровательную собеседницу.
-- Все, как в новогодней сказке, -- сияя довольством и молодостью, проговорил Панкок. -- Ужасно надоело сидеть в нашей дыре без дела. И вдруг такой подарок -- зал, полный света, елка. И вы, фрау Ларсон! Сюда приехали самые лучшие из нашего полка, -- не скрывая гордости, добавил Панкок.
-- О какой дыре вы говорите?
-- Это чертова деревушка, где мы стоим. Я даже не могу выговорить ее названия.
-- Вы стоите в Матвеев Курган? -- спросил Урбан.
-- Матвеев Курган -- это маленький городок. Там стоит штаб нашего полка, а мы стоим в двадцати километрах, в заброшенной деревушке. Вы не представляете, какая там тоска!
-- Что ж, Панкок, война, это не только развлечения: погоня за комиссаршами и прочее.
-- Ах, фрау Ларсон, не напоминайте мне о том злосчастном случае. Кто бы мог подумать, что вы это вы!
-- Я ведь вам рассказывала, Матиас, Панкок чуть не раздавил меня своим танком.
-- Для этого много ума не нужно, -- хмуро заметил Урбан.
Панкок пропустил мимо ушей это нелестное для него замечание.
-- Я был бы рад, фрау Ларсон, если бы вы назвали меня просто Нолтениус.
-- Хорошо, Нолтениус, -- сказала Астрид.
-- А чтобы сделать меня до конца счастливым, позвольте ангажировать вас на первый вальс?
-- Фрау Ларсон уже ангажирована, -- вмешался Урбан.
-- Тогда на второй, -- попросил Панкок.
-- Обещаю, Нолтениус. Но вас, наверное, уже заждались товарищи. Они с нетерпением все время посматривают в нашу сторону.
-- Простите, я действительно увлекся. Итак, на второй...
-- Зачем вам этот хлыщ? -- спросил Урбан Астрид. -- Отказали бы и все.
-- Не ведите себя, как Отелло, Матиас. Почему бы и не доставить удовольствие этому мальчику. Правда, он дурно воспитан, но...
-- Чему же может воспитать гитлерюгенд?
-- Не кажется ли вам, Матиас, что вы много себе позволяете, и ваши откровения не всем нравятся?
-- А я ни с кем и не откровенничаю. Вы -- единственный человек, с кем я откровенен, и это доставляет мне большую радость.
-- Но неужели у вас нет близких друзей, близких товарищей по службе?
Урбан усмехнулся:
-- Я же говорил вам, что я -- белая ворона. Один более или менее приличный человек в хозотряде -- Нейман. Да и тот, по-моему, путается с гестапо.
В это время Астрид заметила, что к их столику направляется Дойблер.
-- Этого нам еще не хватало! -- пробурчал Урбан.
-- Фрау Ларсон, с наступающим Новым годом!
Ларсон протянула ему руку, и он, склонившись, прикоснулся к ней губами, показав безукоризненный пробор набриолиненных волос.
-- Вы позволите? -- Не дожидаясь разрешения, Дойблер сел на свободный стул. -- Мы будем сегодня веселиться вовсю! Не так ли, гауптман Урбан?
-- Не имею чести быть знакомым с вами, -- проговорил Матиас.
-- Ну, что за церемонии. Хотите, могу представиться?
-- Не надо.
-- Что будем пить, друзья? -- спросил Дойблер. -- Я думаю, немного водки с мороза не помешает.
-- Я бы выпила шампанского, -- сказала Астрид.
-- Итак, водка и шампанское!
-- Сначала давайте выясним, что есть в этом кабаке. -- Урбан понял, что от контрразведчика не отвязаться, и решил взять инициативу в свои руки.
Астрид обратила внимание на то, что в зале не было ни одного русского. Обслуживали офицеров девушки-немки из вспомогательных подразделений.
В «кабаке» нашлась и водка, и русское шампанское, и французский бенедиктин. Ни Урбан, ни Дойблер не хотели уступать друг другу, и их стол вскоре заполнился бутылками. Астрид пришла в ужас.
-- Попросите, пожалуйста, какой-нибудь закуски. Я ведь привыкла пить по-русски.
На столе появились бутерброды, шоколад, апельсины.
Время близилось к двенадцати. За столом, который стоял несколько в стороне, сидел генерал Рекнагель, с ним какой-то полковник, штандартенфюрер СС, и белобрысый мужчина в штатском.
-- А кто этот, в штатском? -- спросила Астрид.
-- Он вчера приехал из Берлина. Из ведомства доктора Геббельса, -- демонстрируя свою осведомленность, сказал Дойблер.
Тут поднялся генерал Рекнагель.
-- Позвольте, господа, поздравить вас с Новым годом! Мы встречаем его здесь, в холодной России. Еще немного усилий, и сердце этой поверженной нами страны перестанет биться. Этим землям суждено другое будущее. Лучшее! Мы установим здесь новый порядок. Цель, которую поставил перед нами фюрер, не имеет равных. Будем же достойны этой великой цели, и мать Германия впишет ваши имена на скрижали истории. Хайль Гитлер! Зиг Хайль!
Все встали с поднятыми бокалами.
-- Хайль Гитлер! Зиг хайль! Хайль! Хайль!..
Среди присутствующих Ларсон заметила доктора Оберлендера. Он был в форме майора. Впервые она видела его в военной форме.
После первого тоста Урбан предложил выпить за Астрид.
-- Послушайте, гауптман, нельзя же так! -- озлился Дойблер. -- Вы вырвали, можно сказать, у меня этот тост изо рта!
-- Не ссорьтесь, господа, давайте лучше чокнемся бокалами, как принято в этой стране. В этом что-то есть. -- Астрид старалась примирить мужчин.
В тот вечер Ларсон ожидал еще один сюрприз. За одним из столиков она увидела Кёле. Он был в форме майора интендантской службы. Они встретились на мгновение взглядами. На какое-то время ее мысли были заняты Кёле. Зачем он здесь? Ему срочно понадобилось увидеться с ней?
Заиграла музыка. Как и было обещано, Астрид первый вальс танцевала с Урбаном. Он несколько раз наступил ей на ногу.
-- Я никудышный танцор, -- признал он. -- Всегда считал танцы пустым времяпрепровождением. Может, уйдем отсюда?
-- Ну, что вы! Это неудобно. К тому же я люблю танцевать.
-- Тогда уж извините меня, Астрид, я, наверное, надерусь сегодня. Что-то муторно мне от этого веселья.
-- Матиас, нельзя быть эгоистом. Надо быть терпимым.
Потом Ларсон танцевала с Панкоком, Дойблером. И вдруг, когда оркестр заиграл «Дунайские волны», к ней направился генерал Рекнагель. Подойдя к столику, он слегка поклонился, и Ларсон с пунцовыми щеками, под взглядами, направленными на нее, изящно поднялась и протянула руку генералу, который повел ее в круг. Все расступились перед ними.
Генерал легко вальсировал, и Астрид сказала ему комплимент.
-- Мне говорили, что вы -- родственница Макензена?
-- Да. И если уж вы спросили меня об этом, то я очень хотела бы его повидать. Нельзя ли это как-нибудь устроить, экселенц?
-- Зайдите завтра в мою канцелярию. Нет, лучше послезавтра, -- уточнил Рекнагель. -- Я прикажу выписать вам пропуск.
-- Моя поездка займет много времени? -- осторожно поинтересовалась Ларсон и добавила: -- Я ведь должна получить разрешение у майора Неймана.
-- Макензен в Горловке. А с Нейманом вам говорить не надо. Мой адъютант передаст ему все, что требуется.
-- Благодарю вас, экселенц. Вы так любезны.
-- Не собираетесь ли вы на родину? -- спросил Рекнагель.
-- Я думаю, что с этой поездкой были бы трудности. У меня ведь нет шведского паспорта, а сейчас война, и паспортный режим так строг. Я надеюсь, что война скоро кончится. Отыщу дочь и тогда уже вернусь на родину.
-- Что ж, разумное решение. Сейчас все мы терпим лишения и приносим жертвы. Мне похвально отзывались о вашей работе.
-- Лестно это слышать, экселенц. Я такая маленькая особа.
-- Не скажите, фрау Ларсон. Мне о вас докладывал и майор Нейман и кое-что говорил доктор Оберлендер.
«А что он говорил?» -- чуть не сорвалось с языка у Ларсон, но она вовремя прикусила его.
Не успела она пригубить следующую рюмку, как за руку ее взял Дойблер.
-- Вам не кажется, Эрвин, что мне надо передохнуть. Я люблю танцевать, но...
-- Не упрямьтесь, Астрид! -- Внешний лоск слетел с сильно подвыпившего Дойблера. Он становился самим собой, несколько грубоватым. -- К тому же у меня есть разговор, -- добавил он.
Играли танго. Дойблер плотно прижал ее к себе. Астрид пыталась отстраниться.
-- Ну не упрямьтесь же, Астрид!
-- Это тот самый разговор? -- холодно спросила Ларсон.
-- Да нет же...
-- Тогда ведите себя пристойно, Дойблер. На нас смотрят!
Дойблер высвободил ее.
-- Я знаю ваш номер, -- неожиданно сказал он.
-- Какой номер? -- похолодев, спросила Ларсон.
-- Ну, не прикидывайтесь дурочкой!
-- Послушайте, Эрвин, мне надоели ваши загадки. Если вы мне друг… Друг или нет?
-- Конечно, друг...
-- Тогда говорите прямо!
-- Я знаю ваш номер. Вы умеете держать язык за зубами, Астрид, и это мне нравится.
-- Что вы имеете в виду?
-- А то, что в «Самопомощи» вы не были такой овечкой, как прикинулись у меня на допросе, тогда еще, осенью. Мне непонятно только, почему вы отказались работать у меня.
У Ларсон вырвался вздох облегчения.
-- Я же сказала вам, что от вида крови мне становится дурно!
-- Какая там кровь? Чепуха. Мне нужны вы совсем для другого дела.
-- Для какого же?
-- Ну, это я вам скажу, когда вы ответите «да».
-- Я могу подумать?
-- Подумайте.
-- Доктор Оберлендер...
-- К черту Оберлендера! -- прервал ее Дойблер. -- Мы скоро прижмем абверовцам хвост. Наступление русских под Москвой, взятие Ростова! Все это прошляпили абверовцы! Фюрер очень недоволен ими! Единственно на кого он может положиться, это на нас, СД. Абверовцы -- сборище гнилых интеллигентов! И ваш Урбан -- гнилой интеллигент.
-- При чем здесь Урбан? -- насторожилась Астрид.
-- В данном случае он ни при чем! И что вы только нашли в нем?
-- А кого я должна была выбрать? Вас?
-- А почему бы и не меня? -- Дойблер снова попытался прижать к себе Ларсон.
-- Держите себя в руках, Эрвин, -- строго сказала Астрид.
К счастью, танец кончился, и Дойблер вынужден был проводить Ларсон к столику.
-- Послушайте, Дойблер, можно вас на минутку? -- Урбан встал и слегка покачнулся.
«Боже, он пьян!» -- подумала Астрид.
-- Хочешь поговорить со мной? -- напрямик спросил Дойблер. -- Пойдем!
Дойблер тоже нетвердой походкой пошел к выходу вслед за Матиасом.
Первым порывом Астрид было последовать за ними.
Было ясно, что Урбан приревновал ее к Дойблеру. Этого только ей не хватало! Но тут она встретилась глазами с Кёле и прочитала в них повеление -- оставаться на месте. Снова заиграла музыка. И Кёле направился к ней.
-- Позвольте? -- Кёле учтиво поклонился.
-- Что-нибудь случилось? -- почти на ухо шепнула ему встревожено Астрид.
-- Ничего. Просто немного изменились планы. Завтра я приду к вам, и мы обо всем поговорим. Когда вы будете дома?
-- Завтра у меня свободный день.
-- Лучше встретимся вечером, часов в семь.
-- Но под каким предлогом вы придете ко мне? -- поинтересовалась Астрид.
-- Ну, скажем, мы договорились о свидании...
-- Нет, только не это.
-- А, понимаю... Эти двое, что удалились, уже назначили вам свидание?..
-- Кёле, как вы можете так говорить? Но Урбан действительно очень ревнив, хотя я не давала ни малейшего повода, -- оправдывалась Астрид.
-- Хорошо, я найду другой предлог, -- примирительно сказал Кёле. -- Постарайтесь только, чтобы в это время у вас не было гостей.
Новогодний бал был еще в разгаре, когда Астрид решила отправиться домой. Как только явились Урбан и Дойблер, она заявила о своем намерении. У мужчин с мороза были красные лица. Тотчас же оба предложили проводить ее. Конечно, Астрид охотнее бы выбрала Матиаса, но ей не хотелось злить Дойблера. Отправились втроем.
У Дойблера была машина. Мотор сильно остыл и не заводился. Заработал все-таки, но с перебоями. Дойблер отпускал педаль сцепления, двигатель глох. Наконец после нескольких попыток они тронулись. Езды до дома Астрид было всего пять минут.
-- Господа, спасибо за хороший вечер! Я только очень устала. До свиданья! -- Этими словами она отрезала путь к любым предложениям кавалеров продлить совместное пребывание.
-- Спокойной ночи, Астрид.
-- Спокойной ночи. Пожалуй, я пройду пешком. По свежему воздуху. -- Урбан пытался вылезти из машины.
Дойблер схватил его за руку:
-- Сиди! Ты -- пьян! Поедешь со мной! Машина рванулась. Задние колеса на скользкой дороге забуксовали, но все же, виляя, «опель» двинулся, и Астрид с облегчением вздохнула.