Пустяк

Пожевал валидол, запил валерьянкой (полный пузырек), глотнул корвалола (тоже полный), положил под язык аспирин. Все занюхал нашатырем. Смазал виски вьетнамским бальзамом. В мое бренное бытие, стало возвращаться сознание. 

А что вы хотели? Не шуточное дело палец порезать, а, вдобавок ко всему,  кровь увидеть. Свою. Собственную. Не где нибудь,а на теле. Собственном. Липкую. Представлю такое – в дрожь бросает, а тут - быль наяву.  Жуть.

Кровь - мягко сказано. Кровище.  Сразу резко целых две капли выступило. Одна за другой.  Крупных. С кулак. Нет. Арбуз. А когда под струю холодной воды раненую конечность сунул – целый потоп багровый пошел. По всей раковине, до краев.    Скотобойня отдыхает. Упал как подкошенный.  При падении инстинкт самосохранения направляет голову, вверенного ему тела,  на дверной косяк. Заработал шишку на макушке и порцию наркоза. Последний как нельзя к стати. 

Тумак дает встряску черепной коробке. Благодаря этому рассудок мутнеет, но не теряется. Не теряюсь и я. Перед глазами пелена белая с черными кругами, но я борюсь за свою жизнь. На помощь не взываю. Рассчитывать не на кого.  Один дома, а силы беречь надо. Они и так, тают с каждой минутой, от потери крови.

Из последних, оставшихся сил, доползаю до шкафчика, оставляя густой кровавый след, из целых трех капель, на кафеле. Опрокидываю аптечку на пол. Мозг спешно сканирует из памяти имеющуюся информацию по оказании первой медицинской помощи пострадавшему.

Искусственное дыхание – не то, массаж сердца – не то. Вызвать неотложку – поздно. Закрыть глаза усопшему – рано. Прощупать пульс – да! Щупаю. Есть! Значит не все потеряно. Есть шанс. Не большой, но шанс. Надо воспользоваться. Риск есть. Вариантов нет. Промедление смерти подобно.

Макнул палец в перекись. Плеснул зеленки. Облил йодом. Боль страшная. Превозмогая ее, присыпал рану стрептоцидом, мажу ихтиолкой и мазью Вишневского. Приложил пучок ваты, клочок  салфетки. Замотал бинтом и  лейкопластырем. Поверх всего прилепил женскую прокладку, наглухо слепив ей крылышки.

Добрался до дивана. Прилег. Жар в теле разлился холодный потом. В раненой конечности отчетливо ощущаю пульс. Тук, тук. Ритм устойчивый. И это радует.

Кровотечение явно не остановил. Палец тяжелеет. Наложить жгут?  Как же я об этом сразу не догадался. Наложил на кисть и предплечье жгуты из брючного ремня и подтяжек. Пробовал на шею. Передумал. Тяжело дышать. Да и где связь, головы с пальцем. Через ноги только.

Что прикладывать?  Холод или тепло? Одно из двух точно. Дабы не ошибиться применяю то и другое. Кладу раненную руку на труп курицы из морозильника, сверху утюг через полотенце.   

Принял обезболивающее, антибиотик и рыбий жир с касторовым маслом. Последние два по ошибке.   Считай как соленые огурцы с парным молоком. Блин. Этого еще мне не хватало. Ладно, обмывать тело не моя забота. Тьфу.  Нельзя черным мыслям волю давать. Они съедят последние жизненные силы. О позитиве надо думать. К примеру.   

Я сделал все правильно и все от меня зависящее. Как говорят  врачи? «Состояние тяжелое, но стабильное. Будем надеяться на лучшее». Так, кажется, говорят. Правда у меня -стабильно тяжелое. Еще говорят:  – «Все зависит от организма». Точно.

А  у меня он не ахти. Организм. Иммунная система алкоголем измучена, табаком протравлена. Каждая клетка основательно пропитана химией пищевой. Через продукты и желудок.

Остатки иммунитета - копченостями морены, заменителями сахара изгажены, консервантами насыщены. Кстати, о консервантах, наверное, мумифицировать тело не обязательно, если их накопилось в достатке. Тьфу.  Опять на старую пластинку съехал. Кыш, отсюда.  Мысли, поганые.

Рука синеет, наверное, отмирание тканей началось. Или заражение расползается. Судя по цвету и темпам – гангрена, не меньше. Страшно на смертном одре одному. Стакана воды не хочется, а кто бы посидел рядом, да просто за ручку подержал. Последние минуты. Не плохо, было бы. И мысли мои мрачные развеял. Исповедь бы выслушал. Глаза бы прикрыл, когда…

Легко сказать гони дурные мысли, а они, как назло, лезут и лезут. Роятся и плодятся. Кто мое дело всей жизни продолжит? Кто дачу достроит? Кому машина по наследству отойдет?

Да что машина, в целом как наследство делить будут? Не подерутся ли, родные и близкие? Без завещания. Может написать? Пока не поздно? Хотя поздно.   Рука уже не слушается.

Надиктовать на сотик? Нет. Если драке суждено случиться, она будет и с завещанием и без.

Неизбежность и безысходность несет меня по течению к последнему рубежу, за которым врата, а за ними…  Неизвестность. Она там, а паника здесь. В моей душе. Тьфу. И это мрачная тема.

А какие признаки на лицо, что все обойдется? Что организм справиться, иммунитет выкрутится, лекарственный компот подействует? Я только один знаю. Признак. Но его нет.

А этот один, который знаю - пробуждение аппетита. Он появился – больной на поправку.  На себе испытал, когда смертельный укус получил. От Осы.  Присел в саду на скамейку, и она присела. На тоже место, только раньше. Я подскочил и она тоже, но только позже. И в разные стороны. Я на газон улетел. С ног. Она на клумбу с цветами. Нектаром победу пировать. Надо мной. К чему вдруг вспомнилось? Знаю. Тогда бы крякнул, сейчас не мучился бы.

Слава Богу - мысли об эвтаназии не приходят. Ну. Вот. Накаркал. И о ней явились. Все сходится как по сценарию. Смирись грешная душа. Это судьба твоя.

Интересно, как выглядит бледная, с косой? Что спрашивает? Исполняет ли последнее желание? Скрипнула дверь. А вот и ее принесло.  Легка на помине. 

Она вошла тихо и легко. Сразу все поняла. Присела. Осторожно и ласково промыла резаную огромную рану. Промокнула ее, насухо, салфеткой. Заклеила бактерицидным, узеньким, малюсеньким кусочком пластыря.   
- Ну, вот и все котик. Я сейчас подую и, до свадьбы, заживет. Борща, хочешь? Со сметаной и чесноком. Как ты любишь.
- Конечно, хочу, очень.
- Вот и хорошо. Ты полежи, я сейчас принесу. Лежи, лежи. Бледный весь. Голова не кружиться?
- Нет, нет.

Соврал. Кружиться, еще как. От высоких чувств. Благодарности и любви. К ней.  Волшебнице-спасительнице. Милой и прекрасной во всем. Жене. Для которой чужая боль, даже очень маленькая, пустяком не является. Во как.