Генномодифицированные продукты

   Захожу к подружке как-то в гости. Мы с ней дружим недавно, только вторую неделю. Познакомились случайно. На выставку я зашла, продукты там выставлялись. Картошка там, морковка другое что. Я не скажу, что я очень люблю на морковку смотреть. Но любишь – не любишь, а почаще взглядывай. Вот и я решила на новые овощи посмотреть. Сад у меня, то есть дача. Там я на эту морковку с капустой и с картошкой постоянно взглядываю, да и других вниманием не обхожу, в общем, работаю как папа Карло. Я вообще не знаю, откуда эта присказка пошла дурная. Папа Карло не так, уж, и работал. А мне вот приходится. Благо участок уже обихоженный достался. Свекровка презентовала, говорит: «Работайте, детей кормите этими, натуральными продуктами, сами опять же здоровы будете. А мы, мол, своих детей вырастили. На огороде нагвоздалися. Теперь ваш черед».
  Можно подумать, что я именно об этом огороде в своей молодости и мечтала. Прямо встану с утра и мечтаю, как у меня свой огород будет, и как я его буду обихаживать. Я ведь о другом мечтала. Мужа себе мечтала с машиной, виллой и бриллиантами. До двадцати трех лет мечтала, все мечтала. Но таких на горизонте так и не появилось ни одного. А тут и Вася предложил: «Маша, а давай распишемся, да и будем по закону вместе жить, сколько можно гражданским браком-то, пора детей рожать. Я сына хочу».
  И я думаю: «А зачем мне этот с виллой и с бриллиантами. Ему, поди, и невесту надо гламурную с ногтями на два сантиметра, да чтобы ничего делать не умела. А еще говорят, эти миллионеры каждый год старую жену выгоняют, а женятся на новой девушке, а Вася меня не то что не гонит, хотя уже два года вместе живем, но и по-настоящему замуж зовет». Ну, в общем, что долго говорить-то. У нас уже трое детей. Они и красивые, и хорошие. Но зарплаты наши с Васей не великие и огород, подаренный свекровью, оказался очень кстати. Я вообще и раньше на огороде у свекровки бывала, но тогда я  была на побегушках: подай – принеси. Но ничего я там не решала. Что свекровка посадит, то мы и помогаем собрать. А теперь, когда огород моим оказался, я как продвинутая дама решила, что у меня и семена станут лучшие, и урожай будет лучше, чем у свекровки. Так я на этой выставке оказалась, так мы с моей новой подругой и познакомились. Меня кстати Маша зовут, ну это если по простому, а так я Мария. А подругу мою новую зовут Софья.  Ну и пусть имя у нее такое, главное, что мы сошлись с ней на том, что обе очень хотим, чтобы у меня в огороде было все не просто как у всех, но и гораздо лучше, чем у людей. Я, когда ее в первый раз увидела, она что-то про капусту одной дамочке объясняла: глаза горят, руками такие пасы выдает, словно большим оркестром дирижирует, я просто в восторге была. Такая женщина удивительная. Я тогда подошла к ней послушать, она меня просто заворожила своими рассказами. Она ведь оказывается не просто огородник любитель как я, она профессионал. Она в этом их институте работает, где новые сорта выводят и всех друг с другом скрещивают. Генномодифицированные сорта называется. Та женщина, с которой она до меня разговаривала, как-то вывернулась из объятий Сони, а я незаметно так в них и попала. Вот она меня по всей выставке и провела. Все сорта показала. И морковку, которую муха морковная не жрет, и капусту, от которой бабочка капустница в наркотический угар впадает и начинает сеять свои яйца на березе, а на капусту ни-ни, и капуста остается целой,  картошку она мне показала аж трех видов. Одну такую лохматенькую, это говорит, чтобы колорад ее не ел. Я как-то засомневалась, решив, что он ее и так не очень ест. Он все больше по вершкам, а не по корешкам. Тогда она мне показала другую картошку – она вся зеленая была и будто в слизи вся. Говорит, что все растение словно слизью облито: и вершки, и корешки. Ген слизняка в нее вложен. Колорад со своими гусеницами сквозь слизь пробиться не может, так и подыхает голодной смертью. Подивилась я на картошку и спрашиваю: «А как же ее хранить, картошку эту. Слизь же гнить будет, не пролежит эта картошка и месяца в подполе, а нам надо, чтобы она зиму лежала. А третью картошку она мне, хоть и показала, но картошка эта на меня никакого впечатления не произвела. Обыкновенные розовые клубни, очень даже тихо лежат и никакого особенного впечатления не производят. Я спрашивала, спрашивала, что в них особенного – молчит как партизан, только улыбается, как китайский мандарин. Короче китайский партизан получается. Они сейчас говорят, у нас на Дальнем Востоке партизанят. Да так партизанят, что и лес взяли, и животных взяли, скоро и саму землю возьмут. Нет. Однако не возьмут. Тут я на наш мороз надеюсь. Он суровый и в отличие от чиновников неподкупный. Сколько я ее эту партизанку ни пытала, она так ничего и не сказала. Только предложила мне купить пробную партию, на семена. И запросила так не очень дорого. У нас ведь производители не так, уж, и дорого за свою продукцию денег берут. Это перекупщики во много раз накручивают. Так что по цене производителя, что бы и не взять. Но я ведь тоже не лыком шита, дай думаю, попрошусь к ней в ее институт, пусть она мне покажет, как эту картошку выращивать. А то я сколько ни стараюсь, а урожай у меня все хуже получается, чем у свекровки.
   Сонечка, конечно ни в какую, нельзя говорит, секретная лаборатория, говорит, чужих не допускаем, говорит. Я уж ей чего только не обещала: макраме обещала научить, носки связать пообещала. Я даже пообещала ей сходит с ней в клуб знакомств для тех, кому за тридцать, мне на мой опытный взгляд показалось, что одинокая она. Не заинтересовалась. Может замужем. В общем, нет, машет головой отрицательно – и все. Ну, я тогда и говорю: «Раз ты меня не приглашаешь в свой сад-огород, тогда я тебя  к себе на дачу приглашаю на весь викенд. Софья от такой моей наглости чуть очки не потеряла. Они у нее сноса спрыгнули, а на подбородке задержались, скользить начали. Я, говорит, и так с этими грядками круглый год вожусь, еще и ты на грядки приглашаешь. Ну, тут, уж, я сбавила обороты и ей говорю, мол, а как же мы с тобой дружить будем, если встречаться только на этой выставке. Я уже разок все осмотрела. Купить все у меня денег не хватит. А если я буду приходить и только болтать с ней, то начальство Соне замечание сделает, что с подругой болтает, а не работает. Короче под угрозой получения выговора, Соня согласилась меня пригласить в гости. Я, конечно. не хамка какая, торт купила, в гости все-таки иду, на чай. Соня еще подчеркнула, только чай, никакого вина даже самого слабого, не то, что водки. Ну, оно и правильно, я тоже не люблю, когда в дом вино приносят, а уж как Вася-то не любит в доме вино, так и просит: «Или выпью, или вылей, но душу не томи». Он у меня не пьющий, если не наливать. Он на работе вообще ни-ни. Дома же душа расслабиться хочет. Расслабляется он либо на рыбалке, не на пьянке, которую рыбалкой зовут, а на настоящей рыбалке, либо возле телевизора, либо возле бутылки. Он у меня хороший, работящий, но когда бутылка сама домой пришла и словно шепчет: «Выпей меня». Кто удержится. Только совсем, уж, закодированный или зловредный. Вася мой не кодированный и не зловредный. А вдруг и у Софочки муж такой же. Короче, чай так чай. Крепче не наливай. Торт я купила, и вот бреду по указанному адресу.
  Странный, кстати, домик у Софочки и адрес странный. Нет, ну бывает квартира номер один или номер два. Короче плетусь после остановки уже полкилометра. Дома все ниже, собаки все громче. Вот уже и одноэтажные дома пошли. Причем, место-то хорошее, подмосковное, а особняков новорусских не видать. То ли глаза у этих новорусских сюда ни разу не обратились, или Лужков тут себе личный замок с прилегающими зданиями собрался строить и никому участки не отводит – не знаю. Надо у Софочки спросить. В общем, что тут думать, я уже почти у нее в гостях вон и дом ее, весь такой зелененький. Так, нажимаю на звонок. Ну, меня по домофону спрашивают, мол, ты кто. Я отвечаю, что это я – Маша, в гости пришла по приглашению. Воротики палисадника мило так открылись, и я вошла. Нет, чего это я боялась, конечно, у таких людей как Софочка увлечение и работа совпадают. Она любит в земле возиться, вот у нее и домик одноэтажный с садиком – огородиком. Наверное, еще в советские времена от института квартиру здесь получила. Дом, наверное, на двух хозяев, живет Софочка рядом с профессором каким-нибудь, тоже любителем работу на дом брать. Настроившись на благодушный лад, прошла я по дорожке прямо к крыльцу, Поднялась на него, в дверь стукнула, она и открылась.
  Софочка передо мной стояла в таком виде, словно она только что из своего института вернулась. Все тот же строгий костюм, те же подведенные брови, блеклые глаза, все та же блузка травянистого цвета. То есть она не переодевалась, так и сидела меня ждала. Я вошла в дом. «Наверное, она только что пришла и еще не переоделась в домашнее», - подумала я. Я прошла в комнату, села на предложенный стул, отдала Софочке свой торт, стала оглядываться. Обстановка была не очень шикарная. Возле окна стоял большой в несколько полок стеллаж, на котором соответственно в несколько этажей стояли всяческие растения в горшках. Сам подоконник был явно расширен и тоже почти весь он был уставлен растениями в горшках. На стене тоже были стеллажи с книгами, в торец к этой полке стоял диван, у стены напротив телевизор, компьютер и другая электроника, даже микроскоп там стоял. В общем, обычная квартира российского ученого, вся любовь которого есть его научная деятельность. «Кажется Софочка одинокая женщина, - подумала я, - а вот и кошка – вечный сожитель и громоотвод неразделенной любви одинокой женщины. Я так решила, почувствовав, как что-то мягкое, пушистое подкатило к моим ногам и ласково прислонилось, словно предлагая дружиться. Оно прогладилось по ноге один раз, потом второй раз. Я не хотела устанавливать со зверем контакт смотреть на него, нагибаться и гладить его. Потом придется проситься в ванную, руки мыть. Я не очень люблю кошек, тем более, что некоторые хозяева считают, что их животные столь чистые, что после них и руки мыть не обязательно. В общем, я не хотела нагибаться к этому зверю, не хотела вставать, я устала, ведь так долго искала этот дом. Но неожиданный звон ножа и бьющейся тарелки на кухне заставили меня подняться, собственно руки все-таки надо вымыть. Я ведь пришла с улицы. А одновременно помогу хозяйке. Ученые люди не очень умеют ладить с бытовыми орудиями. Это я по ТВ видела, там их такими чудаками показывают. Когда я входила на кухню, мне под ноги чуть не попалась какая-то большая, круглая животинка на ножках. Я от неожиданности подпрыгнула, пропуская это чудо животного мира мимо себя, но следам за этой животинкой бежала еще одна, далее еще трое уже россыпью, еще пятеро… А я, провожая их удивленным взглядом, никак не могла понять, что же это за странное животное водится у Софочки в доме. И кошка ли об мои ноги гладилась?
    «Надо же, как интересно биологи живут. У них и животные домашние не такие, как у всех остальных людей. Тут осторожнее надо быть, еще наступишь на кого», - не успела я это подумать, как под ногой у меня что-то хрустнуло, и я ощутила нежный запах лаванды. Я даже замерла. Я поняла, что я убила одного из тех маленьких бегунов, которые столь резво проскочили мимо меня. Мои чувства смешались. Мне было очень приятно от чудного запаха, и было страшновато входить на кухню. Сейчас Софочка если и не скажет мне неприятные слова, то так посмотрит… . Я даже хотела вернуться. Но тут услышала ее неожиданные слова:
  -Вы все-таки задавили его негодника. Как он мне надоел. Везде лез и пакостил. Таракан – переросток, - в руках у Софочки были совок и маленький скребок, - быстро покажите мне ваши каблуки. Так, хорошо, - она отлепила от моих туфель кусок раздавленного тельца и далее тщательно проскребла участок пола, на котором погиб лавандовый таракан.
  -Надо присмотреться, какого он был окраса, а то я их никак не могу определить, кто из них каким запахом пахнет, и вообще запах зависит от окраса или от другого признака, - ворча эти слова себе под нос, Софочка направилась к микроскопу.
 - Простите меня Мария Сергеевна, если я прямо сейчас не посмотрю его окрас, он через четверть часа посереет и может даже испариться. И я никогда не узнаю, какой цвет у лавандовых тараканов.
  - Пожалуйста, пожалуйста, я могу и сама у вас там на кухне чай приготовить. У вас заварка обыкновенная, в пакетиках. Или что-нибудь особенное?
  -Софочка, не отрывая глаз от настраиваемого микроскопа, ответила: У меня Мария Сергеевна заварка обыкновенная. Я на чужих людях не экспериментирую, чтобы чего не вышло. Буду рада, если вы мне поможете с чаем.
  Я прошла на кухню. Там было практически многое, как и у обычных хозяек, если не считать огромного стеллажа с растениями в горшках, придвинутого к окну.
  Я подошла к столу: вот заварка, вот чайник, вот торт, сахар, варенье. Интересно. Варенье стояло пяти цветов: ярко желтое, зеленое, красное, белое, голубое. Нашего примитивного варенья цвета переваренного сахара у Софочки не было. Я села на кухонный табурет и ожидая пока вскипит чайник, стала рассматривать варенье. Из какой же ягоды его варила Софочка? Я взяла ложечку и потянулась одной из вазочек. Послышалось шипение. Я начала оглядываться. Я, вообще-то женщина храбрая. Я не падаю в обморок при виде паука, инее визжу при виде мышки. Я спокойно перекапываю огород и не пищу при виде какой бы то ни было огородной живности, но вот змеи – это мой страх и ужас. При одной только мысли о том, что змеюка может оказаться рядом со мной на расстоянии ее прыжка, я теряю всяческий ум, я теряю какое бы то ни было самообладание и зверею, в том смысле, что лечу прочь от этого места со скоростью и ловкостью зайца, вытаращив глаза и не помня ничего. Меня раз Вася едва поймал после того, как я перемахнула наш забор, сбегая от увиденной на грядке змеи. Забор наш метра на полтора в высоту тянет, чуть ниже меня. Он говорит, что я летела через него, как наши олимпийцы через барьер прыгают, когда у них бег с препятствиями. Васю я тоже пыталась перепрыгнуть. Ему пришлось тогда тоже прыгать вверх, чтобы я через него не перемахнула. Ну, я разов пять вверх скакнула, потом опоминаться стала. На грядке, как потом оказалось, была простая ящерица, это я от страха ног ее не углядела. Но с тех пор Вася изредка клал на грядку нарисованную змеюшку, приучал меня, чтобы я не так сильно зверела. Ему так психолог посоветовала, мол, надо, чтобы она, в смысле я, ум не теряла, а то вдруг детей бросит, а сама убежит. Сейчас, убежала бы я, без детей. Тут один пьяница попытался мне, когда я шла с детьми пригрозить, я тогда так озверела, детей в сумку и как кенгуру, в три прыжка до дома допрыгала.  А мои такую сирену включили – этот пьянь пока в ум приходил, а Вася уже ему морду чистит, ну, то есть руки связывает,  а то, что бандит этот мордой в землю пару раз стукнулся, так Вася не виноват, меньше вырываться надо было. Это хорошо еще, что Вася не был десантником и в школы всяких единоборств не ходил. Это у него случайно тогда прием получился такой, после которого этот хмырь месяц в больнице лежал. Судить Васю хотели, но ничего не доказали. Вообще интересно у нас в стране дело поставлено: этот падаль на бабу с дитями набросился – ему ничего, он еще и пострадавший считается, а мужик за жену и детей заступился – его судят. Но, в общем, с тех пор я уже не так сильно пугаюсь змей, то есть не совсем, уж, до звериного состояния, но все равно боюсь.
   А тут, я как шипение-то услышала, я сама и не поняла, как у меня получилось, я все себя сдерживала, чтобы у Софочки в гостях не начать бег с препятствиями, но совсем с собой справится не смогла, на банкету с ногами запрыгнула. Стою, оглядываю пол, думаю, где же эта тварь шипит – ползет. Вдруг да не змея шипит, а чайник или часы у нее с такими наворотами, сейчас какую только музыку туда не вставят, а я испуганная к Софочке побегу. Вдруг чувствую, кто-то меня в плечо осторожно так  и ткнул, холодное такое. Я краем глаза покосилась: что-то длинное, зеленое со стены свисает, я сразу и озверела. Правда хорошо, что быстро в ум вошла, в комнате, рядом с Софочкой. Спрашиваю так это скромно у нее.
  -Подруга, а у тебя дома кроме кошки и твоих душистых тараканов никакие другие животные не водятся?
   Она на меня только рукой махнула, мол, не мешай. Сама все в свой микроскоп смотрит. Я думаю, ну теперь-то и ответа я не дождусь, и чайник там расплавится, потому что одна я на кухню ни за что не пойду. А Софочка мне и говорит радостным таким голосом:
  -Смотрите, смотрите, вы на него так удачно наступили, что я даже железы его, вырабатывающие запах могу прекрасно разглядеть. Мне и готовить препарат не надо, все хорошо видно. Какая вы все-таки удачная у меня гостья.
  Ну, я нагнулась посмотреть, что у нее там в микроскопе, хотя, честно говоря, мне это все абсолютно без разницы, я эту железу от любой другой не отличу, да что там железу, я вообще не понимаю, что я тут вижу. Но из вежливости, человек же радуется, я посмотрела. А я-то боялась, что она на меня рассердится. Ничего, честно говоря, я  там не поняла. Но Софочке сказала, мол, спасибо, красиво очень. Я уже хотела просить ее, чтобы она сама пошла готовить чай, а то мне там ее звери не очень симпатичны. А она мне на вопрос мой отвечает неожиданно:
  -Нет у меня никаких животных. Они же могут растения повредить. Даже тараканы мои и те растения по большому счету.
  - И кошки нет? – то ли подумала вслух, то ли спросила я.
  -Нет, кошки у меня нет, - хмуро сказала Софочка, хотя иногда я задумываюсь, а не приобрести ли мне котеночка, - последние слова Софочка произнесла, находясь в состоянии сомнамбулы, потому что все ее внимание захватило то, что она видела в микроскоп.
   Я потихоньку направилась на кухню. Мне было страшновато в доме Софочки. Но ведь она меня заверила, что у нее в доме нет никаких животных, а значит, я могла надеяться, что никого там не встречу. «Зеленая змея – ну, мало ли что мне могло показаться. В конце концов, Вася после моего первого озверения от ящерицы, все удивлялся, как это я вижу шевеление там, где его нет. А про то, что она котенка взяла в дом Софочка могла просто забыть, она вон как в свой микроскоп смотрит, иначе кто же еще об мои ноги гладился», - думала я, подбадривая себя, продвигаясь на кухню. Почему я так много успела подумать? Потому что медленно продвигалась. Я делала шаг и очень внимательно осматривала стены, потолок, пол, потом еще делала шаг и еще осматривала стены пол и потолок, а вдруг кто и проявится. Вот и кухня. Вот и закипевший чайник. Я торопливо шагаю вперед, выключаю печь, поворачиваюсь к столу и вижу зеленое шевеление прямо на стене. Я замерла, застыла, замерзла, окаменела. Говорят, если хочешь, чтобы змея тебя не увидела, не шевелись. Мне кажется, я окаменела не только в переносном смысле, но и физически. Я ощутила, что тело мое стало невыносимо тяжелым и одновременно жестким как гранит. Теперь уже никакая змея меня прокусить не смогла бы, и я смотрела на эту зеленую извивающуюся тварь с торжеством и ужасом одновременно. Когда ужас начал потихоньку отходить, а окаменение еще сохранялось и помогало мне чувствовать себя в безопасности, я вдруг обнаружила, что зеленая и длинная, которая шевелилась на стене – это была как бы змея, но и не совсем змея. Она была достаточно большая в диаметре, но то, что можно было бы назвать хвостом, было углублено в цветочном горшке, вдоль тела там и сям торчали пять листиков, причем они именно росли из нее, а вместо ужасной головки с языком передо мной маячил подсыхающий бутон. Глаз у этого странного творения не было, но оно, видимо, реагировало на теплоту. Голова бутон направлялась в мою сторону. Я заорала. На дуновение теплого воздуха из моего рта эта змееподобное растение подняло голову – бутон и потянулось прямо к моему рту. Я еще раз заорала, уже старательно прикрывая рукой рот.  Но эта тварь теперь настолько приблизилась ко мне, что стала ощущать, как я осторожно дышу. Не дышать вообще, я не могла. Я еще раз заорала, призывая Софочку.
  -Иду, иду, что там у вас такое случилось, что подождать не можете, - Софочка шла по коридору и смотрела в первые секунды себе под ноги. В ее доме это, похоже, необходимо. Когда до меня ей оставались пара шагов, она подняла голову. Всплеснув радостно руками, она замерла в явном восхищении.
  В это время я уже находилась в состоянии близком не просто к падению, но я, кажется, могла из камня рассыпаться в песок. Змееподобное растение коробочкой - головой тихонько хлопало меня по лицу в области губ. Оно явно чувствовало мое дыхание и чего-то от меня хотело.
  -Мария, какая вы счастливица! – пискнула Софочка. Я столько времени уже выращиваю калисию, но она ни разу не подавала мне свой плод. А ведь я ее об этом столько раз просила.
  Она говорила еще что-то, но мой окамененный ум понял только одно, она мне завидует. Спрашивается, чему???
  Наконец я уловила среди ее охов и завистливых ахов, реальное указание:
  -Маша, поднесите ладонь ко рту, погладьте коробочку. Может калисия даст вам в ладонь свой плод.
  Я осторожно, с трудом разминая окамененную руку, физически ощущая, как с меня уже осыпается песок, разваливающий меня, всю мою физическую сущность, погладила головку - коробочку. О, если бы не дети, которые останутся без меня сиротами, я бы уже упала и рассыпалась в песок, но я – мать. А мать способна очень на многое. Итак, погладив, я протянула руку, подставив ладонь под коробочку. Зеленая голова (теперь она опять казалась мне змеиной головой) недовольно скользнула по моим пальцам. Как только не укусила. Я подняла вторую руку, не слушая восхищенное пиканье Софочки, которая успела сноситься за соседом с видео камерой. Теперь они уже вдвоем смотрели на меня и эту зеленую змею, не считая третьего единственного глаза который не пищал восхищенно  - глаза видеокамеры.
  Я подняла руку и уже второй рукой погладила коробочку. Сверху. Змеюка явно насторожилась. Я сквозь зубы спросила у Софочки, нет ли у зеленой змеюки в коробочке какого-нибудь яда, которым она может попытаться превратить меня в навоз, в гниющее удобрение-питание для ее нарождающегося чада.
  Софочка опять очень много говорила, напомнила мне, что я счастливица, что я удостоена и так далее, но я-то вывела из всей ее трескотни один постулат: Есть ли у змеюки яд – науке неизвестно, потому что и змеюка-то эта существует пока всего лишь в одном экземпляре. И Софочка без зазрения совести, без каких-либо колебаний готова принести меня и мою единственную жизнь этой змеюке в жертву ради того, чтобы посмотреть, что изо всего этого получится. Софочка воспринимает это растение как свое творение, в какой-то мере как свое дитя. Я подумала, что я отнюдь не такая кровожадная, как Софочка и в отличие от нее я своим детям в жертву ни котенка, ни собачонка не приносила. Я не позволяла им с ними экспериментировать, каждый раз я им объясняла, что животному тоже больно, оно чувствует и страдает. Я отвлеклась только на секунду. В это время зеленая растительная змея, найдя, наконец, откуда ветер дует, то есть. определившись, где мой рот и нос, приоткрыла свою коробочку. Это уже было так близко к моим глазам, что я не могла бы ничего четко рассмотреть, но я увидела зеленые острые клыки и стекающий по ним прозрачный золотистый яд. Я в ужасе приоткрыла в крике губы. И коробочка оказалась прямо у меня во рту. Я падала. Я перестала быть каменной, Софочка каким-то образом подхватила меня на свои руки и вместе с профессором – соседом они вынули из моего безвольно открывшегося рта все те семена, которые мне всучила в рот змея – коробочка.
  Очнулась я на кресле Софочки. Оно стояло возле окна, под растениями. А Софочка с профессором поочередно рассматривали что-то в микроскоп. Они радостно спорили, что у них в итоге получается, называли какие-то странные неслыханные ранее мною названия. Несколько раз они говорили между собой о том, что это открытие надо сохранить в тайне и сначала осторожно, потом как мне показалось, уже кровожадно, они начали поглядывать на меня. Я делала вид, что я все еще не опомнилась, а сама втихую думала, как бы это так мне незаметно выскользнуть от них, чтобы живой остаться. С тоской, как о далеком счастье я вспоминала о Васе, о наших детях, о том, как он тогда, когда я при виде бандита озверела,  за нас заступился. Вася, конечно Софочку трогать бы не стал. Он женщин не трогает, он порядочный человек я даже чуть не всхлипнула, вспомнив о нем. А профессора он бы смог нейтрализовать. Это точно. С Софочкой я бы справилась сама.
  Тут я услышала шепот:
  -Что-то долго не приходит в себя, как бы не пришлось скорую вызывать.
  Я постаралась изобразить еще лучше, что я в отключке, профессор, кажется, пошел набирать скорую. Тут я сообразила, что для того человека, которого собираются убить, скорую вызывать не будут. Я приоткрыла глаза, застонала и постаралась изобразить из себя человека, потерявшего память. Я очень надеялась, что они, поняв, что я ничего не помню, сами отпустят меня по добру, по здорову. Меня и по башке стукать не надо будет, чтобы сотрясение сделать и не надо будет поить каким-нибудь секретным отбивающим память чаем. А голова все-таки болела. Наверное, я ею стукнулась, когда падала. Я совсем забыла, что они собирались вызвать мне скорую помощь. Я смотрела на вкрадчиво-медленно подходящих ко мне профессора и Софочку, и стала сомневаться, что они не собираются меня убивать. Но тут я почувствовала, как меня ласково обвивает какая-то еще холодная гадость с листочками. Я попыталась вскочить, но в одну секунду рядом со мной оказались и профессор, и Софочка. Их лица горели страстью к познанию. Они держали меня всеми четырьмя руками, не позволяя подняться. Кажется еще одно растение, ощутив меня рядом,  возжелало во мне отложить свои семена. Я им что, как они меня воспринимают. Софочка и профессор держали меня в кресле, навалившись каждый на мою руку. Я хотела на них заругаться, что они подвергают меня страшному риску. Но, повернув голову в одну сторону, я увидела, как Софочка самоотверженно открыла свой рот и пытается чуть ли ни ловить им зеленую коробочку растения – змеи. В это же время с другой стороны профессор стоял тоже, самоотверженно открыв рот. И только я открывать рот не хотела, я даже сжимала мои губы, но эта вредная растения не желала откладывать свои семена в рот к Софочке, Да и профессор ее тоже почему-то не прельщал. Ее коробочка протянулась мимо готово, открытого рта Софочки и начала искать источник теплого воздуха на моем лице.
  Софочка умоляюще сложила передо мной свои ручки, придерживая меня ногой. Я уже поняла, что они с профессором меня не отпустят, пока я не позволю еще одной змеюке отложить в мой рот свои семена. Пришлось мне обреченно открыть рот. Зеленая коробочка радостно туда скользнула. Я почувствовала несколько твердых комочков на моем языке. После чего язык я торопливо высунула. У профессора как у фокусника в руке тут же оказалась чашка Петри, у Софочки пинцет. Первые два семечки она сняла с языка пинцетом, а оставшиеся три я им все-таки выплюнула в эту самую чашку. Меня тошнило. Я попыталась встать, на этот раз Софочка с профессором уже меня не держали. Теперь они держали в руках чашку с этими семенами и спорили, куда их лучше поставить, чтобы они взошли. Я сходила в ванную, пополоскала рот, помыла руки, вернулась в комнату. Софочка и профессор уже посадили два семечка сразу в землю, два семечка замочили водой, а одно они положили в холодильник, даже в морозильник. Я внимательно огляделась, а потом спросила, где семечки от первого растения, от первой зеленой гадины, решившей свить гнездо своим чадам в моем рту. Профессор, пожав плечами, сказал, что они для посадки уже не годные.
  Я несколько злорадно спросила, что, наверное, они не смогли вытащить эти семена из моего рта целыми. Но профессор пояснил, что семена, видимо, надо садить в первые пятнадцать минут. Если посадку отложить хотя бы на полчаса, то они за это время отращивают ножки, превращаются в подобие животных, бегают да так, что догнать их простому человеку нет никакой возможности.
   -И что же вы их так ни одного и не поймали? – спросила я.
   -Поймали и не одного, но после того, как он начинает использовать свои конечности для бега, он уже не возвращается в стадию растения. Мы садили их на грядку, ни они на грядке не сидят, убегают.
  -А как же вы тогда собираете их семена? - спросила я.

 -До сих пор нам не удалось перехватить момент, когда семена можно взять и посадить. Растение не выпускало их в виде семян.
  -То есть как. Ну, прячется оно, так ведь можно было дежурство установить возле него.
  -Дело не в этом. Растение просто свою коробочку не раскрывает, пока семена не встанут на ножки.
  -Так они обычно выпускали свои семена, когда они уже бегали на ножках? Это они могли, - я замерла, представляя, как у меня во рту, по моему языку скачут-резвятся семена зеленой змеюки. Я, кажется, сама позеленела от гнева, ужаса и страха. И эти двое с исследовательским энтузиазмом следили за тем, как змеюка лезет своей коробочкой ко мне в рот? Нет, больше я в этом доме не останусь ни на минуту. Кто знает, что еще они готовы сделать со мной ради своих опытов, какой опасности я могу еще у них в доме подвергнуться. Я сделала широкий шаг вперед, прямо на профессора и повалилась ему на руки. Последнее, что я услышала, было его удовлетворенное: «Подействовало». Все дальнейшее я помню с трудом. Они подтащили меня к креслу, уложили. После чего ко мне, лежащей в каком-то странном полусне, полуяви они подносили разные растения. Эти твари оживали, ощутив меня рядом, и вскоре вытягивали свои головки с коробочками -семянками. Три растения сумели вложить в мой рот свои семена, а четвертое растении наотрез отказалось это делать. Я помню, как у меня в голове мелькнуло удовлетворенно: «Ну, хоть одно порядочное растение нашлось». На этом опыты кончились. Все семена были посажены, прописаны, пронумерованы в специальных горшочках. Из моего рта была взята на анализ слюна, и, кроме того, воздух, который я выдыхала, тоже был взят профессором на анализ.
   Тем временем Софочка убрала свой микроскоп, так, что не видно было, что он только что был в работе, на стол она постелила скатерть, расставила чайные чашки, принесла мой торт. Достала конфеты и простое обычного цвета варенье. Далее Софочка сделала профессору приглашающий жест. Профессор неожиданно поднес к моему носу ватку с резким запахом. Меня даже подбросило. Я открыла глаза. Софочка мне мило улыбалась, приглашая за стол.
  -Маша, познакомься, ко мне зашел сосед на огонек, мы втроем пить чай будем. Тебе очень повезло Михаил Трофимыч большой специалист именно по огородным культурам. Он тебе и расскажет, за какой культурой, как лучше ухаживать. Он мне пообещал, что без помощи мою гостью не оставит.
  «С чего бы это такие вдруг любезности», - подумала я. Мысли в моем мозгу ворочались очень тяжело, словно что-то им там в моей голове мешало.
  -А как я оказалась тут? – я повела рукой в сторону кресла. О, я прекрасно помнила, как я оказалась тут, но меня интересовало, как они объяснят мне мое пребывание под этой кучей псевдомирных растений, каждое из которых готово было залезть ко мне в рот.
  Лицо Софочки буквально светилось любезностью:
  -Мне кажется, вам стало плохо. Я готовила чай, слышу, будто что-то упало большое. В это же время и профессор у дверей зазвонил. Я подумала, что это он неловко стукнул на крыльце. Но потом, когда я вернулась в комнату, я увидела, что это вы не очень ловко упали на кресло.
  - У вас часто бывают обмороки? - это уже профессор. Нет, это как же лихо они все обставили. Я уже хотела возразить, сказать, что все помню. Но в глазах Софочки я уловила настороженность. Они проверяли, поверю я им или нет. Вспомнив, что я сама хотела притвориться потерявшей память, я сладким голосом заверила их обоих:
  -Обмороки у меня бывают не очень часто, но все-таки случаются. И самое обидное, я обычно ничего не помню, ни как упала в обморок, ни что было до этого. Даже перед людьми неудобно. Но на работе своей я хороший специалист и упала в обморок только один раз, не знаю, что это мне так вдруг у вас стало плохо, - мне показалось, что зеленые монстры почувствовали, что я ожила и опять изготовились в атаку на мой рот. Да что же это такое, почему именно мой рот им так понравился. На клали бы они эти свои семена в рот своей Софочке. Она бы перед ними каждый день с разинутым ртом стояла или выбрали бы профессора, так нет же, они вцепились в меня. Вон опять шевелятся. Я угрозу почувствовала каким-то внутренним нарастающим ужасом, при этом я быстро соскочила с кресла и направилась было мимо стола, мол, мне домой надо. Но Софочка сказала мне, что я несколько плохо выгляжу, поэтому мне обязательно надо выпить чаю. Она прямо тут же при мне стала разливать нам всем чай из одного чайника. Я смотрела на льющуюся струю и тихонько соображала, что чай отравленным быть не должен, поскольку она его всем троим (и себе в том числе) разливает из одного чайника. Проявив огромную смекалку, я на всякий случай поменяла местами чайную чашку Софочки и мою так чтобы они этого не заметили. Казалось, я себя обезопасила. Мы дружно пили чай. Профессор оказался очень любезным. Рассказал мне некоторые маленькие секреты, применяя которые можно добиться приличных результатов на грядках. Я была просто в восторге, я даже записывала за ним. Час пролетел совсем незаметно. Они оба и Софочка, и профессор были такие любезные такие доброжелательные, что я просто даже начала верить, что ничего со мной и не происходило. Это у меня был обморок. Однако, когда я собралась вставать из-за стола, я увидела как от моей ноги отползла зеленая змеюка, ее коробочка была явно уже пустой. Куда она умудрилась засунуть свои тараканоподобные семена – не знаю. Честно говоря, я понадеялась, что это были ноги Софочки или профессора. А еще у меня в голове радостно вспрыгнула мстительная мысль, что эта змеюка так старательно запрятывала своих отпрысков в мои ноги, а того не понимала, что я сейчас пойду на улицу, и ее отпрыски потеряются на просторах заснеженной нашей улицы. Они погибнут. Откуда у меня была такая садистская радость, я не знаю. Наверное, я натерпелась, пребывая в гостях у Софочки больше, чем за всю мою жизнь на свекровином огороде. И мне очень, уж, хотелось в ответ, хоть немного, но досадить этим зеленым змеюкам, которые с маниакальным упрямством выбирали именно меня в качестве носителя их семян. Я пришла домой с сильнейшей головной болью. В глазах как будто все мельтешило. И все же я осознавала:
  «Дом, милый мой, родимый дом. И никаких зеленых змеюк, набрасывающихся на меня из-за угла, из простого цветочного горшка. Я переоделась, мои уже заготовленный им ужин давно съели и встретили меня одобрительными словами, которые все вместе означали: «Мы тебе рады, тебя любим, мы хотим чего-нибудь перекусить»
  Ну, это как всегда. Но если раньше я ворчала на эти неоправданные ожидания дополнительного сеанса питания для моей семьи, то сегодня присутствие рядом со мной обычных, нормальных людей, простых, понятных продуктов и не нападающих ни на кого растений были для меня как бальзам на душу. Прошла неделя или две. Я стала замечать, как у меня по дому бегают на ножках несколько пять или шесть семечек на ножках. Запах от них в доме стоял по-настоящему свежий, земляничный. И я решила ничего против них не предпринимать. Авось да сами как-нибудь рассосутся, исчезнуть, провалятся. А впрочем, пусть живут, ведь приятно же пахнут. Да и семья моя от их ароматов меньше болеть стала. Вот только жаль, что не могу я пойти к Софочке и к профессору узнать, не вредно ли это, когда эти многоногие в доме скачут. Исследовали они, что или не получилось у них. Теперь, когда самый страх прошел, и я привыкла к тому, что эти запашистые комочки скачут по моему дому, мне очень грустно, что в погоне за деньгами, за экономией, за сиюминутной выгодой не все проверяется, не все прорастает, не все развивается. Но желание исследовать все горит в людях. Я вот даже сама как-то поймала одного из своих бегающих семян и посадила его в землю. Но он все равно убежал. Может все-таки сходит к Софочке, рассказать про то, как я от них принесла себе пахучих жильцов. На последней выставке в институте я уже Софочку не видела, не видела я и профессора. Молодой человек упорно пытался мне продать сборник советов по уходу за селекционными сортами. Он тоже пытается заработать на жизнь. А я вспомнила профессора с его часовой лекцией. Я вспомнила их с Софочкой самоотверженность в том, как они хотели, чтобы именно им в рот отложила змеюка свои семена и пожалела, что их больше нет ни на выставке, ни в этом странном институте по выращиванию новых сортов растений.