Военно-морские деятели Российской Империи

Существует миф, что в царствование императора Николая II в России уже не было одарённых и талантливых деятелей, как военных, так и политических, что и стало причиной гибели Российской Империи. Хотелось бы взглянуть на личности  тогдашних военно-морских деятелей, которые так или иначе в силу идеологических причин оказались вычеркнутыми из исторической памяти.
Широко известны имена адмиралов С.О. Макарова, Н.О. фон Эссена,  А.В. Колчака, последнего морского министра Российской Империи И.К. Григоровича. Мало кто помнит о таких талантливых адмиралах своей эпохи как Е.И. Алексеев, З.П. Рожественский, Ф.В. Дубасов, Г.П. Чухнин, М.К. Бахирёв, А.И. Русин, капитан 1 – го ранга В.И. Семёнов. Об этих адмиралах и офицерах хотелось бы рассказать подробнее и осветить важные вехи их деятельности во благо России.
Адмирал Евгений Иванович Алексеев был выдающимся дальневосточным деятелем. Во время русско-китайской войны 1900 – 1901 гг. он фактически руководил не только русскими, но союзными войсками, которые участвовали в подавлении движения ихетуаней. Понимая роль  Порт-Артура как бастиона России на Тихом океане, являясь наместником императора на Дальнем Востоке, делал всё возможное для укрепления этой военно-морской базы. В 1903 г. когда в отношениях с Японией дело шло к войне, адмирал выступал за несение превентивного удара по японскому флоту, хотел, как выражались современники устроить японцам «второй Синоп», дабы упредить их нападение. Сделано это не было из-за мягкой позиции по отношению к Японии, которую заняла российская дипломатия. Когда началась война с Японией, Евгений Иванович выступал за активный образ действий на суше и на море. Из-за чего неоднократно вступал в конфликты с командующим Маньчжурской армией генералом А.Н. Куропаткиным. Если бы адмирал был на посту главнокомандующего на Дальнем Востоке, как и в китайскую войну, то русско-японская война на суше могла пойти совсем по другому сценарию. 
Имя адмирала Рожественского у многих вызывает ассоциацию поражения при Цусиме. Однако в начале XX века адмирал был популярен не только среди офицеров, но и среди простых матросов. Адмирал был участником героического боя парохода «Веста» с турецким броненосцем «Фетхи-Буленд» где Зиновий Петрович отличился как артиллерист. Он был командующим болгарским флотом, находился в должности военного атташе, фактически разведчика в Великобритании, командовал новейшим броненосным крейсером своей эпохи «Владимир Мономах», руководил спасательными работами на броненосце береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» когда он наскочил на камни на Балтике. Особенно отличила Зиновия Петровича служба на посту командира учебно-артиллерийского отряда. Во время высочайшего смотра устроенного в 1902 г. на котором присутствовали император Николай II  и кайзер Вильгельм II  корабли учебного отряда показали такое мастерство вести меткую стрельбу, что кайзер не стесняясь присутствия германского адмирала Тирпица сказал: «Я был бы счастлив, если бы у  меня  во  флоте  были  такие  талантливые адмиралы, как ваш Рожественский».[1] После этого император назначил Зиновия Петровича исправляющим должность начальника главного морского штаба. На этом посту Зиновий Петрович многое сделал для подготовки флота к русско-японской войне. Отдавал приказы о скорейшей отправке уже построенных боевых кораблей в Порт-Артур, ратовал за скорейшую достройку ещё строящихся судов. Занимался подготовкой аппарата управления флотом в условиях предстоящей войны. Когда началась война с Японией З.п. Рожественский был назначен командующим второй эскадрой Тихого океана, проявлял большую энергию в деле её формирования и подготовки похода на Дальний Восток. Сам по себе путь к Цусиме был беспримерным, вторая эскадра прошла три океана, от холодных берегов Северного моря до тропиков Мадагаскара и Вьетнама. З.П. Рожественский на посту её командующего сделал то что, по словам анонимного английского адмирала не смог бы сделать не один британский адмирал.
После поражения при Цусиме адмирал состоял в комитете усиления флота на добровольные пожертвования, и настоял на постройке эсминцев класса «Новик», которые были лучшими для своего времени, и активно проявили себя в Первой мировой войне.
Адмирал Фёдор Васильевич Дубасов был вычеркнут из исторической памяти, так как в годы первой «русской» революции,  подавил вооружённое восстание в Москве. Владимир Маяковский посвятил адмиралу следующие строки: «Пушечный рёв покрывает басом: по крови рабочей пустился в плавание царев адмирал, каратель Дубасов». Эти события, в том числе были непредвзято освещены в биографии адмирала написанной Владимиром Шигиным, а здесь хотелось бы остановиться на его военно-морских заслугах. Так, являясь командующим Тихоокеанским флотом, Федор Васильевич был сторонником приобретения незамерзающей военно-морской базы не в Порт-Артуре, а на южном побережье Кореи, или на архипелаге Каргодо, который примыкает к побережью Кореи. Адмирал справедливо полагал, что только порт на юге Кореи сможет дать России выход к незамерзающим морям Тихого океана. Справедливость расчётов адмирала подтверждают и слова французского социолога и геолога Элизе Реклю: «Если бы Россия овладела на Корейском побережье таким портом, который одновременно наблюдал бы за двумя морями – Корейским и Японским и командовал бы проливами, то она сделалась бы владычицей восточных морей»[2]. К сожалению, Фёдор Васильевич в этом вопросе наткнулся на противодействие российской дипломатии,  которая настаивала на аренде у Китая Порт-Артура и Дальнего. 
В 1904 году Фёдор Васильевич представлял Россию в Париже на международной комиссии, посвящённой разбору Гулльского инцидента. Тогда, под видом британских рыбаков эскадру Адмирала Рожественского, которая направлялась на Дальний Восток, атаковали японские миноносцы, построенные в Англии для союзницы Японии. В ответ русские моряки открыли огонь, но повредили и несколько рыболовных траулеров, убив двух человек. Здесь Фёдор Васильевич проявил незаурядные способности дипломата. Он добился принятия благоприятного для России решения, не порочащего русской чести. В 1907 г. Фёдор Васильевич возглавил экспедицию на север России с целью описания побережья для строительства в будущем незамерзающего порта, и дислокации военных кораблей.
В последние годы жизни адмирал входил в комитет по строительству храма-памятника Спаса-на-Водах построенного в Санкт-Петербурге, в память обо всех погибших моряках сражавшихся в русско-японской войне.
Имя вице-адмирала Г.П. Чухнина в силу идеологических причин не было широко известно долгие годы. В годы первой русской революции Григорий Павлович подавил вооружённый мятеж на крейсере «Очаков», писатель А.И. Куприн после подавления мятежа посвятил ему следующие строки: «Это тот самый адмирала, который входил в иностранные порты, с повешенными матросами, болтавшимися на ноке».[3] Поэтому хотелось бы освятить несколько эпизодов из жизни Г.П. Чухнина. 20 октября 1896 года контр-адмирал Г.П.Чухнин вступил в должность командира Владивостокского порта. Исполняя должности командиров крейсера и порта, он прилагал все силы, чтобы сделать этот порт настоящей военно-морской базой. Особой заслугой адмирала явилось быстрое завершение постройки сухого ДОКа, действующего и поныне. Г.П.Чухнин добился круглогодичной навигации порта, установки памятника руководителю обороны Петропавловска адмиралу Завойко. При Г.П.Чухнине осуществились полностью или частично все главные проекты строительной  комиссии Владивостокского порта: были сооружены минные и артиллерийские мастерские, два новых сухих ДОКа для броненосцев, набережная в порту, система водоснабжения, пять офицерских флигелей, две новые большие казармы для Сибирского флотского экипажа и казарма для мастеровых порта. Для увеличения численности мастеровых сформировали нестроевую команду из солдат и матросов, знакомых с различными ремеслами. Вольнонаемным рабочим установили особую поденную плату, которая значительно превышала заработок в Европейской России.[4]  В июне 1901 года Г.П.Чухнина назначили командующим отрядом кораблей Тихоокеанской эскадры, отправляющимся в Кронштадт. Во Владивостоке проводы были сердечные, все понимали, благодаря кому вырос и укрепился Владивосток. В Морском собрании Г.П.Чухнина чествовали хлебом-солью и собрали 6 700 рублей, которые образовали стипендиальный фонд его имени. Мастеровые порта преподнесли адмиралу икону и надписью: «Указатели и мастеровые Владивостокского порта молят Спасителя благословить дальнейший путь их командира порта Григория Павловича Чухнина. Июля 7-го дня 1901 года». Эта икона сопровождала адмирала до конца дней и была помещена в изголовье его могилы во Владимирском соборе Севастополя.[5] О походе этого отряда была написана книга М.Д. Жукова «Поход эскадры адмирала Чухнина. Вокруг Азии и Европы», издана в 1915 г.  Подтверждением заслуг адмиралов З.П. Рожественского, Ф.В. Дубасова, и Г.П. Чухнина перед Родиной служат мнения простых матросов, которые после гибели 31 марта 1904 г. адмирала С.О. Макарова спорили о том, кто будет следующим командующим Тихоокеанским флотом, вспоминал капитан 1 – го ранга В.И. Семёнов: «Однако же наиболее живой интерес возбуждали не споры о составе тех подкреплений, которые могут быть нам высланы, а разрешение вопроса: кто прибудет на замену погибшего Макарова. Переходя от одной группы к другой, прислушиваясь к разговорам, часто вмешиваясь в них, подавая реплики, я был поражен той осведомленностью, которую проявляла эта серая масса по отношению к своим вождям, — ее знакомству с личными качествами высшего командного состава... Кандидаты на пост командующего флотом, намечавшиеся на баке, — это были те же, о которых мечтали в кают-компании, за которых и я без колебания подал бы свой голос. Чаще всего слышались имена Дубасова, Чухнина и Рожественского. Отдельные замечания по поводу возможности назначения того или другого только подчеркивали правильность оценки положения.
    - Зиновея (Зиновий Петрович Рожественский) не пустят. Чином молод. Старики обидятся... — Дубасова — хорошо бы! — Кабы не стар... — Чего стар! не человек — кремень! — Аврал, поди, идет в Питере — и хочется, и колется! — Ежели бы Григорья (Григорий Павлович Чухнин) — в самый раз! — Это, что говорить!.. — Дубасов-то, не гляди, что стар! — Да я нешто перечу? а все лучше бы помоложе... — Конечно, Дубасова! — Зиновея! — Григория!..
     Временами страсти разгорались, и сторонники того или иного адмирала уже готовы были вступить в рукопашную, но энергичный окрик боцмана или боцманмата:
 — Чего хайло разинул! Думаешь, в Петербурге услышат?! — предотвращал беспорядок.
  С величайшим интересом прислушивался я ко всем этим толкам. Всего два месяца войны, из которых первый жалкое прозябание, и лишь второй — настоящий, боевой, — под командой популярного адмирала, — а как развилось, как выросло сознание этих людей! Они ли это, которые еще так недавно жили по пословице — «День да ночь — сутки прочь» — и всякую попытку расшевелить их принимали как досадливую причуду начальства, которое «мудрит от скуки»...
  -Послушать их, — подошел ко мне однажды старший минер, — так после гибели Макарова весь флот на трех китах стоит — Дубасов, Чухнин и Рожественский...
 -А вы как думаете?
 -Пожалуй, что и правы...».
Имя адмирала Михаила Коронатовича Бахирёва мало кому известно за пределами военно-морской историографии. Человек уникальной судьбы, радом из донских казаков, посвятил свою жизнь императорскому флоту. Участник русско-китайской войны 1900 – 1901 г. во время штурма фортов Таку в 1900 г. служил на канонерской лодке «Гиляк», отличился во время боя, был награждён Георгиевским крестом 4 – й степени. Активно проявил себя в русско-японской войне, после этой войны был одним из активных офицеров,  возрождавших флот, и готовивших его к первой мировой войне. В годы Первой мировой М.К. Бахирёв командовал бригадой новейших линкоров типа «Петропавловск», а 2 июля 1915 г. командовал крейсерскими частями Балтийского флота в сражении у Эстергарна, где был тяжело повреждён немецкий минный заградитель «Альбатрос» и тяжело повреждено два германских крейсера. Во время Февральской революции адмирал отказался присягать временному правительству его сослуживец контр-адмирал В.К. Пилкин вспоминал: «Когда разразилась революция, команды на митингах выбирали себе начальников. Посудили-порядили и выбрали себе Бахирева. По просьбе команды Михаил Коронатович вышел к ней на палубу и спросил: «Вы мне доверяете?» В ответ галдят: «Доверяем! Доверяем!» — «А я вам не доверяю, — заявил Бахирев — до чего себя довели: царь от вас отрекся». И спустился в каюту».[6] Уже в преддверии октябрьской революции адмирал командовал силами Балтийского флота во время Моонзундской морской операции. Тогда в условиях революционного хаоса, малочисленные силы флота преградили лучшим морским немецким частям путь на Петроград, потеряв при этом острова Моонзундского архипелага и линкор «Слава», современники называли это сражение «последним, когда флот воевал по Андреевским флагом». Адмирал, проявив большую энергию смог избежать катастрофы для Балтийского флота. В годы Гражданской войны Михаил Коронатович жил в Петрограде и помогал Белому движению. Был расстрелян в рамках красного террора в январе 1920 г.
Имя талантливого писателя, публициста капитана 1 – го ранга Владимира Ивановича Семёнова было забыто в России долгие годы, как и его замечательные произведения. В годы русско-японской войны Владимир Иванович принимал участие в обороне Порт-Артура, был одним из не многих офицеров, которые принимали участие сразу в двух крупнейших сражениях русско-японской войны на море, это сражение 28 июля 1904 г у Шантунга, и сражение 14 – 15 мая при Цусиме. Всё эти события нашли отражение в его самом знаменитом произведении трилогии «Расплата» где на основе дневниковых записей он анализирует ход войны на море, даёт оценку адмиралам, офицерам и матросам. Владимир Иванович знал близко сразу двух адмиралов командующих, он был адъютантом адмирала С.О. Макарова и хорошо знал З.П. Рожественского, а позже во время похода 2 – й эскадры входил в его штаб. Владимир Иванович первым написал биографию адмирала С.О. Макарова, высоко оценивал З.П. Рожественского. Актуальными для возрождения флота оказались его критические статьи о состоянии флота до русско-японской войны и после неё. Умер Владимир Иванович в возрасте всего 43 лет в 1910 г. от ранений полученных при Цусиме, в самом расцвете своих творческих сил. Его «Расплата» была переведена на все европейские языки, это произведение высоко оценивали все моряки Европы.
Адмирал Александр Иванович Русин был одним из тех высших военно-морских начальников, кто сохранил верность императору Николаю II во время Февральской революции. С 1899 по 1904 гг. А.И. Русин в чине капитана 2 – го ранга был русским военно-морским агентом в Японии, за это время когда Япония готовилась к войне с Россией А.И. Русин собрал и отправил в Россию огромное количество сведений о военном состоянии Японии. Все эти документы, ныне хранящиеся в военно-морском архиве, исчисляются тысячами листов донесений и разного рода информации. Александр Иванович активно участвовал в возрождении флота после русско-японской войны. Исполнял обязанности помощника  начальника главного морского штаба, внес большой вклад в организацию подготовки будущих морских офицеров, за что был навечно зачислен в списки морского кадетского корпуса в 1913 г.  С 1913 г. Александр Иванович возглавлял главный морской штаб, где сделал многое для подготовки флота к Первой мировой войне. С 1916 г. был назначен начальником штаба  ставки верховного главнокомандующего, где успешно координировал действия армии и флота. Во время февральского переворота находясь в ставке, адмирал отказался подписываться под телеграммой  отправленной императору Николаю II с просьбой об отречении, и дал понять генералу Алексееву, что он верен императору. В 1917 г. адмирал был отправлен в отставку. С 1920 г. в эмиграции, где активно участвовал в жизни русской эмиграции, умер в 1956 г. в Марокко.
Таким образом, можно увидеть, что во время царствования последнего императора, в России было не мало достойных и талантливых военно-морских деятелей. Этот список могли бы продолжить имена адмиралов Пилкина, Развозова, Щастного, Коломейцова, однако многие из этих имён остаются забытыми. Актуальными остаются вопросы, связанные с изучением биографий этих военно-морских деятелей, переиздания их трудов, актуализация того опыта, что они ставили для флота, увековечивание памяти о Них.

Ссылки:
1. Новиков-Прибой А.С. Цусима. М., 1986. С. - 51 – 52.
2. Галенин Б.Г. Цусима – знамение конца русской истории. Т.I М., 2009. С. – 262.
3. Вице-адмирал Г.П.Чухнин // http://www.sevastopol.su/author_page.php?id=18951&parent=1034 // на 13 апреля 2011 г.
4. Там же.
5. Там же.
6. В.К. Пилкин В Белой борьбе на северо-западе. М., 2005. С. – 486.