зло и громко

Зло и громко
(деда мороза не существует)
 - Ну проходи, коли пришел… - сказала я, отходя от двери и пропуская его в квартиру.
- Ты мне не рада? – спросил, снимая куртку. Я посмотрела на него хмуро, даже не пытаясь улыбнуться. Я никому не была рада. Я вообще никого не хотела видеть сегодня! Но меня об этом забыли спросить. Меня поставили перед фактом – что вот он, я, изволь радоваться. Поэтому я пошла на кухню и зажгла огонь под чайником. Витя прошел за мной, и усаживаясь за стол, спросил сочувствующе:
- Что, день не задался? Что-то на работе? Плюнь, все то – суета сансары…. Работа – лишь одна двенадцатая часть мира…

Я отвернулась от него к окну и вдруг вспомнила, что сегодня – ровно месяц, как Славка уехал обратно, к жене и ребенку, в свою заграницу.
 
Славка сильно изменился там, в том забугорном мире… За ту неделю, что он прожил у меня, мне это стало абсолютно ясно. Он даже ни разу не притронулся к гитаре, этот «золотой голос королевства», мой возлюбленный трубадур… А когда я постелила ему в другой комнате, он не сделал ни одной попытки прийти ко мне ночью… А я ждала. Все шесть ночей ждала, что сейчас он зайдет, сядет на край кровати, и прикоснувшись к моему плечу, скажет, как когда-то: «Руткин… Я…»… А я скажу в ответ: «Ничего не говори…». Но из соседней комнаты слышался лишь сап, да изредка Славка кричал на чужом для меня языке…

- Ну Рутка… Ну что тебе дела служебные? Послушай, через две недели в Москву приезжает Гуру Ринпоче… Может, возьмешь отпуск и мы съездим на ритрит?
- Я уже была в отпуске, - ответила я подчеркнуто спокойно, чеканя каждую букву. – И вместо того, чтобы отдохнуть как следует, ездила с тобой на ритрит в Белоруссию.
Витька не смутился и продолжил щебетать…
- это ж когда было? Ах, да, ты же еще недавно в типа отпуск ходила – когда Славка приезжал… Что-то с работой не получается, поэтому ты такая?
- Да какая такая? – заорала я в ответ, развернувшись к нему. – Какая? Я нормальная рабочая лошадь, кроме работы – у меня нет ничего, ничего, ничего! Меня, кроме работы вообще ничего не волнует, и поговорить со мной можно только о работе! Если я весела – значит у меня движется новый проект, если я грустная – значит косяк в офисе случился, да??? Надоели! – в полуистерике я с размаху швырнула очки о стену. Витя подобрал их и с укоризной посмотрел на меня:
- Разбились… Что сейчас без очков делать будешь?
- Новые куплю. Ты завтра пойдешь и закажешь, денег я дам, – я пошла в комнату, чтобы продолжить скандал там – посуду стало жалко, хватит очков, а в комнате вроде в основном небьющиеся предметы… Пошла, покачивая бедрами, мимо Вити, как проходят мимо дерева – просто огибая…. Но Витька поймал меня за плечи и прижал к себе.
- Поплачь, милая… Легче будет…
Я отпихнула его с досадой. Вроде только успокаиваться начала – и этот жалельщик тут образовался…
- Плакать? С чего бы это? С того, что даже ты, знающий меня десять лет – ДЕСЯТЬ – повторила я, сделав ударение на этой цифре, - так даже ты считаешь, что мне интересна только работа….

Все же я ушла в комнату. И стала кидать об стену книги, камни, скидывать со стола листы рукописей, пинать образующиеся на полу груды… Швыряла, крушила, орала, наслаждаясь собственной агрессией:
- А моя красивая душа – она не заметна…. А то, что я вроде как умная и начитанная – это на хрен никому не надо, а то что я, вообще-то красивая баба – так про то мы вообще забыли!!!

И вдруг я увидела глаза Вити. Он стоял, прислонившись к косяку, и смотрел на меня. От грохота и крика он зажмуривался и вздрагивал, а когда вновь открывал глаза, они были огромные, как… Как у ребенка, которому только что сказали во дворе старшие ребята, что Деда Мороза не существует. Я помню, как мне это впервые сказали – и верить не хотела, и понимала одновременно, что говорят мне правду. Настолько не хотела верить я в ту правду в свои четыре года, что единственным желанием было – боднуть головой в живот того умника, чтоб упал он на землю, задохнувшись, да замолчал… Но увы, не могла я даже пошевелиться, только смотрела тогда на него, замерев от осознания потери сказки, смотрела так, как сейчас на меня Витя смотрит.

И я замолчала. Так же молча я начала убирать тот разгром, который я учинила. И Витя, присев на корточки, начал мне помогать…
- ты очень красивая, Рута. И умная. И, наверное, очень добрая. И я не знаю, что с тобой случилось…
- Все очень просто, - ответила я, сев на пол. – Просто он меня не любит. И никто не любит. Меня ценят, как профессионала. Меня бесконечно нудно уважают. Моего общества ищут – потому что обычно я весела и счастлива. Я всех выслушиваю и даю умные советы – цитатами из Библии, Бхагавад Гиты и Махаяны. В конце концов, я пеку вкусные пироги и ко мне всегда можно заглянуть на огонек. Но меня не любят. И Славка не любит. И знаешь почему? Потому что я сама никого не люблю. Ушла от привязанности к сансаре через любовь. Вот, что случилось. «На сердце зима»… Смешно, правда?
Витя посмотрел на меня и очень тихо сказал:
- Рута, я тебя люблю.
Все, докатилась. Витька осмелился в очередной раз признаться мне в своих чувствах. Видать на самом деле я дошла до ручки. А значит – так мне и надо. И вновь вирус стервозности посетил меня.

- Да? Любишь? Как интересно… Докажи. Раздевайся и трахни меня прямо сейчас. Ну! Чего же ты стоишь?

Потом я снова плакала злыми слезами. Но Витя ушел от меня только утром, чтобы вечером вернуться вновь – с продуктами к ужину и новыми очками.

Деда Мороза не существует. Это я знала уже совершенно точно.