1932 год. Побег

начало http://www.proza.ru/2011/04/24/437

Побег из деревни. Погоня.

В тридцатые  годы начались массовые раскулачивания. Осенью 1932 года  занесли Данилова Лаврентия в список кулаков, подлежащих выселению в Сибирь. Против  своего дяди и двоюродного брата Лаврентия дала показания родственница Ольга Данилова, дочь Илюки. Та самая сиротка, которую  из жалости приютила у себя моя мама.

Девицу вызвали  в сельсовет и допросили с пристрастием, правда ли, что она батрачит на своих родичей.

— Истинная правда, —заявила Олька. — Света белого не вижу, работаю на дядю Алексея и его сына Лаврентия!

Семнадцатилетнюю   Ольку взяли в семью, когда её отец  Илюка замёрз в голодном 1921 году. Она  жила в семье  Даниловых на правах родственницы.   Скотины много,   земли тоже, все  вкалывают, не зная продыха с раннего утра до позднего вечера.

Её показаний оказалось достаточно, чтобы подмахнуть решение  о высылке Данилова Лаврентия Алексеевича в Сибирь. Алексея не тронули, так как он уже в 1928 году был лишен избирательных прав и обобран местной властью. Исполнители из Кош—Елги заявились арестовывать Лаврентия прямо домой, в посёлок Светловка.   Жена Акулина пекла хлеб. Лаврентий сказался больным.

—Мне  бы надо по нужде выйти, —схватился за живот Лаврентий, корчась от боли. —Чего-то живот скрутило.

—Пошли, я буду тебя караулить, чтобы без фокусов, —сказал исполнитель однофамилец Данилов Матвей.

Охранник остался с ружьём в руках около плетеного сарая.
Матвей  ждал, когда арестованный справит нужду,  но тот всё не  возвращался.  Надзиратель, почуял неладное, понёсся бегом в нужник, а арестанта и след простыл.

—Быстро за мной!—залетел в избу Матвей и объявил тревогу. —Убёг, зараза!  Далеко не уйдёт!

Исполнители быстренько оседлали хозяйских выездных  коней и поскакали за беглецом в погоню.  Они прочесывали посадку вдоль и поперек, лошадки раза три по свежевспаханному дерну проскакивали, но Лаврентий, как сквозь землю провалился.
Дом Лаврентия со всех сторон окружали хвойные посадки.

Лаврентий, как только Матвей довел его до сарая, не мешкая, выскочил в заднее окно и рванул в  лесопосадку. Земля там была вся перепахана.  Ему пришла сумасшедшая идея спрятаться  «под землю». Он поднял дерн, руками выгреб землю, замаскировав свежую землю под другую кучу дерна. Закопался в  яме вниз головой, накрыл себя слоем дерна и затих. Так он  пролежал весь день. Беглец боялся даже дышать, он слышал топот копыт и крики исполнителей прямо над головой. Когда его родимые кони близко подходили к  местечку, где он прятался, скакуны, чуя запах своего хозяина, дико и громко ржали. Долго охранники кружили вокруг, зная, что он далеко не мог уйти, но к ночи угомонились и уехали восвояси.
 
Лаврентий дождался темноты, осторожно поднялся «из— под земли».  Среди ночной мглы где  ползком, где гуськом уходил задами из родной деревни. Так пешим Лаврентий добрался до соседней  деревни Брикалги, тихо прокрался во двор старого знакомого дяди Ахтяма. Лаврентий свободно изъяснялся по-татарски.

—Я в бегах, скрываюсь от  властей, меня ищут исполнители, хотят в Сибирь отправить, спрячь меня подальше от людских глаз, на тебя никто не подумает, — просил он дядю Ахтяма.

Хозяин рисковал оказаться в списках пособников кулаков, но  принял Лаврентия на свой страх и риск. Он спрятал беглеца под копну соломы в своём дворе. Ахтям тайно дал знать надёжным людям, что Данилов Лаврентий прячется у него. Потом  этот татарин приходил  за вещами домой к Лаврентию.

Когда  все утихло, Акулина тайно проведала мужа, снабдила деньгами и вещами. Она исправно носила мужу еду по ночам. Лаврентий так протянул ещё неделю. Ахтям справил Лаврентию новые документы.   Беглец распорядился поменять свои паспортные данные, изменив год рождения 1902  на 1914 год,  взял другое отчество. Теперь по документам он звался Даниловым Лаврентием Тимофеевичем. Отчество он взял не случайное, а по имени своего деда. Сама  Акулина отвезла Лаврентия на лошадях, посадила мужа в поезд на станции Глуховской.

 Лаврентий  тайком добрался до  Уфы, чтобы быстрее затеряться в большом городе. Он  тайно поддерживал связь с моим отцом. Никифор по работе часто ездил в Уфу на переподготовку и навещал Лаврентия. Последний раз Никифор приехал в Уфу на указанную «явочную» квартиру, постучался в дверь, ему открыла немногословная женщина, там Лаврентия не оказалось.  Женщина, ничего не объясняя,   заперла его и ушла. Никифор не знал, что и думать. Он целый день в страхе просидел под замком, и только к ночи дверь отворилась, и вошёл Лаврентий.

Лаврентий, услышав родной голос, выбежал навстречу, обнял шурина. Лаврентий не мог сдержать горьких слез, он понимал, что вряд ли когда—нибудь еще увидит своих. Плача, Лаврентий расспрашивал о своих сыновьях, о дочке, которая родилась на свет без него, и которую он никогда не видел, о красавице— жене.

—Как там Акулина одна справляется? Власти её не преследуют из-за меня? Вот доля мне досталась, прятаться от честных людей, бегать, как преступнику. Хотел бы я знать, кому же я дорогу перешёл!?

—Бог помиловал,  не тронули беременную бабу. Ты за неё не думай, я её не оставлю без помощи, и сыновей твоих поможем поднять. А правда, Лаврентий,  всё равно на свет выйдет. Узнаем, кто у нас в деревне Иудушка, своих людей на погибель отправляет!

—Кого жена принесла?

—Дочь, Марией назвали, крепенькая такая, глазастая, голосистая.

—На кого похожа?—спрашивал Лаврентий

— На сестру твою,  Евдокию,— отвечал Никифор.

Мужчины проговорили всю ночь. На прощанье Лаврентий передал в подарок два платка жене и дочери Марии и по пятнадцать рублей денег каждой. Обратная дорога домой была для Лаврентия навеки отрезана, он был врагом народа, вероотступник, дезертир, преступник, скрывающийся от правосудия. Ему  была предписана только одна дорога— в Сибирь, в лагеря, на рудники или шахты. Лаврентий с Никифором прощались друг с другом навсегда. Он оказался почти ясновидцем, больше никого из родных он не увидел.

Лаврентий тайком покинул столицу и уехал в Ленинград,  устроился работать на патронный завод. По иронии судьбы  беглый изменник, приговорённый к ссылке, Данилов Лаврентий в городе Ленинграде случайно повстречался со своим приятелем из Щелканово, бывшим помещиком. Дружка тоже раскулачили, всё добро отобрали.  В своё время дед Алексей  не приветствовал дружбу сына с помещиком,  дабы не испортить отношения с властями. Теперь бывший землевладелец служил в рядах Красной Армии.

Лаврентия призвали на фронт с патронного завода.   Мой дядя, Данилов Лаврентий Тимофеевич погиб девятого мая 1943 года в возрасте сорока одного года. Захоронили его тело в селе Высоцком вблизи города Орел, Мценского района, о чём свидетельствует книга памяти стр.437.

Уже в наши дни , когда открыли архивы, выяснилось, что на него написали донос в органы местные «активисты»: Добрейкин Терентий, Добрейкин Иван, Николаев Митрий.

продолжение http://www.proza.ru/2011/04/25/723