Ангел

 Сентябрь, время, когда еще падают «звезды», когда ветер еще теплый, а вода напоминает парное молоко. Хорошее время года. Именно в это время он, как всегда рассказывал сокурсникам, истории, основанные на каком либо факте из собственной жизни, но трансформировавшиеся в его голове во вполне художественный рассказ. Только в этот раз он вел свое повествование, постоянно глядя в ночное Темрюкское небо.
 Вдруг его глаза, привыкшие замечать на небе все необычное, обратили внимание на облако, медленно плывущее против «течения». Он внезапно замолчал, а потом, извинившись, ушел за угол барака, в котором жили студенты и лег на скамейку и стал, не отрываясь, всматриваться туда, где «облако» исчезло.
 Краем глаза он заметил чью-то тень, но даже не обернулся, а только спросил: «Тебе чего?» Анжела, а так звали подошедшую к нему девушку, села рядом и тихо спросила: « А то, что ты рассказал, правда?»
 - Конечно, - ответил он, с удовольствием наблюдая, как из того места на ночном небе, куда «спряталось» необычное облако, стали падать маленькие звездочки. Он машинально принялся их считать.
 - Я поверю только тогда, когда сама все увижу, - послышался голос Анжелы
 - Ну что ж, смотри! Сама напросилась!
  Он резко встал и показал рукой на стоящий неподалеку домик. Анжела обернулась и замерла. Над крышей строения медленно проплыл объект, напоминающий тарелку и, резко набрав скорость, рванулся ввысь, прочь от маленького домика и людей, внимательно наблюдающих за ним.
 - Все, концерт окончен, - он повернулся и медленно пошел к остальным. Когда они вернулись, вся группа горячо обсуждала только что увиденное «явление природы»: в абсолютной тишине тополя, росшие вокруг, вдруг резко наклонились до самой земли и стали раскачиваться. Ему ничего не оставалось делать, как наплести всякую чушь про аэродинамическую трубу, а точнее о резких перепадах давления между слоями воздуха.
  Анжела решила, что молчание в этой ситуации самый лучший для нее выход. На другой день он уехал в город, в котором родился, жил, и где было все так привычно и знакомо, где жизнь текла своим обычным чередом. Но однажды привычное течение бытия перевернуло одно странное событие. Тот день он запомнил на всю свою жизнь. Все было как всегда, они с друзьями собирались на танцы. И вечером вся веселая семерка приятелей собралась во дворе дома. Но его почему-то не покидало какое-то странное чувство беспокойства. Сославшись на внезапно возникшие дела, он извинился за испорченный вечер и направился в сторону своего дома.
  Но только ноги сами несли его совершенно в другом направлении. Он и сам не заметил, как оказался на своей улице, только двумя кварталами выше и, подойдя к одной из пятиэтажек, присел на скамейку возле подъезда.
  Он совершенно не понимал, что тут делает, и зачем пришел сюда, но чувство, лишь странное чувство по-прежнему не отпускало его. Потом он кожей почувствовал, что кто-то очень пристально смотрит на него. Ощущение было настолько сильным, что он стал оглядываться, чтобы посмотреть: не стоит ли кто за спиной. Однако в ночной сентябрьской тишине, только легкий ветер ласково трепал его волосы.
  Он не выдержал и произнес: «Выходи! Хватит в прятки играть!», и медленно повернул голову направо. Его глаза вдруг встретились с другими глазами, висящими … в ночном небе.
  «Глаза» - подумал он и ...резко подскочил на скамейке.
  Глаза, огромные, живые глаза, заслонявшие собой часть ночного неба, стали «обтекаться» человеческим лицом, тем самым, к которому он привык с детства. На черном небе было «прорисовано» его собственное лицо и его собственные глаза. Это был бред, сумасшествие, но это было именно так. Он медленно опустился на скамейку, соображая, что бы это могло быть. Только думать пришлось не долго.   
 Внезапно чей-то голос произнес: «Ели я живой, то кто ты?» И тут он понял, что сам мысленно и задал вопрос этому ночному образу и тот … ответил. Сказать, что это был страх – значит не сказать ровным счетом ничего! Это был панический животный ужас, который накрывает человека, увидевшего нечто неизведанное и непонятное ему. Он медленно встал и пошел прочь от дома. Дойдя до улицы, внимательно посмотрел вниз, туда, где виднелся его дом, и, оглянувшись еще раз на собственный облик, замерший на черном небе, побежал.
  Так он не бегал больше никогда в своей жизни. Добежав до ворот двора, в котором жил, он услышал голос, звучавший в его голове словно колокол и отдававшийся в каждой клеточке его существа: «Когда я рядом, с тобой ничего не случится!».
  Он еще раз взглянул в ночное небо. …Облик стал исчезать, а глаза стали такими печальными, что он невольно дернулся назад, но тут же остановил себя. Сердце колотилось от быстрого бега. «С тобой ничего не случится! Когда я рядом!» - еще раз повторил голос и глаза, печальные от того, что испугали человека, исчезли.
 Только много лет спустя, он понял, что в тот вечер не сошел с ума и не мираж явился ему в ночном небе. Более того, он отчетливо осознал, что встреча эта была не случайной. Поэтому каждый год между 16 и 18 сентября он старается уединиться в самых темных уголках родного города, в надежде на повторную встречу. Но все напрасно! Впрочем, он все еще продолжает ждать. И надеяться… «Когда я с тобой!» - эта фраза не дает ему покоя, но, тем не менее, и не дает упасть духом. Он помнит тот вечер, словно это было только вчера, понимает, что чего-то он не разглядел или не понял из того мысленного разговора со своим Ангелом, который взялся его охранять. Все кто, был знаком с ним, знали, что при всей своей склонности фантазировать, на сей раз, он не лгал и не придумал ровным счетом ничего. Когда рассказывал об этом, его лицо становилось каменным, а в глазах появлялась тоска.
 Он снова и снова переживал в памяти ту ночь, снова и снова по его телу пробегала неприятная дрожь, которую невозможно было унять. Впрочем, люди, посвященные в события той ночи, разделились на два противоположных лагеря. Одни говорили, что он встретился с темными силами, решившими завладеть его душой и совратить с пути истинного. Другие верили, что это был именно Ангел Света, ангел-хранитель. Устав от такой неразберихи, которая поселилась в его душе, он решил съездить к человеку, который, по его стойкому разумению, единственный мог рассказать правду, ибо жил на свете больше сотни лет.
 Впервые в жизни он обратился к своей двоюродной бабке. Приехав в станицу, он вошел во двор, знакомый ему с детства. Поздоровавшись с теткой, медленно подошел к старушке, тихо сидящей на скамеечке возле дома. Он знал, что бабуля уже ничего не видит и узнать его вряд ли сможет. Но она узнала. Узнала по голосу. Он поведал ей свою историю, и сам удивился тому, какое впечатление на старушку произвел его рассказ. Лицо ее вдруг засияло такой добротой и таким неподдельным счастьем, что и передать было невозможно.
 - Ты, ведь еще некрещеный? - тихо спросила она.
 - Да, - ответил он и сердце сжалось в предчувствии чего-то плохого.
 - Тебе повезло, - продолжила старушка, - не каждому крещенному Он показывает своего Ангела, а уж нехристю и подавно. Что же ты внучек сделал-то такого, что тебе дали посмотреть на того, кто рядом? Так на кого похож-то был?
 - На меня, это было мое собственное лицо, - он передернулся от воспоминаний.
 - Это хорошо, очень хорошо, - засуетилась старушка, - теперь я тебя покрещу. Набери-ка водички из-под крана.
 - Да разве ты можешь? Ведь это делает только церковь?
 - Я могу, могу то, что мне разрешено, - вновь залепетала бабуля. - Это не твой грех, что вырос некрещеным, не твой.
 Он молча пошел к крану и, открыв его, собирался подставить кружку под струю воды, как ему велели подождать. Голос старушки был властным и одновременно таким добрым, что он и не подумал возражать. А тем более спросить: чего ждать и зачем? ..Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде, чем все тот же старушечий голос разрешил наполнить кружку водой. Потом она крестила его, приговаривая и шепча что-то не очень понятное, но часть фраз он просто запомнил. «…придет время и поставит тебя рядом на лестнице по левую руку……
 Сейчас ты не поймешь……потом …..спросить будет не у кого, и учится, все сам будешь…..без меня уж……».
 Он воспринимал это как бред, бред старого человека. Вернувшись из станицы, он напрочь забыл о своих «приключениях». Но видимо не забыли те, кто сильнее…
  Много лет прошло, прежде чем его крестили в церкви как положено, но и тут череда совпадений вернула его к той памятной сентябрьской ночи. Его крестили в 27 лет – в том самом возрасте Христа, пришедшего к Иоанну Крестителю. Сначала он не придал значения этому совпадению, только пустота в душе говорила о том, что его жизнь переписывается в очередной раз. Это была та обморочная пустота, которая лишает человека всех ощущений: не было ни страха, ни любви, ни каких других чувств. Одна лишь леденящая и парализующая пустота. Только через несколько часов вернулись утраченные ощущения, и он смог почувствовать себя единым организмом, словно разрозненные части тела вновь слились в одно целое. Организмом, способным как защищаться, так и нападать. Оставалось только решить в какую сторону качнуть весы.
  …Решение пришло в Ростове-на-Дону, когда его почти насильно затащили в храм. Он вошел туда с легкой душой, без всякого страха, без чувства стыда. Да ему и нечего было стыдиться. Но его товарищ……Он не поверил своим ушам, когда к Демьену (а называл он товарища именно так), подошел служитель церкви и попросил того покинуть храм и впредь никогда более не заходить сюда. Димка, прежде чем удалиться, выразительно посмотрел на него и, улыбнувшись, изрек: «Я же тебе говорил, все будет именно так и ни как иначе.»
 Он молча смотрел, как уходит товарищ. Постояв в храме еще минут пять, прислушиваясь к своим чувствам, повернулся и пошел к выходу. Его догнал служитель и попросил остаться. На недоуменный вопрос: «Почему?» служитель ответил: «Мы всегда рады таким, тебе можно тут быть. Это ему нельзя! Он зло, чистое зло!»
 Когда он вышел из храма, то понял все: и слова старушки, и слова своего Ангела, услышанные той сентябрьской ночью. Теперь ему оставалось только одно – жить с добром в душе. Уйти на темную сторону он уже просто не мог.