Почтовое отделение

                «..Отворите скорей, почтальон у дверей,
                Он вам письма принёс, от родных и друзей.
                От отцов сыновьям, и отцам от детей,
                И от верных любимых - влюблённым,
                Отворите  скорей, почтальон у дверей,
                Улыбнитесь друзья почтальону!»
                Из песни.


1. Оператор по доставке пенсий Маша Морозова.

            Маша уже почти разнесла почту по подъездам многоэтажных домов новой постройки. В них всё было хорошо, нормальные ящики для почты, на каждой двери  подъезда установлены домофоны, позволяющие переговорить с хозяевами квартир.
  Ей пришлось завести записную книжку, куда записывала номера квартир, где жили  «её» клиенты, старики и инвалиды, которым она приносила пенсию на дом.
   Она набирала на двери подъезда номер чьей-нибудь квартиры, представлялась и они открывали ей дверь, чтобы она могла пройти к  своим «клиентам».
   Раньше, лет десять назад, когда она работала просто почтальоном, она знала почти всех жильцов живущих в её квартале и свободно заходила в любой из подъездов. А, сейчас, с появлением двенадцати и шестнадцати этажных элитных кирпичных домов, всё изменилось. Стариков в этих домах жило очень мало, поэтому ей иногда не сразу удавалось попасть в подъезд, потому что жильцы, услышав голос женщины,  и не зная её, просто не открывали двери, было и такое.
   Но это всё мелочи. Маша до безумия любила свою работу. Она начала работать почтальоном двенадцать лет назад, сразу после школы, когда не поступила в институт, и эта работа ей  сразу очень понравилась.
  Потом она заочно закончила исторический факультет в местном университете,  два года поработала в школе учителем истории, вышла замуж, родила Наденьку, но после декретного отпуска в школу не вернулась, а снова пришла работать на почту.
     Так было удобнее: они с мужем  Веней, жили в том же районе, где находилась почта, там недалеко размещался и детский сад, куда когда-то ходила Надя, теперь уже школьница.
    Дом, где  они жили, был старый, ещё «сталинской» постройки, но  достаточно крепкий. В нём было три этажа. А в квартирах большие прихожие, высокие потолки, большие кухни и огромные квадратные комнаты. Отец Вени, когда-то возглавлял управление сельского хозяйства в области и ему выделили эту квартиру.
   Маша решили пройти между домами, чтобы сократить путь к последнему дому, куда нужно было доставить почту и, пройдя за угол, вдруг увидела интересную картину, которая заставила её остановиться на месте.
   Из остановившихся недалеко от второго подъезда дома 55, автомобиля «Жигули» красного цвета, два человека, мужчина и женщина буквально вытаскивали старика.
   Он был  одет в какую-то замызганную, выгоревшую от старости  куртку, старую шапку, и  что-то ворчал на их грубое отношение.
   Они же, не обращая внимания на его недовольство, продолжали тащить деда из машины, и особенно старалась женщина.
   Маша сначала не узнала  деда, но, приглядевшись, сразу поняла, что это «её клиент» - фронтовик, участник двух войн, Роман  Евсеевич  Родимов, а мужчина и женщина, его новый зять Виктор и дочь Галина.
  « Интересно, откуда это они старика с больными ногами, который и по комнате-то с трудом передвигается, везут? Неужели это из-за того  заказного письма из городского Совета ветеранов Великой отечественной войны, которое она принесла вчера ему на квартиру и хотела лично вручить. Её попросила об этом Гуля Бабаева, их почтальон. У неё было срочное дело, и она попросила Машу, хорошо знавшую старика. Но, старика дома не оказалась, а дочь, опустив глаза, сказала ей, что он поехал к родственникам в село, и пусть она отдаст письмо им с мужем. Но, я письмо не отдала, сказала, что отдам лично ветерану под роспись, когда он приедет. Потом ушла. Вот они и «везут» его домой. А вдруг в письме сообщение, что их папе прибавили пенсию».
  Хотя Роман Евсеевич всегда в день получения пенсии  и встречал её чисто выбритым, в красивой рубашке, обязательно с галстуком, Маша с его слов знала, что старику живётся совсем не сладко. Деньги, дочь у него все забирает, не оставляя даже на сигареты, а теперь ещё и новый зять, который нигде не работает, постоянно сидит дома за компьютером, тоже постоянно кричит на него. Он моложе дочери на десять лет и даже запрещает выходить ему из своей комнаты при гостях. Да, приехали!
     Вот гады! Живут на деньги старика, которые он заслужил своей кровью. Зять ездит на машине, которую выделили деду как ветерану-фронтовику, а его самого, судя по всему, они отвозят  жить куда-то в  село, чтобы не мешал до следующей пенсии!
   Нужно постараться с ним поговорить и помочь человеку. Отец  Маши, фронтовиком не был, но прошёл Афганистан.  В 1985 году, начальника автомобильного цеха станкостроительного завода  Петра Кузьмина, как офицера запаса окончившего автодорожный институт, призвали на два года на военную службу офицером, и направили в автомобильный батальон  мотострелкового полка в город Баграм.
    Там он и познал все тяжести автомобильной службы на войне, особенно, когда водил колонны с топливом из Союза. Отец был дважды ранен, награждён орденом и медалью и сейчас жил с женой, матерью Маши, в новой квартире, которую получил от завода, как воин- интернационалист. Он и учил её всегда помогать людям, не быть равнодушной к чужой беде.
   «А, что если я письмо не понесу сегодня, пусть он пару дней подождёт дома, а сама схожу к председателю городского совета Ветеранов Великой Отечественной войны  Фёдору Игнатьевичу  Извекову, я ему много почты ношу и хорошо знаю. Надо ему всё рассказать про Романа Евсеевича и пусть он подумает, как помочь ветерану, которого «обдирает» собственная дочь с мужем» - решение созрело почти мгновенно, и она  сразу же решила его исполнить, направляясь в городской совет ветеранов, расположенный  на первом этаже пятиэтажного здания, рядом с комитетом по образованию.
   Фёдор Игнатьевич Извеков, довольно пожилой мужчина со стройной офицерской выправкой, абсолютно белыми волосами и очень живыми умными глазами, был в кабинете один, и   тоже не молодая уже, женщина-секретарь, сразу же проводила Машу к нему в кабинет.
  Увидев Машу входящую в кабинет, Фёдор Игнатьевич тут же встал из-за стола и, улыбнувшись, пошёл ей навстречу.
  - Машенька, здравствуйте! Какие дела привели Вас ко мне? Что-то особенное?
 - Здравствуйте Фёдор Игнатьевич! Да, у меня не совсем простое дело и касается оно одного из наших ветеранов.
 - Ну, тогда садитесь в кресло, я сяду рядом, и рассказывайте,- и он рукой указал на одно из двух стоящих около стены небольших кресел.
   Маша уселась в удобное кресло и начала рассказывать.
   Фёдор Игнатьевич внимательно слушал её не перебивая, потом взял со стола блокнот и сделал несколько записей, и когда она закончила свой рассказ, спросил:
  - И последний эпизод Вы видели сами лично?
  - Да, совсем недавно, около получаса назад. Я думаю, они его просто отвозят куда-то в деревню подальше, чтобы не мешал, а к пенсии привозят. Моют, бреют, надевают чистую рубашку и представляют нам, почтальонам, «красивого и ухоженного ветерана». Всего на день. Потом снова одевают на него, всякое  старьё, я сама видела, запихивают в машину и увозят с глаз долой, до следующей пенсии.
   Он получает почти двадцать три тысячи, можно жить двоим спокойно, и не работать, совсем. Они оба, и дочь и муж её молодой, нигде не работают. Зять катается по доверенности на его машине. Они ему денег даже на сигареты не дают, он сам мне говори, вот так! А тут пришло письмо из вашего Совета, я вчера понесла, и решила сама вручить ему, он же очень плохо ходит уже. Поднялась к ним в квартиру, а его нет. Дочь заявила, что он поехал в деревню к родственникам.
  Но, я то, знаю, что это неправда, он из дома сам не выходит. И решила письмо ей не отдавать, сказала, что приказано лично в руки ветерану и пообещала прийти на другой день.
  Вот они его сегодня и притащили срочно домой, да ещё торопились, как бы я не увидела. Если бы Вы только видели, во что он был одет! Ну, прямо как БОМЖ.
  - Да, интересную ты мне историю рассказала Машенька. Я Романа Евсеевича хорошо знаю, он один из немногих  сержантов имеет два ордена Красной Звезды, и орден Ленина. А, уж медалей у него не счесть. Хорошо воевал сержант.
          Он сам  самоходчик, артиллерист, как и я.
 Мы  ведь ему одному из первых двух комнатную квартиру выбили ко дню пятидесяти пятилетия  Победы, ему жене и дочери. Две комнаты.
  - Он там и живёт. Жена  его умерла пять лет назад. Они, за год до её смерти, тогда продали отцовский дом в посёлке Казачьем, и купили дочери однокомнатную квартиру недалеко от вокзала, - Маша решила прояснить обстановку.
 - И, что, дальше? Почему она сейчас живёт снова с отцом?
 -Да, всё просто.  Я думаю, она сдаёт ту свою квартиру, а сама с мужем живёт с отцом. За те деньги, которые она получает с квартиры, и за пенсию Романа Евсеевича, можно жить припеваючи, и нигде не работать. Что они и делают. Старый человек им просто мешает, вот и всё.
 - Да, Машенька, к сожалению, таких случаев у нас достаточно много. Что поделать? Это самые низкие чувства неуважение к собственным родителям, к старшим по возрасту, к детям.
   Фёдор Игнатьевич на секунду задумался, помрачнел, и повернулся к окну. Видимо, и в его семье, всё было не так уж гладко.
  Потом повернулся к сидевшей в кресле  женщине, и сказал:
   - Нет, мы это дело так не оставим, ни за что! Маша, Вы сейчас разносите пенсии, так?
  - Да, ещё один дом остался,- она показала на свою сумку. - Письмо меня попросили занести.
 - Вы, сможете принести наше письмо Роману Евсеевичу, примерно через час,- он посмотрел на  свои «командирские» часы, и добавил:          - Ровно к  двенадцати, ноль-ноль. Я, как раз в это время ещё с одним человеком подойду к нему, чтобы проведать ветерана, тут мы с ним и поговорим.
    Да. И ещё. Не удивляйтесь никаким моим действиям и словам, хорошо? – он улыбнулся приятной отеческой улыбкой, которая очень молодила его.
  - Хорошо. Всё сделаю так, как Вы просите, Фёдор Игнатьевич. Спасибо Вам.
 - Господи! Мне то за что спасибо? Это Вам Машенька огромное спасибо от имени ветеранов, за Вашу заботу и чуткость. Будьте счастливы.
   Маша попрощалась, и отправилась разносить оставшуюся почту в шестнадцати этажный дом.
            
   2.       Заведующая отделением Варвара
                Николаевна Герасимова.
   
    Варвара Николаевна вышла из своего небольшого кабинета   в зал, где сидели операторы.
    Время было половина одиннадцатого утра, и народу в отделении было ни так много. В основном старики, которые в конце месяца спешат приобрести себе льготный проездной билет. И у окошка Кати Лукошиной, стояло два человека отправляющие почту. Девочки справлялись.
  В это время в открывшуюся дверь, вошёл мужчина среднего роста, немолодой, одетый в красивую тёмно-синюю куртку и такую же кепку. Он, чем-то удивительно напомнил ей, её мужа Юрия.
    Бывшего мужа теперь.
    У неё сразу испортилось настроение. Она резко развернулась и прошла снова на своё рабочее место. Это конечно был не Юрий. Да, она бы и не хотела его больше видеть. Никогда!
   Варвара, вспомнила как на её пути тогда, двадцать пять лет назад, появился  этот, её Юрочка.
   Ей было уже двадцать пять лет, и она осталась одна вместе с маленьким Ромкой, буквально убежав от его отца, первого своего мужа, Степана.
   Они вместе с ним, работали тогда на заводе, и поженились, когда ему было двадцать пять, а ей всего двадцать лет.
   Степан жил в заводском общежитии, он был направлен на работу на  этот завод после окончания техникума по распределению. Через год после свадьбы, когда родился Ромка, у Степана в Данске умерла мать, а следом за ней и отец. Родители его жили в своём доме, и  Степан решил, что им нужно теперь переехать туда.
   Мама её и отец тогда были категорически против этого решения. Они жили в прекрасной трёхкомнатной квартире все вместе, и родители очень любили внука. Её старший брат, Игнат Герасимов был лётчиком и служил далеко от дома в Забайкалье, и  был ещё не женат.. Поэтому родители очень не хотели, чтобы они переезжали в другой город.
   Но, она очень любила Степана, и готова была идти за ним, хоть на край света.
   И они уехали жить в Данск, небольшой городишко с населением в пятьдесят тысяч человек.
   В городе, где они раньше жили, областном центре, у них у обоих была работа, рядом были родители, и  они просто не знали никаких проблем ни с питанием, ни с жильём, ни с деньгами.
   В Данске, у  них тоже был дом, а вот со всем остальным пришлось туго. Она сидела с ребёнком, а Степан стал искать себе работу. Он окончил автодорожный техникум в нашем городе, и там  бы, ему работу легко нашли. А, вот в Данске, его родном городе, работы постоянной не было совсем.
    Тут она и поняла, что такое нужда и экономия.
  Денег, которые Степан приносил домой, устроившись, то грузчиком на железную дорогу, то дворником, то подсобным рабочим на стройку, никогда не хватало.
   Полгода она так промучилась, пока не позвонила маме и со слезами в голосе, не рассказала ей про то, как они живут. Рассказала, и на другой же день получила денежный перевод на большую сумму.
   Она, тогда оставила Ромку соседке, а сама помчалась сначала на рынок, потом в городской универмаг, и накупила кучу вещей и много продуктов.
   Увидев стол, с различными закусками и бутылкой шампанского посередине, Степан с недоумением спросил: - Варь! Откуда такие вкусности? Ты, что банк ограбила?
  - Нет. Просто мама и папа прислали нам деньги. Я вот  Ромочке, кучу маечек и штанишек купила, а то у него всё старое,- она подошла к стулу и показала мужу новенькие детские вещи.
  -Я и тебе новую рубашку купила, вот она.
 Глаза Степана сузились от гнева.
  - Варя! Ты, что им рассказала, как мы живём? И какие у нас временные трудности? Да? Почему ты у меня не спросила разрешения на это. Ты, что? С голоду умираешь, да?
  - С голоду я, слава богу, не умираю. Но, Роме нужны фрукты, одежда, питание детское. Да и  мне уже надоело два года в старом платье ходить. Вот я и позвонила маме.
  - Ну, как ты можешь так? У нас же своя семья, и мы сами должны справляться со своими трудностями. Мне чужие деньги не нужны, поняла?
И кушать я это не буду, тебе понятно?- со злостью проговори её муж и, развернувшись, вышел из дома на улицу, громко хлопнул дверью. Да, так, что проснулся в кроватке Ромка.
  «Надо же, какой гордый. Чужие деньги ему не нужны. А, когда мы после свадьбы жили у моих родителей, он всё принимал, как должное, и не говорил, что ему не нравятся их деньги. А я, между прочим, каждую копейку считаю, даже на хлеб иногда не хватает. Это что? Нормально» - она укачивала ребёнка, а её душа кипела от несправедливости мужа.
   Тогда, он вернулся в два часа ночи, пьяный. Это было в первый раз. А потом пошло, понеслось: пьянки стали повторяться всё чаще и чаще. Денег  ей, он уже не приносил никаких, спасибо маме с папой, иначе они с сыном, наверное, умерли бы с голоду.
   Она тогда боролась с этим злом, как могла. Даже лаской в постели. Но результата не было. Степан, просто спивался, вместе со своими друзьями и бывшими одноклассниками.
  Хотя он рук на неё никогда не поднимал, даже будучи пьяным, сын стал бояться его, и плакать, когда Степан в очередной раз навеселе приходил  домой и тянул к нему руки. Да, и она тоже.
   Прожив так почти два года, она, наконец, решилась и, собрав свои нехитрые пожитки,  с ребёнком на руках, днём поехала на автостанцию, чтобы уехать к родителям. Однако не получилось.
   Степан раньше пришёл домой, и соседка ему рассказала, куда она уехала. Он, тут же примчался на автостанцию, и буквально ссадил Варвару с ребёнком  из автобуса и привёз домой.
   Дома были клятвы, уговоры, обещания и уверения. И.. она поверила.
   Его хватило ровно на месяц, а потом всё началось снова.
 Тогда она позвонила матери, всё ей рассказала, и попросила их с отцом приехать за ней на машине и увести отсюда.
  Через три дня, втайне от Степана, когда он ушёл на подработку, приехали родители и забрали её и внука домой в родной город.
  Ей совсем уже было не жалко Степана, всё в душе и сердце перегорело.
   Приехав, домой, она через месяц подала в суд на развод, и через три месяца их развели. Она не хотела от него никаких денег на ребёнка, а уж тем более, видеть его противную, вечно пьяную рожу.
   Папа, главный инженер на комбинате синтетического волокна и депутат областного Совета народных депутатов, помог ей устроить Ромку в детский сад недалеко от дома, а соседка предложила работу – почтальоном в их районе. Одновременно, она поступила на заочное отделение финансового  техникума.
   А, через год, на её пути возник Юрий. Юрий Григорьевич Сиренко, преподаватель математики из их техникума.
  В первую же сессию, у неё неожиданно заболел Рома, и она не смогла сдать со всеми два предмета: бухучёт и математику.
   Пришлось потом бегать и сдавать экзамены отдельно от всей группы. Бухгалтерский учёт она сдала сразу, а математику пришлось сдавать два раза.
   Сиренко был очень строгим преподавателем, и очень требовательным к студентам. Когда она во второй раз пришла сдавать экзамен на кафедру математики и не смогла ответить на  один из трёх вопросов билета, он снял очки в красивой золотой оправе и строго сказал:
   - Ну, что мне с Вами делать Герасимова? Я вам даже тройку не могу поставить, не знаете вы моего предмета. Совсем не знаете. А почему Вы на консультации не ходили и  лекции перед сессией? Что, очень заняты были?
   Варя подняла на него тогда свои серые глаза и сказала: - Не могла. У меня ребёнок болел, и не с кем было оставить.
  - А, муж?
  - Муж, объелся груш, как у нас говорят. Я разведена, а сыну четыре года.
  - Понятно,- он на секунду задумался, потом взял её зачётную книжку, поставил оценку,  расписался и протянул ей. – Всё идите. Это вам аванс, Вам и вашему малышу. Но, в следующую сессию спуска не будет, так и знайте. До свидания.
  Варя схватила зачётку и выскочила из помещения, даже забыв попрощаться.
   Строгий, несговорчивый, неподкупный Сиренко, оказался  очень милым молодым мужчиной. У него и улыбка была очень красивая. Интересно сколько ему лет?
   Уже при выходе из техникума, она открыла зачётную книжку, и увидела красивую четвёрку, и витиеватую подпись преподавателя.
  «Надо же! То, он говорил, что даже тройку поставить не может. А тут вдруг четвёрка. Интересно Варвара, к чему бы это, а? Наверное, к дождю»- Варя весело рассмеялась и побежала на остановку троллейбуса.
   Через месяц они случайно встретились в парке «Юбилейный», где она гуляла с сыном и каталась с ним на карусели.
   Она купила Ромке чупа-чупс, и он довольный шёл рядом с ней по  аллее парка, где на деревьях только начали появляться листья.
  Возле аттракциона «Автогонки», её неожиданно кто-то окликнул: - Герасимова, здравствуйте.
   Она обернулась и увидела Юрия Григорьевича.
   Он был одет в джинсы и куртку, но был без головного убора, хотя весна только начинала входить в свои права.
   - Ой, Юрий Григорьевич! Здравствуйте! А мы идём тут с сыном,  болтаем, я Вас и не заметила.
  - Привет мужик! – Юрий наклонился к малышу и протянул ему руку как взрослому. – Как тебя зовут?
  Ромка внимательно посмотрел на неё, потом на незнакомого мужчину с протянутой рукой, медленно правой рукой вытащил изо рта своё лакомство и  хлопнул ладошкой левой руки по протянутой руке и сказал: - Меня зовут Рома.
  Юрий улыбнулся, пожал тихонько его руку и сказал: - А меня, дядя Юра, запомнил?
  - Дядя Юга, понял,- чуть картавя, проговорил сын, и Варя с Юрием рассмеялись.
 - Так ты на чём катался?
 - Да, пока только на детской карусели, пока ещё не всё запустили, весна только вошла в силу, и желающих покататься пока очень мало, - ответила за сына Варвара, и ей, неизвестно почему, захотелось, чтобы Юрий никуда сейчас не уходил.
   Как бы поняв её мысли, Юрий посмотрел на неё и на Ромку и сказал:
  - А, знаете что? У меня идея! Давайте зайдём в детское кафе и накормим ребёнка чем-нибудь вкусненьким, а? Я тут недалеко живу, вот и прогуливался в парке, очень он мне нравится с самого детства, мы здесь раньше в детстве дневали и ночевали. И кафе «Буратино» уже сто лет существует, но я там правда давно не был.
 Сестрёнка выросла, раньше я туда её водил, а теперь она сама своего сына водит туда. Ну, что пойдёмте, я приглашаю, - он протянул руку Ромке.
  У Вари просто от удивления округлились глаза, её Ромка, который после Степана просто ненавидел всех мужчин, кроме деда, тут же протянул ему руку, и важно сказал:
 - Ну, пошли скорее в эту  Буратину.
   Юрий, как-то смог сразу покорить сердце ребёнка, и это ей понравилось.
   Они вошли в детское кафе, которое привело Ромку в неописуемый восторг, там было много различных картинок из книг, и стены расписаны детскими рисунками. Юрий заказал им пиццу и апельсинового сока.
   Сын, с таким аппетитом начал уплетать её, что Варя даже удивилось. Накормить сына для неё и для дедушки с бабушкой всегда было проблемой. А, тут, на тебе, он съел четвёртую часть пиццы, которую она ему отрезала и, судя по всему, хочет ещё.
   - Ромочка, сынок! Не торопись, я тебе ещё выделю кусочек. Тебе понравилась пицца, да?
 Сын проглотил кусок, запил соком и важно сказал: - Конечно, понравилось. Мам, а почему мы с тобой сюда никогда не ходили, а вот дядя Юра сразу нас сюда привёл?
   Варя взглянула на Юрия сидевшего напротив,  внимательно наблюдавшего за ней и сыном и слушающего с улыбкой весь их разговор.
   - Рома, а ты хочешь, чтобы  мы чаще сюда ходили? Тебе здесь понравилось? – обратился он к  её сыну как к взрослому.
   Ромка проглотил очередной кусок, посмотрел на него и молча кивнул головой. Потом тихо сказал: - Ну, мы же с мамой и дедушкой с бабушкой далеко отсюда живём, как же мы будем сюда приходить? Это же на автобусе долго ехать нужно.
   Юрий рассмеялся.
- А, если я тебя ещё приглашу сюда, придёшь?
-С мамой?
- Ну, конечно с мамой, как же без неё то!
- Тогда, ладно приду. Мама, ты согласна?
- Пока не знаю. У меня очень много дел, учёба, работа, домашние дела. Но я подумаю. Хорошо?
 - Ура! – радостно завопил сын, привлекая внимание людей, сидящих в зале. А, потом попросил ещё кусочек пиццы.
 Так получилось, что Юрий один съел свою пиццу, а она напополам с Ромкой.
   С этого времени они начали изредка встречаться и гулять по городу.
  Варя понимала, что она нравится Юрию, но она сама, к нему особых чувств не испытывала. Зато учиться теперь ей стало проще. Юрий несколько лет работал в техникуме, его знали хорошо все преподаватели, и он взял шефство над Вариной учёбой.
   Теперь приходя на зачёт или экзамен к преподавателям, она несколько раз ловила на себе их внимательные взгляды, особенно со стороны женщин, а потом получала хорошую оценку, даже тогда, когда она чувствовала, что её не заслужила. Это Юрий, как мог, помогал ей.
    Через управление почт, её отец добился, чтобы Варю поставили в очередь на однокомнатную квартиру, как мать-одиночку. После развода со Степаном, Варя не совсем уютно чувствовала себя в родительской квартире, и мечтала жить одна.
   Она разносила почту по своему участку и была очень довольна своей работой, пока не произошёл один случай.
  Шёл 1986 год. Наши войска находились в Афганистане, и оттуда шло очень много солдатских  писем как во время войны.
   В  пятиэтажном доме номер 64, в квартире 18 жила семья лётчика, капитана Денисова. Он, когда-то был  лётчиком – инструктором в авиационном полку на аэродроме Калманка,  от лётного училища  расположенного в нашем городе. Сейчас он проходил службу в Демократической республике Афганистан на аэродроме Кандагар, и часто писал домой.
  Мария, его жена и две дочки-погодки Лена и Галя, очень ждали его писем. Письма приходили толстые, из нескольких листов, и девчонки увидев Варю с сумкой на улице, тут же бежали к ней, и если было письмо,  с визгом хватали его и неслись домой к матери.
     Однажды  летом она обратила внимание на письмо, адресованное Денисовым, но не прочитала обратный адрес. Письмо это, не в пример прежним, было очень тонким.
   Надо же было так случиться, что во дворе дома, около подъезда, она встретила саму Марию Денисову, возвращавшуюся из магазина.
  - Танцуйте Мария, вам снова письмо,- Варя порылась в сумке, нашла письмо и, улыбаясь, протянула её молодой женщине.
   Та, молча буквально выхватила у неё письмо, взглянула на обратный адрес, неожиданно побледнела и стала лихорадочно разрывать конверт.
   Наконец вытащила из него один единственный лист, прочитала. Потом ещё раз. Побледнела ещё больше и вдруг начала медленно оседать вниз. Варя едва смогла подхватить обмякшее тело женщины  и уложить её на скамеечку у подъезда. Увидев, какую-то  пожилую женщину, выходящую из подъезда Варя крикнула:
 - Женщина помогите. Вашей соседке плохо, срочно позвоните в скорую помощь и дайте воды. Она потеряла сознание.
   Женщина мгновенно всё поняла и рванула обратно в подъезд.
   Варя, сняла сумку с плеча, и протянула руку к листку, зажатому в руке Марии.
Там было написано: «Уважаемая Мария Сергеевна. С прискорбием сообщаем вам, что Ваш муж, Денисов Артём Павлович,  25 мая 1986 года, пропал без вести при выполнении боевого задания по прикрытию наземных войск, в районе населённого пункта Фаррах.
   Поиски самолёта и лётчика результатов не дали. Мы все скорбим вместе с Вами. Официальное извещение будет Вам направлено заказной почтой. Капитан Денисов был настоящим героем.
          С уважением 
       Командир войсковой части 19318
                Полковник            П.И. Ткачёв.
       Заместитель командира полка по
                политической части
                Подполковник      В.С. Горячев.
 
                10 июня   1986г. Кандагар.»
«Да уж! А, она то дура, радовалась, вручая письмо. Думала, оно доставит радость. Но, принесла горе».
   Из подъезда выскочила та самая женщина с графином воды в руках, а за ней молодая девушка в домашних тапках и они засуетились возле лежащей неподвижно Марии.
   - Я вызвала скорую помощь. Сказали, скоро будет,- сообщила женщина Варе, а девушка, начала брызгать водой в лицо Марии, пытаясь привести её в чувство.
    Пожилая женщина села в изголовье лежащей женщины, приподняла её голову, положила себе на колени,  начала тихонько гладить её волосы и мокрое лицо и приговаривать:
 - Потерпи доченька, потерпи. Они скоро приедут. Терпи. Ты же молодец. Не сдавайся.
   Маша пришла в себя ровно в тот момент, когда к их подъезду подъехала машина скорой помощи, и из неё тут же выскочили две женщины в халатах, в руках у одной из них был медицинский  чемоданчик.
   - Так, милые женщины! А, ну-ка расступитесь, и расскажите, что тут произошло,- начала одна из них, а вторая уже подошла к Марии и, взяв её руку, начала слушать пульс.
  Мария  уже широко открыла глаза, заморгала ими,  соображая, где она находится, и что с ней, и попыталась приподняться.
  - Господи! Что это со мной?
  - Маша, Вы просто потеряли сознание после того, как я дала Вам прочесть то письмо,- вступила в разговор Варя, чтобы разрядить ситуацию.
  - Ах, письмо. А, где оно?
 -Да, вот у меня, держите,- и Варя передала ей в руки злополучный лист.
  Маша попыталась встать, но врач строго сказала:
  - Полежите немного. Вы очень бледная. Сейчас я поставлю вам укол, замерим давление, и тогда можно будет встать. Вы её мать? - обратилась она к женщине, у которой Маша лежала головой на коленях.
   - Нет, Я соседка по площадке.
   -Да?- удивилась женщина-врач. – Редко увидишь, как соседи помогают друг другу. Спасибо Вам.
   Медсестра тем временем  вытащила из чемоданчика шприц, распечатала его, отломила головку ампулы, набрала в шприц и ловко сделала Марии укол в руку.
  А, врач, перед этим, наложив на другую руку манжету, уже замерила давление.
 - 90на 60. Маловато конечно. Сейчас подействует укол и Вам будет лучше. А, что это за письмо, которое Вас так огорчило?
- От командира части из Афганистана, где служит муж. Мне сообщили, что он ещё в конце мая не вернулся с боевого задания. Пропал без вести. Он у меня лётчик,- тихо произнесла Маша, и слёзы покатились по её щекам
   - Ну, так не погиб же. А пропал без вести. У меня вон у соседки ещё в 82 году сын, солдат пропал без вести, Она думала всё, погиб, а оказалось, что он раненым попал в плен. Выжил там, а в 84 году его обменяли на какого-то афганца. Вот так! Не падайте духом, - это уже медсестра внесла свою лепту, и лицо Марии сразу порозовело.
  - Правда? – Мария приподнялась, и спустила ноги на асфальт возле скамейки. – Вы, меня не обманываете? – обратилась она к медсестре.
  - Да, Вы что? Разве такими вещами шутят? Конечно, правда. Парень вернулся, немного подлечился, окончил техникум, собирается жениться. Может, не всё там правда, как нам говорят. Наши солдаты берут их душманов в плен, они наших. Потом меняют. Может, и с Вашим мужем так?
  - Давайте запишем Ваши данные. Наша помощь здесь уже не нужна, - Зоечка запиши карточку, обратилась врач к медсестре, а сама, попрощавшись, пошла к машине.
  Когда формальности были закончены. Мария при поддержке соседок пошла к себе в квартиру, а Варвара, причина этого события продолжила разносить почту.
   Вернувшись в отделение, она рассказала об этом случае их заведующей, шестидесятилетней Раисе Поликарповне, начавшей работать на почте пятнадцатилетней девчонкой ещё в городе  Куйбышеве  во время войны.
  - Да, Маша, такие случаи у нас бывают. Опять эта проклятая война. Мне было в сорок первом году пятнадцать лет, а район был огромный, старый и я знала почти всех в лицо.
   Знала всё, и обо всех. Кто служит, кто убит, Кто пропал без вести. Те, кто пропадали без вести, находились редко. А, вот те, кто числились убитыми, находились чаще. Парадокс? Но так и было.
   У одной женщины  погибли на фронте все  три сына  и муж. Я ей сама приносила извещения. Как сейчас помню, её звали Лидия Фёдоровна Ковригина. Она работала мастером на заводе «Маяк».
    Так, вот. Через год неожиданно вернулся муж. Весь израненный, но живой. Потом нашлись два сына. Оказывается, они с госпиталем попали в окружение, основную массу людей немцы передавили танками, а их спасли партизаны, где они, выздоровев, продолжали воевать.
А, самый младший его, кажется, звали Гришей, попал в плен при обороне Одессы, он служил матросом на корабле. Его увезли в Германию, сначала в концлагерь, потом послали на работу к бюргеру, где он пробыл до конца войны, пока   его не освободили американцы.
   Он вернулся домой. Но его вскоре арестовали, и дали пять лет лагерей, как пособнику нацистов. Домой, к матери, он вернулся только в пятидесятом году. Вот по нему мать убивалась, больше всего.
   Тогда письма солдатские были в основном треугольники, а вот казённые в конвертах. Я знала, что в них нет ничего хорошего, и просто боялась иногда носить их людям. Носила в сумке неделями, или прятала дома, но так, чтобы мама не видела.
  Представляешь, Варя, живёт человек надеждой, ждёт, верит. А, тут я, с казённым письмом, и всё. Всё рухнуло. Так, что не казни себя, ты всё сделала правильно. Морозова, вон, когда началась Чечня, вообще отказалась носить тонкие письма родным. Ревела тут у меня в кабинете. Даже уволиться хотела. Оказывается, у неё отец служил в Афганистане, и она с матерью  ещё маленькой, постоянно ждали писем от него. Пришлось её на время оператором в зал перевести, пока не появилась должность оператора по доставке пенсий.
  - Спасибо Вам, Варвара Николаевна. А, то совсем расстроилась. Горькую весть семье принесла.
  - Ну, что тут поделаешь? Это наша работа. Приносить людям хорошие, или нехорошие известия, пора бы уже и привыкнуть.
   Варя на всю жизнь запомнила эти слова. Она до сих пор, теперь уже став заведующей отделением, считала работу почтовиков, одной из важных,  очень любила её и всех своих девчонок.
   Через год они с Юрием поженились, и он сразу же оформил усыновление Ромки, всё было хорошо. Сразу после того, как она вышла замуж, ей предоставили двухкомнатную квартиру, тут снова постарался отец. И они стали жить отдельно от родителей.
   Варя окончила техникум, и ей предложили должность заместителя заведующей отделением, она подумала, и согласилась.
  Её муж по-прежнему преподавал в техникуме, и никуда особо не стремился. Все вечера и выходные дни они проводили вместе на природе или в городе. Так получилось, что Варя, с её ребёнком не пришлась по душе матери Юрия, властной и жёсткой женщине. Перед свадьбой, она так ей открыто и сказала:
- Я, милочка совсем не в восторге, что мой сын, берёт в жёны девушку «бывшую в употреблении». Он достоин совсем другой женщины, ты ему совсем не ровня.. Но я ему не враг. Поэтому живите. Но, не заставляй меня признавать твоего сына как внука, я ещё не бабушка. Вот родишь от Юрия, тогда это будет мой внук. Понятно?
   Варя, молча кивнула головой. Она и не думала навязывать Ромку никому. У него, слава Богу, были свои прекрасные дедушка и бабушка. Но, настроение у неё испортилось.
   Её родители приняли Юрия как родного сына, и всегда очень хорошо встречали. Но, Юрий почему-то не очень хотел бывать у них. Поэтому она, если и навещала родителей, то только одна или вместе с сыном, дабы не вызывать ненужных ссор в доме.
   Юрий относился к Ромке, как к сыну, но вот своего ребёнка, почему-то не хотел, хотя Варя спала и видела, как она родит второго ребёнка, и лучше девочку. Но, ничего у них не получалось.
  Может потому, что муж был достаточно сдержанным в интимной жизни, делавшим всё неторопливо, старательно, но без чувств и особых  нежных ласк. Сначала Варю это коробило, а потом она просто привыкла к этому.
    В 1997 году, за год до окончания Ромкой школы, она приватизировала  свою  квартиру, и стали её собственницей, так же,  как и  её родители.
   В этом же году, мать Юрия, купила ему автомобиль южнокорейской фирмы «ДЭУ», и он начал ездить на ней по доверенности. Тогда, она немного удивилась этому, почему бы просто не подарить сыну машину, а не оформлять её на себя? Поняла она причину, только через десять лет.
    Через год, Рома окончил десять классов, и поступил в политехнический институт, успешно сдав все экзамены.
   Он теперь большую часть времени пропадал у деда с бабушкой в их квартире, где у него была своя комната. Варя, тоже часто у них бывала, в отличие от  мужа.
   Николай Яковлевич, её отец, последнее время стал очень недолюбливать зятя. Однажды, когда они были на кухне втроём она, мама и он, отец возмутился:
- Да, что же это за мужики пошли? Твоему Юрке уже пятьдесят два года, а он ничего не может решить сам, пока не посоветуется со своей «умнейшей мамашей».
    Я на комбинате на таких «мамсиков» насмотрелся. Надо же, у него дверца застучала на машине, я ему говорю, давай посмотрим сами или отгони её в ремонтную мастерскую. Так знаешь, что он мне ответил? Сказал, что ему нужно с мамой посоветоваться, как она скажет? Вот дела. Хорошо хоть Ромка не в него, хоть и носит его фамилию.
   Вот таким  мужчиной  был её второй муж.
 Варя иногда очень жалела себя, и желала другой жизни но, послушав подружек у которых мужья пили, а потом ещё и руки распускали, она говорила себе:  «с жиру бесишься Варька!», и продолжала жить по-прежнему.
   Она радовалась тому, что имеет, и даже не помышляла о том, что, что-то может измениться в её жизни.
   В 2005 году, едва уйдя на пенсию, неожиданно заболел отец. У него признали рак пищевода.
Нужна была операция, и деньги.
   Отцу посоветовали сделать операцию в Германии. Марина Сергеевна, её мать настояла на этой операции, хотя для этого пришлось продать их трёхкомнатную квартиру и взамен, купить однокомнатную.
   Она уехала в Германию вместе с мужем. Там ему сделали операцию, после которой отец, через месяц  вернулся домой, и прожил после этого  ещё три года.
   Варя, и Роман, который после окончания института сразу женился на молоденькой продавщице, очень переживали за деда и бабушку. И только родившаяся в 2003 году внучка Оленька, как-то сглаживала их боль и тревогу.
    Роман работал на том же комбинате, где работал и дед, и смог получить комнату в малосемейном общежитии. Снова помогли друзья деда, которого очень ценили на комбинате.
  Все эти тревоги, огорчения, видимо как-то сказались на характере Варвары, она стала более раздражительной, вспыльчивой и нетерпимой.
   Когда мать и отец уехали в Германию, они уже давно жили вдвоём в её собственной квартире. Ей исполнилось сорок пять лет, но она ещё чувствовала себя молодой женщиной, ловя на себе обжигающие взгляды мужчин.
   В один из вечеров, когда они были вдвоём, и Юрий устроившись на диване прямо в трусах смотрел по телевизору футбол, она пошла принять душ.
    Обтираясь махровым полотенцем, и надевая потом трусики и лифчик, ей неожиданно захотелось, чтобы муж именно сейчас, приласкал,  поцеловал, обнял её и отнёс на кровать. Она, даже загорелась от этого желания.
   Как была, в таком одеянии, она прошла из ванной в комнату к мужу, и стала в дверях.
  Юрий, не обращал на неё никакого внимания.
 Тогда, мелькнув перед мужем обнажённым телом, она подошла к телевизору и выключила его.
   - Юр! Ты, что? Меня уже совсем не замечаешь, да? Я что, тебя уже давно не интересую как женщина? Скажи честно!
   Юрий молча встал с дивана, взял её под руку,  буквально отодвинул от телевизора в сторону, и снова включил его.
  - Варя! Не пори чушь! Ты же видишь, я смотрю телевизор. Не мешай мне.
  Варя тогда, чуть не задохнулась от злости, но смолчала. Только сверкнула на него злыми глазами, резко развернулась и ушла на кухню.
   В этот вечер, они впервые спали  в разных комнатах.
   Так продолжалось  три года, пока не умер отец.
  После его похорон,  через месяц, они вдвоём, по просьбе Вари, поехали навестить сестру отца Клавдию Яковлевну, жившую на окраине города. Она, из-за болезни не смогла быть на похоронах  брата, и очень просила их приехать.
   Они там немного выпили, помянули отца и стали возвращаться домой, решив поехать на трамвае. Юрий, который через силу пошёл вместе с ней, был очень недоволен и раздражителен. Но, самое удивительное, произошло дальше, в трамвае.
   Они сели на  свободные одинарные места друг за другом, она впереди, он позади неё, и тут же подошла кондукторша, пожилая симпатичная женщина.
  - Так, пожалуйста, плату за проезд молодёжь! –весело обратилась она к Юрию. Тот молча достал из кармана десятку, протянул кондуктору, и громко, на весь трамвай, сказал: - За себя я заплачу! А, за тебя платить не буду,- и посмотрел на Варю.
   Все, сидевшие в трамвае,  а их было человек десять, мгновенно смолкли, и уставились на них. А, Варя, чуть не провалилась со стыда сквозь  железный  пол трамвая.
  Это была уже  высшая степень хамства, со стороны мужа. Никогда ранее, он подобных вещей не допускал.
  Покраснев с головы до ногтей,  она  молча заплатила за билет и отвернулась, глядя в окно и кипя от злости.
Когда они пришли  домой, она тут же сказала мужу:
 - Всё дорогой! Моя чаша терпения лопнула. Уходи! Не хочу тебя не видеть, ни знать! Собирай свои вещички, и мотай из моей квартиры. Понял?
  - Ну, квартира не только твоя. Не спеши. И моя тоже. Я в ней прописан. Так, что ты не очень-то горячись, поняла? Но, я уйду, раз ты меня прогоняешь. Уйду, - и он пошёл собирать свои вещи.
  Умнейшая мамаша научила его, и суд при разделе поделил  их квартиру  поровну,  и мебель, нажитую при совместном ведении хозяйства тоже, а машина была мамина, она в имущество для раздела не входила. Юрий на суде так ей и сказал.
  - Как была права моя мама, когда не хотела оформлять машину на меня. Сейчас бы и её пришлось делить, вот так.
 - Да, пошёл ты к чёрту со своей мамой, машиной и тобой вместе. Видеть тебя не хочу!
 После долгих споров, они оформили на Юрия однокомнатную квартиру, принадлежащую матери, а мать,  сразу же переехала жить к ней в её  квартиру..
  Развод и мелочный раздел имущества, оставили очень неприятный след в душе Вари.
  Она никак не могла понять, как можно было после двадцати лет совместной жизни опуститься до того, чтобы делить даже тарелки и столовые приборы, и быть таким мелочным.
   Варвара просто возненавидела своего бывшего мужа, и решила для себя, что больше, ни о каких мужиках думать не будет, а займётся вплотную воспитанием  внучки  Оленьки, и будет помогать детям.
   Прошло уже  два года, как они развелись, и за это время,  живя в одном городе, они не разу не встретились. Да, она этого и не хотела.

3. Светлана Синичкина – оператор по доставке пенсий.

- Света, а завтра ты свободна? Надеюсь, хоть по субботам у вас в клубе нет тренировок? – Артём, высокий, темноволосый парень шёл рядом с ней по парку и заглядывал в её лицо.
- А, что? У тебя назавтра какие-то планы имеются? – вопросом на вопрос, чисто по-женски ответила девушка шедшая рядом.
  Они встречались всего третий раз, и пока ещё не дошли до той точки сближения, когда можно понимать друг друга с полуслова. У вечно занятой  Светы, после поступления на заочное отделение в университет, совсем не оставалось времени  для встречи с парнями. Она считала, что эти встречи сейчас ей только повредят, и всячески уходила от них.
  Но, Артём, был первый парень, который ей очень понравился, и она впервые изменила своему правилу.
  Её заинтересовала и профессия Артёма, он работал помощником шеф-повара в ресторане «Антей». Он знал много рецептов различных блюд, историю их появления  и приготовления. Именно это в первый же день их знакомства её очень удивило. Таких интересных знакомых  парней у неё никогда не было.
 Артём окончил кулинарный колледж в Москве, потом пошёл служить в армию, а после окончания службы, на деньги отца поехал на стажировку в Италию и Францию. В совершенстве изучил итальянский язык и итальянскую кухню, работая подмастерьем в нескольких ресторанах Рима, а потом переехал в город Лион.
   Там с ним случайно познакомился известный в нашем городе ресторатор Яков Борисович Зельдман.
  Он, оказывается, искал себе поваров в свои рестораны, и хотел именно французских или итальянских.
   Жан Гармен, помощник шеф повара из Лионского ресторана «Астория», согласился поехать в далёкую и холодную Сибирь на пару лет, но при условии, что он возьмёт их русского помощника Артёма, работавшего у них на кухне и подающего большие надежды.
   Тогда Яков Борисович и познакомился с Артёмом и, в конце концов, уговорил его поехать в наш город, в качестве помощника Гармена.
   Год назад они приехали сюда и стали оба работать в ресторане «Антей».
  Светлана ничего не знала об этом ресторане, да и откуда она могла на свою скромную зарплату оператора по доставке пенсий ходить по ресторанам.
  Но, работа ресторана, как её преподносил ей Артём, её очень интересовала. Да, и парень, если честно, тоже был ничего себе.
   Они познакомились на соревнованиях по каратэ, на первенстве края, где она стала чемпионкой. Артём рассказал, что зашёл во дворец спорта случайно.
   На улице была мерзкая погода, у него был выходной день, и он один бродил по городу. И тут увидел афишу про женское первенство края по каратэ. Купил билет, и вошёл внутрь именно тогда, когда её вызвали на татами.
   Света никого не видела в тот момент, она была занята только одним, выиграть поединок. И, выиграла его.
   Когда через два, после окончания соревнований, она с девчонками выходила из дворца спорта, на ступеньках её неожиданно по имени окликнули. Она обернулась и увидела высокого, спортивного сложения парня с большими зелёными глазами.
  - Здравствуйте Света! Вы здорово дерётесь! Поздравляю с победой, - начал он под вопросительным взглядом девушки, и поджидавших её подруг.
  - Мы  знакомы? Откуда вы знаете, зовут? - резко произнесла она как меня.
Парень рассмеялся. Его улыбка, как-то сразу расположила её к нему и очень ей понравилась.
  - Просто я был на соревнованиях, и видел ваш бой. А потом вашу фамилию и имя объявили по трансляции. Вот оттуда и узнал.
 - И, что?- опять строго спросила девушка, хотя парень уже начинал ей нравиться.
- Что? Я даже не знаю. Захотел поздравить Вас, познакомиться. Меня зовут Артём. Артём Широков.
   Две её подруги по секции Зина Горошина и Валя Петриченко, стояли недалеко,  с интересом наблюдали за ними и слушали их разговор.
  - А, с чего ты взял, что я буду с тобой знакомиться, а?- опять строго спросила Света, и собралась отвернуться и уйти.
  - Подожди, Света! Не хочешь знакомиться, не надо. Я просто подошёл сказать, что ты здорово дерёшься и очень красиво. Мне лично понравилось, хотя я считал каратэ, чисто мужским видом спорта. Вот и всё, не обижайся,- и парень спокойно стал спускаться по лестнице, не взглянув на девушек. Спустился на тротуар, повернул за угол и исчез из поля зрения.
   И почему-то Светлане стала немного грустно и досадно.
  Зинка, высокая стройная брюнетка, похожая на цыганку пошла к ней навстречу.
  - Чё он хотел, то?- спросила она безразличным тоном, будто не слышала их разговора с парнем.
-Закадрить хотел, да? А парень то, вроде ничего, высокий, симпатичный.
  - Наверное,-  слукавила Света. – Да, вы же с Валей всё слышали, что спрашиваешь?- зло проговорила она. – И, он ушёл.
   Они пошли все вместе к остановке автобуса, но настроение у Светы испортилось окончательно.
   Она никогда не считала себя красавицей, не то, что её мать Наталья Герасимовна, бывшая солистка городского театра музыкальной комедии, а теперь музыкальный работник в детском саду. Может поэтому, пять лет назад, ещё в восьмом классе пришла в секцию каратэ, к известному мастеру из Кореи, Ким Чену, неизвестно как много лет тому назад обосновавшемуся в их городе.
   Мастер Чен, и сделал из неё чемпионку, хотя для этого ему потребовалось нимало усилий, и очень гордился её успехами.
  В прошлом году она завоевала второе место на первенстве России в Нижнем Новгороде, и про неё написали в газетах.
  Но, спорт, был не целью её жизни, а так, просто хобби. Она сколько себя помнила, всегда мечтала быть следователем и бороться с преступниками. Поэтому она в прошлом году и поступила в университет на юридический факультет. А,  знание приёмов каратэ, потом ей очень даже может пригодиться.
    Девчонки уехали на своём автобусе, а она стояла на  полупустой  остановке и ждала своей родной десятки. Автобуса номер десять.
   Автобус подошёл минут через пять, Света вошла в него, удобно пристроила спортивную сумку на руках, расплатилась с кондуктором и приготовилась немного подремать. День был тяжёлый.
   - Да, здорово ты меня отшила! Ещё и при подружках, - услышала она за спиной знакомый голос.
  - Это снова ты? Ты, что решил меня преследовать?- спросила она, тихо повернувшись вполоборота назад к сидевшему на заднем сиденье Артёму.
  - Я? Преследовать? Просто я живу на улице Панфиловцев, поэтому еду этим автобусом к себе на квартиру.
  - Интересные дела! Я тоже живу на улице Панфиловцев, причём с самого детства. Папа, получил эту квартиру, когда работал  в строительном управлении. Может, и ты там живёшь с самого детства?
  - Нет, я эту квартиру снимаю. Я приехал сюда из Франции, там есть такой город Лион. Меня пригласили  сюда работать, вот хозяин и снял мне эту однокомнатную квартиру именно на этой улице, и я уже год живу в ней.
   Свету эти его слова очень заинтересовали, и она развернулась на сиденье лицом к парню.
- Что же это за работа такая, что на неё из Франции людей приглашают. У нас, что своих работников не хватает?
 - Наверное,  именно таких то,  и нет,- засмеялся Артём.
 -И что же это за работа, если не секрет?
 - Ты, действительно хочешь знать?
 - Да, мне очень интересно.
 - Ну, вот выйдем на нашей остановке, я и расскажу. Ты, в каком доме живёшь?
  - В девятнадцатом, а ты?
  - А, я в сорок восьмом, около поликлиники.
Они помолчали, думая каждый о своём, а автобус, тем временем как раз подошёл к их остановке.
  Они вышли из автобуса на вечернюю прохладную улицу и Артём начал рассказывать Свете про Италию и про Францию.
  Когда он как бы, между прочим, сказал, что хорошо знает итальянский язык и немного говорит  на французском языке, девушка очень удивилась и сразу не поверила.
  - Сколько же тебе лет, что ты всё успел уже, и языки изучить и заграницей побывать, и даже там поработать? Может у тебя папа с мамой богатые?
 Артём улыбнулся.
- Начну по порядку. Мне 26 лет. Мои родители  оба военные переводчики, поэтому с языками у нас с младшим братом никогда проблем не было. Правда мама знает немецкий, английский и французский, а папа, ко всему этому итальянский, потом фарси и пушту. Мой брат Сергей, сейчас учится в МИМО, на факультете международных отношений, и хочет стать дипломатом.
 А меня, эта их стезя, совсем не притягивает. Я люблю кухню. Люблю готовить, и изобретать различные блюда.
  - Ты хочешь быть поваром? Но, это вроде не совсем мужское дело у нас в России?
 - У нас да! А вот в странах Европы, Китае, Америке, Азии, повар - самая главная мужская профессия, потому я и выбрал её.
 - Так ты, что?  Работаешь поваром? И где? – в её голосе сквозило разочарование.
 - Да поваром. Но не простым, а помощником шеф-повара ресторана «Антей». Мой шеф француз, и отличный мастер своего дела. Он любезно согласился поехать сюда, по просьбе хозяина ресторана. Получает здесь в два раза больше чем в Лионе, и готовит меня себе на замену.
  - И ты, променяешь Москву, на нашу холодную Сибирь? Никогда не поверю!
 - Знаешь Света, мои мама и папа тоже не поверили, что я стал мастером своего дела, пока не приехали полгода тому назад сюда ко мне в гости, и не посетили наш ресторан. Тогда я уж постарался. При третьем посещении мама, наконец, призналась, что так вкусно она никогда не ела, и очень рада за меня. Вот так.
   Ты не знаешь мою маму- майора. Это её похвала многого стоит.
 Семь лет тому назад, сразу после окончания кулинарного колледжа, меня призвали на службу. И попал я служить в воздушно-десантные войска, ну и конечно меня направили на кухню.
Но в ВДВ, все и повара, и писаря должны быть хорошими солдатами, там спуску никому не дают.
Ох, и трудно мне пришлось, словами не перескажешь. Сутки на кухне, сутки боевая подготовка со всеми, потом марш-броски, прыжки с парашютом, времени на какие-то фантазии не хватало. Но, я всё равно старался, когда дежурил, приготовить все блюда как можно вкуснее: изобретал, комбинировал.
    И в конце службы все мои ребята постоянно хвалили мои супы, борщи, салаты и котлеты. А командир полка, даже гостей из другой части приглашал, чтобы они полюбовались, как его солдаты кушают в столовой, и целый месяц уговаривал меня, чтобы я остался на  службу  по контракту в нашей столовой.
  Но меня уже тогда притягивала европейская кухня: итальянская и французская.
  Вернулся домой со службы, отец дал денег, и я пошёл на курсы итальянского языка. А, через полгода, поехал в Италию и попросился работать сначала в небольшой ресторанчик на окраине древнего города Рима младшим помощником шеф-повара. Его звали Лучано. Делал всю чёрную работу, мыл, скоблил, чистил овощи, резал рыбу, и.. учился.
Через год, когда шеф неожиданно простудился и заболел, я неделю замещал его, и никто даже не заметил, что все эти блюда  приготовлены не  самим шеф-поваром  ресторана, а мною. Там, в Европе в ресторан ходят на повара, на его искусство. Никто не знает хозяина ресторана, но все знают повара Марчелло, или повара Джованни.
   Посетители не узнали, а сам Лучано узнал. Узнал и испугался, что я теперь буду его конкурентом. Начал придираться ко мне, строить козни, жаловаться хозяину. И мне пришлось уволиться оттуда.
   Но, хозяин порекомендовал меня своему брату, тоже хозяину ресторана, но уже в центре Рима. Там, я проработал помощником повара ещё полтора года.
  А когда понял, что ничего нового я тут не узнаю, да мне никто и не расскажет, переехал во Францию. Там в Лионе изучал французскую кухню, до тех пор, пока, меня не пригласили на работу вместе с французским поваром в ваш город   в ресторан « Антей».
  Да, что это я всё о себе, да о себе. Тебе, Света, наверное, неинтересно?
 - Да нет, что ты! Я такого человека, твёрдо знающего чего он хочет, первый раз встречаю. Поэтому мне всё интересно. Спасибо за рассказ.
 Но, ты меня извини, мы уже пришли, и я ужасно устала, а завтра мне на работу, разносить пенсии пенсионерам. Я работаю на почте. Учусь заочно в университете, и ещё тренируюсь четыре раза в неделю. Вот и вся моя жизнь. Не то, что у тебя. До свидания, - она первая протянула парню руку, на секунду замешкалась, а потом сказала:
  - Захочешь позвонить, мой домашний номер 221634. Только после девяти вечера, ладно. Поболтаем.
  - Спасибо, я запомнил, и обязательно позвоню. А потом, ты может, дашь мне номер своего мобильного?
  - Может быть, - лукаво улыбнулась Света, уже поднимаясь по ступенькам к подъезду.- Мы с мамой живём вон там, на четвёртом этаже. Пока!
  - Пока! До встречи.
  Артём позвонил на другой день вечером. Она вышла из дома, и они немного погуляли по улице с громким названием имени Панфиловцев, хотя вряд ли кто из молодёжи мог сказать, в честь кого названа улица, и кто такой Панфилов.
  Сегодня была третья их встреча.
Он встретил её около дома, когда Света шла с тренировки, сидя на скамейке у подъезда, и она, несмотря на усталость, согласилась немного пройтись по улице.
 Ей, конечно же, польстило, что парень  терпеливо ждал, когда она приедет после тренировки, которая неизвестно когда могла закончиться. И дождался.
  - Видишь ли, у меня такой сложный график работы, и так редко бывают свободные вечера, что я не знаю даже как могу спланировать какое-нибудь мероприятие. А вот сейчас повезло, у меня два вечера свободные. Завтра к нам приезжает моя  любимая группа «Дискотека Авария», они классно играют, и я купил два билета.
Пойдёшь?- Артём пытливо посмотрел ей в лицо.
   Ты прости, что я предварительно не согласовал с тобой. Но, я сегодня до обеда не знал, буду ли свободен завтра вечером.
   Света улыбнулась.
- Ладно, прощаю. Я тоже не всегда могу спланировать свою жизнь, но стараюсь. И потому, с удовольствием пойду с тобой на концерт. Я эту группу тоже знаю, у меня есть несколько их дисков, и ещё я люблю «Машину времени».
  - Да? Вот здорово, я их музыку тоже очень уважаю.
  - Артём, а теперь прости, я пойду домой. Ноги ели держат. Тренер гонял меня сегодня как зайчика,- засмеялась Света. – А завтра встретимся.
Они где будут выступать в «Мире»?
 - Да, в киноконцертном зале Мир, начало в семь часов. Я буду тебя ждать у входа в половине седьмого. Устроит.
 - Устроит. Я постараюсь не опоздать. Всё, пока, до завтра, - она протянула ему руку для прощания.
  - Пока Света. До-завтра!- он нежно пожал протянутую руку. – Спасибо что согласилась погулять.
   Он дождался, когда она войдёт в подъезд, а потом развернулся и направился к своему дому.
  На концерт Света чуть-чуть не опоздала, потому что её только в пять часов отпустил следователь их районного отделения милиции, который допрашивал её как потерпевшую.
   История в тот день с ней случилась прямо фантастическая.
   С утра, она получила пенсию на двадцать пять пенсионеров, которым она разносила её по квартирам, и в девять утра уже вышла «на маршрут». У неё было прекрасное настроение, светило солнышко, а вечером она должна была встретиться с Артёмом, который ей начинал всё больше нравиться.
   Света в течение двух часов разнесла все деньги, получила кучу благодарных слов, и несколько десятков «чаевых» или «благодарных» денег от пенсионеров за свою хорошую работу.
  Начав работать оператором по доставке пенсий, она первое время никак не могла привыкнуть к тому, что ей после выдачи пенсии, очень часто уже на выходе  совали в руку десятку или пятьдесят рублей в знак благодарности.
   И она сначала категорически отказывалась от этих денег. А люди обижались, и она привыкла к этому, хотя никогда не обижалась на тех, кто не давал ни копейки.
   Осталась одна пенсионерка, Полина Поликарповна  Крамаренко, жившая вместе с сыном и невесткой на девятом этаже в квартире 36.
  Когда она выходила из квартиры напротив, где жили  пенсионеры Сайкины, Виктор Степанович и Тамара Дмитриевна, она сказала провожавшей её женщине:
  - Ну, всё Тамара Дмитриевна, у меня осталась только ваша соседка Крамаренко, и всё.
 - Ой, Светочка! Как же я забыла то! Вот старая!
Дело в том, что Полина позавчера уехала с сыном на их машине «на сады». А он вчера поехал за ней, но не доехал. Попал в аварию, его ударила  грузовая машина, и он чудом остался жив. Вечером он приехал весь забинтованный, я его видела около подъезда, вот он и сказал, что ездил за матерью. Но не доехал. Так что Полина, если и приедет, то на электричке и поздно вечером.
   - Ну, что же всё бывает. Слава богу, что сам жив остался. А, что машина?
 - Сказал, что побита не очень сильно. Так, задняя часть помята, стекло заднее и переднее вылетело, но восстановлению подлежит.
  - Ну и хорошо. Я знаю, как им эта машина досталась. Кредит десять лет выплачивали. Ну, тогда до свидания Тамара Дмитриевна. Соседка Ваша мои телефоны знает и городской и мобильный, как приедет пусть позвонит, я принесу снова.
  - Хорошо. Спасибо тебе Светочка, И, до свидания.
Света нажала затёртую кнопку вызова лифта и стала ждать. В сумке оставалось всего 6500 рублей, но она очень не любила возвращаться на почту с остатками денег, как будто не до конца выполнив свою работу в этот день.
   Старый лифт, скрипя, довёз её до первого этажа, и она вышла на довольно тёмную площадку первого этажа.
 На выходе, к ней сразу метнулись две тени.
  - Стой, не шевелись! И давай сюда свою сумку! – услышала она  молодой голос парня с чёрной маской на лице,  почувствовав запах перегара, дешёвых сигарет, и ощутила в области живота укол острым предметом. По спине тут же пополз холодок страха. – Деньги в сумке?
   Света кивнула головой.
  - Витёк возьми, проверь,- парень, держа нож у неё перед животом, буквально вырвал сумку из её обмякших рук и предал за спину напарнику.
 И в тот момент, когда он слегка повернулся к напарнику, у неё сработал инстинкт каратиста. Она взмахнула рукой, и резко ударила парня ребром ладони по шее. Он охнул, и стал медленно опускаться на грязный пол площадки.
  Его напарник, пониже ростом,   ничего не понимая, с сумкой в руках  ошалевшими глазами смотрел на внезапно падающего товарища. Он тут же получил  сильный удар ногой в солнечное сплетение и  свалился рядом.
   Свету трясло как в лихорадке. Только сейчас пришло чувство настоящего страха. Страха от того что, эти  подонки,  могли её зарезать прямо в подъезде всего за 6500 рублей, и причём  среди белого дня.
  Она вырвала сумку из рук второго бандита, и задумалась, что делать дальше.
  У них уже было несколько подобных случаев нападения на почтальонов, и она знала, сколько нервов потратит, если позвонит в милицию. Оба парня без сознания прямо в чёрных масках лежали на площадке, а рядом валялась острая и длинная заточка.
  - Нет, уж! Отпускать вас голубчики я просто так не буду.
 Светлана, положила сумку на пол, быстро и ловко вытащила по очереди поясные ремни у обоих парней и связала им сзади руки покрепче. Потом набрала номер милиции, и рассказала, что произошло, назвав себя.
   Наряд милиции приехал минут через десять, и увидел всю картину происшедшего.
   Проверив пульс у обоих, и убедившись, что они живы, но без сознания, молодой лейтенант с удивлением спросил, глядя на Свету.
  - Кто это их так? Они оба вырубленные лежат, как огурчики. Неужели ты? Никита, давай вызывай скорую помощь, тут может их помощь понадобиться, обратился он к сержанту-напарнику с автоматом.
  Света кивнула головой.
  - Как же тебе это удалось, они же вон какие здоровые, а ты, - он ещё раз окинул её взглядом с головы до ног, и улыбнулся.
 - Наверное, со страха. Они же чужую пенсию хотели отнять, и ножом грозили.
- И сколько там, в сумке было денег? – лейтенант с интересом смотре на девушку.
  - Шесть тысяч пятьсот рублей. Но это ведь не мои деньги. Поэтому я и защищалась.
 - Молодец, здорово ты их.
Прошло ещё минут десять, пока приехала скорая помощь, но бандиты ещё не пришли в сознание. И Света даже немного испугалась, что они могут умереть. Особенно за второго, которого она ударила в живот ногой.
  Однако, когда врач, войдя на лестницу,  попросив милиционеров снять с парней маски, прощупав пульс, тут же достала нашатырный спирт  и поднесла его к лицу высокого парня, он тут же замотал головой и, открыв глаза, изумлёнными глазами уставился на окруживших его людей.
  - Где я? Что со мной?
 - Это мы соколик, у тебя хотим спросить, что ты здесь делал среди бела дня в подъезде с заточкой в руках,- пристально глядя на налётчика, спросил лейтенант.
   А врач тем временем, приводила в чувство второго бандита.
 - Ничего не помню! А кто мне руки связал, а?- быстро  соображая, начал парень, поднимаясь на ноги. – И никакой заточки у меня  никогда не было, что я дурак что ли по городу с заточкой ходить.
  - А, это что? – третий член группы прапорщик, показал ему прозрачный пакет, в котором лежала заточка. – Там, и пальчики твои, скорее всего, найдутся. Так, что ты крупно попал, парень.
   Тем временем и второго налётчика тоже привели в чувство.
   Все эти события происходили уже в течение больше получаса, но за это время на первом этаже не появился ни один жилец дома.
   Потом приехала оперативная группа и начала всё фотографировать. Налётчиков увезли в милицию, а  Свету на милицейской машине отдельно, тоже привезли туда и пригласили к следователю Егорову. Вот он её и допрашивал несколько часов, угощая чаем и бутербродами с колбасой.
   Капитану Егорову, тоже невдомёк было, как она, совсем по виду не сильная девушка, смогла вырубить двух бандитов. А, Света, про то, что она занимается каратэ, и является чемпионкой области по этому виду спорта, ничего не говорила.
    Она знала, что  её тренер - мастер Чен, очень не любит, когда его воспитанники попадают в милицейские истории с драками. Он считает, что настоящий мастер каратэ, никогда не применит свои навыки без причины на простых людях.
   Хотя, если честно признаться, ситуация была совсем не простая. Но, Егорову лучше об этом не знать.
   Наконец  закончив писать все  бумаги,  и получив от неё все подписи на протоколах, капитан встал и сказал:
  - Знаете что, Светлана Александровна, я даже не знаю, как бы я поступил на Вашем месте. Жизнь, дороже всех денег. Но, Вы, молодец. Мне придётся ещё несколько раз допросить Вас, а потом  Вам нужно будет на суде выступить, не побоитесь? За этими двумя, мне только что сообщили из лаборатории, числится ещё несколько ограблений, где они наследили. А, теперь вот, взяты на месте преступления, да ещё и с холодным оружием. Вы нам очень помогли, спасибо Вам.
   - Не за что!- улыбнулась Светлана. – Можно я пойду? А то меня уже в отделении потеряли.
  -Да, да! Конечно, можно,- капитан проводил её до двери. – До свидания!
  - До свидания!- и Света быстро направилась к выходу из отдела, сжимая заветную сумку в руках.
   По дороге, она твёрдо решила ничего не рассказывать ни маме, ни в отделении, чтобы не пугать маму и девчонок, или рассказать как-нибудь потом.
    Она положила сумку с деньгами в свой сейф, и рванула домой переодеваться.
   Как не старалась  она быстро «привести себя в порядок», ничего из этого не получилось, и она опоздала на пятнадцать минут.
   Артём стоял внизу недалеко от входа в киноконцертный зал и терпеливо ждал её.
  - Извини, Артём, я немного опоздала, - запыхавшись от быстрой ходьбы, проговорила она, подходя к нему, и сразу беря под руку.
– На почте задержалась. Много дел. Ну, что пошли?
 - Конечно! Я уже, грешным делом  подумал, что ты не придёшь!- улыбаясь, проговорил Артём. – Давай, поторопимся.
- Знаешь Артём,- сказала она тихо, когда они поднимались по ступенькам к входу в зал. – Я если обещаю, то всегда выполняю обещанное. Если не могу исполнить, никогда не обещаю. Усёк?
  - Конечно, усёк! – снова улыбнулся парень и увлёк её внутрь зала.
 Концерт им обоим очень понравился. Публика, собравшаяся в зале, тепло приветствовала музыкантов, в первый раз за пять лет, приехавших в наш город. Потом они ещё долго гуляли около
 дома Светланы и потом разошлись довольные оба проведённым временем, договорившись созвониться.
   А утром, в их  почтовое отделение неожиданно для всех, приехали журналисты из городского телевидения, чтобы снимать о ней репортаж. Тогда, всем и стало известно, что с ней произошло, и какой «героический» поступок она совершила, задержав  в одиночку двух бандитов.
Варвара Николаевна, конечно, немного обиделась на неё, за то, что она ничего не рассказала, но в душе очень гордилась тем, что у неё в отделении такие отчаянные девчонки и могут за себя постоять.
   Вечером сюжет о ней был показан по местному телевидению, а на другой день, начальник  почтового управления, приехал к ним в отделение,  лично поздравил её и наградил премией в размере тысячи рублей.
  Потом выдал премию и заведующей за умелое воспитание подчинённых.
   Маме, про её поступок рассказали соседки. Она очень забеспокоилась за Светлану, но когда та рассказала ей обо всём, что случилось, во всех подробностях, очень смеялась.
Особенно, над тем эпизодом, когда дочь снимала с парней ремни и связывала им руки чтобы не убежали.
   А, с Артёмом у них возникли настоящие отношения. Парень совсем потерял из-за неё голову, да и она влюбилась в него по настоящему.
 



     4. Оператор  Анна Смыслова.
                Там, внутри, что-то тикает..
 
Анечка, молодая стройная девушка с длинными каштановыми волосами, немного полюбезничала с парнем, юристом из строительной фирмы «Восток», отправляющего постоянно документы заказной почтой в арбитражный суд, улыбнулась ему на прощание, и с грустью посмотрела на следующего клиента. Им был уже немолодой мужчина, с загорелым лицом и приятной улыбкой. Она вспомнила, что месяца два тому назад, он отправлял через неё посылку, кажется куда-то на север.
   - Здравствуйте Аня. Вот решил внуку ко дню рождения подарки отправить,- он указал глазами на посылочный ящик рядом с ним. – Как Вы думаете, до Вологды дойдёт за десять дней?
  - Здравствуйте.
Аня немного подумала, потом сказала: - Вы простой почтой отправляете, или авиа?
  - Простой.
  - Ну, тогда не знаю, может и не дойдёт за десять дней. Может,  лучше авиапочтой отправите? Так надёжней будет.
  - Хорошо. Давайте оформим авиапочтой.
Аня взяла заполненное извещение на посылку прочитала адрес.
   - Давайте посмотрим, что у Вас там?- она встала во весь рост и стала вместе с мужчиной рассматривать содержимое посылки. Там было две маечки, детские джинсы, кроссовки в целлофановой обёртке, прозрачный мешочек с конфетами и две  игрушечные машины. Одна, легковая, яркая, с надписью «Милиция» на борту. А вторая, грузовик, но тоже очень красочный.
  - Машины на батарейках? Если на батарейках, их нужно вытащить и положить отдельно.
  - Да, да! Я знаю. И уже вытащил, - мужчина, улыбнувшись, показал ей  прозрачный пакетик, в котором лежали четыре пальчиковые батарейки от детских машин. – Больше ничего недозволенного нет.
  - Вижу сама. Укладывайте батарейки и давайте мне ящик, буду упаковывать.
  Она взяла посылочный ящик, и ловко начала его оклеивать специальной лентой.
   - А сколько лет Вашему внуку? – работая, просто из вежливости спросила она.
    - Пять будет скоро. Он с невесткой там живёт, разошлись они с сыном три года назад, вот она туда и уехала. Он у нас пока единственный. Поэтому и хочется его как-то поздравить.
  Денег невестка не берёт, гордая. Даже от алиментов отказалась, Слава богу, что подарки для сына принимает от нас, и то хорошо, - в голосе говорившего было столько грусти и безнадёжности, что ей стало даже немного жалко  этого седого, уже видимо, кое-что повидавшего мужчину.
  « Господи, Анька! Тебя бы кто пожалел, а? Как ты одна на зарплату оператора живёшь вместе с дочкой. Вроде и от алиментов не отказывалась, но откуда же их получать то? Из колонии? Вовке, ещё пять лет сидеть. Пол срока уже отсидел, за ту пресловутую пьяную драку, которую сам же и затеял. Да, мой  отец таких подарков для Раечки сделать не сможет. На селе сейчас трудно с работой».
   Она взвесила посылку, посмотрела по справочнику сумму, и начала набирать квитанцию на компьютере.
  - С Вас триста пятьдесят рублей.
 Мужчина молча протянул ей деньги без сдачи, получил квитанцию и  вежливо попрощавшись, вышел из помещения почты.
   Больше, у её окошка никого не было, можно было немного отдохнуть.
  Аня встала из-за стола и подошла к столу  своей подруги Ларисы.
  Лариса,  в отличие от Ани, была её полной противоположностью, но это не мешало дружить им уже несколько лет.
   Лариса, в настоящий момент выписывала льготный  проездной билет невысокой симпатичной бабушке, спокойно глядевшей на них с противоположной стороны стойки.
   Лариса, увидев Аню, приподняла голову и кивнула головой: - Я скоро.
  Потом взяла подписанную старой женщиной квитанцию об оплате и двести рублей, положила к себе в ящик, а женщине передала паспорт, и пенсионное удостоверение с вложенным в него проездным билетом.
   - Спасибо, Ларочка. Дай Бог тебе здоровья,- улыбнулась в ответ женщина и, взяв документы, подошла к столу около окна.
 - Ну, что подруга? Как дела? Ты так нежно поглядывала на того парня, что я подумала, что он теперь попался на крючок.
 - Это кто? Никита, что ли? – как можно небрежнее, ответила она подруге. Хотя парень ей действительно нравился. – Да, он не в моём вкусе.
 - Да, ты, что?- рассмеялась Лариса. – И, кто же тогда в твоём вкусе? Ален Делон? Домогаров? Максим Галкин?
 - Никто. Ну, уж конечно не Галкин, у него бабушка Алла есть. Она меня за него повесит!- и они весело рассмеялись на весь зал.
  Из своего маленького кабинета, выглянула заведующая отделением.
  - Девчонки! Потише! Ну-ка марш по рабочим местам. Аня, что у тебя там, на столе посылка стоит?  Отнеси её в хранилище,- Варвара Николаевна говорила  тихо и спокойным голосом, но Аня тут же поспешила исполнить её распоряжение.
   Она взяла посылку в правую руку и, открыв дверь, ведущую в хранилище, вошла внутрь.
  Все полки были заняты, и она решила положить посылку прямо на паркетный пол. Она наклонилась, отпустила руку и хотела уже медленно опустить посылку, но она вдруг выскользнула у неё из руки и с высоты около двадцати сантиметров, стукнулась об пол.
   В помещении было тихо, и сюда совсем не проникал уличный шум, поэтому удар об пол, ей показался очень громким.
  - Вот, блин, безрукая! – в сердцах обругала она сама себя, и присев на корточки рядом с посылкой посмотрела, не повредилась ли она.
   Посылка не повредилась. Но, она вдруг услышала какой-то посторонний звук, похожий на работу часов.
   Аня, немного приподняла посылку и приложила к уху. Сомнения мгновенно улетучились. Из нутрии посылки доносился звук идущих часов: «тик-так, тик-так».
 Опустив посылку снова на пол, девушка встала и начала вспоминать, что было уложено в посылку. Никаких часов там не было. Батарейки их машинок вытащены, значит, машинки тоже не могут включиться. Что же тогда?
   Она мгновенно вспомнила все инструктажи, по предупреждению терактов, где одним из главных элементов был часовой механизм, и просто похолодела от ужаса.
  «Неужели тот мужчина террорист? Он запудрил ей мозги рассказом о внуке, показал вроде все вещи, которые собирался вложить в посылку, и там вроде часов не было. Но ведь джинсы и кроссовки она не разворачивала, А, ведь там вполне мог быть спрятан часовой механизм. И вот он сработал. Господи, что же делать?»
   Осторожно, словно боясь взорваться сейчас же, она с побледневшим от страха лицом вышла из хранилища, плотно закрыла за собой дверь и медленно прошла мимо трёх работающих операторов в кабинет Варвары Николаевны.
   Увидев её бледное лицо, заведующая вскочила со своего стула, вышла из-за стола и подошла близко к Ане.
  - Анна? Что с тобой? Что случилось? Может, заболела?
  Аня, не в силах сказать ни слова, замотала головой.
  Варвара Николаевна, прикрыла дверь, и теперь уже строже спросила: - Да, что ты молчишь, наконец? Что произошло, за эти несколько минут, что мы виделись?
  - Там. Там, - заикаясь, выговорила наконец Аня. – Там, что-то тикает!
 - Где там?
 - В хранилище. В посылке, которую я принимала сама, представляете.
 - Так, спокойно. Давай по порядку. Что было в посылке?
  Аня детально рассказала про все вещи, уложенные в посылку, не забыв добавить, что батарейки из машинок были вытащены, отдельно упакованы в отдельный пакетик и положены сверху, на одежду ребёнка. Никакого другого механизма в посылке больше не было, она клянётся.
  - Да, девка! Натворила ты дел. Представляешь, что сейчас будет?
 - Что я натворила то? Я действовала по инструкции. Сама всё осмотрела, все вещи, машинки, конфеты. Ну, не было там никакого часового механизма. Клянусь!- чуть не плача проговорила Аня.
  – Не знаю, откуда он мог взяться этот часовой механизм? И мужчина очень серьёзный сдавал посылку подарки для внука в Вологду. Кстати он уже не первый раз у нас отправляет, наверное, где-то рядом живёт.
   Господи, какая я дура! Там же на извещении его адрес есть. Сейчас я пойду, посмотрю, а потом по 09 узнаем номер телефона и позвоним ему, - заторопилась Аня.
  - Стой! Адрес это конечно хорошо. И позвонить ему можно, только вот если он террорист, он вряд ли ответит. А паспорт и адрес, могут быть липовые. Такие вот дела. Давай-ка вместе сходим, послушаем, а потом будем решать.
  Они  тихо вышли в операционный зал, около  окошка Ани стояло два человека: мужчина и молодая девушка.
   Варвара Николаевна обратилась к ним:
 - Извините,  через несколько минут оператор подойдёт. Срочное отправление, - и прошла вслед за Анной в хранилище.
  Никто из трёх операторов даже не обратил на них внимания, все были заняты делом.
  Заведующая тоже присела на корточки рядом с посылкой и прислушалась. Из посылки слышался звук работающих часов. Теперь уже и ей стало страшно.
   Она быстро приподнялась и сказала:
 - Тут, что-то не так. Слышно как работают часы, и это может быть всё, что угодно. Я закрываю отделение и звоню в милицию. А, ты Аня, давай ищи адрес и телефон.
   Они обе вышли из двери хранилища в зал, где работали ничего не подозревающие операторы,  в помещении находилось ещё восемь человек клиентов, и Варвара Николаевна громко сказала:
  - Товарищи, простите нас великодушно. У нас ЧП. Сверху прорвало трубу с горячей водой, нас заливает, мы должны срочно спасать почтовые отправления. Почта закрывается. Девочки, быстрее отпустите последних клиентов и всё, закрывайте двери.
    Ничего не понимающие  её подчинённые заторопились, а недовольные люди, ворча, стали покидать помещение почты.
   - Господи, только не это!- Варвара представила, что сейчас произойдёт после её звонка в милицию о возможном взрывном устройстве. Это же центр города. Отделение расположено на первом этаже пятиэтажного дома, там же столько жильцов. Кошмар, что будет!
  А Аня, усевшись на своё рабочее место, начала изучать  извещение,  заполненное рукой  мужчины. Быстро переписала его фамилию, имя отчество и адрес, а потом срочно набрала по сотовому телефону Наталью Давыдову, заместителя заведующей, которая сегодня отдыхала.
  - Наталья Олеговна, здравствуйте. Это Аня, у меня срочное дело к вам, не требующее отлагательств.
 - Привет, Аня. Что-то случилось?
- Да, я потом расскажу. Я знаю, Ваш муж в УВД служит, поэтому попросите его срочно узнать телефон Сибирцева Егора Константиновича,  его адрес улица Северо-западная дом 97 квартира 16. Срочно нужно.
  - А ты сама по 09 позвонить не можешь? Буду я ещё мужа заморачивать по таким пустякам.
 -  Я не могу, телефон наш занят. Варвара Николаевна по нему звонит в милицию.
 - В милицию? – в голосе Натальи послышались тревожные нотки. – Что? Нападение, кража?
 - Хуже. В посылке, которую сдал этот мужчина, работает часовой механизм, понимаете. Нужно срочно попробовать его разыскать, может и паспорт у него липовый, и адрес. Но, это может сделать только Ваш муж и очень быстро.
  - Так, давай повтори снова, я нашла ручку, записываю, и буду звонить  Володе.
  Аня продиктовала данные снова и  отключила телефон.
  Варвара Николаевна в окружении трёх операторов и двух почтальонов  бледная  стояла около дверей своего кабинета, и что-то тихо говорила им.
   Аня подняла трубку параллельного городского телефона и набрала номер справочной. Через
минуту или две, у неё уже был телефон Егора Константиновича Сибирцева.
  С дрожащими от волнения руками, она набрала номер квартиры 16, и прислушалась. В ответ были только длинные гудки, но это было уже кое-что.
  - Варвара Николавна! – крикнула она через весь зал. - По этому адресу есть телефон, но там никто не отвечает. Длинные гудки идут.
  Та, в ответ, махнула рукой и  продолжила, что-то объяснять стоящим женщинам.
 «Да, Анька! Натворила ты дел. Сейчас милиция наедет, начнутся разборки, допросы. А потом нужно будет этот ящик вытащить на улицу, а там народищу уйма. Господи, ну почему это случилось именно в мою смену?» -  и Аня от горечи даже заплакала.
   Милиция приехала минут через пять. Целых десять человек на двух машинах. Один из них, худощавый седовласый подполковник, тут же выпроводил всех женщин, кроме Ани и заведующей на улицу, и стал спокойно их опрашивать.
  Потом, он вместе с Аней, прошёл в хранилище, чтобы она показала ему посылку.
  Осторожно наклонившись к ней ухом, он несколько секунд прислушивался, потом приподнялся и сказал:
 - Всё ясно. Часовой механизм. Ну-ка, геть отсюда девушка, теперь это наша работа, - и крикнул в открытую дверь:
 - Сергей, проводи дамочку, я сейчас выйду.
   Все вышли из помещения почты, кроме подполковника и его помощника Сергея.
   Работники почты стояли на площадке около входа в отделение под присмотром милиционеров, а вокруг уже начала собираться толпа любопытных. Что тут поделаешь, центр города.
    Два офицера из отделения не выходили, через окно было видно, как они, стоя в середине зала, что-то обсуждали между собой, а потом звонили по телефону.
   Ещё минут через десять к почте подлетела белая Газель, и оттуда вышли люди в военной форме. Один из них представился старшему лейтенанту, охранявшему вход: - Полковник Тихонов. ФСБ. А это ребята из группы разминирования. И они вчетвером вошли внутрь помещения.
   Буквально за ними следом подъехали две легковые Газели с ОМОНОВцами, а потом ещё.
  Площадь около почтового отделения, тут же очистили от зевак. Женщины, во главе с Варварой Николаевной, видя всё это, просто сходили с ума от страха. Но, их никуда не отпускали от входа.
  Внезапно, у Ани зазвонил телефон.
 - Аня, это Наталья. Ну, что у Вас там? Сложно?
- Да, - только и могла ответить молодая женщина, трясущимися губами.
 - Так вот, Володя узнал номер телефона этого мужика. Я звонила, но там никого нет дома. Может, он ещё и не дошёл обратно домой. Но, я ещё попробую. А вы где сейчас?
 - На улице, около входа. Нас охраняют. А внутри военные. Всё, извини, больше говорить не могу, - она выключила телефон, и тихо сказала Варваре Николаевне:
 - Звонила Наташа Давыдова. Она тоже узнала телефон того мужчины через мужа, я её попросила. Она уже звонила на квартиру, но там никто не отвечает.
  - Женщины! – обратился к ним старший лейтенант, стоящий на входе и слышавший весь их разговор.- О ком это вы говорите? О каком телефоне, и почему он должен ответить?
  - Видите ли, - быстро проговорила Аня. – По адресу на посылке, мы узнали номер телефона того мужчины, который сдавал эту посылку. Вот звонили ему, но дома никто не отвечает.
  - А, вы подполковнику Владимирову говорили об этом?- он глазами указал на дверь отделения.
 - Нет, не говорили. А, что говорить, когда там, в квартире никто не отвечает?
 - Так, что говорить, если там никто не отвечает?
  - Нет, женщина, сейчас всё имеет значение, зайдите внутрь и расскажите об этом подполковнику или капитану Сергею Васину.
   Аня, на ватных ногах вошла в помещение и рассказала про телефонный звонок, её слушали все присутствующие там.
  Когда, она, наконец, с чувством выполненного долга буквально выскочила из двери к стоящим женщинам, к подъезду подъехала  ещё одна машина с надписью «Разминирование» на борту.
   Оттуда, на их глазах, вынесли какой-то механизм и внесли его в помещение почты.
  Они, не знали тогда, что наряды милиции уже ходят по квартирам жильцов, живущих на четырёх этажах над ними, и заставляют их эвакуироваться во внутреннюю часть двора подальше от здания.
  ГИБДД на некоторое время перекрыли улицу, и пускали машины в объезд, из-за чего образовалась огромная пробка, в районе Октябрьской площади.
  А там внутри шла какая – то работа, но никто ничего не видел.
  Минут через пять, вышедший из двери капитан Васин, дал команду вообще очистить площадь от людей, а вышедший следом, подполковник Владимиров, начал осматривать прилегающую территорию.
   Он, зачем-то подошёл к давно не работающему фонтану в середине площади и долго смотрел вниз, на его дно. Это,  девушки ещё видели, а потом их отправили за милицейское оцепление.
   Потом они уже узнали, что робот, который должен был вынести  опасный  груз на улицу, должен бы погрузить его на специальную машину. Однако никто не знал, сколько времени осталось до взрыва, и поэтому приняли решение
опустить посылку в пустой фонтан, глубина которого составляла около двух метров. Если взрыв и произойдёт, то он большого ущерба не нанесёт.
   Все вышли из помещения, остался только оператор, управляющий роботом, одетый в специальный костюм, с металлической каской. И он начал работать.
   Учитывая пороги, и различные перегородки,   в помещении почты, маленький робот нёс свою ношу из помещения очень осторожно почти пятнадцать минут, потом медленно донёс её в своих «щупальцах» до ограждения фонтана, где обычно балдела молодёжь, и остановился.
 Оператор, медленно подошёл к нему, осторожно вытащил из его лап посылку, быстро обвязал её тонкой верёвкой, и опустил на дно бассейна.
  Теперь, робот, должен был уничтожить устройство, специальной лазерной пушкой.
  Именно в это время, в оцеплении около центральной улицы раздался какой-то шум, крики, и на площадку с фонтаном прошли двое военных, и один гражданский мужчина.
  - Стой, парень! Что ты хочешь делать? Там нет никакого взрывного устройства! Это моя посылка, я её внуку в Вологду послал. А сам пошёл  на базар, продуктов подкупить. Пришёл, а мне звонок из милиции: в вашей посылке бомба.
Это всё ерунда. Я полковник, бывший командир полка, недавно вышел в запас. Какая бомба?
  Он резво прыгнул вниз, взял посылку на руки, прислушался и засмеялся:
- Действительно, что-то тикает. Как часы. Вот суки китайцы, наверное, где-то ещё батарейку на игрушки поставили, - и он начал распутывать посылку, от верёвки, потом достал перочинный нож и распорол обёртку.
   И ещё через две минуты, трое стоящих сверху людей, увидели  детскую полицейскую машинку, с мигающими огнями, и производящую звук подобный работе часового механизма. Мужчина показал им и четыре батарейки, завёрнутые в пакет, и находящиеся отдельно.
 - Ну, как я и предполагал. Для езды у них одно питание, а для освещения мигающих огней наверху машины другое. И оно где-то там внутри, поэтому я его и не увидел. От удара контакт сработал, и огонь начал мигать и щёлкать.
  Всё, принимайте посылку, и можете сами посмотреть, там ничего опасного нет. Да, и моей вины тоже. Я же её в магазине купил, там же и две батарейки дали..
  Короче говоря, мужика вместе с его пресловутой посылкой вытащили из ямы, тщательно осмотрели её, а потом пригласили работников почты и всё рассказали им, но похвалили за бдительность. Тут же примчался и начальник почтового управления, которому срочно позвонили из администрации губернатора.
   Напряжение, наконец, спало. Сняли оцепление, объяснив людям, что проходили антитеррористические учения, все вернулись в свои квартиры, а Варвара Николаевна,  пригласила на беседу  виновника этого события в свой кабинет.
 - Как же Вы, уважаемый Егор Константинович, такое допустить могли. Вы, представляете, как мы все тут перепугались. После взрывов в московском метро, и в других городах, нас столько раз инструктировали про возможные посылки с взрывчаткой, про отравленные конверты, про оставленные пакеты, в которых заложена взрывчатка, Ну, а я, в свою очередь уже заинструктировала  моих девчат по предупреждению террористических актов, вот  оно и сработало.
   Сидящий напротив мужчина, внимательно слушал её, не перебивая, но виноватым совсем себя не чувствовал.
 Наоборот, ему с первых минут знакомства очень понравилась эта женщина, её манера говорить, её фигура, глаза, и ямочки на щеках, когда она улыбалась.



5. Варвара Николаевна и  Егор Константинович.

Варвара смотрела в лицо сидящего перед ней мужчины, говорила какие-то слова, а сама в это время думала о последствиях происшествия.
«Надо же. Я весь город на ноги подняла. Тут тебе и милиция, и ФСБ, и солдаты, Все сразу примчались. А если бы там, действительно было взрывное устройство? Тогда бы была большая беда. Кто же знал, что там не бомба? Никто! Аня вон, которая сама всё перетрогала руками, прежде чем закрыть посылку, и то засомневалась, а вдруг?..  Специалисты по разминированию, и те засомневались. Вот у кого опасная работёнка, ничего не скажешь.  А этот сидит спокойно и даже, по-моему, улыбается гад!»
  - Посылку Вашу сейчас мы в новый ящик уложим, придётся его снова подписать, а вложение Аня снова проверит, поштучно. Придётся Вам ещё раз за посылочный ящик заплатить, - она внимательно посмотрела на мужчину.
  Он поднял на неё свои зелёные, как у кошки глаза и тихо сказал:
- У меня денег с собой нет. Я после почты, пошёл на рынок, закупил продукты, мясо, зелень, и только вошёл с этим домой, мне позвонили из милиции. Я всё забросил в холодильник, и рванул сюда, даже денег не взял.
- И, что мне теперь прикажете делать. Езжайте домой, привезите деньги, и мы тогда отправим эту злополучную посылку.
 - Нет, нет! Это не выход. Тогда она не успеет ко дню рождения внука. Простите, как Вы сказали, Вас зовут?
 - Варвара Николаевна.
-Так вот, Варвара Николаевна, у меня к Вам просьба. Не одолжите ли Вы мне деньги, чтобы я отправил, наконец, посылку, и именно сегодня. А я Вам завтра, или сегодня вечером их привезу. Слово офицера.
  Варвара поняла, что просто так она от этого человека не отделается, и тут же ответила:
 - Хорошо! Я займу Вам денег, ровно столько, сколько нужно на покупку нового ящика, идите в зал берите его и подписывайте адрес.
   Она, вышла вместе с мужчиной из двери кабинета, подошла к столу Ани, и сказала:
- Аня, быстро переложи всё, что было в той вскрытой посылке в новую и приготовь к отправке, скоро приедет машина. И внимательно всё снова пересмотри. Хорошо? За ящик заплачу я. Всё давай оформляй. А Вы, - обратилась она к стоящему у неё за спиной мужчине: -  Пройдите  в зал, и там за столом подпишите адрес.
    Егор Константинович подписал посылку,  а Аня всё ещё раз внимательно проверила. Плоская батарейка, основная «виновница происшествия», уже лежала в пакетике с остальными четырьмя.  Потом она сама упаковала посылку и перебила квитанцию. Всё, дело сделано.
  Егор Константинович, взял квитанцию, поблагодарил Аню, попрощался с ней, и подошёл к левому   окошку, где в это время разговаривала Варвара Николаевна, с оператором.
   - Спасибо Вам большое. Вы меня очень выручили. Завтра до обеда я принесу Вам долг. До свидания,- обратился он к ней.
  - Да, ладно, чего уж там. Это же мелочи! - Варвара посмотрела на мужчину, и вдруг увидела, что он очень даже ничего из себя. Стройный, загорелый, подтянутый, не то, что многие другие мужики, или даже её Юрочка, у которого живот был уже как у беременной женщины.
 - До свидания.
Мужчина ушёл, а заведующая прошла  в свой кабинет, и села за стол.  И, только теперь, она почувствовала, что  очень устала от всех  этих волнений и у неё болит спина.
   «Да, мужик интересный. Надо же: слово офицера дал. Таких знакомых у меня ещё не было. Интересно женат он или нет? Конечно, женат, или имеет подругу. Такие мужики сейчас на дороге не валяются. Интересный мужчина. Надо же – слово офицера!» - Варвара поймала себя на мысли, что впервые после развода с Юрием, её заинтересовал мужчина. А может, это просто потому, что случилось это происшествие? Да, уж!
    На другой день, ровно в одиннадцать часов утра, Егор  Константинович снова появился в отделении.
  Он держал в одной руке красивый букет алых роз, а в другой большой торт.
  - Девочки, можно Варвару Николаевну позвать,-  попросил он одну из девушек сидевших в зале. Сегодня работала другая смена, и знакомых лиц он не увидел.
  Варвара Николаевна в открытую дверь услышала, что её зовут, и вышла в зал. Вышла и буквально остолбенела, увидев вчерашнего клиента с букетом цветов и тортом.
 - Варвара Николаевна, я Вам долг принёс. Ну, и компенсацию за причинённое вчера беспокойство.
Две молодые женщины, стоящие в зале, с удивлением наблюдали за происходящим, и радостно улыбались, видя смущение заведующей.
  Егор Константинович, протянул её через верх  букет цветов, потом поставил торт на стол и достал деньги.
  - Вот, возьмите. И, спасибо ещё раз! А с тортом попьёте чай.
 Девушки – операторы с удивлением наблюдали за заведующей. Это было что-то новое. Варвара и букет роз.
  Они знали только часть того, что случилось вчера у них в отделении, и поэтому приход мужчины с цветами и тортом, был для них в диковинку.
  А Варвара Николаевна, приняв букет роз,  стояла на месте и просто не знала, что ей дальше делать, и что говорить.
  Неожиданно, к ней на помощь пришла Катя Лукошина.
  Она вскочила со своего места, быстро рванулась в дверь служебной комнаты, немного побыла там и вернулась  со стеклянной трёхлитровой банкой,  на три четверти  заполненной водой.
 - Варвара Николавна! Какие розы замечательные, давайте их в воду поставим?
 Заведующая молча протянула ей букет, который тут же был водружен в банку с водой, которую Катя занесла в  её кабинет. Потом вернулась и сказала:
  - А, может, мы чай все вместе попьём, а? Ну, во время перерыва, по очереди, а? Ну, Варвара Николаевна?
   Заведующая улыбнулась и сказала:
  - Ну, через полчасика можно и попить. А, что? С таким-то тортом. Вы, Егор Константинович погуляйте полчасика, а потом приходите, будем пить чай.
   - Нет, нет! Что Вы? Это я Вам принёс. Я не пойду,- засмущался вдруг  отставной полковник.
  - Так, всё. Отказы не принимаются! – резко, но беззлобно сказала Варвара. – Или мы пьём чай  с тортом все вместе, или Вы несёте его домой!
  Мужчина секунду поколебался.
 - Ладно, я согласен. Возьмите торт, я приду через полчаса.
  Он передал Кате торт, и вышел из помещения почты.
  Варвара смотрела ему вслед, и думала о том, что за всю свою жизнь, она никогда не получала от мужчин таких букетов с розами.
 Нет, конечно, цветы ей дарили, и букеты были неплохие, но вот алых роз не было никогда. К чему бы это?
  Её сердечко тревожно забилось, и она вдруг почувствовала, что понравилась этому мужчине, и он ей тоже очень нравится.
  « Надо же! А, я думала, что после развода с мужем, больше ни на кого не буду обращать внимания, а уж тем более, не полюблю. Однако, всё неожиданно изменилось. Как это говорят в народе: не было счастья, да несчастье помогло.
 Дура, я старая. Он же конечно женат, а там дети, внуки.  Для мужчины, это лишь новое приключение, а для женщины..
  А, что для женщины? Я ведь совсем не старая, и сны иногда ещё  такие эротические снятся, что голова кругом идёт. Я женщина свободная, почему бы и не закрутить роман с мужиком, ни к чему обоих не обязывающий? Ладно, там будет видно. Надо идти ставить чай и приготовить чашки!»
   Если бы она знала, что творилось в душе у Егора Константиновича,  идущего по тротуару к ЦУМу, чтобы убить время.
   Он жил один уже пять лет. Сначала после смерти жены от сердечного приступа,  младшая дочь Ирина жила вместе с ним, а два года назад, она, как и старшая дочь, Ольга вышла замуж за офицера, и уехала  с ним в город Челябинск.
  А вот  самому старшему сыну Матвею, с женой не повезло. Он окончил в Новосибирске юридический институт, и был направлен в Рубцовск, в районный отдел милиции.
  Его жена Евгения была родом из  Новосибирска, работала  там преподавателем в консерватории и ехать с мужем и  годовалым ребёнком «в дыру», категорически отказалась.
   А потом, три года назад вообще уехала с внуком в Вологду, где ей предложили директорство в музыкальном училище.
    И в тот же год, они с Матвеем, вообще развелись. Теперь сын, уже майор, пока  больше не женился, и жил один в своей городской квартире.
  Егору было пятьдесят пять лет, и всю свою сознательную жизнь, он посвятил армии.
  Сначала было Новосибирское суворовское училище, потом Ташкентское общевойсковое командное училище,  а потом  служба.
   Туркмения, Узбекистан, Афганистан, потом три года академии в Москве, служба в ЗабВО, и последнее  место, командир мотострелкового полка в этом городе.
Здесь умерла потом жена, здесь учились дочки, и здесь он теперь, выйдя в запас, работал  заместителем директора по режиму, на одном из заводов.
  Ровно через полчаса, он снова вошёл в дверь отделения, и его сразу же провели в служебную комнату, довольно скромно обставленную мебелью.
   Там стояло два сдвинутых вместе платяных шкафа, шкаф для посуды, с микроволновой печкой на полке, холодильник «Бирюса», и большой стол, покрытый полиэтиленовой скатертью с несколькими стульями.
   На столе красивый электрический чайник, и чашки с блюдцами из прозрачного стекла, сахар, пакетики заварного чая, ну и конечно торт, уже разрезанный Варварой Николаевной, стоящей у стола с ножом.
  Рядом, сидели ещё две девушки, с любопытством, совсем не стесняясь, рассматривающие незнакомого мужчину.
 - А, Егор Константинович! Проходите, садитесь, где Вам будет удобно. Будем пить чай. У нас обед по скользящему графику, все сразу прийти не смогут, так что будем участвовать в чаепитии, по очереди. Познакомьтесь, это Гульнара, а это Рая,- представила она сидящих молодых женщин.
   -  А, это, как вы уже догадались, виновник вчерашнего переполоха, Егор Константинович, - представила она  гостя.
 - Очень приятно,- тут же вскочила Раиса, блондинка, лет тридцати, с довольно стройной фигурой, но  с не очень красивым лицом.
- Давайте, я за Вами поухаживаю, налью чая. Вы, как любите? Покрепче, или послабее? Если покрепче, то тогда кладите два пакетика, - щебетала она, не замечая на себе укоризненного взгляда, Гульнары, худенькой, черноволосой и черноглазой девушки, скромно сидящей за столом.
  Варвара, тоже неловко чувствовала себя в этой ситуации, и поэтому болтовня Раи, вполне её устраивала.
 Она, незаметно разглядывала гостя, и видела, что болтовня Раи, его смущает. Мужчина, видимо не привык, один находится в женском обществе. Хотя, сейчас в армии полно молодых  женщин, и командир у них всегда был в почёте.
  Егор Константинович, опустил себе в  чашку, один пакетик чая «Липтон», Рая налила туда кипятку из чайника, а Варвара Николаевна положила на блюдце кусок торта, придвинула к нему, подала ложечку и сказала:
 - Угощайтесь.
  Женщины разлили чай, тоже взяли по кусочку торта, и молча стали угощаться.
 Раиса, что-то попыталась спросить у гостя, но Гульнара незаметно под столом дёрнула её за юбку, и она осеклась.
  Дамы быстро  доели торт, поблагодарили и вышли в зал работать, оставив их одних.
  Варвара мелкими глоточками пила уже остывший чай, и не знала, что говорить.
  Молчание нарушил гость.
- Извините, можно Вас спросить?
-Смотря о чём? Что Вас интересует? – чисто по-женски, вопросом на вопрос, ответила хозяйка.
- Мы, могли бы ещё с Вами встретиться? Или это невозможно?
 Варвара быстро взглянула в лицо сидящему напротив неё, мужчине.
- Ну, я не знаю, - замялась она, хотя внутренний голос говорил ей: « соглашайся, ты ведь уже всё для себя решила, и мужик тебе понравился». – У меня дела, работа, внучка. Совсем нет времени.
 - А, Вы, во сколько обычно заканчиваете работу?
- Ну, как, когда? И в шесть, и в семь вечера. Иногда и позже.
- Знаете что Варвара Николаевна, я сейчас, пожалуй, пойду, чтобы не нарушать девчонкам вашим обед, а вечером к восемнадцати ноль-ноль, приду на площадь, и буду Вас ждать.  И мы вместе, где-нибудь поужинаем. Я знаю один   небольшой ресторанчик на Советской улице. Там прекрасно готовят блюда из  узбекской кухни. Как Вы относитесь к узбекской кухне?
  - Как отношусь? Да я совсем её и не знаю, знаю только, что узбеки хорошо готовят плов и пекут лепёшки, которые продают у нас в магазинах. А, что, Ваша жена, умеет готовить узбекские блюда,- решила она спросить вертевшийся на языке вопрос.
   Мужчина, на секунду остановился, внимательно взглянул на неё, и потом тихо сказал:      - Умела. И узбекские, и туркменские и русские. Но, она умерла пять лет тому назад. Я живу один.
 - Ой, извините, ради бога, я же не знала.
- Ничего, всё нормально. Так, что? Я вас жду вечером?
- Хорошо, я согласна. Только давайте встретимся около магазина «Раздолье», чтобы мои девчонки не видели, а то разговоров не оберёшься.
Ладно?
 - Хорошо. Буду ждать Вас именно там, и спасибо за чай.
Варвара провожала мужчину под внимательными взглядами сидящих за столами операторов, но сейчас, это её почему-то совсем не волновало. Впервые за несколько лет, её пригласили на свидание, надо же!

            5. Мария Морозова. Продолжение.

Ровно в полдень, Маша поднялась на этаж, чтобы вручить письмо Роману Евсеевичу, и позвонила в дверь.
  Дверь открыла дочь пенсионера, дама с довольно пышными формами и лицом, на котором были видны следы былой красоты. Сейчас оно выглядело опухшим, словно после многодневной пьянки, на нём выделялись ярко накрашенные губы, и глаза-щелочки.
 - Галка! Кто это там пришёл?- в  прихожую вывалился, высокий мужчина лет тридцати пяти, в трусах и в майке.
- Иди зараза! Ты, что в трусах выскочил Витёк?
Это почтальонша, Маша. Она Папе письмо принесла.
 Мужчина, совершенно не стесняясь, развернулся и молча ушёл в комнату.
 - Проходи Маша! Папа уже с утра ждёт, - соврала, не моргнув  глазом, хозяйка дома. – Ему же сейчас никто не пишет, никуда не приглашают. Ветераны никому не нужны, не то, что раньше при союзе. Папа тогда был нарасхват, ходил в школы, техникумы, училища, институты, ему подарки дарили, а теперь, все забыли. Проходи в комнату.
  Маша сняла туфли и пошла в комнату, где находился её пенсионер.
Роман Евсеевич, побритый, причёсанный, благоухающий одеколоном, в выглаженной белой рубашке, сидел в кресле с газетой в руках и смотрел телевизор.
 Увидев Машу, он сразу оживился, и медленно привстал с кресла.
 - Здравствуйте Роман Евсеевич. Я Вам принесла заказное письмо из городского совета ветеранов войны.
- Здравствуй Машенька, здравствуй. Очень рад тебя видеть. Интересно, что они там пишут?
- Да, Вы сидите, сидите. Вам же трудно стоять?
Я вчера была у вас, а мне ваша дочь,- она глазами указала на стоящую рядом женщину, внимательно слушающую их разговор. – Сказала, что Вы пошли гулять на улицу. Правда, что ли? Ну, вы тогда молодец!
 - Да, ты что дочка? Какие гулянки? Ноги совсем не ходят. Я без помощи, никуда и выйти-то уже не могу из дома, а не то, что гулять самому,-  жалобным голосом проговорил ветеран, а его дочь, тут же вступила в разговор.
  – Папа, ну что Вы на себя наговариваете? Вы ещё хорошо двигаетесь  по комнате, сами ходите в туалет…
  В это время в прихожей раздалась трель звонка.
 - Господи, кто это может быть? Мы гостей не ждём! – в сердцах проговорила женщина, не собираясь выходить из комнаты, и оставлять Машу, один на один с отцом, который мог рассказать ей что-нибудь из своей настоящей жизни.
  - Витёк! Открой дверь, нам звонят, - крикнула она, с места, внимательно наблюдая, как отец берёт из рук Маши конверт, и вскрывает его.
 - Галка там участковый пришёл, и мужик седой из совета ветеранов. Говорят к отцу, - в дверях показался муж хозяйки, так и не удосужившись надеть брюки.
 - Какой ещё участковый? Я никого не звала?- резко проговорила женщина и повернулась в сторону двери.
 - А, мы собственно не к Вам, Галина Романовна! – в дверях стоял участковый этого квартала капитан Фадеев, которого Галина хорошо знала. А, сзади него высокий седой мужчина, в сером пиджаке с орденскими планками на груди.
 - Это председатель городского совета ветеранов Великой Отечественной войны Извеков Фёдор Игнатьевич,- представил  капитан стоящего у него за спиной мужчину, и пропустил его вперёд.
  - Мы, с Фёдором Игнатьевичем пришли к ветерану войны, посмотреть, как он живёт, чем питается, как обеспечен, как на своей машине ездит, какие обновки покупает себе ко дню Победы.
  Нам поступила жалоба, что не всё у вас тут благополучно,- капитан говорил эти слова, внимательно наблюдая за реакцией дочери, но та, словно воды в рот набрала.
  - Здравствуйте Роман Евсеевич, давненько мы с тобой не виделись старый артиллерист! – председатель подошёл к приподнявшемуся с кресла старику, хлопающему от удивления глазами. Такого ещё не было, чтобы сам Извеков пришёл к нему домой.
  - Здравствуй, Фёдор Игнатьевич! Очень рад тебя видеть. Давненько мы не виделись, и  фронтовые сто грамм не пили. Давно.
   Председатель обнял старика, и на глазах у того появились слёзы.
 - Я тут тебе письмо сначала послал заказное, с приглашением на встречу артиллеристов. Это будет через месяц, а потом получил эту жалобу, и решил сам прийти сюда. Да, ты садись, садись!
  Маша взяла стул, стоящий у окна, и подала Извекову:
 - Садитесь и вы.
Мужчина сел напротив ветерана и сказал:
 - Ну, рассказывай. Только честно.
 - Так, Галина Романовна, давайте теперь с Вами побеседуем. И, вы  женщина,- обратился участковый к Марии: - Пока не уходите, подпишите протокол обследования. Пойдёмте в другую комнату, пусть ветераны побеседуют вдвоём,  - и он буквально вытолкнул сопротивляющуюся Галину в прихожую.
  Витёк, уже надел старые застиранные трико, и ждал их в комнате.
   - Вас, женщина как зовут,- обратился капитан к Маше, как только они вошли в комнату.
 - Мария Морозова. Я почтальон, принесла Роману Евсеевичу заказное письмо.
 - Ясненько! Значит, грамотная. Будете писать протокол.  Вот Вам листы бумаги и ручка, - он выложил на стол несколько чистых листов бумаги и дал ей обычную шариковую ручку.
 - Да, не смогу наверное, - попыталась открутиться от этого дела Маша, но потом вспомнила, что Фёдор Игнатьевич просил её не удивляться их действиям.
  - Сможете. Я задаю вопрос, вы его записываете, а потом коротко ответ. И всё. Понятно.
 Маша кивнула головой.
  - Итак, начинаем. Предъявите мне документы, и объясните, на каком основании вы проживаете на данной жилплощади?
  Галина подошла к шкафу и достала оттуда два паспорта.
 - Давайте посмотрим. Так, Галина Романовна Родимова, 1960 года рождения. Прописана по улице Сиреневой дом 12 квартира 30. Замужем, брак зарегистрирован 10 января 2007 года, с Самойловым Виктором  Сергеевичем, 1970 года рождения. Ясненько! У меня вопрос, пишите Маша. Почему Вы прописаны на  улице Сиреневой, а живёте здесь?
  - А, чё тут не понятного то? Вы же видели, какой слабый и больной  отец? Вот я за ним и ухаживаю. Кормлю, пою, стираю, врачей вызываю если надо.
  - Хорошо, Маша запишите ответ. Записали?
А теперь второй вопрос! Куда вы постоянно увозите, и откуда сегодня привезли больного старика, который как вы утверждаете, очень слаб.
 - Да, что вы за глупости говорите, Александр Алексеевич, - вспыхнула Галина. – Никуда мы его не отвозим! Папа постоянно живёт здесь.
  - Маша, запишите ответ. Но, предупреждаю, что за дачу ложных показаний, Галина Романовна вы можете быть привлечены к административной ответственности. Ясно Вам.
 - Да, ясно, ясно. Чего ради, я врать то буду, а?
- Продолжим. Скажите машина «ВАЗ-2105» государственный номер О140 СТ 22-й регион, Вашему отцу принадлежит, кто на ней ездит? Вы?
  - Нет, не она. Я езжу. Доверенность на меня оформлена,- вступил в разговор муж Галины.
 - Понятно. Попрошу документы на машину, и Ваши права, - капитан заглянул в паспорт:          -Уважаемый Виктор Сергеевич.
  Мужчина поднялся с дивана, прошёл на кухню, и минуты через две-три принёс участковому все документы.
   Тот их внимательно рассмотрел, и снова спросил: - А, куда Вы сегодня утром ездили? Далеко?
  Глаза у Витька забегали туда-сюда, но он ничего не ответил.
- Вы работаете? Почему дома сидите, инвалид, что ли? – в лоб спросил он мужика стоящего перед ним, увидев его замешательство. – Давно не работаете?
   Галина, что-то попыталась сказать, но он резко оборвал её:
   - Галина Романовна! Я разговариваю с вашим мужем. Меня интересует, на что живёт на моём участке нигде не работающий мужчина. Может он ворует, торгует наркотиками, или что другое.
  Так сколько вы уже не работаете?
- Два года!
- А, Вы Галина Романовна, работаете?
Та, отрицательно помотала головой.
Муж решил её выручить:
- Вы знаете, как сейчас в нашем городе трудно найти хорошую работу. Вот мы с Галиной и ищем пока. Я подрабатываю частным извозом, кое-что набегает, живём скромно, но с голоду не умираем.
   - Значит, утром, вы на вашей машине ездили колымить? Так? -  не отступал  капитан.
  Витёк растерянно посмотрел на молчавшую жену, и молча кивнул головой.
  - Маша пишите. Ответ положительный. Теперь, скажите, как в Вашей машине,   три часа назад, оказался Роман Евсеевич, и ваша жена Галина? Только не врите. У меня есть показания свидетелей. Они видели, как вы подъехали к дому на машине все вместе, и буквально выволокли старого человека из машины.
Что скажете? Откуда вы его привезли, и куда увозите? Ну-ка, быстро! У меня нет времени здесь с вами разговоры  рассусоливать!
  Галина покраснела окончательно, и сидела на стуле, опустив голову. Муж, глядя на неё, тоже подавленно молчал.
  - Маша, пишите. На вопросы отвечать отказываются.
  В это время дверь медленно отворилась, и в комнату вошёл сначала Фёдор Игнатьевич, а за ним, чуть подволакивая раненую ногу, Роман Евсеевич.
   Капитан, тут же освободил ему место на диване, куда старик, тут же сел.
   -Да, капитан! Интересные дела на твоём участке творятся, - начал председатель возмущённо.
  -Маша, вы, когда пенсию принесли Роману Евсеевичу, и какую сумму,- обратился он к  Сидящему за столом почтальону.
 - Пять дней назад. Двадцать две тысячи семьсот рублей, Фёдор Игнатьевич.
 - Роман Евсеевич? Где вы храните деньги? Дома, в сберкассе? Покажите, пожалуйста,  мне  хотя бы часть их. Скоро зима, у вас есть какая-нибудь тёплая одежда, тёплые сапоги, валенки?
Галина Романовна! Вашему отцу за его заслуги государство платит хорошие деньги, чтобы фронтовик под старость лет мог ни в чём не нуждаться.
  Ну, ясно, он сам  по магазинам пройти не может. Но, у него же есть дочь, с зятем, которым он практически подарил машину.
  Я жду ответа! Завтра же я пойду в отдел соцзащиты, попрошу закрепить за вашим отцом социального работника, если вы не можете его ничем обеспечить.
  - Да, он здесь оказывается и не живёт совсем! Они его увозят в деревню, к двоюродному брату, такому же старику. Надевают на него всякие обноски, закупают макароны, лапшу Доширак, овсяную кашу, тушёнку, ну на месяц так рублей на тысячу, а остальные деньги дочь просто отбирает. Вот они там и живут, эти старика в голоде и в холоде от пенсии до пенсии целый месяц, - возмущённо проговорил Фёдор Игнатьевич.
  - Так, это они его сегодня утром из деревни срочно привезли, оказывается! - возмутился участковый.
 - Зачем это? До пенсии ещё долго, только в следующем месяце. Так, зачем привезли Виктор Сергеевич? Отвечайте! Иначе, я сделаю так, что вы навсегда лишитесь прав на управление автомобилем! Ну?
  - Жена сказала, что Роману Евсеевичу пришло какое-то заказное письмо, толи из военкомата, толи ещё, откуда, но почтальонша,  ей письмо не отдала, сказала, что должна вручить лично в руки адресату. Вот мы за ним в деревню Казачью и поехали.
 - Да, замолчи ты идиот! Чего болтаешь то? Никуда мы не ездили, правда, папа? -  гневно обрушилась она на молодого мужа, и уставилась на отца, сверля его лицо злыми-презлыми глазами-буравчиками.
  Роман Евсеевич, молча сидел на диване, и из глаз его лились слёзы.
  - Мне всё понятно, Фёдор Игнатьевич. Эти два бездельника, нигде не работают. Свою квартиру, судя по всему, сдают в наём, а сами живут здесь припеваючи на деньги отца.
  Катаются на его машине, грабят его, отбирая все деньги, и увозят, с глаз подальше. У меня есть протокол допроса, я оформляю уголовное дело, за издевательство над человеком, физические оскорбления, унижение человеческого достоинства, ну и конечно в воровство.
  Вы, Роман Евсеевич, ведь не сами деньги ей, своей дочери отдаёте, так?
  - Нет. Она у меня, их просто отнимает, все до копейки. Даже на сигареты не оставляет, а после обеда сразу увозят вместе с Витькой в деревню, чтобы не мешал, - наконец решился заговорить ветеран.
  - Ну, тем более. Это ещё и обман государства. Они оба,- капитан показал рукой на Галину и её муженька, стоящих с побледневшими лицами, и уже понявшими, что их дела плохи. – Будут за это привлечены к уголовной ответственности, и я этого обязательно добьюсь.
   И тут произошло то, чего никто не ожидал.
 Галина, вдруг сделала два шага вперёд, рухнула перед отцом на колени, и схватила его за руки:
 - Папа, прости меня! Прости, ради бога! До меня, только сейчас дошло, какую мы совершаем подлость. Ты же знаешь, года три года назад меня  уволили с предприятия, я долго не могла найти работу, а потом и Виктора тоже сократили. Мы первый год всё пытались где-то подрабатывать, даже свою квартиру сдали, чтобы, хоть как-то выжить, и пришли к тебе.
  А потом, тебе прибавили пенсию, и оказалось, что на неё можно неплохо жить. Вот меня бес и попутал, прости.
  А, тут Витька придумал отправить тебя в деревню, чтобы ты не мешал. Я дура и согласилась. Господи, какая  же я сволочь и гадина! Ты же у меня один остался, и всё терпел.
  Я клянусь, теперь всё будет по-новому. Как раньше. Мне тут в киоске Роспечати работу обещают. Витька, тоже пойдёт в гараж, его уже несколько раз звали. И всё будет хорошо. Поверь и прости меня.
  Она, плача, уткнулась головой в  колени старика, и говорила, говорила что-то ему в лицо, совсем не обращая внимания на находившихся в комнате людей.
  Роман Евсеевич гладил  крашеные волосы дочери,  держал её руки в своих руках, и что-то тихо шептал ей.
   Все присутствующие молча наблюдали за этим откровением и ждали окончания.
  Наконец, Галина подняла голову, посмотрела в глаза отцу, встала с колен,  вытерла слёзы и с заплаканным лицом, повернулась к капитану.
  - Александр Алексеевич, мы с Вами знакомы сто лет и вы меня хорошо знаете. Мы даже в одной школе учились, только я была на три класса старше, поэтому прошу Вас, не нужно никаких уголовных дел.
   Всё, с сегодняшнего дня будет нормально. Я обещаю. Слово даю. Папа будет жить нормально, он действительно это заслужил. Я с ним обязательно приду на празднование дня артиллериста, а завтра же купим ему новый костюм и обувь. Вы, сможете сами убедиться, как живёт мой отец, приходите в гости. Мы, будем ждать! Правда Витя? – она строго посмотрела на мужа. – И, папа будет рад.
   Виктор, натужно улыбаясь, сказал:
 - Будем ждать. Приходите.
 - Знаете, Фёдор Игнатьевич, я как будто заново родилась сегодня. Спасибо Вам за урок. Этого  урока, мне до конца жизни хватит, - вытирая слёзы платочком, искренне сказала Галина.
   Председатель посмотрел на участкового, и чуть заметно кивнул ему головой.
  Капитан встал из-за стола, собрал исписанные Машей бумаги, сложил их в свою чёрную папку и сказал:
  - Хорошо, если так. Я согласен. Толку от того   что, вы оба с мужем будете сидеть, для Романа Евсеевича никакого нет. Ему нужен уход, забота и внимание. Я надеюсь, что всё будет так, как Вы обещали Галина Романовна, и Вы Виктор Сергеевич,- повернул он голову к мужу Галины.
  Тот, в ответ тоже кивнул головой.
 -Ну, вот и прекрасно. А, я теперь за этим прослежу. Буду часто в гости приходить. И помните, все бумаги, и заявления на Вас обоих, у меня. До свидания.
  Они все тепло попрощались с повеселевшим Романом Евсеевичем, и потихоньку вышли из квартиры, очень довольные выполненной миссией.
Особенно была довольна Маша, принявшая самое активное участие в этом спектакле. Она, уже поверила, что у Романа Евсеевича, до конца жизни всё будет хорошо.

           6. Сортировщик Ольга Замятина.

У Ольги сегодня было прекрасное настроение, кажется, начала налаживаться личная жизнь. И самое интересное, что с Василием   она познакомилась не сама, а её познакомила с ним дочь Оксана.
   Дочь с десяти лет занималась в секции художественной гимнастики, и уже достигла определённых успехов, в пятнадцать лет став мастером спорта, и чемпионкой России. Она была единственной радостью Ольги, после того, как два года назад, от неё ушёл муж.
  Оксана, кроме всего прочего, была её самой лучшей подружкой и помощником.
 Три недели назад, на одной из тренировок, она неудачно прыгнула и потянула мышцу на правой ноге. Домой,  после тренировки, её на своей машине, вместе с врачом команды, доставила тренер, красивая, черноволосая женщина Ингрид Бружене. Ольга её хорошо знала, она часто бывала у них в гостях.
  Она тогда приготовила ужин, суп с фрикадельками, любимое блюдо дочери, и хлопотала на кухне, одним глазом смотря в телевизор, где показывали очередную российскую «мыльную оперу». Когда, в дверь позвонили, она тут же бросилась открывать, предполагая, что это пришла Оксана.
  Увидев дочь с костылём, тренера и незнакомого мужчину, она побледнела, и в первую секунду ничего не могла сказать.
  Мужчина, улыбнувшись, тут же взял инициативу в свои руки:
 - Вы, что сударыня? Как будто что-то страшное увидели? Успокойтесь! Просто, Ваша дочь неудачно станцевала сегодня, подвернула ногу. Вот мы её с тренером домой и привезли. Я врач, меня зовут Василий  Семёнович Бахирев.
  - Господи, доченька! Как же это случилось? Ты же всегда была очень осторожной? – отступила в прихожую Ольга, давая возможность гостям войти в квартиру. – Здравствуйте Ингрид! Извините меня ради бога, я бог весть что подумала.
  - Всё нормально, Олга, - тренер, литовка по национальности, до сих пор, говорила с небольшим акцентом и пропускала мягкие знаки в словах. – Просто, мы оттачивали новую программу, вот Оксана и не рассчитала свой прыжок. Врач говорит, что недели через две, всё пройдёт. Так вед Василий Семёнович?
  Тот молча кивнул головой.
 - Ну, вот видиш! А, ты сразу испугалас!
- Да, вы проходите, проходите! – предложила она тренеру и врачу, наблюдая, как Оксана ковыляет с костылём в свою комнату.
- Нет, нет! Ты меня прости, Олга, у меня серёзная встреча. Я, и так опаздываю. А, вот врач, пока пуст останется. Уложит болную в постел, даст предписание, как лечится, ну и так далее, -она улыбнулось удивительно красивой улыбкой.
 - Извините. А, ты девочка, выздоравливай, и ни о чём не думай! У нас через три месяца, первенство Европы, - крикнула она в дверь, куда ушла Оксана. – Пока, пока!
 - Пока! И спасибо Вам! До свидания! - раздалось из комнаты, но голос был не особенно радостным.
  Ингрид, обдав Ольгу и Василия нежным запахом духов, развернулась и буквально выскочила в коридор.
  - Ну, ладно! Будем выполнять указания тренера. Где тут у вас можно руки помыть сударыня?
- улыбнулся и врач, и теперь Ольга смогла его разглядеть.
  На вид ему было около сорока лет, широкоскулый, сероглазый брюнет, он совсем не был красавцем по определению многих женщин. Но, в тоже время во всей его фигуре, выражении лица, чувствовалась какая-то уверенность и мужская сила. Это было первое впечатление, которое мгновенно составила для себя Ольга.
  - Пойдёмте, я Вас провожу. А, то вы вдруг заблудитесь в нашей двухкомнатной квартире, - решила пококетничать Ольга.
  Проводив мужчину до ванной, она тут де поспешила к дочери.
 Та, сидела на своей кровати и, положив правую ногу на край, осторожно массировала её. Ольга заметила, что на изгибе стопы нога немного опухла.
  - Милая, моя! Ну, как же ты так, доченька? Никогда раньше такого не было, а тут на тебе,- Ольга готова была уже расплакаться от жалости к дочери.
  -Дальше, ещё и не то будет! – раздался из дверей голос врача. – Ваша, сударыня настырная дочь, вместе с таким же настырным тренером, работают новую программу, и даже хотят выступить с ней на первенстве Европы. Вот так!
 - Василий Семёнович! Ну, зачем Вы так! Видите, мама моя и так переживает! Кстати познакомьтесь:  моя мама Ольга Михайловна Замятина.
 Ей тридцать шесть лет, не замужем. Замятина, она по мужу, чтобы у нас с ней были одинаковые фамилии, а девичья её фамилия Родимцева. Вот так! – представила она, таким  необычным образом Ольгу и, не дав сказать ни слова в ответ, продолжила:
 - Ну, а это наш добрый доктор Айболит - Василий Семёнович Бахирев. Самый лучший врач на свете. Все наши девочки в него влюблены, а он ни в кого. Представляешь мама?  И мы  даже не знаем, женат ли он? Но, то, что он хороший человек, знаем точно, - представила она теперь врача.
  - Ну, ты и хулиганка, Оксана. Но, за добрые слова спасибо. Я, последние три года, как стал работать в команде, почти ничего доброго не слышал. Только жалобы и претензии, особенно от мастеров. Ладно, это всё слова. Очень приятно познакомиться Ольга Михайловна. Очень!-          
он взглянул в Ольгины глаза, и в тот же миг она поняла, что пропала..
 - Так, дружочек! Теперь давай с тобой. Я сейчас выйду, а ты переоденешься в домашнюю одежду,  и ляжешь в постель. Ноги  обе, должны быть открытыми, чтобы их можно было массировать. А, потом, я скажу, что делать дальше. Хорошо?
  Оксана кивнула головой в ответ.
Василий вышел в прихожую, потом прошёл на кухню и налил себе из крана холодной воды.
  Минуты три- четыре понадобилось Ольге и Оксане, чтобы уложить больную в постель.
    - Теперь, милые  сударыни, слушайте, что делать дальше, - и Василий, начал по пунктам рассказывать, что должна делать больная, и что её мама. Потом он достал из своего красивого  чемоданчика лекарства, мазь и принялся осторожно массировать больное место  на ноге девочки.
   Закончив, массаж, он сказал: - Ты, это сама сможешь делать потихоньку. И лекарства все пить обязательно. Я прошу Вас, пожалуйста, проследите, за этим Ольга Михайловна! Хорошо?
   -Хорошо, я обязательно прослежу.
  - Ну, вот и хорошо. А, сейчас накормите дочь, пусть примет лекарство и поспит. Если нога будет болеть, прими ещё одну таблетку обезболивающую. Но, одну, не больше. А, если уж боль будет нестерпимой, когда укол отойдёт совсем, звоните мне, Оксана мой телефон знает. Вот и всё. Завтра, в конце дня, я навещу тебя снова.
  Он встал, снова внимательно посмотрел на Ольгу, стоящую рядом с кроватью, где лежала дочь, и она поняла, что если сейчас, не остановит его, то потеряет навсегда, и пусть он хоть трижды женат.
   - Нет уж! Василий Семёнович! Я Вас просто так не отпущу. У меня и ужин давно готов. Вот поужинаем все вместе, тогда и пойдёте. Надеюсь, дома вас не хватятся, так быстро?
  - Не хватятся. Спасибо за приглашение. Как-то неудобно!
  - Василий Семёнович! Ну, что тут неудобного! – вмешалась Оксана, приподнимаясь на кровати и спуская ноги на пол. – Вы даже не представляете, какая у меня мама хозяйка, и как она вкусно готовит. Подайте мне мой костыль, я тоже проголодалась.
  - Ну, ты уж дочь, совсем меня захвалила,- зарделась Ольга. – Идёмте на кухню, а ты тихонько
двигай тоже. Только осторожно.
 - Да, поняла я, поняла! Ты, не забыла, что я гимнастка, и умею держать равновесие. Дойду сама, а вы идите.
  Мужчине, ничего не оставалось делать, как следовать за хозяйкой.
   Ужин, прошёл в домашней тёплой обстановке. Оба, и Василий, и Ольга, ловили на себе любопытные взгляды девочки,  радовавшейся сближение двух близких ей людей, решивших самым простым способом свести их вместе и понравиться друг другу.
  После ужина, они вдвоём проводили Оксану в постель, дали ей обезболивающую таблетку, и она тут же уснула.
  Уже на пороге, прощаясь, Василий вдруг сказал:
 - Никогда не думал, что мне может быть так хорошо в семейном кругу. Спасибо Вам, сударыня. Очень рад, что познакомился с Вами, и тому, что у моей подопечной такая замечательная мать. Мне бы хотелось ещё раз увидеть Вас.
  - Так, в чём же дело? Я работаю на почте. По вечерам, после восьми часов, всегда дома. Приходите, когда надумаете, - решилась на ответные слова Ольга, совсем не надеясь на удачу.
   А, он взял и надумал. Пришёл на другой же вечер, а потом на следующий, и ещё. В общем, Василий приходил  по вечерам все две недели, пока болела нога у Оксаны. А, потом пригласил её к себе домой.
   На другой день, после травмы дочери, и знакомства с Василием, Ольга, в прекрасном настроении, утром пришла на работу.
   И первой, кого она увидела, была её однофамилица - Ирка Замятина, которая раньше была Копчиной. Та, самая Ирина Копчина, коллега по работе, к которой ушёл её бывший муж Александр.
  Она знала, что у них родился сын, и Ирина находиться в отпуске по уходу за ребёнком.
 « Интересно, им, что денег не хватает, раз Ирка   вышла из отпуска. Бедный Сашенька, как же он так? Что, на кондитерской фабрике уже платить перестали? Не может быть! Конфеты все любят и едят. Значит и работа есть».
  Она, тут же про себя отметила, что раньше, после того, как она узнала о том, что её муж давно любит другую, да она к тому же ещё и беременная, она просто с ума сходила от бешенства. А, после того, как узнала, что эта девушка Ирина с их работы, вообще разнервничалась, и чуть её не убила, прямо в  служебной комнате.
 Потом,  она просто видеть её не могла, и ни Разу не заговорила с ней, пока та не ушла в декретный отпуск.   Затем  был  развод, и боль потихоньку утихла, но затаилась где-то внутри неё. И жила до сего времени.
   А, сегодня, она вдруг почувствовала, что боли и ненависти больше нет. Совсем. Может, Василий тому причина, а может, время  всё вылечило? В этом она даже себе не могла признаться. Даже себе.
  Увидев её, Ирина кивнула головой, молча, здороваясь, и смущённо опустила голову, будто ей срочно нужно было изучить какие-то бумажки лежащие на столе.
  - А, Иришка! Привет! Ну, как твой сынуля? Растёт? – весело обратилась она,  подойдя к молодой женщине, своей бывшей сопернице.
  Ирина, не ожидая такого, широко раскрыв глаза несколько минут смотрела на неё, не зная видимо, что ответить.
   Потом собралась: - Спасибо Ольга… Михайловна. Всё нормально. Славик растёт, ему скоро полтора года уже. Мама нашла хорошую няню, свою подругу, и предложила мне выйти на работу, вот я и пришла. Как у вас тут дела идут, нормально?
  - Да, всё по-прежнему. Работаем, бегаем, суетимся, стареем.
 - Ну, уж вот это Вы зря Ольга говорите, - решилась на лесть Ирина. – Вы прекрасно выглядите, молодая, стройная, как и раньше.
 - Да, уж!- она, в ответ критически осмотрела фигуру молодой матери, и не нашла в ней ни одного изъяна.
 – Вот ты, Ирина совсем не изменилась. Живот плоский, на бёдрах не жиринки, талия в порядке, как будто и не рожала совсем.
 - Это всё танцы. Я смогла несколько раз в неделю сбегать в клуб, пока мама оставалась с ребёнком. Они мне и помогли сохранить фигуру после родов.
  Во время  беременности, я совсем «окоровела», поправилась на двадцать килограммов, вот после рождения ребёнка мне и пришлось срочно худеть и восстанавливаться.
  - Ну, и молодец! Так и продолжай.
«Да, именно эти Иркины танцы, и сыграли важную роль в их жизни около трёх лет тому назад».
Ирина  Колчина, красивая, двадцатипятилетняя девушка, появилась в их отделении два с половиной года тому назад. Она временно устроилась на работу почтальоном, после безуспешного поиска работы на заводах и фирмах города. Она окончила инженерный факультет политехнического университета, но оказалось, что девушки с таким дипломом никому в городе не нужны. Вот она и решила пока  временно перекантоваться на почте, одновременно подыскивая себе работу. После разноски почты, у неё оставалось ещё достаточно времени и для занятий танцами, на них как раз пошла мода.
   Стройная, темноволосая, с синими, как небо глазами, Ирина привлекала внимание всех мужчин, которые приходили к ним в отделение.
  Она жила в спальном районе города, в новостройках, с отцом, матерью и старшим братом. Оба её родителя работали врачами-терапевтами в поликлинике МВД.
  У них тогда было принято, выезжать на природу, семьями в свои выходные. Обычно выезжали парами: или  жёны с мужьями и с ними девушки со своими парнями или мужчинами. Ездили на двух, трёх машинах вместе с детьми, и очень весело проводили время.
  В один из  летних субботних дней, они так же собрались на шашлыки в Затон, на берег реки, и пригласили Ирину.
  Она, неожиданно согласилась, но поехала одна.
 Их «жигулёнка» вёл её муж Александр, а вторую машину вела Наталья Давыдова. Всего в двух машинах разместилось одиннадцать человек: четверо мужчин, пять женщин и двое детей, её Оксана, и сын Натальи – Денис, ровесник дочки.
   Они разместились на берегу речушки на зелёной травке, разделись и тут же прыгнули в воду. Июль, в том году, стоял очень жаркий.
   И, конечно же, Ирина, тут же оказалась в центре внимания  всех мужиков. Нам, остальным женщинам, было уже за тридцать, а кому уже и за сорок. А, тут, перед нами стояла куколка: стройная, спортивная девушка с точёной фигуркой. И, честно, сказать я ей немного позавидовала, у меня такой фигуры не было даже в юности.
  Дети играли в воланы ракетками, Александр жарил с мужиками шашлыки, а мы женщины, болтали о всякой-всячине.
   Потом, Ирина тоже попросилась помогать Сашке, сказав, что никогда не участвовала в процессе жарки, а только ела сами шашлыки.               
И,  ей было бы интересно, посмотреть, как готовят шашлык.
  Вот тогда, они и познакомились. А, уж мужики, находящиеся рядом, прямо запели петухами перед молодой курочкой, и тут же начали соревноваться в острословии и подтягивать животы.
  За четырнадцать лет совместной жизни с мужем, у неё не было ни разу повода для ревности и недоверия. Она знала, что Александр, любит её, и без ума от дочери. И, что она тоже очень любит мужа. Поэтому, совсем не обратила внимания на Ирину, больше наблюдая за дочерью, которая становилась уже взрослой девушкой и делала успехи в спорте.
   После выпитого вина и водки: пили все, кроме водителей и детей, все немного расслабились, и Ольга сама, не зная почему, попросила Ирину, изобразить « танец живота». Та, как-то  приглашала и её на занятия в их клуб танцев, но она только посмеялась и отказалась.
   К её просьбе, присоединились и все мужчины.
 И, Ирина, тоже немного пьяная от вина, вынуждена была согласиться.
  Завязав на бёдрах платок, она подошла к  машине Натальи, нашла там диск с какой-то музыкой, поставила его, музыка заиграла и.. все мужики просто обомлели.
  У Ирины, ещё ни разу не рожавшей, была великолепная фигура: узкие плечи, высокая грудь, крутые бёдра и тонкая талия. На неё нельзя было не любоваться даже женщинам, что уж тут говорить о находящихся рядом мужчинах. Они во все глаза уставились на Ирину, тут же вызвав раздражение у всех нас женщин.
  Она прекрасно владела своим телом и мускулами живота, отлично танцевала, играя грудью и бёдрами. Всё это выглядело так сексуально- обворожительно, что  её тогда кольнула иголка зависти. Она, вдруг увидела, с каким интересом смотрит на танец Ирины её Сашка, и пожалела, что она так не умеет.
   Танец закончился, мужчины восторженно захлопали, а у женщин, почему-то сразу упало настроение. Они доели мясо, и тронулись по домам. Ира, снова ехала в машине Натальи.
  Наверное, именно в тот день, её Сашка, и втюрился в Ирку.
  Уже потом, он рассказал ей, что в тайне от неё сбегал с работы, он работал  механиком по наладке оборудования на городской кондитерской фабрике, и встречал Ирину с почтой,  отслеживая её путь с сумкой от отделения до жилых домов.
  Встречал её, как бы случайно, и предлагал проводить на правах знакомого. Через два месяца, он окончательно влюбился в девушку,  знал уже весь её маршрут и время, когда и где она бывает.
  Ирина, видя настойчивые ухаживания Александра, поняла, что очень нравится ему, и стала всячески сначала избегать его, зная, что он муж её подруги по работе и растит дочь.
  Но, потом, наверное, тоже влюбилась в него.
Её Сашка, ещё со школы занимался борьбой, потом штангой, и теперь, несмотря на  свой сорокалетний возраст, выглядел спортивно. Был очень стройным и подвижным, у него были светлые курчавые как у его отца волосы и серые глаза, и в него просто нельзя было не влюбиться.
  Дальше – больше.
Они начали встречаться втайне от всех. Несколько раз это происходило  на квартире у подруги Ирины – Фаи Мамлеевой, работающей в парикмахерской, потом, у неё дома, пока родители и брат были на работе.
  Через два месяца Ирина, поняла, что она беременна, и тут же всё выложила своему любовнику. Ну,  а Сашка, совсем потерявший голову от любви, пришёл домой и всё выложил ей, правда, не сказал, кто эта женщина.
  Самое интересное, она все эти несколько месяцев после маёвки  в Затоне, ничего особого в поведении мужа не заметила. Наоборот, ей казалось, что именно сейчас, он стал с ней ласковее, терпеливее и нежнее. И, вот вам – сюрприз.
 Оказывается, у него на стороне была молодая женщина, мощный стимулятор для возбуждения, которого потом хватало и на неё тоже. Вот дура, так дура, а она обрадовалась, что в их отношениях появилось что-то новое, которое пришло с годами.
  А, оказывается, это новое – Ирка с её работы.
Сашка сидел на стуле за столом, ел картошку и  вдруг начал рассказывать ей про свою любовь.
 От неожиданности,  она поперхнулась картошкой и внимательно посмотрела на мужа.
  - Саш, ты это серьёзно? У тебя появилась женщина? И давно?
 - Недавно. Совсем недавно. Но я влюбился в неё как мальчишка и потерял голову. Теперь, узнал, что она беременна и не могу больше врать тебе. Я  по-прежнему люблю тебя и Ксанку, но мы должны расстаться. Я буду ей помогать. Прости меня, и пойми.
  Она тогда вскочила в гневе со стула, и не владея собой после слов мужа, схватила с кухонного стола пустую кастрюлю и бросила её прямо в лицо мужа.
  - Ах, ты тварь! Любит он нас с дочкой оказывается!! Любит, гад! А, сам спит с другой и врёт мне и дочке. Убирайся к чёртовой матери!
 Брошенная кастрюля рассекла мужу бровь и поранила щёку.
 Он вскочил со стула, прикрыл рану носовым платком, оделся и молча вышел из квартиры.
   А, она пошла в комнату, упала на диван и разрыдалась. Ревела долго, пока её не успокоила пришедшая с тренировки тринадцатилетняя  дочь.
   Сашка, больше не пришёл, а Ольга вдруг стала замечать, что Ирина стала избегать её на работе, отводить при встрече глаза, почти не разговаривать при встречах, но значения этому не предавала, замкнувшись в себя.
   Но, в конце недели всё прояснилось. Когда она работала на сортировке, утром к ней подошла Ирина и, покраснев как рак, сказала, что Александр ушёл к ней. Что она любит его, и просит её простить. Они сейчас временно живут у тёти – сестры матери, и что она беременна.
   Вот этого уже Ольга не ожидала точно. Внутри у неё всё закипело, она не выдержала, вышла из себя и просто накричала на молодую женщину, обозвав её шлюхой и бл… ю. Прибежавшая на её крик, Варвара Николаевна,  тогда еле успокоила её, отправив Ирину на улицу.
  Через три дня она сама подала на развод, а ещё через два месяца их развели. Она, сложила все вещи мужа в два чемодана и, позвонив ему на работу, привезла их на такси прямо к проходной. Больше, он никаких претензий к имуществу не предъявлял. Зато теперь у неё была машина, подаренная отцом, и можно было учиться, чтобы сдать на права.
   Больше, она с Александром не встречалась. Он, приезжал к дочери на соревнования, постоянно присылал  хорошие алименты, и подарив Оксане модный сотовый телефон, звонил только ей, иногда передавая Ольге привет.
   Ирина, после той вспышки гнева, стала совсем избегать её. Работала тихо как мышка, сначала ещё носила почту, а потом перешла на работу оператора связи за стол. И, так работала, до самого ухода в декретный отпуск.
   И, вот сейчас, она снова вышла на работу.
Теперь уже, Ольга совсем не испытывала к ней злости. Она, уже стала забывать мужа, который её когда-то предал. У неё была одна радость – дочь.
  А, теперь вдруг появился Василий и, судя по всему, она ему очень нравится.
  Когда она после работы подъехала к  его дому, он уже ждал у входа. Видно было, что мужчина тоже, как и она немного волновался.
  Она вышла из такси, и он тут же увидев её, шагнул навстречу.
  - Здравствуйте Оля. Очень рад Вас видеть.
 -Здравствуйте, Василий. Давно ждёте? -  женщине было очень приятно, что её встречают прямо у подъезда.
 Дом, был новый, кирпичный, десять или больше этажей, и Ольге сразу понравился.
  - Да, нет! Недавно. Прошу Вас,- он галантно пропустил вперёд женщину, открыл металлическую входную дверь своим электронным ключом, и они вошли в светлый, приятно пахнущий подъезд.
 - Я живу на третьем этаже, квартира 47. Мы поедем на лифте, чтобы было быстрее.
   Лифт быстро забросил их на третий этаж, и спустя некоторое время, они уже входили в квартиру Василия.
   Квартира, сразу поразила Ольгу своей чистотой и расположением. По, сути это была одна огромная комната, с отгороженной кухней, спальней и столиком с компьютером. На стенах
Оклеенных красивыми в тон, обоями, висело несколько картин в дорогих рамках, а над столиком с компьютером висела большая фотография какого-то мужчины во врачебной маске, со скальпелем в руках.
  Около широкого окна, стояли два огромных кожаных кресла, а между ними столик с оригинальной стеклянной столешницей. А, на столике, стояла бутылка шампанского, бутылка ещё какого-то красного вина, красивые бокалы на высокой ножке, подсвечник с тремя ещё новыми свечами и большое количество закусок.
   Василий, не мешал женщине рассматривать своё жилище, и остался доволен произведённым на неё впечатлением.
  Он, достал зажигалку и зажёг свечи на столе:
 - Ну, как Вам тут? Понравилось? Я только недавно сюда переехал, тут строители перестраивали всё по проекту Аркадия, моего друга-архитектора. А, до этого времени,   два с лишним года,   жил на съёмной квартире. Теперь вот у меня,  наконец - то, своя квартира.
  - Садитесь, в любое кресло, где Вам будет удобнее, и я буду Вас кормить. Наверное, проголодались после работы?
  -Да, есть немного, - слукавила Ольга. Не могла же она сказать ему, что пришла из дома, где прихорашивалась почти два часа, и слегка поужинала, пока Оксана чуть ли не силой выгнала её на свидание, про которое она ей раньше успела рассказать.
 Она села в кресло, спиной к окну, чтобы было меньше заметно морщинок возле глаз, появившихся совсем недавно.
  - Ну, и прекрасно. Меню такое: - Рыбный суп-уха, из форели на первое, и мясо на рёбрышках под соусом Чили с картошкой фри, на второе. Ну, а всё остальное, уже на столе, по вкусу.
  - Ничего себе! Меню, как в ресторане. Откуда такие кулинарные навыки,- удивилась Ольга.
 Василий в ответ, рассмеялся.
  - Просто у меня сегодня торжественный день, мне исполнилось сорок лет. На работе меня уже поздравили, а я захотел отметить этот праздник с Вами Оля. Салаты приготовил сам, а рыбный суп и мясо, заказал в ресторане, его недавно, перед Вашим приходом только доставили. Вот, и весь мой секрет, - улыбнулся он, откупоривая шампанское.
  - Василий, ну это же не честно. Нужно было предупредить, что у Вас день рождения. Я бы, какой-нибудь подарок приготовила. Так, не поступают.
  Мужчина внимательно посмотрел на женщину сидящую перед ним в кресле, и сказал:
 - Знаете что, Оля? Самый лучший подарок для меня, это то, что Вы согласились прийти ко мне, и мы вместе отметим мой праздник. И, ещё, мы пока на брудершафт ещё не пили, но давайте будем на «ты». Хорошо?
  - Согласна, будем на «ты». Может, я чем то Вам.. тебе,  помогу?
 - Нет, нет. Я всё сделаю сам, одну минутку.
Он двинулся к кухне, и принёс оттуда большую фаянсовую супницу с черпаком, а потом и две глубокие тарелки с красивым орнаментом. Разлил  аппетитно  пахнущий суп  по тарелкам, налил в бокалы шампанское, перед этим разложив на маленькой тарелочке салат, дольки мандаринов и кусочки шоколада.
  - Всё, кажется готово. Давай теперь ужинать.
 - Подожди, я попробую сказать тост, - Ольга встала с кресла и подняла бокал над собой, вслед за ней, тут же вскочил и хозяин.
  - Василий, я от всей души поздравляю тебя с днём рождения. Желаю здоровья, счастья, ну и конечно успехов, в твоём нелёгком труде. И ещё спасибо за дочь, она уже почти здорова. За тебя!
  Они коснулись бокалами, и выпили бокалы до дна.
  Уха, или рыбный суп, действительно были очень вкусные. Аппетитно выглядели и рёбрышки, хотя по вкусу, она могла приготовить и лучше. Они выпили ещё шампанского, потом красного испанского вина и начали разговаривать.
  - Вася, а почему ты один? Где семья? Что, развёлся, как и я?
  Выпитое вино придало ей смелости,  и она решила, раз и навсегда, поставить точки над (i).
 - Всё у меня было десять лет тому назад. Семья, жена, дети дочь Валя и сын Ромка. Всё было. Я по специальности врач- хирург, и служил в медсанчасти в мотострелковом полку в Белгороде.
Жили мы вчетвером в однокомнатной квартире в гарнизоне, в тесноте, как говориться, да не в обиде.
 Потом, нашу часть перебросили в Чечню, в Шатойский район. Это было время войны. Наших ребят колотили нещадно. А, уж, сколько их на минах погибло, не счесть. Молодые, горячие, они вообще не думали осторожничать, вот поэтому и погибали.
 Я уже был капитаном и почти не сидел без дела. Нас, офицеров, через год меняли, но я отказывался. Там платили «боевые», и был шанс заработать на хорошую квартиру и на машину.
  Пробыл там целых три года, и заработал на квартиру и машину тоже. До  перевода, оставалось три дня, когда при следовании на БТРе в один из наших батальонов к раненому, которого нельзя было транспортировать, я  с водителем подорвался на мине.
  Водитель, Вовка Горюнов, молодой, весёлый пацан, погиб на месте, а меня контуженного, израненного, ничего не видевшего, привезли в наш же медсанбат, где кроме меня хирургов не было.
  Начальник медсанбата, подполковник Горчицын, тут же вызвал вертолёт. Мне сделали обезболивающий укол, забинтовали, где могли и отправили в Моздок в Центральный госпиталь.
  Я неделю ничего не слышал, и ничего не видел. Из моего тела вытащили шестнадцать осколков, один из них был рядом с сердцем. Спасибо главному хирургу Моздокского госпиталя, Асланбеку Имрамову, он подарил мне жизнь.
   Слух восстановился, а вот зрение нет. И прогноз офтальмолога был неутешительным. От контузии, у меня лопнули какие-то капилляры, работающие на зрительные нервы, и они не восстанавливались.
  Меня, подлечив, отправили дальше в Центральный госпиталь Министерства обороны имени Бурденко в Москве. И там,  врачи снова взялись за меня. Туда же приехала, и моя жена  Лиля, со старшим сыном Ромкой.
  Увидела мои повязки на глазах, заживающие раны,  она ужаснулась и начала реветь на всю палату. Реветь так, будто я уже умер. Потом пришёл врач, и откровенно рассказал ей, про моё состояние, как я его просил, как коллегу.
  Лиля работала в белгородской фирме, выпускающей детское питание, и поэтому не могла долго быть со мной. А, восьмилетний сынишка, увидев меня слепого на больничной койке, по-моему, вообще испугался и только сидел рядом и гладил мою руку. Они уехали домой, там, у соседей осталась  младшая дочь - пятилетняя Валечка. Ну, а я после этого, вообще упал духом.
  Я провалялся в госпитале ещё полгода, пока не зажили окончательно все раны, и исчезли последствия контузии. Все, кроме зрения.
  Дальше, меня направили в реабилитационный центр, для восстановления здоровья.  Оттуда возили в офтальмологическую клинику имени Фёдорова, где показывали лучшим специалистам, но, и они ничего путного мне сказать не могли.  И я совсем потерял веру. Слепому, мне совсем не хотелось жить, и я  начал подумывать о самоубийстве, чтобы никому не быть обузой до конца жизни.
  Жена с детьми получали деньги по моему  денежному аттестату, а меня содержало на всём готовом государство.
  Лиля, сначала, когда я лежал в Бурденко, приезжала ко мне каждый месяц, потом уже когда я находился в реабилитационном центре подальше от Москвы, стала приезжать всё реже и реже.
  Я, даже не представлял себе, как буду жить дальше, Когда жена навещала меня, мы об этом совсем не говорили, и я вдруг начал понимать, что слепой ей совсем не нужен. Она за это время привыкла жить без меня,   с ней  были наши дети, а я остался совсем один.
  Изредка меня навещали друзья, родители мои, отец и мать умерли рано и почти один за другим, сестра жила с мужем в Германии, и я о ней даже ничего не знал.
  Я совсем отчаялся,  и решил покончить с этим несчастьем раз и навсегда.
  В офицерской палате центра, мы находились вдвоём, с капитаном, лишившимся обеих ног.  Восьмого августа 2006 года,  этот день я хорошо  запомнил на всю жизнь, рано утром я встал, оделся как мог, чтобы мёртвым не выглядеть некрасиво, открыл окно и, встав на подоконник, выпрыгнул  из него.
  Он,  невесело улыбнулся, и продолжил:
 - Палата  наша была на третьем этаже, и я специально падал головой вниз, чтобы удариться о землю, или бетонную дорожку и сразу погибнуть.
 Но, судьба, оказалось, сыграла тогда со мной злую шутку. Я ведь ничего не видел, когда меня привезли сюда из госпиталя, и не знал, что прямо под нашим окном находится красивый цветник, который, наш дворник дядя Тимофей, каждое утро поливал утром из шланга. Вот я и плюхнулся сверху в цветник, чуть ли не на голову дворнику в самую грязь. Это, меня и спасло.
Я сильно ударился о мягкую землю, руками и головой, но ничего не повредил, а вот сознание потерял.
   Ну, дворник, увидев меня, тут же закричал, залетел к дежурному по центру и сообщил, что у него в цветнике лежит вывалившийся из окна их больной.
  Меня подняли, принесли в приёмное отделение, оттёрли от грязи и осмотрели. А минут через пять, я и сам пришёл в сознание.
  Пришёл в себя, и первое, что я почувствовал, что у меня болит голова и правая рука, и ещё, я вижу склонившуюся ко мне голову дежурного врача Инги Викторовны Сорокиной. Вижу её красивое озабоченное лицо. Не очень чётко, но вижу.
  Увидев мои открытые глаза, она взяла мою руку и спросила: - Василий, ты, что случайно упал из окна, да? Как же ты так неосторожно?
  Рядом стояла медсестра Зина, и тоже смотрела на меня.
 Я понял, что Инга Викторовна всё поняла. Мы с ней часто и подолгу говорили про  мою дальнейшую жизнь  во время её дежурств, и  сейчас, пока никого из начальства нет, она давала мне подсказку, чтобы я не выглядел идиотом - самоубийцей в центре, где, таких как я было около трёхсот человек.
  - Да, именно так и было. Я открыл окно, было душно,   потом высунулся наружу на ветерок,  но, не рассчитал и случайно выпал. Видимо, там  внизу, было что-то мягкое, раз я не убился, и остался жив.
 - Мягкое, мягкое, - рассмеялась Зинаида, и я увидел, какая у нею красивая улыбка и ровные белые зубы. – Ты, все цветы в цветнике помял, и дядю Тимофея чуть заикой не сделал. А, главное на тебе ни одной царапины, словно в рубашке родился.
  - Нет, Зина, главное не это, - тихо сказал я. – Главное, что после удара, я начал видеть. Вижу твою улыбку, твою родинку на щеке и очки Инги  Викторовны. Видимо от удара о землю, мои зрительные нервы зашевелились, по ним пошли импульсы и я начал видеть. Я сам врач, и много знаю таких случаев, за три года в Чечне насмотрелся.
  - Три года? Ты был в Чечне целых три года?  Ты мне об этом не рассказывал! И, что? Ты действительно видишь мои очки? Это же чудеса! – удивлённо и радостно проговорила  врач, внимательно наблюдая за моими глазами.
  - А, что там рассказывать? Я же не воевал, а лечил. Оперировал, зашивал, извлекал, вправлял, ну ещё кое-что другое делал, о чём лучше не рассказывать.
 - Нет, ну я знала, что ты офицер, капитан. Знала что врач-хирург, что был ранен в Чечне. Но, что так долго там был, не знала. Теперь вот, радуюсь. Процесс пошёл. Сегодня тебя осмотрит наш офтальмолог, и нужно снова в клинику Фёдорова обратиться. Это же здорово, что ещё один наш пациент, вернётся к нормальной жизни.
   Давай, если сможешь идти двигай в  свою палату, и поспи. Ещё только семь утра.
  Потом была клиника Фёдорова, лечение, операция по замене одного хрусталика, частичная потеря зрения, ещё полгода в центре, снова клиника, восстановление зрения,  и военно-врачебная комиссия.
 И, хотя зрение восстановилось почти на девяносто процентов, меня признали негодным к военной службе, дали третью группу инвалидности и уволили из Вооружённых сил, назначив мизерную пенсию.
  За это время мне на книжку начислили довольно приличные деньги: боевые; за полученную во время боевых действий травму; я получил ещё и  приличное выходное пособие при увольнении в запас.
   Деньги были, а вот куда ехать я не знал. С женой отношения совсем разладились, я  ни её, ни детей последние полгода не видел, и ехать к ним не хотел.
  В вашем городе, у меня был знакомый, сосед по госпиталю, вот я ему и позвонил.
  Он,  тоже врач, ему ампутировали левую ногу до колена, сейчас работал главврачом в санатории «Обь». Вот я и приехал к нему в Сибирь, забыв обо всём. Стал работать в санатории, даже первое время жил там, потом снял квартиру и жил уже там один.
   Потом меня сосватали врачом в спортивную школу, и я с удовольствием согласился. Накопил немного денег к тем, которые у меня были, купил эту квартиру, перестроил её по своему вкусу и вот, недавно сюда переехал.
  - Ну, а жена? Дети? Они то как? Не скучаешь по ним?- Ольгу заинтересовал  именно этот женский вопрос.
  Василий улыбнулся, разлил по бокалам вино:
- С женой, мы три года назад развелись. Детям  я плачу алименты,  Ромка уже приезжал ко мне два раза. Ну, а Валюшку не видел уже давно, всё собираюсь съездить к ней.
  Но, что это я увлёкся. Всё только о себе болтаю, да болтаю. Расскажи немного о себе, мне очень интересно.
   - Да, что рассказывать? Ничего интересного.
 Окончила десять классов. Никуда не поступила, не было желания. Пошла работать на почту. Сначала работала почтальоном, потом оператором связи, теперь на сортировке. Вышла замуж по любви, родила Оксану, два с лишним года тому мы разошлись, он нашёл себе другую, моложе меня и красивее. Вот, теперь мы живём вдвоём с дочерью. Живём скромно, ты сам видел, но очень весело и дружно. Вот, и вся моя биография жизни, не то, что у тебя.
   Да, а как сейчас твои глаза?
 - Нормально. Вижу хорошо, но когда читаю, пользуюсь очками.
 Потом они ещё разговаривали о чём-то, пили чай с турецким изюмом, и Василий проводил Ольгу домой, заказав по телефону такси.
   Она думала, что он отправит её одну, но он тоже сел  с ней в машину, довёз её до дома, попросил таксиста подождать,  проводил до самых дверей, и нежно поцеловал в щёку на прощанье, шепнув:
 - Ты, замечательная женщина. Я буду очень рад тебя ещё увидеть. До свидания! А, то Ксюша, там, наверное, уже заволновалась.
  - Спасибо за вечер Вася. Мне всё очень понравилось. Я тоже буду рада тебя ещё видеть. Даст Бог, ещё свидимся. До свидания,- она открыла дверь своими ключами и, не оборачиваясь, с бьющимся сердцем шагнула в квартиру.
  Она поняла, что влюбилась в этого мужчину, и хочет его видеть, и даже не раз. Он, сегодня открылся перед ней с какой-то другой стороны, и она поняла, что тоже ему небезразлична.
 «Надо же! Не предложил остаться и переспать с ним. Проводил до дома, поцеловал  только в щёчку, хотя она позволила бы и губы. И сказал хорошие слова, на прощанье. К чему бы это?»
 - Мам, ну как  прошло твоё романтическое свидание? Нормально,- на пороге комнаты с костылём под мышкой в ночной сорочке стояла Оксана.
  - Всё было просто замечательно. Он, твой врач необыкновенный человек,- она,  улыбаясь, поцеловала и обняла дочь, и они обе медленно подошли к окну выходящему на подъезд.
  – Я очень счастлива сегодня, впервые после расставания с твоим отцом. Очень.
 -Мамочка, родная моя! Ты даже не представляешь, как я рада за тебя. Когда Василий, три года тому назад  пришёл в наш спортклуб, мы его сначала невзлюбили, за всякие там придирки. А, потом, после того, как папа ушёл от нас, я очень хотела, чтобы у меня был именно такой отец.
   Может, ты за него замуж выйдешь, а?
- Ох, фантазёрка ты моя. Кто он, а кто я? Он врач, образованный, имеет высшее образование, а я? Десятилетка и всё. Нет, я ему не пара! – она на секунду задумалась, потом добавила: - Но, мужик он хороший, очень мне нравится и если позовёт замуж, пойду. Тем, более, что ты именно этого хочешь. По-моему, даже больше меня.
 Они рассмеялись, и долго стояли у окна, не включая света.
   Василий,  проводив её, вышел из подъезда, несколько минут постоял, глядя на её окна, потом сел, в дожидавшуюся его машину и уехал.
  На другой день, он пришёл к ним, осмотрел ногу Оксаны,  и к её  большой радости разрешил ей гулять на улице и ходить в школу.
   А, ещё через два дня, с букетом цветов и колечком, он сделал Ольге предложение прямо при Оксане. И она с радостью согласилась.

7. Операторы связи  Зоя Зосимова, Катя Лукошина и  Раиса Погребняк.
 
 С утра у Зои  было плохое настроение, утором в пять часов пришлось вызывать скорую помощь для матери, у неё опять разболелась голова, и подпрыгнуло давление. После смерти отца, Нина Семёновна совсем сдала. А, ведь ей всего то пятьдесят шесть лет, и она только год как на пенсии.
 Тридцать лет, после окончания института проработав в аптеке провизором, мать очень гордилась своей профессией, и всю жизнь корила отца, за то, что он, окончив строительный техникум, пошёл работать на стройку и больше учиться не захотел. Отец был старше матери почти на двадцать лет, и когда, у него родилась дочь, ему было уже сорок пять лет, а матери двадцать пять.
   Работая прорабом на строительстве жилых домов, Пётр Иванович  Зосимов достойную жизнь жене и своей единственной дочери  и так смог обеспечить, даже без получения высшего образования. И, они прекрасно жили, пока отец неожиданно, в один день, не умер от сердечного приступа.
  Мама  после его смерти слегла, сначала брала больничные листы, а как только исполнилось пятьдесят пять лет, уволилась с работы и оформила пенсию. Жить стало очень трудно, но работать из-за гипертонической болезни, она просто не могла. Теперь, без любимого дела, она  сидела безвылазно дома, очень поправилась,  каждый день ворчала на дочь, и постоянно жаловалась на судьбу.
  А, какая у неё судьба? Бог не дал, ни красоты, ни фигуры. Лицом она пошла в отца, широкие скулы, узкие глаза и большой рот.
   Единственное, чем Зоя могла гордиться, это густые каштановые волосы и всё. Как она не старалась, сбросить вес ниже 90 килограммов, у неё никак не получалось, не помогали ни какие диеты, ни занятия спортом. Именно поэтому, она всегда стеснялась своей толстой фигуры, не ходила в спортивный зал и на пляж, где нужно было обнажать своё тело.
  Она, никому не признавалась что, дожив до тридцати одного года, она ещё ни разу не спала, ни с одним мужчиной, и до сих пор оставалась девушкой. Наоборот, начитавшись книг, а у них дома была прекрасная библиотека, она очень правдиво рассказывала девчонкам на работе, про свои « приключения», которых у неё было невероятное множество. И, что интересно, ей  кажется,  верили.
  Особенно её донимала с расспросами семнадцатилетняя Катька Лукошина, молодая симпатичная девчонка, недавно пришедшая к ним на работу, после окончания школы. А, вот  Рая Погребняк, та только слушала. Улыбалась, и ничего не говорила. У неё, была какая-то своя тайна, но она о ней предпочитала не распространяться.
  Зоя села за стол, включила компьютер и кассовый аппарат. Время было без пяти восемь, скоро появятся первые клиенты.
  В открывшуюся дверь буквально ворвались, запыхавшись от быстрой ходьбы, две её подружки, Катя в красивом бежевом платье и в туфлях на высоком каблуке и  Рая, в белой кофточке и серой юбке, с красивой причёской на голове (когда только успела).
  Рая улыбнулась Зое, махнула ей рукой в знак приветствия и  быстро прошла через зал к двери служебной комнаты. Она не хотела, чтобы их увидела заведующая, которая сама приходила всегда за полчаса до открытия отделения и требовала с операторов, чтобы они сидели на рабочем месте за пятнадцать минут до открытия. Правда, это требование в их «бабском» коллективе, соблюдалось очень редко.
  - Привет Зоечка! Чуть не опоздали, пробка на Строителей, километра на два, еле проскочили,- выпалила Катя, пробегая вслед за Раисой.
   Из небольшой комнаты, с железной дверью, рядом с комнатой Варвары Николаевны вышел инкассатор Володя Бобров, а следом за ним и сама заведующая. В этой комнате находились несколько сейфов, один большой ключи от которого, были только у заведующей или её заместителя Натальи Давыдовой, а ключи от остальных у операторов по доставке пенсий.
   Сразу после восьми часов утра, каждая из операторов с ведомостью, где была указана вся сумма пенсий, заходила к заведующей, они шли вдвоём в комнату, и там оператор получала деньги, которые сегодня должна была раздать. Получив их, она прятала деньги сначала в свой сейф, а потом, в течение дня брала их и разносила клиентам. Это была мера предосторожности. Пенсии последнее время очень выросли в суммарном эквиваленте, и иногда оператор должна была раздать около четверти миллиона рублей и даже больше. А, носить такие деньги в сумке женщине в наше время было далеко не безопасно. Тем более, что случаев нападения на операторов и даже на стариков получивших пенсию было предостаточно.
  Зоя сегодня работала на пенсиях. У неё получали  пенсию те, кто сам мог прийти на почту.
Она уже получила деньги для выдачи пенсий первая, и теперь ждала тех, кто их должен будет получить.
 Получить,  и тут же половину отдать за квартплату и коммунальные услуги, потом, вздохнув «от такой проклятой жизни», идти тратить свои остатки и распределять до следующей пенсии.
   Катя работала за рабочим местом, где  продавали льготные проездные билеты на все виды транспорта и оплачивали коммунальные услуги, платили за телефон, домофон, охрану и  за пользование Интернетом, а Раиса принимала и выдавала посылки, и занималась почтовыми отправлениями.
  Ровно через десять минут после открытия, появился первый клиент, которого Зоя хорошо знала - Борис Борисович Гольдман, высокий седой, немного сутуловатый еврей, военный пенсионер, майор в отставке.
  Сначала в окне появился его длинный нос, потом и всё лицо: - Здравствуйте, Зоинька! Вы, как всегда прекрасны, и скажите, как Вам уже нравится эта погода? Это же сплошные жаркие Кара – Кумы, а не погода? Или вы так не считаете? – спросил он, улыбаясь и протягивая ей своё пенсионное удостоверение и паспорт.
  - Здравствуйте Борис Борисович! Спасибо за комплимент. Хоть это и неправда, но всё равно приятно,-  и Зоя начала набирать на компьютере фамилию, глядя на экран.
 - Ну, почему же это неправда?- возмутился не очень искренне старый солдат. – Вы же сама не знаете себе цены! Вот если бы мне сбросить годков тридцать, да у меня бы не было моей Цыли с Изей и Сарочкой, то я бы за Вами обязательно ухлестнул. Вы такая пышечка, как раз в моём вкусе.
   Эти слова больно задели Зою. Ей совсем не льстил тот факт, что она во вкусе только  пенсионера, которому уже за шестьдесят. Поэтому она ничего не ответила, а молча подала квитанцию, где Борис Борисыч, должен был поставить свою подпись. Потом отсчитала деньги, снова пересчитала их и, вложив их в паспорт вместе с пенсионным удостоверением, положила на стойку.
  Мужчина медленно, хотя за ним  в очереди уже стояло два человека, вытащил деньги, медленно их пересчитал, сложил во внутренний карман ветровки и положил на стойку пять рублей.
 - Спасибо Зоенька. Это вам на чай, выпьете в перерыве.
  Может, если бы никого из клиентов больше не было, то Зоя и взяла бы эту пятёрку, но сейчас он это делал на глазах у людей и этим унижал её. Поэтому она громко  возмутилась: - Борис Борисович, мне ваши деньги не нужны. Заберите! Не хватало мне ещё у пенсионеров на чай брать!
  Это было сказано так громко и естественно, что Катя и Рая посмотрели в её сторону, потом переглянулись, улыбнулись друг другу и продолжили свои дела. А Борис Борисович, тут же схватил свою пятирублёвую монету, сунул её в карман, и быстро развернувшись, пошёл к выходу.
  - Здравствуйте, Зоя, - это была уже следующая пенсионерка.
 А, Рая в это время отправляла заказные письма в Арбитражный суд, от организации « Стройгаз»,  их постоянно отправлял заместитель начальника юридического бюро,  невысокий мужчина лет сорока, с мужественным лицом и зелёными как у кошки глазами.
   Когда он появился у них первый раз, Рая сразу обратила внимание на его правую руку, тогда кольца на ней не было, оно появилось где-то полгода тому назад. Правда особых изменений в его поведении она не заметила, он был такой же сдержанный, немногословный и терпеливый.
   Помещение почты, у них небольшое, и  в нём, особенно в летнее время очень душно, не спасает даже постоянно работающий конденционер, но мужчина никогда не жаловался на это, не ворчал, как некоторые, а просто стоял и ждал, когда подойдёт его очередь.
   Он, был чем-то похож на Игоря, её первую школьную любовь, и изменившего всю её жизнь на сто восемьдесят градусов.
  Они дружили с пятого класса, хотя сидели на разных партах, и в школе почти не подходили друг к другу. Дело в том, что мать Раи, Наталья Романовна, работала заведующей учебной частью или по  - другому, завучем в той же школе, и Игорь, слывущий одним из самых злостных хулиганов, её совсем не нравился. Он был организатором всех ребячьих шалостей и выходок. Когда она узнала, что её тринадцатилетняя дочь, дружит с главным нарушителем её спокойствия Игорем  Соломиным, ей стало просто дурно. Она рассказала всё отцу, накричала на неё, разволновалась так, что  пришлось вызывать скорую помощь, и её увезли в больницу с сердечным приступом.
   Когда она пришла её навестить в больницу, мать, со слезами на глазах, добилась от неё слова, что она не будет дружить с этим хулиганом и драчуном.
  Она дала слово, потому что очень испугалась за мать, а особенно за отца, она никогда не видела его таким растерянным, как в тот момент, когда Наталью Романовну, выносили на носилках в больницу.
   Сергей Петрович, тогда ничего не сказал ей, но позже, почти в полночь, позвонила Ирина, её старшая сестра. Она  жила с мужем и двумя детьми на другом конце города в спальном районе, и долго её отчитывала по телефону, отец видимо ей всё рассказал.
 Да, слово то она дала, а вот как его сдержать, если ты каждый день видишь это веснушчатое рыжее лицо Игоря и его хитрую улыбочку, которую она очень любила.
 Вот именно тогда, она и прогнала его на другую парту. Просто пришла утром на урок, увидела его и сказала:
- Я с тобой больше сидеть не буду. Иди на другую парту.
  Мальчишка удивлённо посмотрел на неё, они сидели вместе уже три года: - Ты чё, Райка? Что я тебя достаю, что ли? Не хочешь, не надо! – и он, схватив ранец, пошёл и сел за предпоследнюю парту, где сидела одна самая некрасивая девочка в их классе Поля  Игнатова.
   Сердце у Раи дрогнуло, ей вдруг показалось, что она навсегда теряет Игоря, и они больше никогда не увидятся.
   Все уроки она сидела как на иголках, и даже ни разу не взглянула в его сторону. А, Поля, наоборот, весело хохотала на переменках, и о чём -то шепталась во время уроков, да так, что математичка Зинаида Георгиевна, вынуждена была сделать им обоим замечание. А, для Раи это было как нож по сердцу.
  После уроков, она чуть не плача от горя, помчалась домой, но уже перед самым домом её догнал запыхавшийся Игорь.
  - Рая, подожди! Что случилось то? Ты, что так меня прогнала перед всем классом? Я ведь тебя кажется, ничем  не обидел?
 - Не обидел? Да? А как с этой противной Полькой смеялся, а? Что тебе с ней весело, да? Так и сидел бы с ней всегда! – распалилась Рая.
 - Да, ничего я не смеялся. Это она сама, говорила всякие глупости, и какие-то анекдоты детские рассказывала. Ты мне скажи, что у тебя случилось?
 - Маму положили в больницу, у неё стало плохо с сердцем. А, знаешь почему? Нет? Ей кто-то рассказал, что мы дружим с тобой, и даже иногда гуляем вместе. Вот ей и стало от этого плохо, понятно? Я вчера была у неё в палате, она плачет, волнуется и требует, чтобы я с тобой перестала дружить, потому, что у тебя нет будущего, и  ещё, потому что ты хулиган.
  - Ну, и что ты решила?
  - Не знаю. Я дала ей слово, потому что она очень больна, и я боюсь за неё. Но ты же знаешь её характер, она это просто так не оставит, а буде проверять через учителей и через своих шпионов, их у неё предостаточно. Поэтому, я решила, что с сегодняшнего дня, мы вместе сидеть не будем.
  - Ну, ты и балда! А, что? Ты мне об этом не могла рассказать, а? Я тогда и сам бы пересел от тебя на другую парту.
  - Не могла. Пусть все видят, что я с тобой поругалась, и больше не дружу.
 - Рая, а ты действительно со мной не хочешь больше дружить?
- Хочу. Но маму жалко. И поэтому мы теперь на виду как - бы не друзья, а по настоящему всё осталось, как и прежде. Ты, извини меня Игорь, ладно? – она заискивающим взглядом взглянула на мальчишку, и улыбнулась. – Теперь прости, мне нужно домой, приготовить маме бульон из курицы и отнести в больницу. До, завтра, пока! Не обижайся, ладно?
  - Да, ладно, ладно! Чего уж там? Я ведь не знал в чём дело и все уроки думал, что  с тобой случилось. А теперь понял. Пока. До завтра, в школе.
     Они продолжали тайно встречаться до самого окончания школы, а чтобы у мамы не возникло никаких подозрений, Рая постоянно рассказывала ей о Вовке Корнейчуке, их отличнике, с которым сидела за партой последнее время. Мама была довольна.
   Они окончили школу, и Рая, в тот же год, вместе с Игорем поступила в   строительный техникум. Он уговорил её стать архитектором, чтобы строить красивые города и посёлки для будущих поколений.
  А, через год, Игоря неожиданно призвали в армию, не дав никакой отсрочки для окончания учёбы.
   Уже потом, она узнала, что мать Игоря, Оксана Трофимовна,  одна воспитывающая сына, устав от   бесконечных хулиганских выходок сына и из боязни, что его просто могут посадить в тюрьму за хулиганство, сама пошла к военкому, который оказался её одноклассником, и буквально упросила призвать её сына в армию.
  В последнюю ночь перед уходом, они долго гуляли в парке, целовались, давали друг другу какие-то обещания и сами не заметили, как оказались на траве под кустами рябины.
  На куртке, которую расстелил Игорь, было очень неудобно, жёстко, но она этого не замечала, пылая от счастья и превращаясь в женщину.
  Игорь уехал, а она затосковала, и потеряла всякий интерес к учёбе. Без него, учиться не было никакого смысла. А, потом, через полтора месяца, когда вдруг поняла, что беременна, вообще забросила учёбу к большому удовольствию матери, которой мечта дочери стать архитектором совсем не нравилась, она мечтала, чтобы дочь пошла по её стопам.
       Девчонки,  подружки по техникуму, живущие в общежитии, и сделавшие уже не по одному аборту, дали ей адрес медсестры, делавшей аборты тайно и на дому, но за хорошие деньги.
   Деньги у неё были. Мама и папа свою младшенькую дочь всегда баловали и не в чём не отказывали.
  Втайне от матери, чтобы та не догадалась, в один из дней сбежав с занятий, Рая пошла по адресу, и сделала аборт прямо на столе в квартире у медсестры.
  На столе, застеленном  простой клеёнкой, ей удалили плод их безумной страсти. Было очень больно, но  через два часа, немного бледная она уже пошла домой, и сразу легла на кровать, сославшись на головную боль. Мама тогда, ничего не узнала и не догадалась.
   Об этой истории она никому ничего не рассказывала, не сообщив об этом в письме даже Игорю, о чём позже очень пожалела.
   Настроения на учёбу не было никакого, и она ушла из техникума. Ушла и временно устроилась работать почтальоном на почту в их районе недалеко от дома.
   Мать настояла, чтобы она начала готовиться к поступлению в педагогический институт, и она согласилась, но сказала, что будет работать и учиться заочно.
   Она терпеливо ждала Игоря из армии, писала ему добрые ласковые письма, и получала такие же в ответ.
   Когда он вернулся из армии, то перевёлся на заочное отделение в техникуме и устроился работать на стройку, сначала мастером, а потом и прорабом по сантехническим работам.
  Игорь очень огорчился, что она ушла из техникума, но то, что Рая училась в пединституте, его радовало. Он стремился к лучшей жизни, и всегда говорил, что лучшую жизнь им может обеспечить только высшее образование.
   Рая, совсем не узнавала своего любимого. После  армии он стал совсем другим: более выдержанным, дисциплинированным и умеющим держать слово. Эта  его черта характера ей нравилась больше всего.
   Они изредка встречались или на квартире у кого-то из друзей Игоря, у её подруг, иногда в номерах гостиницы. Занимались любовью и были очень счастливы. Но, через год эти мимолётные встречи их уже не устраивали, и они решили пожениться.
  Наталья Романовна, увидев их случайно в городе, была просто в шоке. Она поняла, что дочь её просто обманывала все эти годы, и категорически была против такого зятя, настроив против Игоря, ещё и отца. Поэтому они поженились тихо, без шума.
   Правда белое платье у невесты было,  а гостей в ресторане, было всего пятнадцать человек: несколько ребят из бригады Игоря и девчонки с почты. Но, это никого не омрачило. Свадьба, как свадьба.
   Игорь снял квартиру с мебелью, и они зажили  обычной семейной жизнью.
   В первую же ночь, после ресторана, Игорь признался Рае, что очень мечтает о детях. Он хочет, чтобы  она родила ему трёх сыновей, но можно одну дочь. И, они приступили к осуществлению этого плана.
   Но, прошёл год, потом ещё год, а она так и не смогла забеременеть. Врач, осмотрев её и изучив все анализы, сказала, что   она не беременеет потому, что  когда-то ей некачественно сделали аборт. И теперь, чтобы стать матерью, ей необходимо длительное лечение. Но, и тогда, она не может дать гарантии.
    Рая вышла из женской консультации заплаканная и с отвратительным настроением. Прошла в парк, села на скамейку и задумалась.
  «Если, я сейчас всё расскажу Игорю, он вряд ли меня поймёт, потому что я ему про аборт ничего не рассказала. И, очень расстроится, он до безумия желает ребёнка, а его всё нет. Врач сказала, что шанс, хоть и небольшой, но всё-таки, есть. Значит, нужно его использовать. А мужу пока ничего не говорить. Пока».
   Так она и поступила, рассказав только, что была у гинеколога, у неё что-то не нормально и нужно лечение, поэтому он должен ещё немного потерпеть, пока она будет лечиться.
  - Ну, что же, раз врачи сказали, что необходимо лечение, значит лечись. И, пожалуйста, милая, я тебя очень прошу, отнесись к этому делу  как можно серьёзнее. Хорошо? – Игорь обнял расстроенную жену и добавил. – Я верю, что всё будет хорошо.
   К тому времени, он уже окончил техникум и поступил на заочное отделение  политехнического института, на факультет ПГС - промышленного и гражданского строительства.
   Всё вроде наладилось, Рая начала лечение, не пропуская никаких процедур и выполняя все наставления врачей.
   Но, тут судьба преподнесла ей неприятный сюрприз.
  Медсестрой в физиотерапевтическом отделении работала их с Игорем одноклассница, та самая Полина, которой из медицинской карточки стал известен полностью диагноз Раисы.
  И она, при случайной встрече с Игорем, может из ревности, может со злости, всё ему выложила, и про аборт, и про то, что у неё почти нет шансов иметь детей.
   Придя, домой в их квартиру, Игорь устроил ей форменный допрос, и добился таки того, что она, со слезами на глазах,  всё ему рассказала. Добавив, что врач ничего конкретного ей не обещает, хотя шанс  иметь ребёнка, у неё всё-таки есть.
   Игорь буквально рассвирепел оттого, что она солгала ему, и начал на неё кричать. Тогда они поругались в первый раз.
   Рая продолжала лечиться несмотря ни на что, хотя не очень верила в успех. Она почти полгода не занимались с мужем сексом, и он даже и попыток никаких не делал, хотя спали они в одной кровати.
   Раньше секс у них был каждый день, а то ещё и по нескольку раз, а теперь всё изменилось, и именно из-за неё. Рая очень переживала по этому поводу, и  в один из вечеров, добилась таки близости с мужем, а  потом ночью ещё. Но, результата это не дало. Она была бесплодна.
   Так прошло ещё три месяца. Игорь очень страдал из-за того, что она не может родить и, видя это, она в один из дней пока муж был на работе, собрала свои вещи, написала записку и ушла к матери.
   Мать, очень сердитая на неё за то, что она вышла замуж за Игоря, всё равно радушно встретила её, и даже ни в чём не упрекнула. Отец тоже очень обрадовался возвращению «блудной» дочери.
      Обиженный Игорь её не искал, и не звонил. Через полгода она подала на развод, и их быстро развели.
  Раиса продолжала работать на почте, и учиться заочно в институте, отвергая все ухаживания однокурсников и знакомых мужчин.
   Так продолжалось почти три года, пока однажды она не увидела в парке маленькую девочку, лет трёх вместе с матерью, и у неё защемило сердце. Ей захотелось иметь точно такого же ребёнка, лучше девочку, гулять с ней, одевать её как куколку и ухаживать за ней.
   С этого дня, это стало её идеей «фикс».
 Ещё через год, она окончила институт.  После получения документа об окончании института, мама, сразу же помогла ей устроиться воспитателем в детский дом № 1, на улице Пушкина. И, рая с головой окунулась в новую работу, не представляя, какие трудности ждут её впереди.
  Она уже достигла того возраста, когда женщина мечтает стать матерью и хочет своего ребёнка, и когда Рая увидела в детском доме большое количество брошенных, лишённых ласки, обездоленных детей, её желание вспыхнуло с новой силой.
   Особенно она привязалась к семилетней Юлечке  Коровиной, которая была недавно переведена к ним в детский дом из дома малютки.
   Она сразу начала выделять её из всех детей, помогала ей готовить уроки и много с ней разговаривала. Немудрено, что девочка, лишённая с малых лет родительской ласки, сразу потянулась к ней всем сердцем. Юля училась в первом классе, училась хорошо и была очень забавной. А, потом, Рая   потихонечку изучила её личное дело.
   Всё оказалось до банальности просто. Её мать Маргарита Коровина, была лишена родительских прав из-за систематического пьянства, отец был неизвестен. И вдобавок ко всему, Маргариту посадили на десять лет за убийство своего сожителя. Так, что, девочка уже с двух лет попала   сначала в городской дом малютки, а по достижении семи лет, была переведена в детский дом и теперь пошла в школу.
    Она была очень тихая, но смышлёная. Правда в глазах её, голубых как небо, Рая постоянно читала немой вопрос: - А ты меня не обидишь? Видимо девочка за эти годы в доме малютки, уже видела много обид и слёз.
  Рая стала брать её к себе домой, с разрешения заведующей детским домом, познакомила с родителями, которым девочка очень понравилась.
   Мама ко дню рождения Юли испекла большой пирог, в который вставили восемь свечек, а отец купил девочке игровую приставку, чтобы она могла играть, когда приходит  к ним.
  Юля оканчивала первый класс, и было решено, что лето она проведёт вместе с родителями на  их даче в посёлке  Расказиха.
   Наталья Романовна, видя, как дочь относится к девочке, осторожно завела с ней разговор об удочерении. Отец тот, вообще уже считал Юлю своей внучкой и часто гулял с ней по городу.
   И она, предварительно поговорив с заведующей детским домом, решилась.
 Оформление всех документов заняло почти три месяца, но всё получилось и в сентябре Юля, уже под фамилией Раисы пошла во второй класс, правда другой школы с английским уклоном, куда её оформил счастливый  отец Раи.
   Теперь у Раи была семья: дочь Юлия, и родители. А, о новом замужестве она и не думала. Зачем доставлять неприятности мужикам, они все хотят детей, а она родить не может.
  Однако после того как она удочерила девочку, желание работать воспитателем  в среде брошенных родителями, ущемлённых жизнью детей, у неё отпало, тем более что зарплату там платили только такую, чтобы не умереть с голоду.
  Она ушла из детского дома, и вернулась на работу  в почтовое отделение.
  Дочь росла и радовала её, хорошо училась, была очень послушной, а в двенадцать лет стала уже помощницей бабушке, переняв у неё все  кулинарные и поварские навыки. Они с Юлей были  самыми лучшими подругами, и очень помогали друг другу.
   Казалось, ничего впереди не предвещало беды или неприятности. Однако жизнь распорядилась по иному.
    Рае исполнилось уже тридцать два года, Юле четырнадцать, она расцвела и стала превращаться в красивую статную девушку. Рая, никогда не была красавицей и знала свои недостатки, её лицо портили широкие отцовские скулы, и немного скошенный назад подбородок, но зато у неё был чувственный рот, алые губы и большие карие глаза как у мамы. Конечно дочка, когда они были рядом, совсем не была на неё похоже, и с возрастом это стало особенно резко бросаться в глаза. Юля становилась очень красивой девочкой, и как она узнала на родительском собрании, из-за неё часто дерутся мальчишки в  их классе.
    Был апрель месяц, стало пригревать солнышко, уже появилась зелёная трава, и начали набухать почки на деревьях. Мама с Юлей настояли на том, что она должна отметить день своего рождения, он приходился на  субботу пятнадцатого апреля. И она согласилась.
   На семейное торжество пришла старшая сестра с мужем и детьми, которые были очень дружны с Юлей и очень её любили.
   Сергей Петрович подарил дочери новенький мобильный телефон, а мать красивые серёжки с сапфиром. Не осталась в долгу и сестра с мужем, они  подарили  ей красивую сумку и отличный японский зонт.
   Но особенно её обрадовала Юля, она преподнесла Рае отличный альбом для фотографий, наполовину уже заполненный фотографиями их семьи. Последнее время Юля успешно занималась фотографированием, даже брала уроки в фотостудии у профессионального фотографа, и в альбоме были впервые собраны и показаны всем её работы.
   Все конечно начали тут же рассматривать этот альбом и хвалить девочку.
    Рае тоже очень понравились фотографии дочери, и она решила  накопить денег и купить ей хорошую фотокамеру, пусть снимает, раз нравится.
   Наталья  Романовна пригласила всех за праздничный  стол, и в это время раздался звонок в дверь.
  - А, к нам ещё гости! – Юля бросилась к входной двери, но через  пару минут вернулась и сказала: - Мама, это к тебе. Там какая-то женщина тебя спрашивает.
   Думая, что это кто-нибудь с её работы, Рая быстро вышла из-за стола и пошла в прихожую.
 Как только она открыла дверь, и увидела красивую темноволосую женщину, стоящую на площадке, её сердце дрогнуло. Женщина была точной копией Юли. Точнее, Юля была точной копией этой уже немолодой женщины, только моложе.
   - Здравствуйте Раиса! Вы извините меня, что я Вас потревожила, но мне нужно с Вами поговорить. Меня зовут Маргарита, я мать Юли. Как я поняла, это она мне сначала открыла дверь, да?
   Рая  молча кивнула головой.
 - Надо же! Какая большая стала, и красивая. Я ведь её с двух лет не видела, когда меня сначала лишили родительских прав, а потом посадили. Подумать только, двенадцать лет прошло. Я очень долго искала её и Вас. Даже сама не знаю для чего. Наверное, просто захотелось увидеть и поговорить. Простите меня.
  Два года назад я освободилась из колонии, там стала классной портнихой, теперь работаю в краевом доме моды, отлично зарабатываю, уже накопила денег на квартиру.
   - Зачем Вы мне это рассказываете,- наконец вымолвила стоящая с отрешённым лицом Рая. Зачем? Мы ведь так прекрасно жили до этого времени. Рая  давно считает меня своей матерью, и  о Вашем существовании даже и не подозревает. Ну, зачем Вы, теперь, по прошествии стольких лет явились то? Чтобы всё разрушить?
   Женщина, опустила голову и тихо сказала:      - Сама не знаю. Просто я уже не могла спокойно спать, после того как узнала где Вы живёте с Юлей. Мне нужно было хоть мельком взглянуть на неё. Простите! – на глазах у Маргариты появились слёзы, и лицо сразу стало очень некрасивым. Она вытерла слёзы платочком из сумки, и ничего больше не сказав, начала спускаться вниз по ступенькам.
   У Раи всё в душе словно перевернулось. Ей стало, очень жаль, эту обездоленную женщину, почти её ровесницу,  прожившую такую сложную и тяжёлую жизнь.
   Дверь открылась, и из неё показалась голова Юли: - Мам! Ну, где ты там? Идём скорее! Тебя уже все заждались! – выпалила она, но, взглянув на побледневшее материнское лицо, тут же осеклась. – Мама, что-то случилось? Кто эта женщина? Она что-то плохое тебе рассказала, да?
  Рая взяла себя в руки, улыбнулась через силу и весело сказала: - Ну, что ты Юльчик? Что у нас с тобой может случиться то? Это женщина с работы, там у нас старая работница умерла, и она мне об этом сообщила. Вот я и расстроилась,  потому что хорошо знала. Не переживай, она уже ушла. Пошли быстрее к гостям, а то они действительно заждались именинницу, - она решила пока не говорить девочке правду о том, кто была эта женщина.
   Весь вечер она веселилась, смеялась, рассказывала анекдоты, которых знала очень много и на все случаи жизни, но на душе у неё «скребли кошки». Она представила себя в положении Маргариты и ужаснулась. Десять лет тюрьмы просидеть от звонка до звонка, господи, да там же совсем одуреть можно и потерять человеческий облик. А, Маргарита видимо сумела всё выдержать, и кажется, всё в её жизни изменилось в лучшую сторону.
 Она лежала с открытыми глазами, слышала дыхание Юли спящей, напротив, на раскладном диване и думала, как ей теперь поступить.
   Рая понимала, что если она расскажет Юле про то, что её ищет её биологическая мать, то многое в их жизни может измениться, а главное, она может потерять дочь. Потерять совсем. Юля росла  девочкой доброй, отзывчивой, постоянно о ком-то заботилась, таскала в дом бездомных котят, птиц, лечила их, ходила в ветлечебницу.
   У них летал волнистый попугай по кличке Гоша, которого Юля подобрала на улице зимой, видимо он у кого-то вылетел в открытую форточку, и принесла домой.
  Почти месяц она ухаживала за ним, писала объявления о находке и развешивала на всех столбах, но хозяин так и не нашёлся. Отец купил ему красивую клетку, а Юля начала учить говорить, и оказалось, что новоиспечённый Гоша, знает много слов. Особенно всех умиляли слова, которые попугай, вылетев из постоянно открытой клетки, и сев на стол когда семья обедала, выговаривал: «А, Гоша тоже хочет кушать, и пить тоже. Жрать дайте. Жрать!»
  Он целый день сидел в своей клетке, но как только приходила из школы Юля, тут же вылетал, садился ей на плечо или на голову и полчаса приговаривал: «Гоша хороший. Гоша хороший». Больше не к кому не шёл, а вёл разговор издалека.
   Рая представила себе, что будет, если Юля узнает всю историю её матери, ей станет её жалко и всё. Она её просто может потерять.
   Уснула она только под утро, а утром с тяжёлым настроением пошла на работу, сегодня была её смена.
   Катя Лукошина, уже активно включилась в работу. Сейчас всё было быстро, набрал фамилию клиента, его адрес и по централизованной системе «Город», можно было узнать, сколько нужно платить за коммунальные услуги, за электричество, газ, телефон, охрану и так далее.
  Анна Васильевна рассказывала ей, что когда у них появились в девяностых годах первые кассовые аппараты, они им причиняли массу хлопот, не желая работать, если в помещении было холодно и девчонкам приходилось их отогревать, накрыв чем-то тёплым. Это, не то, что сейчас.
   Катя отбила квитанцию, взяла деньги, выдала сдачу вместе с квитанциями, и глянула на стол, где сидела Раиса. Её вид ей совсем не понравился.
«Нужно обязательно поговорить с ней во время перерыва», - решила она.  – Разузнать и помочь».
 Рая, значительно старше её, но всегда относилась к Кате, словно они ровесники, и очень многому её научила, когда она пришла на почту. Накануне, в прошлую смену они немного отметили день её рождения, а сегодня она почему-то без настроения, и это не нормально.

 8. Раиса Сергеевна Погребняк ( продолжение).

А, настроение у Раи действительно было препаршивейшее. Но, сейчас, по дороге на работу, она приняла всё-таки решение. Она решила всё рассказать Юле. И своей матери, а дальше, пусть будь, что будет.
   Из отдела сортировки почты на вокзале, привезли почту, в зал вошёл Денис Кречетов, водитель-экспедитор, тридцатилетний молодой мужчина, и к тому же холостяк.
   - Здравствуйте девчонки! – поздоровался он со всеми, а потом подошёл к столу Раисы и протянул ей букет ромашек, достав их откуда-то из-за спины. – Здравствуй Рая. У тебя два дня назад был день рождения, но это была не моя смена, поэтому я тебя не поздравил,- Денис улыбнулся, и Рая вдруг обратила внимание на то, какая у него необыкновенно красивая улыбка и ровные удивительно белые зубы.
  - Так вот, я решил исправиться,- он протянул ей букет и плитку шоколада «Российский». – Поздравляю с днём рождения, желаю исполнения всех желаний, крепкого здоровья тебе и твоей дочери, ну и конечно.. – любви!
  - Ой, Денис, спасибо тебе за тёплые слова, - засмущалась Рая, принимая цветы и шоколад. Вот только любви неоткуда взяться, наверное, я уже старая стала.
 - Ну, это же глупости. Ты мне давно очень нравишься,- проговорил он, тихо и только ей одной, глядя  женщине прямо в глаза. – Ты очень красивая и добрая.
  Рая  подняла на него глаза. Это было похоже на объяснение в любви. «И чего он во мне красивого интересно нашёл?» - подумала она, но сказала вдруг совсем  не то, что думала:
   - Слушай Денис, а ты сегодня во сколько заканчиваешь? – Рая прекрасно знала,  расписание работы водителей почтовых автомобилей, обслуживающих их отделение, но всё равно решила спросить. – В семь, полвосьмого?
  - Да, именно так. В девятнадцать тридцать. А, что?
  Зоя Зосимова  аж привстала на стуле, а у Кати от любопытства, кажется, даже уши зашевелились, так ей было любопытно о чём они говорят. Но они ничего не услышали, потому что, своё предложение Рая проговорила тихо, но прямо в лицо Денису:               
   - А, давай вместе выпьем шампанского за мой день рождения в кафе «Орфей», на Социалистическом проспекте, я приглашаю.
  Денис недоверчиво посмотрел на неё.
 - Ты, это правда?
- Конечно! Подарок ты мне уже подарил, теперь нужно выпить по бокалу шампанского. Я права?
- Ну, разве это подарок?
- А мне очень понравился. Особенно ромашки. Это мои любимые цветы. И шоколад, тоже мой любимый. Ну, так как? Согласен?
 - Конечно, согласен, и с удовольствием принимаю твоё предложение,- засиял молодой мужчина и вышел из зала разгружать почту.
«Господи, как оказывается мало нужно мужику для счастья. А, Денис оказывается интересный мужчина. У меня сегодня такое настроение, что нужно немного отвлечься. А почему не с ним?
Ты, мать, когда в последний раз с мужиком в кафе или ресторан ходила, а? Уже забыла. Может, пора начинать?» - Рая оформляла отправление заказного письма, а сама осмысливала разговор с Денисом.
   Разговор с Юлей и с матерью она решила пока отложить.
  Они встретились около кафе ровно в половине восьмого, Рая заметила, что Денис уже успел переодеться в новый костюм, прекрасно сидевший на его ладной фигуре.
  - Привет, - Рая пришла во время, но немного постояла за углом, чтобы прийти второй, это было чисто женское решение. Она протянула Денису руку, которую он тихонько пожал.
 - Привет. Я уже думал, что ты пошутила, и не придёшь!
 Она, с недоумением посмотрела прямо в глаза мужчине: - Это почему, это? Сама пригласила, и сама не приду, так что ли? Ну, ты даёшь! Я, Денис, так никогда не поступаю. Если обещала – сделаю, если не могу сделать, ничего не обещаю. Особенно с людьми, которые мне нравятся.
  Денис, приглашая её пройти вперёд в стеклянную дверь кафе, внимательно и как ей показалось с любопытством, посмотрел на неё, улыбнулся, но ничего не сказал.
    В кафе в это время было немного народа, и метрдотель, тут же усадил их за уютный столик  в конце зала, а выпорхнувшая из  незаметных в стене дверей молоденькая кокетливо одетая официантка, поздоровалась с ними и предложила меню.
   Вечер удался. Они пили шампанское,  ели цыплят-табака, Рая немного расслабилась, и сама не зная зачем, рассказала Денису про свою проблему с дочерью.
   Он её внимательно выслушал, и сказал: - Ну, и что здесь такого страшного? У меня тоже приёмная мать, моя мама умерла при моём рождении, отец три года воспитывал меня сам, а потом женился на Елене Ивановне, она и стала моей матерью. Мне было шестнадцать лет, когда она рассказала мне, что я ей не родной. Мы росли вместе, я и мой  младший брат Костя, общий ребёнок моих родителей, но я никогда не чувствовал, что он им роднее, чем я.
   Ну, я выслушал всё это, правильно воспринял и сказал, что считал и считаю её, то есть Елену Ивановну, своей матерью и остальное меня совсем не волнует..
   Потом  родители купили дом в  городе Новоалтайске, и вместе с братом переехали туда. Отец устроился работать  инженером на вагоностроительный завод, а я остался здесь в нашей старой квартире. Мы, все вместе очень дружим. Костя женился, у него родилась дочь Ленка, просто красавица. Мама работает  оператором в Сбербанке, а отец там же на заводе.
  - Так, ты предлагаешь, мне всё ей рассказать, да? Но, ведь у нас другие обстоятельства.
 - Рая! О чём ты говоришь? Я видел твою дочь, даже разговаривал с ней, когда она приходила к тебе на почту. Юля, умная девочка, и она всё решит как надо. Ты же ведь, сама себе не сможешь этого простить, если не расскажешь ей о  появлении её матери. Так, или нет?
  Рая кивнула головой в знак согласия.
- Ну, значит нужно всё ей рассказать. И лучше, это сделать при твоих  родителях и поскорее. Ты же можешь предположить тот факт, что они могут сами встретиться. А, что? Город у нас небольшой.
   Она на секунду задумалась, потом сказала:
- Наверное, ты прав Денис. Я сегодня же ей всё  расскажу. Спасибо тебе. Спасибо за совет, за сегодняшний вечер, но давай закругляться. Уже десять часов, а мне ещё до дому добираться.
   Денис молча подозвал официантку, рассчитался и они вышли на улицу.
   За углом, на улице Димитрова Денис остановил такси и проводил Раю до дома, он жил в другом конце города.
    Возле её дома, они вышли из машины, и подошли к её подъезду.
  - Вот мы и пришли. Здесь мы живём, на пятом этаже,- она подняла глаза наверх. – Спасибо ещё раз, всё было замечательно. У меня давно не было такого замечательного дня рождения. И, это всё благодаря тебе.
   Денис молчал, только смотрел на неё, понимая, что она сейчас уйдёт и всё. Наконец решился.
  - Нет, Рая. Это тебе спасибо, за то, что согласилась со мной в кафе пойти. У меня с женщинами и девушками как-то не очень получается. А вот с тобой всё прекрасно и замечательно.
  Это было почти объяснение в любви.
- И я бы хотел ещё встретиться, если ты не возражаешь. У меня есть машина, БМВ, можем все вместе, ты я и твоя дочь, куда-нибудь съездить отдохнуть. Или можем сходить в театр, или кино. Я в нашем драмтеатре раньше ни одного спектакля не пропускал.
  - И ходил, конечно, не один?
Денис немного смутился.
 - Нет не один. С соседкой Галиной. Но она три года назад вышла замуж за немца и уехала в Германию. После того как она уехала, больше я в театре не был. Так что, сходим в театр?
  Рая улыбнулась, Денис всё больше и больше ей нравился, и она никак не могла понять, почему работая с ним, уже пять лет, она ни разу не обращала на него внимания. Да, он на два года младше её, но ведь всего на два.
   - Я согласна. Когда приедешь к нам, там и поговорим. А, сейчас, извини мне пора, меня ждут. У нас не привыкли, если я где-то поздно задерживаюсь, хоть я их и предупредила об этом. Пока, - она коснулась губами его щеки и шагнула к двери, которая в этот момент открылась кем-то из выходящих во двор жильцов.
  - Пока. До встречи. И спасибо тебе тоже! - Денис  подождал пока она войдёт в дверь подъезда, потом развернулся и пошагал к стоящему невдалеке и ожидающему его такси.
   Рая,  полна решимости и разогретая выпитым шампанским, придя в квартиру, не переодеваясь, усадила всех родных за обеденный стол в гостиной, и рассказала о появлении родной матери Юлии, Маргариты Коровиной.
    У Натальи Романовны тут же появились слёзы на лице, и она с таким испугом посмотрела на названную внучку, которая стала им всем очень родной за эти годы, словно Юля, услышав это известие, тут же должна была вскочить с места и броситься искать родную мать. Сергей Петрович, судя по его выражению лица, тоже расстроился. Но, неожиданнее всех повела себя Юля.
   Она  молча, внимательно выслушала Раису, потом воскликнула: - Вот здорово, у меня оказывается, ещё одна мама есть! Бабуля! – она подошла к Наталье Романовне обняла её и сказала:
- Ты, что расстроилась да? Да ты, мама и дедуля, у меня самые родные на свете. Я ведь хорошо помню детский дом, помню, как мама Рая к нам пришла, как вы меня встретили в этом доме в первый раз. Разве это можно забыть? А, та женщина? Ну, какая она мне мать, если с малых лет бросила меня? Пусть даже у неё там были проблемы в жизни. Пусть. Но ведь она меня родила всё-таки, а потом бросила. Поэтому, мамочка, разговор на эту тему кончаем. Я её видеть просто не хочу, и всё.
   На этом, представление Юле, её родной матери было окончено, и с сердца Раисы сползло немного тяжести. Совсем немного.
   Они встретились с Денисом,  и все вместе съездили в путешествие в Горный Алтай, побывали на красивом Телецком озере. Юля была в восторге от путешествия,  и судя по всему Денис ей тоже пришёлся по душе.
   Однажды он пригласил её в свою квартиру, типичное жилище холостяка. Рая, возмутилась беспорядком, написала список, что ему необходимо купить для хозяйства, и какие продукты, а потом буквально выгнала из квартиры, взяв с него слово, что его не будет три часа.
 А потом, закрыв за ним дверь,  раздевшись до трусиков надела не себя его старую не глаженную, но чистую рубаху, принялась наводить порядок.
  Когда Денис пришёл ровно через три часа, с полными пакетами, он не узнал свою квартиру, настолько она переменилась.
  Рая, в том же виде встретила его на пороге прихожей, и тут, при виде её очень сексуального вида Денис не выдержал. Он бросил пакеты на пол,  неожиданно подхватил её на руки, и начал целовать, и потом, дальше, больше, он понёс её на кровать, где у них случился первый секс.
  Всё было просто великолепно, хотя они ещё  немного стеснялись друг друга и не открылись друг другу полностью.
   После счастливого мгновенья, Денис начал снова целовать её тело, губы, глаза, грудь и говорить какие-то слова, которые после расставания с мужем вновь стали иметь для Раисы какое-то значение. Она тоже отвечала ему на его ласки, и через некоторое время её мужчина, снова разгорелся: второй секс, был ещё лучше, чем первый. Теперь уже всё было по-другому, и они как сумасшедшие снова начали ласкать друг друга.
  - Раечка, милая моя! Ты даже не представляешь, какая ты нежная, страстная женщина. Я уже давно тебя люблю, и хотел быть с тобой. Очень хотел. Но боялся, что ты меня просто отошьёшь.
Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, и как можно скорее. Юля уже взрослая, будем жить вместе, а ты родишь мне сына, или дочку! Можно сразу двух! Я так мечтаю, чтобы у нас с тобой была семья, и были дети, ты даже не представляешь, как я мечтаю об этом, уже несколько лет, – глаза Дениса сияли, он прижимал Раю к своей груди,  целовал в губы, и всё говорил, говорил..
  А, Рая его уже не слышала. После слов о детях, по её телу прошёл какой-то холодок, руки стали ватными, а голова уже ничего не соображала, только одна мысль закрутилась в ней сразу:
  « И этому тоже, как и Игорю нужны дети, а я бесплодная. Бесплодная женщина, и  у меня не может быть детей. Зачем тогда все эти отношения, разочарования. Нужно всё сразу оборвать. Сразу!»
   Она ничего, не говоря своему любовнику в ответ, резко отстранилась от него, буквально оттолкнула его руки, села на кровать и начала глазами искать свой  бюстгальтер и трусики, которые лежали в разных местах, разбросанные ими в порыве страсти.
   Денис приподнялся тоже и с недоумением смотрел на женщину, у которой внезапно  на сто восемьдесят градусов изменилось настроение.
  - Рая, ты куда? Что-то случилось? – он взял её за руку, пытаясь обнять и привлечь к себе.
 Но она резко её отдёрнула, встала с кровати взяла лежащие на  почищенном ковре около кровати свои трусики, одела их, подняла другую часть туалета лежащую рядом и сказала:
 - Всё нормально Денис. Всё хорошо. Просто я дано не была с мужчиной, и поэтому не готова к таким страстным отношениям.
  Денис сел на кровать, свесил ноги и тоже надел плавки, которые лежали рядом с её трусиками. Встал во весь рост, стройный мускулистый красивый мужчина и посмотрел ей в глаза.
  У Раи от боли и бессилия заныло сердце. Она начала быстро одеваться, стараясь не смотреть  мужчине в глаза. Ей было стыдно, за то, что она сейчас делала, но она иначе поступить просто не могла.
  - Да, что с тобой, наконец? Ведь всё было так прекрасно? Скажи! Или я тебя физически не устраиваю?- Денис взял её снова за руку и заглянул в лицо.
   И он снова её отдёрнула.
- Да, всё было хорошо. Ты замечательный мужчина и любовник. Мне было очень хорошо с тобой. И ты тут не причём, всё дело во мне, - она взяла свою сумку со стула и, не поднимая глаз от пола, добавила: - Всё дело во мне. Прости меня. Ты замечательный мужчина, но нам больше не нужно встречаться, и она пошла к двери.
  - Ну почему? Что случилось? – вопрос Дениса потонул в квартире, недавно убранной и вычищенной  женщиной, неожиданно его покинувшей, и остался без ответа.
   А, Рая, выскочив на лестничную площадку, и сбежав  по ступеням ниже на этаж, вдруг разрыдалась как маленькая девчонка, у которой вдруг забрали любимую игрушку.
  Полтора месяца  Рая всячески избегала встреч и разговоров с Денисом, несмотря не недоумённые взгляды её коллег по работе Кати и Зои, которые внимательно следили за тем, как развивается их роман.
  Пока не случилось то невероятное событие. Отец Кати, заядлый рыболов, наловил в Оби большое количество лещей и подлещиков, засолил их, потом закоптил на даче, и Катя в субботний день принесла их на работу, зная прекрасно, что Рая очень любит копчёную рыбу, особенно с пивом. Было решено, что она купит по паре бутылок местного, барнаульского пива, и они, после закрытия  почты, сядут и «оторвутся» по-полной.
   Они закончили работу ровно в восемь вечера, когда ушёл последний клиент. Потом приехали инкассаторы и увезли деньги, ушла домой Наталья Давыдова, и все почтальоны. Теперь можно было и попировать.
  Рая, как старшая по возрасту, закрыла все окна, и пришла в  служебную комнату, где уже сидели за столом Катя и Зоя. На столе стояли пустые бокалы, бутылки с пивом, а Катя уже достала из пакета рыбу и приготовилась её чистить, он это мастерски умела делать.
  Запах был обалденный, Рая вздохнула его, сглотнула слюну, и вдруг комок подступил у к её горлу, вызвав приступ тошноты. Зажав рот, она мгновенно рванулась в их маленький туалет и склонилась над раковиной. Ещё мгновение, и её вырвало. Потом позывы не прекратились, её тошнило ещё минут десять.
   Устав стоять, согнувшись, Рая умылась, осторожно, чтобы не стереть макияж вытерлась своим полотенцем и посмотрела в зеркало.
 « Господи! Что это со мной такое? Может, я чем-то  отравилась? Вроде всё было свежее, из дома, мама готовила сама».
   Из служебной комнаты слышались голоса и смех подружек.
 Рая, ещё раз взглянула  в зеркало, и вышла в комнату. Девчонки с недоумением смотрели на её бледное лицо, но пиво пока не открывали, хотя  копчёные лещи уже были разделаны и кусочками лежали на  двух тарелочках, имея очень аппетитный вид.
 - Ну, что девчонки готовы? Начнём пир. Я немного переела, видимо в обед, вот и вырвало всё. Не обращайте внимание. Наливай Зоя.
  Зоя, тут же открыла открывалкой  одну из бутылок и начала разливать  пенившееся пиво по трём бокалам.
  Рая, взяла свой бокал в правую руку, а левой кусочек рыбки лежащей на тарелке ближе к ней и поднесла ко рту. И, в то же мгновение, к ней подступил признак тошноты, уже знакомый сегодня.
  - Господи! Да, что это такое со мной? – она резко поставила бокал на стол, так что пиво расплескалось на  клеёнку, которой был застелен стол, бросила рыбу, и снова зажав рот, помчалась в туалет. Там её снова вырвало, причём очень сильно.
  Заглянувшая вслед за ней в незакрытую дверь Катерина, ехидненько спросила её:
   - Рай, а может, ты беременна? А?
  Рая подняла голову, зло посмотрела на девушку: - Откуда? От ветра что ли? Иди отсюда, пей пиво!
  -Ну, не знаю. Может от Дениса? Я же не знаю, что у вас там с ним было? Но, он явно влюблён в тебя, это все знают. А, вот что ты от такого классного мужика нос воротишь, мне не понятно!
  - Иди отсюда зараза! Не могу я  никак быть беременной, не могу, понимаешь! Иди, видишь как мне плохо. Я скоро приду, и закрой дверь.
   Катя смолчала и молча вышла из туалетной комнаты.
 «Этого не может быть, чтобы я была беременной. Это абсурд. Не зря же Игорь бросил меня когда-то, из-за моей же глупости, того самого тайного аборта. А, теперь вдруг беременность? Нет, ерунда всё это. Я просто что-то съела не то, просто съела, и всё».
   Пиво пить и кушать рыбу она не стала,  передала Зое поручение закрыть почту, и сдать её под охрану милиции, она ушла домой. Выйдя на улицу, она решила не садиться сразу в автобус, а пройтись пару остановок по свежему  воздуху.
 На воздухе ей стало немного легче, но всё равно немного подташнивало.
    Дома, сославшись на плохое самочувствие и усталость, она отказалась от ужина, рано легла спать, а на утро чуть свет побежала в женскую консультацию.
   Диагноз, который поставила ей врач-гинеколог, после того как она сдала все анализы и та осмотрела её, выбил Раю из колеи. Она была  точно беременна. И срок,  приблизительно семь недель. Значит, она забеременела от Дениса, в тот единственный день, когда была у него, и потом неожиданно и без причины ушла, ничего не объяснив ошалевшему мужику.
  - Ну, что я Вам Раиса Сергеевна могу сказать? Ребёнок развивается нормально, беременность протекает тоже удовлетворительно, если не считать токсикоза, который Вас вчера напугал. Будем наблюдать за Вами, помогать, чтобы Вы могли родить здоровенького ребёночка. Это первый у Вас?
   Рая смешалась немного.
- Первый. Есть приёмная дочь, но мой будет первый, - она уже твёрдо решила, что родит этого ребёнка. Обязательно, родит.
 - Спасибо Вам доктор. Но для меня это всё как-то неожиданно, когда-то много лет назад, мне врачи поставили диагноз- бесплодие. Мы разошлись из-за этого с мужем, потом я лечилась, удочерила девочку, и уже перестала верить в то, что когда-то смогу родить, и вот тебе сюрприз.
  - А может, это Ваш  бывший муж был виноват?
 - Нет, нет. Он  снова женился, у него уже двое детей удивительно похожих на него. Он не был виноват. Это последствия того первого аборта, который я сделала по молодости.
 - Значит, всё в вашем организме изменилось к лучшему, раз Вы забеременели. А, мужик то, хоть достойный?
 - Кто? - не сразу поняла Рая.
 - Да, тот, от которого Вы забеременели, - улыбнулась женщина.
 - Достойный вполне, красивый, добрый. А, я взяла его и обидела.
 - Эх, милочка! – снова засмеялась уже пожилая женщина-врач. – Сколько у меня тут женщин побывало, которые мужчин обижали, просто не счесть. У нас женщин это просто, а они теперь все такие нежные, ранимые. Так, что не унывайте, берите бразды в свои руки и идите просить прощения, ничего тут не попишешь. Тем, более, что Вы сказали, что он добрый и красивый. Идите. А, ко мне на консультацию через месяц, если токсикоз не замучит. Но, помните, Вы милочка теперь не одна.
   Домой она не просто шла, а просто летела, как на крыльях, совсем не представляя, как она будет теперь объяснять свою беременность родным, особенно дочке.
  «Ладно, со своими, я как-нибудь разберусь, а вот как быть с Денисом. Я ведь тогда, его действительно обидела, ничего не объяснив. Он мне действительно нравится, а уж в кровати вообще молодец – нежный, ласковый, терпеливый.
Я не знаю, люблю ли я его, не знаю. Но, мне было с ним хорошо, и Юле тоже. Значит, нужно извиняться, пока ещё не поздно».
  Она была необычайно возбуждена и весела весь вечер, шутила с дочкой, рассказывала анекдоты, а сама всё время думала, как завтра будет разговаривать с Денисом.
  На работу, она впервые пришла в красивом тёмно зелёном платье, которое ей очень шло, набросила на него сверху свой рабочий светло синий халат, и села на своё рабочее место.
   Денис приехал с почтой в половине десятого утра, но к ней не зашёл. Тогда она сама вышла к нему.
  Он стоял рядом с Ольгой Замятиной, их сортировщиком, и  проверял какие-то записи.
  Рая спокойно подошла к нему, взяла за руку и сказала: - Здравствуй Денис. Я очень виновата перед тобой. Прости, если сможешь. И ещё. Твоё предложение насчёт замужества остаётся в силе?
   Удивлённый молодой мужчина только молчал, глядя на неё, потом кивнул головой и сказал:
 - Здравствуй Рая! Конечно в силе!
 - Ну, тогда я согласна.
 Удивлённая Ольга, свидетельница этого события громко рассмеялась: - Ну, ты мать даёшь! Наконец, то! А то, мы тут все за вас испереживались совсем. Молодцы  вы ребята. Ну,          тогда « горько», что ли?  Вперёд Денис, и не робей, пока она не передумала.
   Денис сделал один шаг к Рае, крепко обнял и поцеловал прямо в губы:
  - Господи, Райка, как же я тебя люблю!!
         
           9. Маша Морозова ( продолжение).

Прошёл месяц после того случая, когда она вместе с участковым и председателем городского совета ветеранов Великой отечественной войны побывала на квартире у Романа Евсеевича Родимова, и сегодня она снова должна отнести ему пенсию.
  Честно говоря, после того случая, Маше не очень хотелось видеть лживую морду его дочери, и её мужа, но что поделаешь – это её работа.
   Дверь открыла дочь, поздоровалась с ней, улыбнулась и пригласила в комнату, крикнув с порога: - Пап. Тут почтальон пришла, пенсию принесла!
  - Ну, пусть проходит, я её жду.
  Маша прошла в комнату, и была приятно удивлена виду старика. Он сидел на диване, одетый в брюки и рубашку, а сверху на нём был красивый махровый халат. В руке он держал пульт от телевизора, которого раньше, месяц и два назад, в этой комнате не было. Рядом на тумбочке лежала пачка дорогих сигарет, зажигалка, пепельница и пачка сока « Добрый» со стаканом. Удивительное преобразование по сравнению с прежним бытом.
  Ветеран бодро приподнялся, и сделал несколько  шагов к небольшому столу, стоящему в комнате: - Здравствуйте Машенька! Вы как всегда прекрасно выглядите.
   - Здравствуйте Роман Евсеевич! Вы тоже молодцом!
  - А, что мне не быть молодцом? Теперь у меня действительно всё нормально. Мне купили телевизор, сотовый телефон, новую одежду, вот даже халат махровый, чтобы не замёрз. Теперь можно жить и жить.
   Маша оглянулась, его дочери рядом не было. Раньше, она всё время стояла рядом, и когда старик расписывался в ведомости, и когда она считала деньги, которые ему передавала.
«Надо, же! Какой прогресс. Нет, молодец всё-  таки, их участковый, здорово припугнул  обоих». И она очень порадовалась за старика.
  Маша  быстро выплатила пенсию, поговорила  со стариком о его здоровье, посетовала на постоянно растущие в стране цены на питание, вежливо отказалась от чашки чая, и помчалась с хорошим настроением по другим своим клиентам, а их у неё на сегодня было пятнадцать человек.
    Она разнесла деньги, которые взяла из своего сейфа на почте,  которые решила раздать до обеда. После обеда, останется ещё несколько человек. Последним оставался Иван Самохин, инвалид - чернобылец.
 Маша хорошо знала его и его жену, тоже Марию, замечательную женщину с красивым лицом и фигурой, посвятившую всю свою жизнь своему мужу, в двадцать два года ставшему инвалидом.
   Может, именно благодаря Маше, которая работала врачом-терапевтом в городской поликлинике, он и был ещё жив. Мало того, они не имея возможности иметь своих детей, пять лет назад, оформили опекунство над пятилетней Люсей, девочкой из детского дома, у которой родители погибли в автокатастрофе, и теперь она уже была им как родной, часто бывая у них дома, и называя Машу и Ивана, мамой и папой.
  В 1986 году, девятнадцатилетний Иван, после окончания ПТУ, призванный из Алтайского края, второй год служил в батальоне химической защиты, недалеко от украинского города Ровно.
  26 апреля, утром, когда произошла авария на четвёртом блоке Чернобыльской атомной электростанции, их батальон спешно, по тревоге, своим ходом направили в Припять.
   Иван, по специальности был  водителем и трактористом – бульдозеристом, поэтому, буквально с первых же часов прибытия к территории АЭС, он и ещё двенадцать человек из автороты начали разгребать территорию вокруг станции, очищая подъездные пути.
   Они работали на расстоянии всего несколько сот метров от стен взорвавшейся станции, но их никто даже не предупредил об опасности. Единственной мерой защиты, был надетый  сверху на хлопчатобумажное обмундирование химкомплект, очки и закрытая дверь кабины бульдозера или БАТа. Так называлась многофункциональная военная машина,  которой управлял Иван.
   Они работали как «звери», на шести машинах поочерёдно, почти без сна выполняя поставленную задачу, и выполнили её, открыв дорогу к станции для строителей которые должны были начать строительство саркофага над пышущим жаром аварийным реактором.
   Иван видел, как прямо над блоком крутились вертолёты, и сбрасывали вниз мешочки со свинцом и дробью, в надежде, что свинец расплавиться и накроет реактор сверху, создав наподобие крыши. Потом, как с вертолётов, висящих прямо над аварийным блоком, лили вниз, прямо на разрушенный блок жидкий каучук. Как он потом, воспламенился и «пыхнул», как вулкан, и огромноё чёрное  хорошо всем видимое радиоактивное облако закрыло огромный участок неба, а потом гонимое ветром, направилось в сторону Белоруссии.
   Ведь в первые дни после аварии, когда всех начали выселять из города Припять, современного, зелёного, построенного специально для работников АЭС, радиационная пыль тоже распространялась вокруг, и была очень опасна для всего живого, но её хоть не было видно. А сажа от сгоревшего каучука обозначила это облако, и  весь народ с ужасом смотрел на небо.
   Эксперимент с каучуком тут же прекратили. Потом на  развалины стены станции упал вертолёт МИ-8 и погиб вместе с находившимся там экипажем и специалистами дозиметристами. Всё это они, солдаты срочной службы, вместе с их командиром взвода старшим прапорщиком  Онорко, работая вокруг станции, видели своими глазами.
   На двадцатый день стало плохо бульдозеристу Володе Трошину,  высокому, сильному и  физически развитому парню. У него из носа пошла кровь. А когда замерили дозу радиации, которую он получил на специально пронумерованной пластине, которую им всем выдавали перед работой, оказалось, что доза составила 30 рентген.
  Володю тут же увезли на вертолёте в Ровенский госпиталь, где он через месяц умер.
    Замены не дали, и им пришлось продолжить работу.
   Ребята из роты дегазации и дезактивации их батальона,  шёпотом рассказали всем, о том,  что уже умерли от лучевой болезни пятнадцать из тридцати пожарных, прибывших из Припяти тушить пожар, когда произошёл взрыв, и работавших в непосредственной близости от реактора. А остальные  пожарные и несколько человек из персонала станции, находятся в Киеве, и никто не может ничего сказать об их дальнейшей судьбе.
   Может именно тогда, после болезни Володи, и
рассказов ребят из батальона, они все начали впервые понимать, что их жизнь тоже подвергается опасности.
  Теперь уже, все ребята старались реже приближаться ближе, чем на километр к разрушенному блоку, вокруг которого копошились как муравьи военные строители, большинство из которых были призваны на сборы, как имеющие строительные специальности.
  Не Иван, ни его товарищи, ещё не знали тогда, что вся их  техника тоже стала радиоактивной и представляет опасность для окружающих.
    Командир батальона подполковник Ткачук, и начальник химических войск 13 Армии из города Ровно, полковник Сергеев, категорически запретили всему личному составу батальона «болтать» с этими «партизанами», и тем паче рассказывать им о радиации, и радиоактивном заражении.
     С них со всех, даже  взяли подписку о неразглашении того, что они видели и знали.
А, специалисты их батальона – офицеры и прапорщики, вместе с гражданскими мужчинами и женщинами прибывшие из Московского института радиологии постоянно измеряли уровни радиации в различных местах Украины, летая на вертолётах Ми-2 из эскадрильи радиационной и химической защиты и беря пробу земли в радиусе триста километров от аварийной станции.
  После Володи, плохо себя стали чувствовать ещё трое ребят из «команды бульдозеристов», как их называли в батальоне, потом ещё трое, потерял сознание их командир – старший прапорщик Онорко.
   В общем, через сорок дней, на смену им пришёл отряд из инженерных войск.
  А их всех вертолётом прямо с места стоянки батальона, забрали врачи, и сразу поместили в  специальную клинику  и отдельную палату на окраине Киева.
  Врачи в этой клинике были молодые, и они понятия не имели, что нужно делать с больными, получившими большую дозу радиации, поэтому они просто наблюдали за ними,  ставили капельницы с глюкозой, и иногда, при сильных болях болеутоляющие средства и всё.
   При таком лечении последствия одни – ребята просто начали умирать. Повезло только Ивану и ещё одному парню из Витебска, Грише Трухину.
  В  их клинику, неожиданно, приехала бригада врачей из ФРГ. Возглавлял её профессор Генрих Герхард. Он, долгое время занимался вопросами борьбы с последствиями облучения, десять лет работал в Японии,  был одним из медицинских светил по этой части и поэтому предложил Советскому союзу свою помощь и консультацию.
   Они обследовали Гришу и Ивана, и предложили сделать операцию, по пересадке костного мозга, пообещав, что доноров они найдут сами в Германии.
   Главный врач недавно созданной  по указанию Минздрава, клиники, боясь, что и два последних его пациента умрут, неожиданно согласился, но категорически отказал в возможности перевоза больных в Германию. Тогда, ещё был СССР, и ФРГ, считалась нашим врагом.
   Герхард, при всех, что-то громко говорил главному врачу, жестикулировал, переводчика в тот момент вызвали из палаты. Из его речи, даже без перевода можно было понять, что он возмущается этим решением, что люди могут погибнуть и так далее. Но, главврач был непреклонен, и так и сказал вернувшемуся переводчику: «Лечить только здесь на месте, и всё».
    Возмущённые немцы уехали, они  никак не могли понять, почему этих ребят нельзя переправить в Бонн в их клинику, и там делать операцию, ведь их жизни угрожает опасность. Они никак не могли взять в толк, что советское руководство, просто боялось того, что весь мир узнает истинное положение дел на ЧАЭС, а мы были самыми первыми очевидцами катастрофы.
  Через пять дней, Герхард, пробив все наши бюрократические барьеры, приехал в Киев снова с двумя ассистентами и донорским здоровым костным мозгом.
   Перед отъездом, нам сделали пункцию, взяли на анализ часть костного мозга и передали данные немцам.
   Короче он сделал операцию по пересадке здорового костного мозга обоим ребятам и тем продлил им жизнь, правда, ненадолго. Гриша Трухин, умер через пять лет в Витебской больнице. А вот Иван жил до сих пор. Ему было всего сорок три года, но он уже был полным инвалидом, у него отнялись ноги, вылезли все волосы на голове, ослабло зрение. Но, он жил, всем смертям назло.
   Шутил, смеялся, много читал, надев на нос свои очки с огромными линзами, катался по комнатам на коляске и поддразнивал «своих девчонок», жену Машу и Люсю, если они долго спали по выходным дням.
  Несколько лет назад, когда Маша работала почтальоном, она приносила Ивану много писем со всех концов России, и других республик, тогда она и познакомилась с Иваном, его женой Машей, и узнала всю историю их жизни.
  Особенно её поразил тот факт, что Маша, которая после окончания 1-го Московского медицинского института была направлена именно в ту самую новую Киевскую клинику, которую было решено открыть в нескольких республиках, где были люди пострадавшие от радиации, и там она увидела больного Ивана.
  Потом была операция, ещё одна, увольнение из армии по болезни и отъезд Ивана домой, в Алтайский край.
   Ему дали вторую группу инвалидности, назначили пенсию, чтобы не умер с голоду и больше ничего. Дальше – ЖКХ, живи, как хочешь.
  Раз в год, он должен был ездить в Киев, обследоваться и возвращаться обратно. А, там, в Киеве была  доктор Мария Степановна Каменева, в которую Иван давно был влюблён.
 Как потом оказалось, Мария тоже заметила парня. Она была старше его на три года, и считала, что уже «стара» для него, но, встретив его через полгода, окрепшего, посвежевшего и весёлого, поняла, что она просто не может без него жить. Они объяснились, и всё решилось само собой. Маша уволилась и поехала с ним.
  Они поженились, она устроилась на работу в поликлинику, райисполком выделил им однокомнатную квартиру.
    Вот, какая она была её тёзка, Маша Самохина.
  Маша набрала номер квартиры на клавишах пульта домофона и нажала вызов.
  - Да, кто рвётся в двери?- она услышала знакомый голос Ивана Самохина.
 - Почта. Открывайте.
 - Открываю.
 Замок на двери щёлкнул, она потянула ручку на себя и вошла в открывшуюся дверь.
  Квартира у Ивана и Маши, была теперь на первом этаже.
 После того, как у Ивана отнялись ноги, и ему стало невозможным спускаться в своей коляске с третьего этажа  пятиэтажного дома, Маша решила обменять их квартиру на большую. Конечно, уже  на первом этаже с доплатой.  Она обратилась за помощью к одному из друзей Ивана, тоже бывшему чернобыльцу, а сейчас успешному предпринимателю.
Тот, ничего ей не ответил, и денег не дал. Он просто  сам нашёл им двухкомнатную квартиру на первом этаже нового дома, недалеко от старого. Купил её, оформил на Ивана, и перевёз его туда с семьёй. А старую его квартиру продал, положив деньги на счёт друга для возможности лечения. Это было что-то необыкновенное для них.
  Иван открыл ей дверь, поздоровался, пропустил вперёд, потом закрыл её, и лихо, развернувшись в коляске, поехал вслед за Машей прошедшей на просторную кухню.
  - Здравствуйте Машенька. Вы как всегда очаровательны. Просто цветёте вся, Молодец прекрасно выглядите!
 Маша немного засмущалась, присаживаясь за стол и открывая сумку, хотя это был их постоянный ритуал, когда она приносила ему пенсию. Даже когда его жена была дома.
  Она достала деньги, ведомость и ручку. Всего к выдаче было 8230 рублей. Она начала считать деньги, и ещё не досчитав пятисотенные купюры до конца, уже поняла, что здесь что-то не так. Оставшихся денег было всего 6250 рублей, на две тысячи меньше чем она посчитала на своём месте перед выходом из отделения.
    Она мгновенно расстроилась и начала вспоминать весь день по минутам.
 «Может, я ещё в отделении ошиблась, и неправильно посчитала? Или передала кому-то? Могла передать? Нет, не могла! Все её клиенты сначала  расписывались в ведомости, она считала деньги, передавала им, они сами считали, и только потом она вставала и уходила. Значит, не могла? Или всё же просчиталась?»
  Две тысячи, не бог весть, какие деньги, но ведь и их зарплата всего шесть, шесть с половиной тысяч в месяц. Поэтому пара тысяч – это много.
  Увидев её расстроенное лицо, и деньги в руках, которые Маша пересчитала три раза к ряду, хозяин квартиры улыбнулся, и спросил: - Маша, у Вас что-то случилось?
  - Да, случилось. Не хватает двух тысяч. Или я их кому-то передала, или ошиблась при подсчёте, когда получала их на почте утром. Сама не знаю, - из глаз Маши вдруг побежали слёзы.
 - Господи, Маша! Да не стоят эти две тысячи Ваших слёз, поверьте. Давайте мне эти, а сами постарайтесь всё перепроверить. Если найдёте эти злополучные деньги, принесёте, а на нет, и суда нет! Только не плачьте.
  Маша вытерла слёзы, и решительно замотала головой.
  - Нет, нет! Так дело не пойдёт! Я приду и принесу Вам всю пенсию. Вам итак трудно приходится в этой жизни, а Вы ещё и другим хотите помочь. Нет, я не согласна!
 - Эх, Маша, Маша! Вы даже не представляете, сколько мне люди помогали и помогают, я им никогда не смогу отплатить, но очень рад, что они есть. Поэтому для меня помочь человеку, попавшему в трудное положение или беду, просто святое дело. Так, что не думайте ни о чём, давайте ведомость, деньги, какие есть и идите работать дальше, я знаю, Вас ждут сегодня ещё много клиентов.
  - Нет, уж, Иван Алексеевич! – Маша решительно встала, положила деньги и ведомость с ручкой в сумку. – Я сама во всём  разберусь, Вам спасибо за доброту. Приду в два часа снова, ждите, – и решительно направилась к выходу из квартиры.
   Пока она шла до почты, настроение окончательно испортилось. Она ещё раз по минутам восстановила в памяти все свои действия, и нигде не нашла прокола. Куда же тогда делись эти две тысячи? Такое, с Машей случилось впервые.
   С отвратным настроением,  уже подходя к дверям родного отделения, она увидела перед входом дочь Романа Евсеевича, Галину, явно кого-то поджидавшую. Вот именно её, Маша сейчас с её настроением, меньше всего хотела бы видеть.
   Однако, увидев её, Галина шагнула именно навстречу ей и заулыбалась.
 - Ой, Маша! А, я тебя уже полчаса жду!
Маша сразу насторожилась: «интересно, что ей то от меня надо?»
  - Маша, когда ты выдавала папе деньги, то случайно переложили ему две тысячи. Он ведь их сразу не посчитал. А, когда  ты ушла, позвал меня, я и пересчитала.
  Пересчитала и спрашиваю:  а что, вам прибавили пенсию? Он говорит «нет», так и осталась. Тут мы и поняли, что ты случайно их передала.
Я тут же оделась, прибежала сюда, спросила тебя, девчонки сказали, что ты ещё не приходила, вот я и стала ждать, - Галина вытащила из сумки две тысячные купюры и протянула оторопевшей Маше.
  - Спасибо Вам огромное, Галина! – Маша теперь уже по-новому увидела стоящую перед ней  милую женщину, совершившую добро, которую ещё несколько минут назад даже не хотела видеть.    
 – Я, действительно обсчиталась, и именно последнему клиенту инвалиду денег не хватило. Вот я и помчалась в отделение, чтобы всё снова пересчитать. Настроения никакого, злая как фурия, и вдруг Вы, как добрая фея. Спасибо ещё раз Вам, и Привет Роману Евсеевичу, скажите, что у него замечательная дочь!
  Маша схватила деньги, положила их в сумку, закрыла её и счастливо засмеявшись, помчалась к знакомому много лет весёлому чернобыльцу.

10. Почтальон – Анна Васильевна Сыроежкина.
 
Сказать, что Анна очень любила свою работу, было бы неправильно. Она просто привыкла к ней за 23года работы, и никогда даже не думала, что может изменить ей..
  Они с мужем и детьми переехали в город три года назад из посёлка Северный, продав там свой дом с большим огородом и садом, одному бизнесмену под дачу. Здесь купили трёхкомнатную квартиру в новостройке, помог тот же бизнесмен, и стали жить.
  Муж, Геннадий, сразу же втянулся в новую жизнь. Он устроился работать водителем на маршрутное такси, а вот она и дети очень скучали по земле и простору.
   Но не уехать оттуда она не могла, и муж, видя её страдания, настоял на переезде, а она, скрипя сердце, согласилась.
  А всё получилось из-за её работы на почте, где она уже много лет работала почтальоном. 
   Их поселковое почтовое отделение обслуживало кроме своего посёлка, ещё два села: Ивантеевку и Зудилово.
  До одного было пять километров от них, а до другого и того больше. Маршрутный автобус из областного города ходил только до  посёлка Северного, и маршрутные такси с железнодорожной станции тоже только до них. А, уже отсюда все люди добирались до других сёл, кто, чем мог, в основном пёхом.
  Аня возила туда почту летом на велосипеде с багажником, а зимой в основном пешком. Но, носила исправно, и не разу за многие годы не получала нареканий за свою работу, пока не произошёл один случай.
  В селе Зудилово, осталась только начальная школа, в которой работало всего четыре учительницы. Одна из них, Вера Гришина  числилась в ней директором, и у неё была дочь Дарья, которая училась на юриста в Санкт-Петербургском университете.
  Дарья, была уже на пятом курсе, и изредка приезжала в родной посёлок навестить мать.
  За пять дней до нового 2007 года, она дала на их почту телеграмму, что приедет в гости, и просила, чтобы мать её встретила на станции с какой-нибудь машиной, потому что, у неё много вещей.
  Аня взяла эту телеграмму у телеграфистки, и ей повезло, подвернулась машина с водителем, товарищем мужа, которая развозила продукты в магазины именно в Ивантеевку и в Зудилово, и она с ней поехала.
  Пока разгружали продукты, магазин находился недалеко от школы, она пошла туда, чтобы вручит телеграмму. Но Веры Семёновны, на месте не оказалось, не было её и дома, который находился рядом со школой. Водитель торопил, до -темна нужно было ещё заехать в Ивантеевку, и она, зайдя  снова в школу, оставила телеграмму одной молодой учительнице, с наказом, обязательно отдать её их директору.
   Та согласилась, и Аня довольная, уехала с машиной.
 Толи учительница замоталась, толи просто забыла отдать телеграмму, но факт, что Вера телеграмму не получила, и естественно дочь не встретила.
   Та, приехала на станцию, покрутилась вокруг, подождала немного, потом злая как чёрт на «дикую Сибирь», наняла какую-то подвернувшуюся частную машину, и за большие деньги, неожиданно приехала домой к маме.
   Возмущённая работой почты, она пришла  к ним в отделение, и начала разбираться почему её мать не получила телеграмму, которую она послала из Санкт-Петербурга пять дней назад.
   Заведующая отделением начала разбираться. Она даже вместе с Аней пошла к той молодой учительнице, которой Анна незаконно отдала телеграмму, предназначенную другому адресату.
  Молодая учительница, испугавшись гнева директора, сподличала, и заявила, что никакой телеграммы она в глаза не видела, и никто ей ничего не давал.
   Возник скандал. Аню обвинили во лжи, и объявили строгий выговор. По посёлку поползли разные слухи, и Аня тут же решила уволиться. Полгода сидела без работы, переживала, стараясь даже реже выходить на улицу. Вот, тогда муж и принял решение об их переезде в город.
   Она снова устроилась на почту, и разносила письма, газеты и журналы адресатам, как и раньше.
  Она вспоминала, как ещё при Союзе, она ходила с полно набитой тяжеленной  почтовой сумкой. Тогда даже на селе многие выписывали газеты и журналы, а некоторые жители даже по нескольку различных изданий. А теперь вот, вся её почта свободно размещается в наполовину пустой сумке почтальона.
   Анне очень нравился их коллектив, особенно их заведующая отделением, Варвара Николаевна, которая горой стояла за своих подчинённых и никогда не давала их в обиду.

           11. Дружная семья. Окончание.

В середине октября, Рая и  Денис  играли свадьбу. На торжество были приглашены все  работники с почты и  ребята с работы Дениса.
  Свадьбу решил сыграть в кафе «Юбилейное», где был прекрасный зал и недорогая кухня.
Рая с Юлей  вместе уже купили  невесте красивое белое платье, и туфли. От свадебного платья Рая отказалась, она его уже когда-то одевала. А, жених и не возражал, он был просто счастлив и очень радовался своему счастью.
  Света рассказала о приглашении на свадьбу Артёму, с которым они встречались уже долгое время, и предложила  ему пойти на торжество вместе с ней.
  - Света, я согласен, но почему именно в том кафе? Я там был, видел всё. Да, зал хороший ничего не скажешь. Есть эстрада, где могут музыканты играть, но вот кухня там,  совсем не годится. Всё примитивно, готовят безвкусно, в общем «Фаст-фут», и только. Давай пойдём, поговорим с Раисой, я закуплю мяса, рыбы, приправ, и за те же деньги приготовлю горячие блюда на столы, а ты мне будешь помогать, ладно?
  А, чтобы кафе не было в накладе, салаты, компоты, нарезку пусть они делают, а горячие блюда я. Это будет наш с тобой подарок твоей подруге.
   Они пришли вместе к Рае и Денису, потом вчетвером съездили в кафе, и договорились обо всём окончательно. Заведующая,  хоть была и недовольна потерей части заработка, но, узнав что готовить будет шеф-повар из ресторана «Антей», всё же согласилась.
   6 октября, после того, как молодые расписались в ЗАГСе  Ленинского района, они на арендованном лимузине целый час ездили по городу, постояли на мосту через Обь, положили цветы к памятникам на площади Победы, фотографировались, снимались на видео и потом уже приехали в кафе, где их ждали гости.
  Оказалось, что среди друзей Дениса есть  музыканты, в кафе звучала живая музыка и свадьба началась.
    Варвара Николаевна, сидевшая рядом с Егором Константиновичем, была очень счастлива, видя довольные и счастливые лица Раисы и Дениса, за которых переживало всё их отделение. У неё в жизни тоже всё было хорошо, рядом был надёжный, достойный мужчина, в которого, она кажется, по-настоящему начала влюбляться. И, Егор, кажется, тоже влюблён в неё. Вот сидит, и смотрит не на молодых, а на неё. Даже глаз не сводит. Надо же. Пустяк вроде, а приятно, чёрт возьми!
   Она посмотрела направо, там за столом сидела
Ольга Замятина, с каким-то мужчиной, тоже внимательно глядевшим что-то говорящей женщине в глаза, и тоже порадовалась за неё. Не было только её заместительницы и двух девчонок, Кати и Зои, они сегодня работают  и появятся позже. Не видно и  Светы Сыроежкиной,   и вот это уже непонятно.
   После поздравления со стороны родителей жениха, и невесты, началось вручение подарков.
 Варвара Николаевна от лица работников отделения горячо поздравила молодых, пожелала счастья, здоровья, терпения и взаимоуважения, а потом вручила  им путёвку в Белокуриху на две недели,   в свадебное путешествие, и конверт с деньгами «На мелкие расходы».
  Все захлопали, и начали давать разные советы по вопросам свадебного путешествия.
   Путёвку на двоих в Белокуриху,  как подарок  на свадьбу, предложил Егор, и она после долгих колебаний согласилась. А, теперь, видя реакцию гостей, была рада. Это будут для них двоих незабываемые дни, а это очень важно в начале совместной  семейной жизни.
   Молодёжь танцевала, веселилась, тамада придумывала всё новые и новые игры, конкурсы, переодевания, загадки. Всё шло своим чередом.
  Катя, Зоя и Наталья Давыдова появились немного позже, когда гости уже достаточно выпили, и веселье было в полном разгаре. Они вручили невесте цветы, тихо поздравили и пошли рассаживаться за стол. Только, Катя, осталось. Она наклонилась к уху невесты и прошептала:
- А, у нас опять было ЧП. Потому мы и задержались. Представляешь, под самый конец смены бабка одна принесла большую куклу, отправить внучке в Бийск. Ну, я, как положено, осмотрела её.
   Кукла большая, красивая, без всяких батареек и кнопочек. Мы её завернули в марлю и засунули в самый большой посылочный пакет, она же не хрупкая, не разобьётся и не сломается. Ну, всё чин по чину. Я взяла деньги, выписала квитанцию, бабушка ушла, а мы стали собираться сюда.
 Зойка взяла посылку и понесла в хранилище, и вдруг она у неё в руках заговорила, да ещё и на английском языке. Я выхватила посылку и бегом к Наталье, а та смотрит на посылку и не знает что делать.
 В общем, положили мы её на стол, закрыли дверь, и как дуры, почти десять минут слушали  детскую речь на английском языке. Потом, вдруг всё смолкло.
Мы подождали ещё десять минут, попили чай, кукла молчит. Ну, всё, нужно бежать к тебе. Купили цветы и сюда. Вот такие приключения.
   Рая рассмеялась: - Да, приключений у нас хватает, Правда Денис?- обратилась она к жениху, смотрящему на неё.
  Тот, молча улыбнулся, и кивнул головой.
- Слушай, Рая, а что-то я Светки не вижу? Ты не знаешь где она?- Катя уже собралась уходить от невесты.
  - Да вон она, смотри!
Из кухни в это время выходила Света Сыроежкина в белом пиджаке, надетом прямо на праздничное платье, с поварским колпаком на голове,
и с подносом в руках, на котором стояли тарелочки с парящимся горячим блюдом. А за ней  шёл высокий парень, тоже в поварской одежде, и тоже с подносом в руках, а следом три официантки с подносами.
   Они все остановились посредине зала прямо напротив стола жениха и невесты.
 Музыка тут же смолкла, очень уж необычным,
был вид у людей, вошедших в зал.
 Света поправила колпак, улыбнулась и начала:
- Дорогие жених и невеста, дорогие гости! Мы, с моим другом Артёмом,  долго думали, что же подарить молодым на свадьбу, и вот что, придумали.
Конечно, тут инициатором был Артём, один их лучших поваров ресторана «Антей», а ему только помогала, но мы вместе приготовили это горячее блюдо, под названием «На радость мужчине».
 Хоть это и секрет, но тебе Рая я рецепт дам. Поэтому Вам первым и пробовать его,- она подошла к столу и аккуратно поставила перед Раей и Денисом, аппетитно пахнущее блюдо, и две ложки. Жених  с невестой начали дегустировать.
 - Прошу провести дегустацию! А, вы,- обратилась она к Денису и официантам с подносами.    - Можете, разносить это блюдо гостям.
 Оркестр заиграл туш, и веселье вспыхнуло с новой силой.
  Почтовое отделение, справляло   Раину свадьбу.             


                22 сентября 2010г.