Истина - проста

               
Посвящается Ильмарину.    
Такого человека, как ты, существовать не может.
Тебя кто-то придумал.
И, возможно, это была я.

Жизнь подсовывает нам странные встречи… А я не склонен верить, что они случайны. Хотя бы тот парень в троллейбусе.
Телефонные разговоры всегда кажутся странными. Такое ощущение, что человек говорит сам с собой.
Особенно, когда говорят по гарнитуре.
Это был именно такой разговор.
- Привет, мам.
- Не начинай. Я знаю, что ты скажешь.
Парень нервно поправляет ремень гитары.
- Да знаю я, что ты скоро умрёшь. Не начинай. Я тоже, может, умру. Вот выйду из троллейбуса, и машина собьёт или застрелит кто-нибудь.
- В троллейбусе. Да, слышат всё. Всё равно всем наплевать.
Мы подъехали к метро и все вышли.
Он повернул к входу в метро, а я пошёл на маршрутку.
Мне было не «плевать», но я не подошёл и не сказал ему этого. Я сожалею.
                ***
Вторая моя «не случайная» встреча произошла на Каменном Мосту.
Мужчина… Из «вчера» то есть в шляпе, закутанный в тёмное пальто. Он взглянул на карманные часы… Тоже из «вчера». Серебряные, на цепочке.
- Пропустите, молодой человек. Я опаздываю, - он усмехнулся.
- А куда? – меня дёрнуло спросить, а на губах появилась ответная улыбка.
- Хм… Скажем так, молодой человек… Есть где-то в мире, - он придержал рукой шляпу, - человек. Назовем… его, - он улыбнулся, - автор.
 - Просто «автор»?
- Ну да просто «автор». Пишет весьма посредственную прозу.
- Ясно. И?
- Ну… Я опаздываю на смерть.
- Вы больной, - я отшатнулся.
- Да, - он засмеялся, а откуда-то налетел порыв ветра, ещё более сильный. Он снова придержал шляпу.
Его долговязая фигура в чёрном пальто выглядела небрежным мазком на полотне вечернего серого московского пейзажа… Серое сигаретное небо, серый камень моста и такая же серая дымка. Пыль, поднятая недавним дождём. Мокрый асфальт. И его фигура – чёрный росчерк акварели на сером листе Москвы. И никого вокруг.
- Все персонажи данного автора больные, как и сам автор, - он засмеялся.
- Но вы, же не его персонаж?
- Почему ты так считаешь?
- Вы живой человек.
- Это мешает мне быть чьим-то персонажем?
- Не знаю.
- Отвечу, что не мешает, - он снова засмеялся. И смех этот прозвучал как-то потусторонне…
Мне вспомнился Воланд.
- Вы персонаж?
- Именно. Персонаж рассказа, - он слегка поклонился, - персонаж всех его рассказов.
Я кивнул. Что-то не даёт мне уйти от этого странно человека.
- На чью смерть вы опаздываете?
- Сегодня должна умереть мать того молодого человека, которого ты видел в троллейбусе…
- И вы идёте смотреть на её смерть?
- Я не сказал, что «опаздываю на её смерть». Я опаздываю на свою, - и снова тот же смех.
Мужчина сорвал с себя шляпу и пустил её по ветру.
- Давай! – кричал он, - давай! Ты видишь меня, слышишь меня, заставляешь меня говорить, и сейчас ты хочешь моей смерти! – он обращал свои слова к серым московским небесам, было ощущение, что он ждёт ответа… Но ответа не было.
Он залез на борт моста.
А я был не в силах пошевелиться. Что-то держало меня. Приковывало к месту, заставляло наблюдать за этой фантасмагорией.
Он расстегнул пальто.
Оно развевалось на ветру, как чёрные крылья. Он запел…
- A million hours or so
I ran seven miles and still
I have thousands to go
Same story again
I stand alone…1
Он обернулся ко мне и сказал:
- Мой юный друг, - его голос звенел от еле сдерживаемого восторга, - я тебе скажу, что истина – проста. Что все мы. Я, ты, парень с гитарой, его мать – все мы персонажи повестей, романов, - он развёл руки в стороны, видимо наслаждаясь ветром. Его пальто стало ещё больше похоже на крылья, - рассказов, зарисовок. Всех нас придумали! – его голос сорвался на крик, снесённый ветром, - и те, кто придумали нас – всех людей, они придумали мир, в котором мы живём. И продолжают придумывать его, создавая действительность. Нашу действительность. Мир, - он вдохнул, - придуман, - снова вдох, - людьми!
Он шагнул вниз.
А я убежал прочь от этого места.
                ***
А где-то в Подмосковье, девушка, отчаянно любящая мужские псевдонимы, допила свой остывший чай, и, откинувшись на спинку кресла, произнесла:
- Пусть живёт.
                ***
Человеку, прыгнувшему с Каменного Моста, чудом удалось выжить. Он выплыл на берег, а его челюсти свело от холода.
На секунду ему привиделись в сигаретном московском небе серо-голубые глаза автора.
Он встал и отряхнулся. Ему больше не было холодно.
Продавец Времени, а по решению автора его будут звать именно так, взглянул на серебряные карманные часы, и, улыбнувшись, побрёл в сторону Пушкинской площади.
1 В тексте использован фрагмент песни Van Canto  «I stand alone»