Забытые

                Забытые.
Весело взрывая тишину предзимнего леса, подпрыгивая на ухабах и погружаясь в глубокие рытвины,  пробирался наш старенький, но мощный внедорожник к своей цели – известной среди туристов горной пещере. Пещеру мы хотели найти уже давно, но всё время что-то почти потеряв надежду ,мы наткнулись на опустевшую стоянку лесорубов, где у слегка подвыпившего сторожа наконец-то узнали дорогу.
Кажется мы у заветной пещеры! Нам предстоит ещё преодолеть крутой подъем пешком, взобраться по скале и там высоко над нами виднеется таинственное отверстие – вход глубоко под землю.
Осенний день короток  и вот уже на землю ложатся тени, а с горы спускается туман, звуки становятся всё глуше. Наш восторг первооткрывателей тоже слегка утихает, в лесу вдруг становится сумрачно и неуютно. Изучаем вход в пещеру, и, конечно же, не решаемся идти дальше на ночь глядючи , начинаем спуск  вниз, на поляну, где оставили машину.
Но вдруг к своему удивлению, понимаю, что за время нашего отсутствия на поляне что-то изменилось. Приглядевшись, обнаруживаю сидящего на пеньке человека- маленькую старушку в ярко-оранжевом коротеньком пальтишке и синем платке, узлом завязанном под подбородком. Щупленькие ножки её обуты в большие не по размеру красные резиновые сапоги. Возле ног примостилась маленькая дворняжка. В памяти всплыло что-то читанное в далёком детстве, кажется, про огневушку-поскакушку из сказов Бажова.  Что делает она здесь, за многие километры от жилья, одна, в сумрачном осеннем лесу, и зачем так терпеливо поджидает нашу весёлую компанию? Что-то таинственное было в её внезапном появлении и в том как она сидела, сложив маленькие ручки на коленях. С недоумением переглядываясь, спускаемся вниз  к нашей гостье. Подойдя ближе, понимаю, что это вовсе не старушка, а совсем ещё не старая женщина, но какая-то измождённая, усталая.
 Смущенно улыбаясь, она здоровается и начинает скороговоркой сбивчиво говорить что-то про то, что скоро, может даже сегодня, выпадет снег и тогда им с Саньком придёт каюк, так как о них кажется все забыли, а еды у них нет совсем – ни лука, ни хлеба, а Санька идти сам по горам не может, потому как инвалид, он хоть и пьющий, но хороший, добрый и не дерётся, она его в лесу не бросит. В общем, продираясь через поток сбивчивых слов, постепенно начинаем понимать ситуацию. Сторожа-инвалида, охранявшего с женой технику лесорубов, оставили на стоянке, хотя лесозаготовительные работы уже были давно закончены. Похоже, про них все просто забыли, и люди остались в лесу без еды и возможности выбраться до того, как выпадет снег и отрежет все дороги. И просит наша «огневушка» о помощи, о том, чтобы вывезли мы их с мужем в ближайший посёлок.
Вместе с нашей подопечной возвращаемся  на уже знакомую лесную стоянку. Сторож Санёк – пьяненький, хромой и оптимистичный, пересказывает нам свою историю. «Как, говорит, услышал шум мотора, так и обмер, решил, наконец, вспомнило о нас начальство, машину прислало, ан, нет, чужаки оказались!» А попросить о помощи он не решился, уж больно «круто» чужаки выглядели. Хорошо жена к пещере побежала, да просить не постеснялась, а то помирать бы им в горах, ведь ничего уже из еды не осталось, только вот самогона немного.
Сборы занимают пять минут, всё имущество вмещается в пластиковое ведро. Потеснившись в машине, освобождаем переднее сидение, куда кряхтя влазит Санёк, а за ним и его «огневушка». В сгущающихся сумерках начинаем обратный путь. За машиной подпрыгивая несётся собачонка, которая лезть в машину отказалась, ей так привычнее. Дорога трудна и непредсказуема, нам приходится несколько раз вытаскивать джип лебёдкой, сменить пробитое колесо, но в конце-то концов, мы добираемся до посёлка. В пути выясняется, что наши новые знакомые живут вообще-то в другом посёлке, километрах в десяти от этого, Предлагаем сделать крюк, но они отказываются, шумно и горячо благодарят, и вот уже мы видим две удаляющиеся неясные фигурки – хроменький, всклокоченный мужичок с костылём и рядом с ним маленькая женщина в старушечьем платке с пластиковым ведром в руках. Фигурки растворяются в ночи, уходя навсегда из нашей жизни, но почему так щемит и сжимается сердце, почему –то  хочется спросить себя :«А ты никого не забыл, никого не оставил умирать в лесу?»