Моя подруга яблоня

Перед моим домом растет огромная яблоня. Я таких еще не видела. Ее верхушка высоко поднимается над крышей, а раскидистая крона шире, чем расстояние от стены до стены моего небольшого домика.

Не знаю, сколько ей лет, думаю, больше пятидесяти. Спросить уже не у кого. Раньше здесь была обычная деревня, стояли дома, жили люди. Но в какой-то момент деревню объявили неперспективной. Жители стали уезжать — кто куда. Они увозили разобранные срубы, скотину, домашнюю утварь. Уехали и хозяева моей яблони, её-то они никак не могли взять с собой. И она вместе с кустом сирени осталась на пустом, вскоре заросшем крапивой и бурьяном участке. Так и жила она, наверно, не одно десятилетие. Выросла вверх и вширь, одичала, вместо крупных яблок осенью на ее ветвях вырастали зеленые дички.

Заметила ли она, что на месте старого дома выстроен новый и появилась новая хозяйка, то есть я. Кто знает?

Но для меня она стала неотъемлемой частью деревенской жизни. Мой дом стоит так, что отовсюду взгляд упирается в яблоню. Утром, едва проснувшись, я прежде всего бегу к окну и вижу её. Целыми днями кручусь вокруг неё. В жаркие дни путешествую за ее большой круглой тенью. Это тоже интересно. В ее ветвях живет много птиц. Оттуда всегда слышится чирикание, попискивание, щебетание. Жаль только, что я плохо разбираюсь в птичьих голосах.

Однажды, тихо сидя, в глубине ветвей, боковым зрением я увидела маленькую серую птичку — она весело прыгала с сучка на сучок. Я сидела, не шелохнувшись, стараясь получше ее разглядеть. Но она упрыгала куда-то вглубь, а потом с радостным кличем выпорхнула наружу и уселась на провод над моей головой.

Присутствие птиц очень оживляет мою яблоню, и сама она кажется живой и одушевленной. Так я ее и ощущаю. Может быть, я к ней так привязалась, потому что летом в доме большей частью была одна, и она стала моей единственной подругой. Мне бы так хотелось с ней поговорить. Знаю,  что это невозможно, но я пыталась понять, умеет ли она чувствовать? Ученые доказали, что деревья испытывают боль и страх при всяких природных катаклизмах и угрозах их гибели. Недаром в некоторых местах лесорубы, прежде чем срубить дерево, кланяются ему и просят прощения. Я, конечно, никогда не сделала бы моей яблоне чего-нибудь плохого. Наоборот, мне бы так хотелось поухаживать за ней, но я — горожанка, не знаю, как это сделать, а все вокруг заняты своими делами. Но я постоянно думаю, умеет ли она чувствовать?

Иногда мне кажется, что — да. Помню один чудный летний день, какие не  часто выдаются. Когда тепло, но не жарко. Стоит полное безветрие, и облака на голубом небе не двигаются, а стоят, как приклеенные. Когда все объято глубоким покоем, ощущаемым всем живым. И когда из церкви неподалеку доносятся мерные удары колокола. Видно такие моменты и называются непереводимым на другие языки русским словом благодать.

Я сидела на скамейке напротив моей яблони. Ее листочки не шевелились. Казалось, что она тоже ощущала это состояние сладостного покоя, разлитого вокруг. Чувствовала его и была в него погружена.

И другой момент. Как-то поздно засидевшись перед телевизором, я вышла на крытую веранду, которой оканчивается моя мансарда. Ее два больших окна прямо выходят на яблоню. И обомлела. Прямо из середины кроны бил яркий сноп света. В первую минуту у меня мелькнула мысль — откуда в нашей глухомани взялся такой сильный прожектор. Но потом вспомнила, что именно сегодня можно наблюдать необычайно огромную луну — раз в двадцать лет она максимально близко приближается к Земле, и к тому же в тот день это совпадало с полнолунием. И действительно, сноп слева двигался и скоро из-за верхушки яблони появился сначала серебристый край, а потом выплыл ярко серебряный диск огромного светила, озаряющий своим светом всё вокруг. Тёмное августовское небо, обычно усеянное звездами, тоже стало светло-серебристым, засеребрились ветви яблони, светло стало на моей мансарде. Наверно и меня посеребрил этот свет, не дневной, солнечный, а какой-то призрачный и завораживающий. Царило полное безмолвие, было поздно, и деревня спала. А, может быть, всё было заворожено этим призрачным светом. Серебристые ветви яблони не шевелились. Я, наполовину высунувшаяся из окна, чувствовала себя в каком-то трансе. И на секунду мне показалось, что мы трое — странница неба Луна, дочь Земли яблоня и я, песчинка в человеческом море, существуем в едином ритме, связанные незримыми нитями.

Луна двигалась довольно быстро и вскоре исчезла из поля моего зрения. Серебряный свет стал меркнуть. Я даже подумала, не выйти ли мне из дома и найти более удобную точку для обзора. Но было уже поздно и хотелось спать. Может быть, завтра надо будет пораньше подняться куда-нибудь повыше и оттуда наблюдать за луной, подумала я. Но на другой день было пасмурно, небо затянули тучи, и ничего не было видно.

Увы! Волшебные мгновения имеют такую особенность, что они редко повторяются…

Я только раз видела, как моя яблоня цвела. Это было в начале мая. Сначала на голых черных сучьях проклюнулись зеленые листочки. А потом, почти сразу ветки покрылись почками — из них на свет появились нежные бело-розовые цветы. Их было так много, вся яблоня окуталась этой сказочной пеленой и стала похожей на большую клумбу.

Я по несколько раз в день подбегала к окну, чтобы полюбоваться на это великолепие. Но вскоре надо было ехать в Москву и яблоня доцветала уже без меня. Я решила, что теперь обязательно буду приезжать в деревню на это волшебное цветение, но год за годом это не получалось — то дожди, то неотложные дела, то болезни. Да и согласитесь, что летний домик в нашем климате мало приспособлен для майского житья. Но каждый раз верила, что в будущем году обязательно приеду.

Я часто вспоминаю ее зимой. Из моего окна на одиннадцатом этаже видны только такие же высокие дома. Лишь внизу несколько маленьких, на вид несчастных деревьев. И думаю, каково ей там, моей подруге. Представляю — кругом белое безмолвие, и ее без листьев, точно раздетую, ее черные сучья графически четкие на сером небе. Как, наверно, ей холодно и как всему живому хочется тепла. Как в зимнем закрытье мечтает она о весне, когда ее ветви вновь покроются листьями и расцветут нежными бело-розовыми цветами.

Счастливые яблони — им дано каждую весну обновляться и цвести!

И я мысленно шепчу ей:

— Не спеши расцветать. Подожди меня. Давай порадуемся вместе.