Две девственницы

Ему исполнилось 22, и он вошел в первую десятку лучших виолончелистов России. Стас с пяти лет занимался музыкой, и, наконец, прорвался на Олимп.
Возможно, это оказалась даже не десятка, а первая пятерка, или тройка. Дальше, на престижных конкурсах, их тасовали, как карты в колоде, но из десятки уже не выпадал никогда. В Москве бывал редко. Выступления, концерты, конкурсы. Города и страны мелькали как в калейдоскопе. Была у него в детстве такая штука – трубка, которую поворачиваешь, и одна красивая картинка, превращается в другую.
Жил с родителями, в прекрасной трехкомнатной квартире, с видом на набережную Москва-реки, недалеко от Белого дома. Отец  военный, генерал, а мама врач-терапевт  в кремлевской поликлинике. В семье он был один – единственный и желанный. Тряслись над ним ежесекундно. Няньки менялись каждые полгода, не выдерживали строгих требований матери. Не так моют руки, плохо вытирают пыль – причин находилось много. Последнюю любимую няньку ему удалось отстоять. Когда ту выгнали, и пришла новая, он перестал разговаривать со всеми, и свалился в горячке. Температура под сорок, и в бреду все звал свою Галю.
Мать и отец испугались до полусмерти и Галю срочно вернули. Она жила у них, в  специальной комнате «для прислуги», пока Стас не окончил школу. В их доме, где жили «порядочные» люди, всегда были такие комнаты. Кормила, поила и любила его, как умела. Жалела, рассказывала сказки, пекла пирожки и следила, чтобы всегда надевал шарф. Свои две дочки у нее давно выросли, а внуков еще не родили, так что он у нее являлся как бы родным.
Когда  пошли первые большие деньги, то за десять тысяч баксов купил ей квартиру  на ее родине, в Белоруссии. С дочками та уже цапалась, ругались постоянно, и эта квартира оказалась манной небесной.
А недавно Стас наконец влюбился. Впервые в жизни. Стыдно сказать, но он умудрился до этих лет остаться девственником. Конечно, он был уже большой мальчик, и знал, что к чему. Видел порнушки и книжки читал просветительские, но все это его не заводило.
У него все в этом смысле было в порядке, никакой патологии, и сны ему снились эротические, и иногда в ванную  ходил «мыть руки», но ни одна девушка не казалась столь привлекательной, чтобы конкретно чего-то хотеть. К тому же труд музыканта довольно тяжелый и эмоционально насыщенный. Уставал, по гостям и тусовкам особо не ходил. Когда было время, то старался плавать в бассейне.
Родители хотели, чтобы он женился, и подыскивали «хороших» девочек. И периодически знакомили. Но ему никто не нравился. Сам же нравился многим. Среднего роста, темноволосый, со стройной фигурой и интересным одухотворенным лицом. Он казался робким и был им. Жизнь его пугала, и ничего, кроме любимого занятия, не интересовало.
С Ингой познакомился случайно. На свадьбе друга. Видимо, на свадьбах какая-то особая атмосфера, по статистике многие знакомятся именно на чужой свадьбе. Так и они. Познакомились и стали встречаться. Ее красота и нежность просто заворожили Стаса. К тому же та оказалась девственницей, что тоже его поразило. Нельзя сказать, что это имело для него  значение, конечно, нет, но было в этом нечто особое. Романтическое. В душе Стас являлся романтиком.
Инга где-то училась, в каком-то институте, что-то связанное с туризмом и снимала квартиру. Напополам с подружкой. Они встретились пару раз и встал вопрос о покупке своей квартиры. Деньги у Стаса были. И он ее купил. Нормальную трешку, рядом со Смоленской. Четвертый этаж, окна во двор. И начал делать ремонт. Сначала ему обещали сделать его за три месяца. И он поверил. Сомнения в его мысли внесла  новая соседка по подъезду. Когда ему меняли стеклопакеты, то попросил ее отогнать свою машину, чтобы камни  не повредили. Та отогнала, и они разговорились.
Когда Стас сказал, что закончит ремонт через три месяца, та громко расхохоталась.
«Вы так искренне смеетесь», смутился Стас.
«Еще ни один из наших жильцов не сделал тут ремонт за три месяца, хотя все строители называют именно эту цифру. Готовьтесь к шести месяцам, а то и больше», она пожелала ему успехов и ушла. А Стас призадумался.
«Надо самому снимать квартиру, пока  длится эта ерунда», решил он, и снял. Поселил там Ингу. Они уже подали документы в загс. Свадьба должна состояться через три недели, а он уехал на две недели в турне по Европе.
И вернулся на полдня раньше. Его рейс задерживали. Он позвонил Инге в Москву. И тут встретил друга – большого начальника с личным самолетом. И тот взял его с собой.
И Стас решил сделать любимой сюрприз – с изысканным букетом орхидей тихо вошел в квартиру.
Сюрприз удался. Сначала, он даже не понял, что происходит. Войдя в гостиную, увидал мужика со спущенными джинсами, который совершал характерные движения.
«Мою девочку насилуют», промелькнуло у него в голове.
«Прекрати!», заорал он и кинулся к мужику. Тот повернулся, и тут обернулась и Инга. Ее испуганное от неожиданности лицо, сказало ему все. Стас захлопнул дверь и опрометью кинулся вниз по лестнице. Ждать лифта  не мог.
Самое мерзкое во всем этом было то, что он понял, каким именно видом секса, занималась его возлюбленная. Достаточно видел порнушек, чтобы сразу сообразить.
«Так вот почему она оказалась девственницей», мелькнула запоздалая мысль, «а может, просто восстановила ее, всего двести баксов и все дела».
И только когда вышел на улицу, осознал, что произошло.
«Господь уберег меня от женитьбы на этой шлюхе. Как же мне повезло. Мог бы пол-жизни с ней прожить и ни о чем даже не догадаться».
Представить, что его «девочка» занимается сексом с тем мужиком по большой любви, не мог даже Стас с его наивностью. Отвратительная рожа дегенерата и пивное брюхо старого козла довершали образ.
Стас поехал на свою новую квартиру. Там только что закончили ремонт, и из мебели завезли лишь спальню. Приехал, выпил стакан коньяка, что привез из Франции, и рухнул в постель, укрывшись дубленкой. Постельного белья и одеял не было.
Утром проснулся абсолютно больной – температура под тридцать девять, слабость и жуткая головная боль. Было у него такое свойство, еще с детства, когда сильно нервничал, то заболевал.
«Вот он и результат вчерашнего приключения», с грустью констатировал Стас. Хорошо, что он уже знал, как лечиться, не так давно посоветовал дорогой врач-невропатолог, когда то же самое  случилось в Испании.
«Самое лучшее лекарство от нервов – сладкий чай с коньяком, а если уж совсем худо, то коньяк с солью. Старинный рецепт, проверенный временем – триста лет», рекомендовал тот.
Стас с большим сомнением попробовал, но врач оказался прав – помогало. Но чего сейчас делать, казалось непонятным. В доме в наличии оказался только коньяк. Сил идти в магазин не хватало. Звонить родителям или друзьям не хотелось. Объяснять всем, почему он не с Ингой, Стас не мог. Оставалось одно – идти к соседям. Стас вышел на лестничную плошадку и призадумался. Он никого тут не знал. Стас был робок до неприличия, попросить что-то уже являлось проблемой. И вдруг он подумал о той  женщине, соседке с третьего этажа, что отгоняла свою машину. Они еще тогда познакомились, и он  даже вспомнил, как ее зовут. И номер квартиры прекрасно помнил, спустился вниз, и позвонил.
Дверь открылась сразу, как будто его ждали.
«Заходите!», весело сказала хозяйка.
Стас зашел и стал долго и путано объяснять, что к чему. Та улыбалась, не понимая, чего он хочет.
И, наконец, Стас спросил: «У Вас соль не найдется?».
Та расхохоталась:
«Вы что же, суп собрались варить? Зачем Вам соль?»
Стас смутился:
«Да нет! Я так всегда лечусь, коньяк с солью или сладкий чай с коньяком».
«О! Вам крупно повезло. У меня в гостях дочка подруги и  мы сейчас как раз пьем чай с тортом. Пойдемте на кухню».
И он пошел. Вошел в кухню и обомлел – перед ним оказалась красавица – высокая, с него ростом, стройная девушка, которая  улыбнулась  и произнесла:
«Лена».
«Здравствуйте. Меня зовут Стас. Рад познакомиться».
Он сел и не мог оторвать от нее глаз.
Это оказалась копия его мамы в молодости. Такая фотография стояла у Стаса в кабинете. Длинные прямые волосы до плеч и никакой косметики. Спокойное доброе  русское лицо и большие серые глаза. Такие красивые девушки всегда смотрят как-то по особенному, гордясь своей внешностью, а у Лены все выглядело по другому.
Татьяна Сергеевна налила ему крепкого сладкого чаю и протянула бутылку с коньяком.
«Ну, рассказывайте, как Вы дошли до жизни такой, что даже соли с сахаром не имеете», улыбнулась она.
Эта улыбка оказалась такой искренней, что Стас, также искренне, прямо как дурак, неожиданно для себя начал все рассказывать. Как встретил девушку, полюбил ее, они решили пожениться, купили квартиру и вчера закончился ремонт и начали завозить мебель. И завезли только кровать. И он вчера  спал на ней без одеяла, укрывшись дубленкой.
«А почему Вы не поехали к своей девушке?», удивилась Татьяна Сергеевна.
«А я поехал.  Мой самолет задержали, и я прилетел другим рейсом, на полдня раньше. И пришел домой, не позвонив, открыл дверь своим ключом. И увидел свою девушку. Ее трахал какой-то мужик. И я приехал сюда».
Женщины смотрели на него молча. И вдруг он почувствовал, как Лене стало  больно. Стас прямо физически ощутил, как его боль  перетекает к ней, и  ему становится легче. И вдруг понял, что вся вчерашняя боль ушла и вместо нее возникла странная радость.
Эта радость постепенно заполнила его всего и стала передаваться другим. Стас улыбнулся, и Татьяна Сергеевна воскликнула:
«Да Вам просто повезло! Вы бы могли жениться, родить ребенка и только тогда узнать, что жена – дрянь».
И тут Стас ощутил еще большую радость.
«Какой же я дурак, что не подумал о детях. Мне пришлось бы оставить жену, и неизвестно, что стало бы с моим ребенком. Есть все-таки Бог на свете», подумал он радостно и посмотрел на Лену.
И тут та произнесла:
«Не расстраивайтесь, что ни делается, все к лучшему».
И только теперь Стас понял, почему в ней не было гордости и заносчивости, как у всех красавиц. Она сильно заикалась. И стыдилась этого.
И в ту же секунду Стас понял, что любит ее.  И женится на ней. Этот ее недостаток приблизил ее к нему, он перестал робеть и бояться.
«Ну, что ж, хорошенького понемножку. Чаю попили, пора за дело. Сейчас напишем список,  и Вы Стас поедете с Леной в магазин. Нужно купить вещи первой необходимости. Если Вы не можете, то я поеду», сказала неожиданно хозяйка.
«Нет-нет, мне гораздо лучше, я смогу», испугался Стас, что его бросят одного, и уедут.
 Хозяйка дала Лене бумагу и ручку. И начала диктовать, что нужно купить. Список оказался огромным. Одеяла, подушки, простыни, халаты и полотенца. Она все говорила, и говорила, а  Стас с ужасом думал, что он один никогда бы в жизни не додумался, что все это надо покупать. Ему всю жизнь все покупала мама. До сих пор. Даже носки и рубашки. Только обувь он научился покупать сам. Мама писала название фирмы и что нужно. Он приходил с этой бумажкой в магазин и ему все приносили. Один раз он забыл дома бумажку и не смог ничего купить. Пришел в ужас от обилия обуви и не смог выбрать, не знал, что ему нужно – полуботинки, мокасины, еще какие-то названия путали его.
С тех пор без записей никогда и никуда не ходил.
Как же он был рад, что теперь кто-то взял эти дурацкие хлопоты на себя.
«Так», сказала Татьяна Сергеевна, «сначала поедете в магазин «Горизонт». Там самые дешевые и качественные одеяла и халаты. А после обеда уже за посудой и кастрюлями. Обедать будем у меня через три часа. Время пошло».
И они поехали. И все купили. И привезли домой.
Когда зашли в квартиру, то Стас повернулся к Лене и посмотрел той в глаза. Потом подошел ближе. Она стояла и смотрела на него. Он дотронулся до ее волос и стал нежно их гладить.
Лена  медленно произнесла:
«Я люблю тебя. Пойдем постелем постель».
И они пошли и постелили постель. И долго любили друг друга. А потом Стас сказал:
«Представляешь, она была у меня первой, и я дурак думал, что она тоже девственница. Надо же было быть таким болваном!»
Лена начала смеяться.  И смеялась, не переставая, пока Стас не понял, что у нее истерика.
«Прости меня, не надо было мне говорить тебе о ней. Просто я так тебя люблю, что не подумал, что причиню тебе боль этими словами. Ты же знаешь, что теперь она ничего для меня не значит».
«Я знаю, и смеялась не из-за нее. Ты не поверишь, но я ведь тоже до тебя была девственницей».
«Но почему я ничего не заметил? Хотя, говорят, так бывает».
«Ты и не мог заметить. Мне делали специальную операцию по удалению девственной плевы».
«Не понял. А зачем?».
«У меня оказалась дурацкая патология. Девственная плева толщиной в 4 миллиметра. Ее невозможно дефлорировать, или я могу истечь кровью. Представляешь, у меня даже есть справка, что меня лишили девственности хирурги. Правда, смешно?»
«Правда», сказал он, стал на колени на пол и начал целовать ее пальцы и щиколотки.
На обед они опоздали.
 А на ужин нет. Им позвонила Татьяна Сергеевна, сказала, что восемь вечера, и велела  сию минуту вылезать из кровати.
И они вылезли.