Великие принцессы

Сами оказались не местные. С Ростова. Но считали себя элитой и попытались влиться в московскую. Но не сложилось. Денег у отца  немерено, казалось бы – живи и радуйся, ан нет. Сначала первая поступила в МГУ на исторический, факультет невест. Через год вторая. На философский. Почему, никому и ей в том числе, неизвестно. Конечно, платно. Кто это сейчас бесплатно учится. Недоделки всякие. Старшая  Елена являлась совершенством красоты и женственности. Грудь четвертый номер, тонкая талия и пышные бедра довершали образ. Особенно по сравнению с изможденными москвичками, сплошь сидевшими на диете и лечившими целлюлит. У них в Ростове таких болезней не было, и никто про них даже не слышал. На исторической родине за Леной ходили толпы ухажеров, причем самых обеспеченных. Она их перебирала, но в каждом что-то не нравилось. И отец решил, что девочки подросли и пора перебираться в Москву на ярмарку невест. Купил несколько квартирок, себе с женой и дочкам отдельно и коттедж на Рублевке. Конечно, в Москве  папка оказался не такой крутой, как дома, но где-то в конце первой сотни обретался или во второй. Как говорят, «шишка не шишка, но бугорок порядочный». Теперь-то уже поняла, что в Москве за бугорки, но не сразу. Здесь враз  стала «никем». Мать с отцом сделали ставку на внешность дочерей, но прогадали. Тут существовали иные ценности.
«Принцессы» пролетели с акцентом. Ихний очаровательный южный говорок с легким «гаканьем» вызывал конечно не смех – народ кругом воспитанный, но такое переглядывание, что хуже насмешек.  Как ни были девочки наивны, но это ощутили сходу. Ну, и деньги, конечно. Тут они становились смешными. Их колечки и сережки от «тиффани» вызывали также переглядывание. В универе все одевались довольно странно с ростовской точки зрения – простые драные джинсы и «фенечки» вместо тяжелых дорогих  золотых браслетов. Золота вообще никто не носил, как будто его в природе и не существовало. Правда, серебро встречалось. Только потом Лена с Таней, младшей сестрой узнали, что это было не серебро и даже не белое золото, а платина. С шубами тоже вышла незадача. Как только похолодало и они пришли на занятия в изумительных темно-коричневых шубках до полу, купленных мамой на изысканном   Миланском  салоне, то случайно услышали шепоток:
«Наконец-то наша деревня спецодежду одела, а то другие нацепили, а эти еще нет». Дошел смысл этих слов про «спецодежду» не сразу, а как увидели, что действительно все девочки, приехавшие кто откуда, надели коричневые норковые  шубки, только москвички ходили, кто в чем. В дубленках или в простых пуховиках. Что одевать и в чем ходить на занятия стало проблемой. Уже  ясно, что их «ростовская» мода не совпадает с местной  Первый раз с этим столкнулись случайно. Парень учился с ними в одной группе. Простой такой, слегка задрипанный, волосы каре и свитер-самовяз, джинсы полудраные, только часы какие-то приличные  и все. А потом  вышли  в машину садиться, а тот  прошел мимо них, сел в «ауди» с депутатским флажком и укатил. Спросили девочки у шофера, что это за парень и чья машина, а тот прямо-таки отпал: «Ну, вы, девчонки даете - это ж сын самого»  и назвал фамилию мужика, что из телевизора не выходит. Прямо там и живет.  После этого девочки и к другим стали приглядываться. И поняли, что по джинсам и футболкам не догадаешься, «кто есть кто». Другие существуют ориентиры в этой жизни. А самое обидное, что на этом самом философском  некоторые и впрямь ее изучать вздумали. И слова всякие выучили и употребляют их почем зря. Таня туда просто так поступила ради прикола, не на филологический же идти - в будущие учительницы. А это звучит – философия, не все ли  равно за что папке  деньги платить. Кто ж с нее особые знания потребует. Если всех, кто не сечет  выгонять, то кто же «денюжки» платить станет.
А тут  на собственных именинах  ее дурой выставили. Этот самый и выставил, сын депутата. А именины - Татьянин день отмечали шикарно, Танин папа не пожмотничал и  оплатил банкет в «Пушкине». Она одна оказалась Татьяной в группе, все Даши да Анастасии. Татьяны нынче уже не в моде, ее даже за глаза Лариной прозвали, намекали, что такая же дура. Она особо не парилась – деньги есть и фигурка при ней, ну и что, если ума не слишком. Кому он особо нужен, этот ум. Недаром пишут «Горе от ума». Тут-то ее мордой в стол и ткнули. Когда на банкете уже кофе с мороженым подали, некоторые из парней решили по сигаре выкурить, ну и на философские темы поговорить. Тут-то она и вляпалась. Нет бы молчать, в рот им смотреть и поддакивать, нет, полезла со своим мнением. Стояли парни и трепались. Что-то насчет эго и суперэго. Естественно, Таня уже хватила шампанского и ее понесло: «А вот лично я не против, чтобы муж мой эгоистом был или даже суперэгоистом. Лишь бы детей любил и меня. А так, пусть чего хочет то и делает». Тут этот депутатский крендель Леша, ради которого  весь  разговор затеяла и выдал:
 «О! Да ты у нас психолог! А мы-то все разницу понять никак не могем, чем ЭГО от СУПЕРЭГО отличается, все Фрейда да Юнга читаем, а ты все знаешь. Может ты нам разницу  между русским языком и родным, тоже объяснишь!» и нагло ухмыльнулся.
 Таня улыбнулась и ответила:
«Ну, у меня русский язык и родной одно и то же, а у тебя, что не так?»
«Нет», заявил тот,  пьяно покачиваясь, «у меня не так. Русским языком я разговариваю, а родным пользуюсь совсем в других целях. А ты каким пользуешься языком в этих целях?» и заржал.
 Все ребята так грохнули после этих слов, что покраснела до кончиков волос, до нее наконец дошел хамский подтекст  вопроса и сразу ушла. Скотина, какая же наглая скотина, думала сидя в машине, ну, я тебе устрою. А чего  могла устроить, раз  даже охрана у него не такая, как у всех. Держится на расстоянии и учится под видом студентов. Таня по глупости сразу и не въехала, что это Лешины охранники, думала такие же студенты, как все. Аккуратные такие, в хороших костюмах ходят, даже глазки им строила. Хорошо подруга просветила, не хватало еще, если бы она с кем-то из них в кино пошла. До конца универа бы над ней все смеялись. Пришла домой после именин  и разрыдалась. Мама пришла и  все ей рассказала.
«Ну, что ж», сказала родительница, «значит, домой поедешь  в Ростов, нечего тебе с этим хамьем учиться. Их, милая моя, не переделаешь. Лена ведь вернулась домой, смотри за кого замуж вышла. А ты ее не хуже, посмотрись, доча в зеркало. Плюнь ты на этого депутатского сынка. У нас в Ростове тоже депутатов полно. Кого захочешь, того и выберешь».
 Так и сделала. Вернулась домой и сразу снова стала принцессой. Натуральная блондинка  с пышной грудью, обворожительными ножками и папиными денежками, сразу  оказалась желанным призом. За ней ходили толпы, но выбрала  Макса. Тот являлся точной копией депутатского сынка Леши, тоже носил стрижку каре, но был брюнетом, а не блондином. И тоже ходил в драных джинсах, как первая  ласточка перемен в Ростове. И Таня  изменилась после Москвы, золота не носила, только платину и не могла видеть  коричневых норковых шуб. А в остальном осталась такой же веселой хохотушкой. Только теперь по вечерам  вместо любовных романов  читала Юнга, Канта и Платона. И уже ясно знала разницу между ЭГО и СУПЕРЭГО. Закончила философский факультет и стала лучшим преподавателем местного Университета. И иногда со злорадством представляла, как встретит Лешку где-нибудь случайно в Куршавеле  и сумеет поставить на место. Теперь-то точно сумеет. У нее уже красный диплом  и кандидатская, а его не вышибли за двойки только благодаря протекции папы, подружка рассказала.И она его таки встретила, правда на Багамах. И поставила на место. И он там остался стоять надолго. Стоял и молча смотрел на нее. И ей не требовался переводчик, чтобы понять его взгляд. Он смотрел потрясенными, ошарашенными и влюбленными глазами. Все-таки ей удалось  отомстить за то унижение, что пережила на своих именинах. И это было на редкость приятно.