Участковый инспектор по делам несовершеннолетних

               
               
  Участковый инспектор по делам несовершеннолетних Затонского РОВД Штепа Сергей Александрович жил со своей семьёй: женой и двумя маленькими дочурками, в небольшой избушке-времянке. Эту избушку хозяева называли времянкой, потому что  служила им какое-то определённое время жильём. Прежде чем построить дом на усадьбе, хозяева сначала соорудили на границе с соседским участком слева из недорогого дровяного леса – вершинок сосны, этот каркасный четырёхстенник размером четыре на восемь метров с одной входной дверью с торца и двумя оконцами на солнце; подвели электричество, поставили печь-грубку с тремя колодцами и стали жить, пока не перетрясли старинный добротный деревянный дом из центра города, который попал под снос в семидесятых годах прошлого века. Потому-то и стояла времянка в глубине двора и никому не мешалась.  После того, как дом построили: собрали, перевезённые согласно разметкам стены, настелили потолки, покрыли кровельным железом шатровую крышу, подшили тёсом карнизы, покрасив кровлю красным суриком; отделали внутри дома стены и потолки: сначала обдранковали деревянной драночной рейкой, потом помазали глиняным раствором, замешанным круто с  соломой и конским навозом, когда помазка высохла – то поштукатурили глиной с песком, а когда  штукатурка высохла - побелили вручную щётками из рогожи известковым раствором с синькой на три раза, придав этим самым комнатам внутри голубоватый оттенок; окрасив белилами коробки, косяки, двери, оконные рамы; деревянные полы - золотистой охрой,  хозяева покинули времянку, отметив новоселье.  А во времянке стали квартироваться знакомые хозяев, молодые пары и семьи родственников, которые бежали от опёки своих родителей и хотели попробовать самостоятельной и свободной жизни.
   Серёга помнил, как строилась эта времянка, ему тогда уже было пятнадцать лет, и за плечами имелся уже некоторый опыт строительства домов, в качестве подручного. Штепа со своими родственниками: двоюродными братьями, сёстрами, тётками, дядьками - своими собственными руками шкурили брёвна, устанавливали опорные столбы, забирали простенки. За выходные дни: субботу и воскресенье, времянка была построена, так как приближалась осень, и необходимо было быстро решить жилищный вопрос для родственников - Семёновой Анастасии Васильевне и её семьи. Администрация города, выделив новую землю, выплатив соответствующую денежную компенсацию за снос дома,  подрядчики-строители жилого девятиэтажного дома с детской поликлиникой на первом этаже поторапливали освободить землю, чтобы к началу зимы завершить фундаментные работы.
Хозяйкой всей усадьбы, где во времянки жили Штепы: крестового дома  размером девять на девять метров, с прилепленной со двора верандой, вышеуказанной времянки, небольшой баньки, кирпичного гаража для легкового автомобиля, сарая, где когда-то держали корову, поросёнка, курочек, деревянных ворот собранных из филёнок ёлочкой,  была двоюродная сестра Сергея (я уже называл её данные) - Семёнова Анастасия Васильевна.
Анастасия Васильевна родилась в суровые военные годы, когда её отец, Цыкунов Василий, оставив молодую жену, ушёл на западный фронт Великой отечественной. Родилась Анастасия Васильевна на Николу, девятнадцатого декабря 1942 года. Может быть,  Ася родилась и не девятнадцатого декабря, но всех, кто рождался в семье Коржановских, было заведено записывать в Великие дни, чтобы легче было вспомнить и, соответственно, отметить по христианскому обычаю, как полагается: потягать за уши именинника или именинницу, чтобы быстрее росли и были высокими, посидеть за праздничным столом, естественно, распить бутылочку хмельного. Отца своего живым Анастасия Васильевна никогда не видела, пришла бумага из военкомата, что Цыкунов Василий пропал без вести. В роду Коржановского Константина Степановича, деревенского кузнеца, Анастасия  была самая старшая девочка-внучка. Никаких родственников у Константина Степановича в деревне, кроме кумовьёв не было, только он с женой и его дети. Живых детей у Коржановского - кузнеца оставалось шестеро: два сына и четыре дочери, остальные умерли.
 Всё бы ничего, но когда маленькая Ася стала подрастать,  появился на спине горбик, и левая нога высохла, к совершеннолетию перестала расти совсем и, в результате, оказалась короче другой. Поэтому при ходьбе Анастасия Васильевна хромала.  Мать Сергея Штепы, когда Сергей её спрашивал - почему она, Ася, такая, по-видимому, чтобы  скрыть какие-то наследственные болезни, или по другим каким-то причинам, или в зависимости от настроения, в котором она находилась, а, возможно, что и сама не зная истинной причины Асиной болезни, говорила Сергею, что Анастасия в детстве упала с русской печи и после падения стала неправильно развиваться. В другой раз мать говорила, что это результат какой-то болезни, потом говорила, что это всё от  недоедания и плохого ухода за ребёнком в младенчестве.  А Асиной матери, Марии Константиновне, когда родила, было всего-навсего  шестнадцать лет, и она уже работала на мясокомбинате в мясоконсервном цехе. Мясная тушёнка – незаменимый, очень нужный продукт для солдат фронта. Голодный солдат много не навоюет.
Когда Ася подросла, стали появляться братики и сестрички двоюродные, с которыми ей пришлось нянчиться, не с кем их было оставлять. Все, с кем она нянчилась, стали её называть: няня! Слово «няня» стало для неё как бы именем собственным,   и даже, когда братики и сестрички уже стали взрослыми, то все равно обращались к ней словом «Няня».   
         Посередине времянки, ближе к левой стене стояла печка, которая, как бы, делила избушку на две комнаты: на кухню и на спальню. Над топкой печи лежала чугунная плита с двумя круглыми отверстиями, которые закрывались, большое - четырьмя кружками, меньшее - тремя. Ближе к правой стене перегородкой служил шифоньер, который стоял задней стенкой к входной двери.
Слева от входной двери стоял умывальник из жести, завод-изготовитель которого – местный дом быта, за ним вдоль торцовой стены, посудный шкаф. Внизу умывальника стояло ведёрко цилиндрической формы, служащее для слива в него  отработанной, использованной воды и выноса  её в мусорную яму. Справа от входной двери висела на стене вешалка  с верхней зимней одеждой, рядом ближе к окну стоял стул, возле окна кухонный стол, две табуретки и с другого торца - стул.
Возле печки стояла тридцати восьми литровая алюминиевая фляга с питьевой водой.
В спальной комнате справа стоял, как уже говорилось, шифоньер из фанеры производства пятидесятых годов. За ним полуразвалившийся диван, укрытый шерстяным покрывалом, у противоположной стены стояла полуторка-кровать с металлической сеткой. Над кроватью висел персидский ковёр с  неярким коричневого цвета орнаментом. Сергей проснулся, настенные часы показывали время - семь часов утра. В избушке был страшный холод, хотя Татьяна, его жена, уже растопила печь. Печка весело гудела. Сергей лежал под одеялом, укрывшись с головой, только нос и рот были открыты, вдыхая холодный воздух из комнаты. Штепа Сергей сначала обдумывал сон, который ему только что приснился, потом он подумал про детей и вспомнил, что вчера днём маленьких девочек они с женой завезли к тёще и там оставили, потому что у неё в доме было теплее.
- Тань! Слышь, мне сегодня сон приснился, - откинув одеяло с головы, сказал Штепа, - я тут лежал и разгадывал, наверное, сегодня какое-то преступление раскрою.
- Что за сон? – спросила жена, гремя кружками на плите.
- Да разная мура, как гонялся за своим подучётным Лопатиным. Прихожу его проверить, узнать, ходит ли в школу, а на входной двери дома наружный замок висит. Так вот раз приехал - замок висит, через некоторое время опять приезжаю - замок висит. Я, значит, обхожу дом с другой стороны, под окнами на четвереньках  прокрался, смотрю, окно приоткрыто, и слышу - телевизор работает. Я заглянул в окно, а мой поднадзорный лежит в кровати и телевизор смотрит.
Я говорю: «Ага! Попался!»
 Только хотел залезть в комнату, а оттуда смотрю: ботинок летит, я пригнулся, опустился на землю, а мой несовершеннолетний как прыгнет в другое, противоположное окно, только я его и видел. Но, правда, догнал я его, хотя пришлось побегать. Представляешь, Я в форме за ним, как дурак, по улицам бегал. И вот подумал: к чему бы этот сон? Сон закончился благополучно, с результатом - раз я подучётного своего во сне поймал, значит, я сегодня буду целый день бегать и в результате кого-нибудь поймаю, то есть задержу какого-нибудь преступника и раскрою преступление.
- Ладно, хватит рассказывать, вставай! Будем завтракать.
Сергей резко откинул одеяло, соскочил на ледяной коврик, постеленный возле кровати.
- Ну и холодина у нас, - Сергей быстро надел на тоненькие брюки-трико, форменные брюки с вшитой по всей длине красной шерстяной полоской, слегка приоткрыт рот и стал выдыхать, - смотри, пар идёт изо рта!
 - Мне-то что смотреть? Это ты посмотри, - ответила Татьяна, - сейчас будет тепло, печка-то топится.
- Сережа! Иди умываться, я тебе в умывальник теплой воды из чайника добавила, - сказала Татьяна.
Сергей, надев носки, тапочки, прошёл к умывальнику.
- О-о! Водичка тёпленькая! – выпуская воду, нажатием ладошки на носик-клапан умывальника, сказал радостно Штепа, - ну ты, молодец!
- Я всегда молодец, разве ты сомневался в этом?- сказала Татьяна, глаза её весело заблестели.
- Да, нет! Не сомневаюсь, - умывшись, Сергей обтёрся полотенцем, надел голубую милицейскую рубашку, тёмно-серый галстук, застегнув пуговицы на рукавах,  на левую руку – часы.
  - Все люди, как люди – отдыхают, празднуют Новый год, а тут никаких праздников, выходных. Пока ты на стол собираешь, я пойду лампу паяльную разожгу, да под двигатель поставлю. Пока будем чай пить, масло в двигателе подогреется.
- Слушай! Как у Серёги получилось, в прошлом году летом, когда обжёгся он… помнишь - лампа паяльная взорвалась?- Штепа стал надевать на голову шапку-ушанку.
- Брат мой? Ты про него говоришь?
- А про кого ещё!
- Говорили, что лампа паяльная как-то взорвалась и весь бензин на него, хорошо – он не растерялся, да в бак с водой нырнул, а так бы и сгорел весь. Итак, в больнице, наверное, целый месяц пролежал.
- Опасная вещь – эта лампа паяльная!- Штепа открыл запорный крючок на двери, - я быстро!
  На улице во дворе, напротив окон стоял заледеневший АЗЛКовский Москвич-универсал. Снег скрипел, повизгивал под ногами, морозный воздух перехватывал дыхание. Сергей достал из кармана куртки голицы, надел на руки, открыл, раскалённую морозом, обжигающую холодом, дверцу багажника, достал паяльную лампу, поднёс ближе к уху и потряс, слышно было, что плещется бензин: Ага, бензин есть!
Сергей достал из кармана спички, подкачал насосом воздуха, чтобы создалось в лампе давление, приоткрыл вентиль, бензин тонкой струйкой побежал на снег. Сергей убавил подачу бензина, чиркнул спичкой, бензин вспыхнул, как всегда неожиданно, вспыхнув, стал равномерно гореть, образуя чёрные хлопья сажи, которые вместе с дымом тяжело поднимались в воздух, покружившись, садились на белый колючий снег. Пока лампа нагревалась, он сбегал к веранде дома, там, на стене, висел градусник, который показывал тридцать шесть градусов ниже нуля: Ого-го! Тридцать шесть градусов! – пробурчал про себя Сергей и побежал снова к лампе. Лампа периодически фыркала, выбрасывая струйки бензина, Сергей повернул сопло прямо в снег, пламя стало обнимать сопло, через несколько минут лампа загудела, как реактивный двигатель? Жёлтое пламя огня стало жёстким и синим. Сергей поднёс лампу к машине и поставил под поддон двигателя и забежал во времянку.
- Вот это мороз! Представляешь? Тридцать шесть градусов,- захлопнув за собой входную дверь, выдал Сергей.
- Тридцать шесть!- удивилась Татьяна, - Фу-у, а бензином-то как от тебя воняет!
- А без бензина никак!.. – Сергей снял голицы, положив их в карманы куртки, скинул куртку, шапку, повесив на вешалку, снова под умывальником умыл руки, обтёр с усов растаявшие сосульки и сел за стол.
На столе уже стояла на деревянной дощечке сковорода с жареной картошкой, лежала в тарелочке порезанная колбаска-ветчина, сливочное масло, сыр голландский, хлеб ржаной и белые ванильные булочки за пять копеек, халва подсолнечная.
Сергей открыл сковороду, приподняв крышку, картошка была поджаристая с лучком, парила - исходил вкусный запах. Сергей любил слегка поджаренный до хруста картофель. Татьяна налила в кисешки ароматный чай с кипячёным молоком, густого не коричневого и не красного цвета, а какого-то молочно-чайного цвета, и поставила на стол, одну - Сергею, другую - себе, присев на стул с другого торца стола.
- Сейчас с утра в райотдел съезжу - узнаю обстановку в отделе, проеду по нескольким адресам, проверю своих подопечных, потом приеду на обед. После обеда, согласно графику работы, до вечера отдыхаем, а к восемнадцати часам - в опорный пункт, на танцах дежурить,- Сергей потрогал ладонями горячие бока кисешки.
- Ты сначала машину заведи, а то вон какой морозяка, а то можешь и не завести …
- Ты права! Сначала нужно машину завести. Чай-то, какой вкусный! – отхлебнув несколько глотков, произнёс Сергей. - У тёти Мани всегда был такой чай хороший, запашистый, она меня с детства к этому чаю приучила, поставит самовар на стол, а в нём угли горят, самовар кипит, над трубой заварной чайник подогревается. Молоко кипячёное с пенкой в чашке алюминиевой стоит. Тётя Маня деревянной ложкой нальёт в кисешку сначала кипячёного молока, ложки две-три, потом из заварного чайника густой заварки в молоко подольёт, а потом слегка крутым кипятком из самовара разбавит. Так вот тётка и приучала меня к чаю. Тётю Маню научила так пить чай, её свекровка, она - Иртышская казачка, в Грачах жила, испокон века они здесь на Иртыше живут, наверное, ещё со времён Ермака, а казахский язык как хорошо знают, и никто их не учил. А у мамы моей чай – кипяток, подбеленный молоком, не чаёвничала она.
- А у няньки тоже хороший чай!
- Да нянька тоже любит почаёвничать, она, наверное, уже у тети Мани научилась.
Сидели так муж с женой, завтракали, пили чай, болтали.
 За окном были ещё сумерки. Было слышно, как работала паяльная лампа. Во дворе, у окна времянки звонко заскрипел снег.
- Кто-то уже идёт, - успела произнести Татьяна.
- Да, наверное, Нянька!
Дверь отворилась, во времянку зашла Анастасия Васильевна, закрыв за собой дверь, она стояла и держалась за ручку двери, на лице у неё, казалось, был испуг.
- О-о! Здравствуйте! Вы уже чай пьёте!
- Нянь! Проходи к столу, садись с нами кушать! Чаёвничать! – предложил Сергей, показывая на стоящую возле стола табуретку.
- Да мы уже попили с бабой Катей,- так Анастасия Васильевна называла свою свекровь.
- Ты легка на помине, сейчас только о тебе говорили. Давай присаживайся к столу!
- Да я то, что пришла. С утра Валька-цыганка прибегала, сейчас только что ушла, сказала, что на остановке лежит труп девочки, изнасилованной и убитой.
- На какой остановке?
- На нашей! На конечной остановке, где автобус двадцать третий разворачивается, где Валька-цыганка живёт, так напротив её дома.
- Сейчас пойдём, посмотрим, в милицию-то не звонили?- Сергей допил чай, стал одеваться: надел милицейский китель, шапку, куртку милицейскую.
  Выйдя на улицу, Сергей убрал лампу из-под машины и, закрыв вентиль, заглушил пламя, открыл капот, достал щуп. Масло в картере соответствовало уровню, было достаточно разогретым, так как легко стекало со щупа. Сергей вставил щуп на место, сел за руль, вставил ключ зажигания в замок, натянул "подсос", выжал сцепление, повернул ключ зажигания, включились приборы, включил стартер, и двигатель завёлся с пол оборота. Сергей захлопнул капот, двигатель работал на больших оборотах, убрал заслонкой обороты до средних, прикрыв дверку, зашёл во времянку погреться.
  Татьяна и Анастасия Васильевна сидели за столом, пили чай, держа тоненькими пальчиками кисешки около рта, периодически отпивая ароматный напиток, не прекращая о чём-то свой разговор.
- Тань, налей ещё чайку, а то я уже замёрз, - усевшись на своё место, на стул, обратился Сергей к своей супруге, мороз такой, что до костей достаёт.
- Возьми сам, да  и налей!
- Да у меня пальцы уже окоченели,- Сергей растирал замёрзшие пальцы.
- Бедный ты бедный, сейчас налью, - Татьяна встала, налила в чистую кисешку молока, заварки, с плиты взяла чайник и долила кипятку, поставила на стол перед мужем. 
- А кляйне лёффель? – любил Сергей вставлять, общаясь с женой, немецкие или казахские словосочетания, фразы.
Жена подала ему маленькую ложечку.
- Большой рахмет! - Сергей взял чайную ложечку, насыпав из сахарницы в чай две ложечки сахара, стал, не спеша, помешивать, периодически отпивая мелкими глотками.
  Близко к остановке Сергей подъезжать не стал, а остановил автомобиль, немножко не доезжая. Подходя к остановке, Сергей издалека увидел, что под крышей остановки, на деревянной скамье, разбросав руки в стороны, лежит труп полуголой женщины, когда подошёл поближе, то увидел, что возраст её лет тридцать пять-сорок, распущенные чёрные волосы свисали почти до земли, подол платья был задран до плеч. У ног трупа на снегу лежали чёрные колготки  и зимние кожаные сапоги.
- Кто - такая? Ты не знаешь? - спросил Сергей у сестры, Анастасии Васильевны, приехавшей и вышедшей вместе с ним  из автомобиля, - ты же здесь уже давно живёшь, многих знаешь?
- Нет, я в первый раз её вижу, не местная она,  скорее всего.
- У кого здесь телефон домашний есть, чтобы позвонить в милицию?
- Здесь недалеко, у одной женщины есть телефон, я постоянно к ней хожу звонить, как Семёнов напьётся и начнёт нас с бабой Катей гонять…
- Ну,  иди - звони, а я пока покараулю, - Сергей снова поспешил сесть в салон Москвича, хотя в нём был далеко не юг, но не такой мороз как на улице.
К остановке подходили люди, поглядев на труп, удовлетворив своё любопытство, отходили в сторону и останавливались в ожидании автобуса.
  Минут через пятнадцать подошла Анастасия Васильевна:
- Всё! Я позвонила, сказали: ждите - группа скоро приедет!
Когда солнце поднялось над крышами домов, приехала оперативная группа. В составе следственно – оперативной группы был заместитель начальника РОВД по оперативной работе Келисбеков Гаухарбек Касымбекович.
Следователь прокуратуры стал составлять осмотр места происшествия, судмедэксперт надел на руки тонкие резиновые перчатки и стал ощупывать тело.
 - Похоже  - смерть наступила под утро. Видимых признаков насильственной смерти нет, - произнёс судмедэксперт.
-  Я думаю, нет здесь никакого убийства! – выразил вслух своё мнение Келисбеков, прохаживаясь вдоль остановки, чтобы не замёрзнуть.
- А почему она без одежды? Может быть, изнасиловали, а потом, чтобы спрятать концы в воду,  убили? – спросил как бы между делом эксперт, щелкая фотоаппаратом.
- Если даже её и изнасиловали, то она уже заявление не напишет, -  полувсерьёз или полусмехом высказался Гаухарбек Касымбекович.
- Это точно! А если у неё сперму медики найдут при обследовании? – не унимался эксперт.
- А это ничего страшного, у нас в Советском Союзе ещё е…ся пока не запрещено, - в том же тоне ответил заместитель.
  Штепе показалось, что заместитель уже сейчас, здесь, на месте происшествия, то есть с самого начала,  хочет похерить это преступление.
-  Вот личность бы её установить не мешало! Никто не знает кто она?
-  Нет! Она не местная, скорее всего, - ответил Штепа.
- Её, по ходу, привезли, а вот и следы от автомобиля, - говорил участковый инспектор Давлятшин, - на моём участке такая не проживала, - я пойду, пройдусь, подворный обход сделаю.
- А вот следы волочения, как из автомобиля вытащили, до остановки дотащили, положили и уехали, - заметил оперуполномоченный уголовного розыска Алексеев, - потом и одежду принесли,  рядом положили и сапоги поставили.
- Саша! - обратился Келисбеков к эксперту, - зафиксируй, пожалуйста, следы автотранспортного средства. Что за машина была, интересно знать?
- Автомобиль какой-то странный, видимо подъехал к остановке передом, потом назад сдал с пробуксовкой, развернулся и уехал, а протектор всех четырёх колёс разный по рисунку, - разглядывая следы, говорил Штепа.
  Эксперт замерил расстояние между следами по ширине, по длине, чтобы узнать базу автомобиля - это, скорее всего, Запорожец, сказал он, - а вот и масло с двигателя, по всей видимости, накапало в снег и  не так, как в других автомобилях, у которых двигатель спереди.  У автомобиля, который сюда подъезжал, двигатель находится в заднем отсеке, потому что масло капало только сзади, а спереди следов масла нет.
- Похоже, что так! – поддержал эксперта Алексеев.
- Следы масла тоже надо изъять! – подсказал Келисбеков.
- Обязательно изымем! – раскладывая линейки возле следов от колёс, произнёс эксперт, - вот, смотрите, рисунки протекторов всех колёс разный: передняя левая шина родная запорожская, правая передняя шина - жигулёвская автострадная, задняя левая - снежинка, правая задняя - луазовская.
  Штепа сидел с папкой в руках, зарисовывал для себя на листке бумаги узоры протекторов, паста замерзала, ручка не писала. Сергей периодически дышал на ручку, то согревал ладонями.   
  Когда осмотр места происшествия был закончен, подъехал поддежуривающий, согласно  графику, грузовик. В кузов загрузили труп и отправили в морг. Следственно-оперативная группа свернулась и уехала. Штепа посмотрев на часы,  был уже час дня: Пора ехать домой обедать!
- Что там за труп? – спросила Сергея жена, когда он приехал домой.
- Труп женщины, вроде как, без признаков насильственной смерти, вскрытие покажет.
- А говорили – девчонка… молодая!
- Да нет, не молодая, лет сорок, я так думаю.
- Сколько сейчас градусов? Не смотрел на градуснике?
- Смотрел!  Уже двадцать шесть – потеплело!
Во времянке было жарковато, от плиты шёл жар.
- Наша горница с Богом не спорится! - Сергей посмотрел за печку и увидел в штукатурке щелочку, в которую виден был дневной свет улицы, - а стена-то светится насквозь!
- Да, я тоже видела, хотела тебе сказать.
- Ты пока на стол собирай, а я пойду, пока не раздевался, чем-нибудь заделаю дыры. – Сергей взял, стоящий в углу топор, вышел на улицу. Найдя в сарае старый ватник, Штепа оторвал от него несколько полосок материала, пробрался через сугроб к стене времянки со стороны соседского забора, лезвием топора стал конопатить пазы между брёвнами.
  Когда закончил конопатить, зашёл во времянку, посмотрел, щели не светились.
- Ну, вот и всё, вроде бы! Улица не светится. Хотя, стены надо все проконопатить, птички весь мох повыклёвывали.
  После обеда Штепа поехал в район железнодорожного вокзала, проверять неблагополучные семьи, проверять несовершеннолетних. В местах Штепа, если видел стоящие Запорожцы, то останавливался, подходил ближе и рассматривал протекторы колёс, сравнивая с рисунками протекторов у него на бумаге, срисованных сегодня утром на месте обнаружения трупа. 
  К 18 часам участковый инспектор по делам несовершеннолетних прибыл в опорный пункт милиции.Находившийся в опорном пункте командир ДНД, сообщил, что участковый инспектор уехал с оперативно-следственной группой в посёлок Красный, где неустановленный преступник избил и ограбил местную жительницу - участницу Великой Отечественной войны и, когда уезжал, то просил вам передать адрес, где проживает потерпевшая, чтобы вы приехали работать по своей линии.
  Штепа взял листок бумаги с данными потерпевшей, - Если кто-нибудь будет меня искать, я тоже поехал в посёлок Красный работать по грабежу.
- Всё ясно, буду иметь в виду! - ответил командир дружины.
  Штепа вышел из опорного пункта милиции, сел в Москвича и поехал.  Через минут двадцать он уже был по указанному на листке адресу. Возле дома потерпевшей автомобиля дежурной части не было. Сергей вышел из машины, зашёл во двор, через открытую настежь калитку. Навстречу ему шли двое молодых парней.
- А где оперативно-следственная группа? – спросил у них милиционер.
- Милиция? Только что уехала.
- А вы  - кто такие?
- Мы - внуки потерпевшей, - ответил один из парней.
- А сколько ей лет, потерпевшей?
- Да уже больше восьмидесяти лет! – ответил другой парень.
- Кто дома есть?
- Никого! – ответили парни.
- Преступника уже задержали?
- Никого не задерживали.
- А потерпевшая где, которую избили и ограбили?
- Её  тоже ваши милиционеры забрали. Толи в милицию повезли портрет какой-то составлять, толи в больницу для оказания медицинской помощи, точно не знаем.
- Свидетели или очевидцы преступления были, не знаете?
- Какого-то парня тоже в отдел увезли, мы, как поняли, что это один единственный свидетель.
- Это не он, случайно, ограбил старушку?
- Не-ет! – ответили в два голоса парни.
- Почему вы так утверждаете?
Да потому, что бабушка с ним, с этим, которого увезли, разговаривала, спрашивала его, просила назвать преступника, если он его знает. А тот мужчина отвечал, что в первый раз его видел!
 - Теперь до меня дошло, - ответил участковый инспектор по делам несовершеннолетних, - а вы-то сами здесь местные - поселковые?
- Конечно, местные!
- Как вы думаете, ваша бабушка, всех знает в посёлке?
- Наверное, всех! Да и её все здесь  знают. Наши, местные на неё бы не напали, наши поднять руку на женщину не посмеют.
- Если не местные, то кто к вам сюда, в посёлок, мог залететь и откуда?
- Мы не знаем!
- А если хорошо подумать? Может кого-нибудь видели или знаете?
- Я знаю, что сюда приезжает частенько Келбас из города, из Новостройки.
- Так хорошо, Келбас! Ещё кто?
- Ещё Комиссар!
- Откуда он приезжает?
- Так же из города.
- А к кому они приезжают?
- Да есть здесь молодые женщины, без мужей!
- Показать можете?
- Покажем, поехали!
 Штепа сел за руль Москвича.
- Вы мне только говорите куда ехать, а то я не знаю…
Через некоторое время они подъехали к деревянному домику. На столбе возле дома висел фонарь, ярко освещая жёлтым цветом чистую, снежную улицу, сосны (весь посёлок находился в сосновом бору) и часть двора, огороженного штакетником. На входной двери висел замок.
- Значит, дома никого нет! Едем дальше, - произнёс участковый инспектор.
Проезжая по улице Штепа увидел мужчину, лет сорока, простовато одетого, шедшего по улице. Милиционер остановил машину, вышел из салона. Мужчина остановился.
- Здравствуйте! Можно вас на минуточку? – спросил Штепа, мужчина был слегка выпивший, - вы слышали, что у вас в посёлке произошло?
- Насчёт женщины, которую избил и ограбил какой-то козёл?
- Да! Вот именно по этому вопросу я хотел вас спросить.
- Слышал! – ответил прохожий.
- А кто этот грабитель вы не знаете?
- Нет! Не знаю!
- А может быть это Келбас ... или Комиссар?
Мужчина призадумался,  а потом почти шёпотом ближе к уху милиционера сказал: Келбас!
- Келбас? – так же почти шёпотом переспросил Штепа.
- Да! Келбас! – утвердительно ответил мужчина.
- А где он живёт, вы не знаете?
- Здесь недалеко на шестом или седьмом проезде.
- Спасибо! – Штепа пожал руку мужчине. Мужчина мотнул как-то набок головой, Сергей понял этот жест так:  если надо, то ещё подходи - обращайся, вопросов нет.
Милиционер развернулся, открыл дверку, сел за руль, Москвич тронулся. - Где у нас живёт Келбас?
- Где-то на проездах: шестом или седьмом, - ответил один из внуков потерпевшей, сидевший на заднем сиденье.
- Поехали искать!
  Мороз ослабел. На улице сыпал мелкий, но пушистый снежок. Погода была по–зимнему прекрасная. Воздух был по Маяковскому «сладкий, как морс»!
Вскоре Москвич двигался по шестому проезду.
- Вон, он и Келбас! – произнёс внук потерпевшей, сидящий на первом сиденье.
- Точно, он? – спросил Штепа.
- Он! – ответили внуки в два голоса.
  По улице в тапочках и шерстяных носках, в меховой шапке, чёрном полушубке шёл высокий мужчина с бледным худым лицом. Мужчина, видимо, только что вышел из дому и направлялся или к соседям за самогонкой или в магазин за водкой.
  Штепа поравнялся с Келбасом, остановил автомобиль, спокойно подошёл к мужчине.
- Вы у нас кто будете? – спросил участковый инспектор по делам несовершеннолетних.
- Колбасин, – ответил мужчина на вопрос милиционера.
- Николай?
- Да! Николай!
- Садитесь в машину, до отдела проедем, - предложил Штепа, открывая заднюю дверку Москвича.
   Мужчина молча сел на заднее сидение автомобиля. Штепа захлопнул дверку, сел за руль, и автомобиль двинулся. Всю дорогу ехали молча. Возле отдела Штепа подъехал правым боком к входной двери здания районного отдела.
- Вы здесь посидите, я сейчас схожу в отдел, - сказал Штепа, сидевшим в машине пассажирам.
  Милиционер быстро выскочил из машины, зашёл в вестибюль, потом в помещение дежурной части, в которой находились заместитель начальника РОВД по оперативной работе Келисбеков, оперативный дежурный Купреев, потерпевшая - престарелая женщина с разбитым лицом и молодой мужчина-здоровяк.
Келисбеков говорил мужчине-здоровяку: Скажи Володя, кто был?
- Да не знаю я!
- Зна-ешь!
- Не знаю!
- Ну, скажи, сынок, что тебе стоит, ведь меня, участницу Великой Отечественной войны ограбил, столько надо мной издевался этот негодяй, свой половой орган мне в рот пихал…  Скажи, прошу тебя! Назови его!
- Я же говорю, что не знаю! – отвечал симпатичный здоровяк.
- Я тут одного привёз подозреваемого, - доложил участковый инспектор по делам несовершеннолетних, - заводить?
- Заводи, заводи! – ответил заместитель начальника РОВД.
Штепа выскочил из дежурной части с мыслью: «Хоть бы не убежал. А то выскочит и убежит!», - подбежал к автомобилю открыл заднюю дверку, Келбас сидел на месте.
- Николай! Выходи!
 Колбасин, не спеша, вылез из машины, запахнул полушубок, держа руки в карманах полушубка.
- Пошли! Ты впереди, я за тобой! – Штепа открыл правой рукой входную дверь, левой рукой придерживал подозреваемого, на всякий пожарный, чтобы в последний момент не струсил и не рванул бежать.
  Когда Колбасин поравнялся с окном дежурной части, через которое был хорошо виден весь холл и все, кто в нём находятся, Штепа услышал страшный крик потерпевшей: О-о-ой! Это он! Не ведите его сюда, я его боюсь!
Участковый продолжал подпихивать в спину Колбасина, шедшего неуверенными шагами, пока он не оказался в одном помещении с потерпевшей, оперативным дежурным, заместителем начальника отдела и симпатягой-здоровяком.
- Это не я! – единственное, что мог произнести Колбасин.
- Ты-ы! Это ты, сволочь! - Услышал Штепа резкие слова заместителя начальника РОВД и увидел в последний момент, как мелькнула чья-то нога в сторону паха доставленного, он успел закрыться.
- Сергей! Рапорт напиши на Колбасина, что доставил как подозреваемого по факту нападения на гражданку Леонтьеву! – сказал дежурный по РОВД Купреев.
- Сейчас напишу! – Штепа прошёл в комнату для посетителей, быстро написал рапорт на имя начальника районного отдела о проделанной работе по факту нападения на гражданку Леонтьеву и рапорт о том, что им доставлен гражданин Колбасин, который, возможно, причастен  к данному преступлению. Написанные рапорта подал в окошечко дежурному, - всё, я свободен?
- Да, можешь ехать отдыхать, - ответил оперативный дежурный, проглядев написанные рапорта.
- До свидания! Счастливо отдежурить!- Штепа вышел на улицу, на улице было безветренно, снежинки плавно опускались на землю, на ели, росшие возле здания РОВД.
- Ну что, парни, вас на место надо доставить?- Спросил, открыв дверцу, участковый инспектор по делам несовершеннолетних, сидевших в салоне парней - внуков потерпевшей Леонтьевой.
- Желательно бы, а то времени уже много, одиннадцатый час ночи! – ответил один, тот, что сидел на переднем сиденье и выглядел повзрослее другого.
- Сейчас доставим туда, откуда взяли, будьте спокойны! – поддерживая тон разговора, успокоил своих помощников Штепа.
  Через полчаса участковый инспектор по делам несовершеннолетних Сергей Штепа, высадив помощников возле их дома, уже выворачивал на своём Москвиче из переулков посёлка Красный. Был двенадцатый час ночи, хотелось спать: Ещё немного и скоро буду дома!- думал Сергей.
  Проезжая по улице Параллельная, Штепа увидел возле ворот частного дома стоит Запорожец оранжевого цвета. Инспектор по делам несовершеннолетних притормозил автомобиль, сдал немного назад, вышел из легковушки, подошёл к Запорожцу, посмотрел протекторы всех четырёх колёс, сердце заколотилось.
"Надо же! Все четыре колеса по рисунку соответствуют следам, изъятым сегодня утром на месте обнаружения трупа!" - Подумал про себя милиционер, - "что делать? Наверное, сегодня спать не придётся."
Штепа записал себе в рабочий блокнот государственный номер автомобиля, адресные данные дома: «ул. Параллельная,  дом 72».
«Что делать? Стучаться в дом?  Задерживать? Или пока так оставить, чтобы не вспугнуть подозреваемых? – мелькало в голове Штепы, - А, ладно, будь что будет! Плохо, что оружие не дают».
  Милиционер подошёл к воротам, из-под воротины злобно залаяла собака, гремя цепью, Штепа отскочил от ворот, прошёл к окну, постучал в стекло и отошёл к дороге.
   Со двора вышел молодой человек, одетый в лёгкую курточку, без шапки на голове.
- Это ваш автомобиль, Запорожец? А то я смотрю, автомобиль стоит снегом запорошенный, боюсь - как бы колёса не поснимали.
- Да, автомобиль мой!
- А документы есть?
- Обязательно!
- Покажите!
- Да! Сейчас, - мужчина достал из кармана техпаспорт на автомобиль и подал милиционеру.
Штепа взял документы, посветил фонариком, - Лисицын?
- Да! Лисицин Константин Петрович.
- А где вы живёте?
- На улице Гагарина, дом шестьдесят семь.
- А здесь кто живёт, у кого вы сейчас находитесь?
- Родственники!
- В общем, Константин Петрович, нужно посматривать за автомобилем.
- Я скоро уеду! – Ответил хозяин Запорожца.
- Хорошо! Извините за беспокойство! До свидания!- Штепа прошёл к своему автомобилю, сел, завёл двигатель, развернулся, поехал в опорный пункт милиции. Опорный пункт был закрыт, над входной дверью горел фонарь. Штепа открыл своими ключами внутренний замок двери, кабинет, в котором был установлен внутренний телефон, старшего участкового инспектора был не заперт. Милиционер включил свет, набрал номер дежурной части райотдела.
- Оперативный дежурный Затонского РОВД слушает! – услышал голос Купреева участковый инспектор по делам несовершеннолетних.
- Григорий! Это Штепа беспокоит. Подскажи, пожалуйста, заместитель начальника - Келисбеков, где находится?
- Здесь! В дежурной части!
- Можно его к телефону пригласить?
- Пожалуйста! – ответил дежурный.
- Да! Я слушаю! – услышал Штепа хрипловатый голос замначальника, - Серёжа, что хотел?
- Гаухарбек Касымбекович! Я здесь, на улице Параллельная Запорожец нашёл, все четыре рисунка протекторов колес, на первый взгляд, совпадают со следами автомобиля, изъятыми на месте происшествия возле остановки, на которой труп женщины обнаружен был сегодня утром.
- Понимаю! Владелец кто… Запорожца?   
- Лисицын Константин Петрович, проживает по улице Гагарина, дом номер шестьдесят семь!
- Молодец! Серёга! – ответил заместитель начальника, - сам пока никуда не суйся, не лезь, езжай домой отдыхай, ты и так сегодня много сделал. Мы всё сами с уголовным розыском доработаем. Понял?
- Так точно! Всё понял, – ответил участковый инспектор по делам несовершеннолетних.
  Трубку положили. Штепа был спокоен, уголовный розыск доработает по всем делам на должном уровне. Кому ещё можно доверять раскрытие преступлений, задержание преступников, если не уголовному розыску! Штепа ощущал в душе состояние эйфории.
Через некоторое время он опять  ехал по улицам в сторону дома. На остановке увидел несовершеннолетних парнишек и девчонок.
- Наверное, мои подучётные, - подумал Штепа, приостановил автомобиль.
Из остановки вышел молодой человек, Штепа узнал в нём несовершеннолетнего паренька цыганской национальности - Мишку Александрова, который всегда носил при себе ножички:
-  А-а, старый знакомый! – Штепа подошёл к Александрову вплотную. Положив левую руку на плечи, шепнул подростку:  Миша, давай сюда нож!
-  Кто вам уже сказал, что у меня нож? – ответил цыган, доставая из кармана кнопочный нож с выкидным лезвием.
- А вот, Миша, если ты мне что-нибудь интересное расскажешь, а я возьму и другим расскажу, что это Миша Александров мне рассказал, то ты мне никогда и ничего больше не расскажешь, и будешь считать меня за самого гнилого мента, так я говорю?
- Так! Ну, откуда вы всегда знаете, когда у меня с собой нож в кармане? И в прошлый раз вы забрали у меня нож. Тоже так же подошли и сказали: Давай нож! Я вам отдал. И вот сейчас. Жалко отдавать… хороший ножик, зековской работы, на одиннадцатой зоне делали.
- Давай, давай, Миша, не положено носить с собой холодной оружие! Тебе, что статья нужна? – Штепа взял из рук Александрова ножичек, посмотрел на красивую с разноцветными блёстками ручку, нажал на кнопку, лезвие выскочило сбоку ручки и щёлкнуло на фиксаторе.
- Как пить дать, Миша, твой нож на холодное оружие потянет, экспертиза однозначно даст заключение, что этот нож изготовлен кустарным способом, то есть самодельный, и является по своим параметрам холодным оружием.
- Я у тебя, Миша, этот нож забираю, но если ты ещё раз при себе будешь иметь нож, я изыму его официально, и ты получишь срок. Договорились?
- Да! Сергей Александрович! Больше я ножи носить не буду! Обещаю!
- Я надеюсь. Дело ещё, видишь ли, в чём? Какая-нибудь ссора случится… с кем-нибудь… или драка, а у тебя под рукой окажется этот ножик. Возьмёшь да пырнёшь человека! Вот тебе ещё одна статья! А ты ещё молодой! И зачем тебе это надо? У тебя жизнь только начинается!
- Обещаю - больше не буду!
- Ладно, я поехал! Давайте парни, - Штепа посмотрел, кто еще сидел на остановке, все были ему известны, - чтобы здесь у вас порядок был, не дай Бог, я утром узнаю, что здесь что-то произошло, тогда пеняйте на себя, первым делом я вас побеспокою.
- Порядок будет Сергей Александрович, - ответили подростки.
 Штепа сел в автомобиль и поехал дальше. Подъехав к дому, вышел из машины, открыл ворота, заехал во двор, заглушил двигатель, закрыл ворота. Во времянке засветился свет. Штепа вошёл в кухню, жена собирала на стол, на краю плиты стоял эмалированный чайник, который шумел, крышечка его слегка подпрыгивала.
На следующее утро участковый инспектор по делам несовершеннолетних Штепа Сергей Александрович в восемь часов был уже в райотделе, его интересовали результаты работы за прошедшие сутки. В коридоре, возле дежурной части он столкнулся с заместителем начальника по оперативной работе Келисбековым.
- Здравия желаю! – поприветствовал Штепа заместителя начальника отдела.
- А! Серёжа! Здравствуй! – Келисбеков подал руку участковому инспектору по делам несовершеннолетних, - за ночь мы изъяли всё похищенные Колбасиным у старушки Леонтьевой вещи: дублёнку, кольца, серёжки - всё до мелочей, его арестовали, и Лисицин тоже здесь уже сидит, ему светит статья: «Оставление в опасности». Будешь в уголовном розыске работать?
- Не знаю. Надо подумать!
- Ладно, иди - работай, будешь работать! Я тебе скажу, когда рапорт написать.
- Спасибо!