Записки Афганистанца, ч. 36 Эх, вы, проводницы

     36. Эх, вы, проводницы. Эх, мы - дембеля.

     В поезд «Челябинск – Курган» мы сели заблаговременно. Две молоденькие проводницы пытались заигрывать с нами, но я, утомлённый недельной поездкой и предыдущей бессонной ночью, а, также находясь под воздействием расслабляющего спиртобальзамового снадобья, сразу завалился спать, положив под голову свёрнутый китель (на этот раз свой).

    Народу в вагоне оказалось не так много - через несколько купе, далеко от нас буянил сам с собой какой-то мужик, который быстро отрубился, судя по звуку падения его тела на полку.

     Мы остались предоставленными себе и проводникам, двум девушкам, что несмело пытались завести беседу с двумя солдатами. Больше никого не находилось в дорожном доме, мчавшем нас к дому.

    Одна проводница вскоре разбудила меня: «Зачем на пиджак-то лёг? Изомнёшь ведь». Подала мне подушку и одеяло, не взяв за это плату. Я поблагодарил и напомнил, чтобы не забыли меня разбудить на нужной станции.

     Ночью ещё проснулся. Смотрю, Сашка сидит напротив и курит. Проводница всё видит и молчит  (в вагоне, кроме нас, находился лишь тот же ранее буянивший, а нынче спокойно спавший пассажир). Он отдыхал в другой стороне вагона и никому не мешал.

      Позже, видно, для того чтобы завязать беседу, девчонка, как будто только что увидев непорядок, спросила у Саши: «Вы что, в вагоне курите?» Сержант ей невозмутимо: «А вы только сейчас заметили?» - «Да ладно, курите», - последовал ответ.

     Когда я вновь открыл глаза, было светло. С нехорошим предчувствием поинтересовался: «Когда Шадринск?»

     «Часа через два... если назад ехать», - вяло ответила проводница.

     Я-то знал, что поезд приходит в мой город глубокой ночью, в четыре часа, когда ещё довольно темно.

     В годы учёбы в Челябинском институте культуры постоянно ездил на нём.

     Из-за нескольких долгих стоянок состава "Челябинск - Курган" в народе называли "барыгой".
   
     Вот так дела! Проспал родимый город...

     Женщина начала объясняться, что плохо поняла напарницу. Думала, мы оба до Кургана едем. 

     А может, девушки просто на нас обиделись? Их понять можно. Нас – с трудом. Всю дорогу мечтать о женской ласке и когда, казалось бы, этому нет никаких препятствий – взять и завалиться спать.

     Собственно, ничего страшного не произошло. Мне и в Кургане есть кого навестить. Двоюродный брат тоже недавно демобилизовался. Два года с ним не виделись.
    
     С Александром мы простились на привокзальной площади. Он пошёл на автобусный вокзал. А я стоял, смотрел ему вслед и думал, хорошо, что мы всё-таки на поезде домой ехали.
    
     Весь путь нас не покидало чувство скорой встречи с родными. И само по себе предвкушение этой встречи ни с чем не сравнимо.

     Сашка… Медаль «За боевые заслуги» он получил незадолго до демобилизации, и обмыть не успел. Мы её в поезде всполоснули, как следует.
    
     А как он мучился, когда подходящие незнакомые люди спрашивали: «А за что у тебя награда?» Он отвечал: «Ну, там же написано…»
      
     Саня хотел снять награду с кителя, когда его доняли эти расспросы. Я сказал ему: «Заслужил – носи. А люди у всех спрашивают. Ты сам подумай, идёт солдат с медалью или орденом, которыми в Великую Отечественную награждали.
      
     Здесь же ни черта о войне не знают. Потому и удивляются люди.
    
     А помнишь, как у Лёхи, который с дисбата направлялся в часть, глаза загорались, когда он рассматривал мои фотографии?
    
     А летёха, что первым козырнул нам в Ташкенте?
     Эти парни, я уверен, хотели бы служить в ДРА…
    
     - Ничего, придёт и их черёд.
     - Похоже…
    
     А всё же за что тебя наградили?
    
     - Нас однажды в кишлаке сильно зажали на БТРе. Колёса к чертям, никакая подкачка не помогает.
    
     Мы выскочили и стали бить по духам. Много их, но заставили драпать.
    
     Я даже не знаю, вальнул ли кого там. Помню только, что в азарте выскочил на дорогу и, не укрываясь, лупил по ним длинными очередями.
    
     А они всё бегают, бегают…
    
     Знаешь, самое противное, что я увидел – наш командир всё это время прятался за БТР. Ни разу не выстрелил и боем не руководил.
    
     Он просил потом всех не закладывать его. Да на кой он нужен! Пусть его совесть мучает. Мы сами отбились и его спасли.

     Адресами мы с Сашей не обменялись. Как и с Виктором. Или забыли, или просто устали друг от друга за восемь дней пути...

     Лет через десять после моего возвращения домой я, оказавшись по служебным делам в селе, куда ехал Саша Тимофеев,  интересовался  в районном военкомате насчёт него. Мне сказали, что он выехал в другой город. Вроде, в Омскую школу милиции поступил…
    
     И вот я очутился перед дверью своих родственников. Было около семи часов утра, и за дверью ничего не было слышно. Я нажал на кнопку звонка. Не сразу, но послышались шаги. Затем отворилась дверь. На пороге я увидел своего дядю Игоря Игоревича.

      Он ошарашено смотрел на меня. Потом как-то нервно сказал: «Ну, ты молодец», - и сразу вернулся в квартиру. Когда я снимал сапоги и китель в коридоре, услышал, как дядя сказал своей жене: «Там Игорь приехал».

     Почти сразу ко мне в прихожую вышла улыбающаяся тётка. «Привет! Вовремя ты появился. У нас Вадим – муж твоей сестры. Приехал сдавать государственные экзамены в машиностроительном институте, он ведь заочное отделение заканчивает. Так что познакомитесь, наконец-то».

     Сестра вышла замуж с моей «санкции» почти год назад. Она тогда прислала мне письмо, в котором спрашивала разрешения на свадьбу до моего возвращения из армии.

     Конечно, я согласился. Ей пришло время, а меня за год могли и подстрелить. Какое уж потом веселье?..

     Помню, подписал я сестре и её возлюбленному заграничную открытку. Поздравление вручили новобрачным в день свадьбы. А тётка моя заранее сделала такой же, как на открытке, торт в несколько «этажей».

      Когда я вошёл в комнату, Вадим застёгивал брюки. Он сразу пожал мне руку. Тут же из другой комнаты в одних плавках выскочил мой брательник Алексей, издал радостный вопль и обнял меня.

     Через десять минут все сидели за столом. Дядя разлил по бокалам «Каберне», мы чокнулись и выпили.

     Потом тётка сказала: «Давай я от соседей твоим домой позвоню, они же там каждую минуту считают». Сопротивляться я не стал. Ночное возвращение сорвалось, зачем им ещё несколько часов думать, где же их сынок. А он совсем рядом...

     Галина Васильевна сбегала к знакомым, у которых имелся телефон, и вскоре возвратилась.
   
     «Дозвонилась до твоих родителей, - отрапортовала она. - Трубку взял отец. Я его спрашиваю: «Ты шею сегодня мыл?» - Он ничего понять не может. Ну, я его больше не пытала своими приметами да намёками и сказала, что ты находишься у нас".

     Мама твоя сразу трубку выхватила, заплакала и запричитала. Пусть, говорит, он срочно выезжает, заждались, сил нет как.

     После завтрака я с братом поспешил на автобусный вокзал. Алексея я, конечно, забрал с собой на «встречины», а Вадим обещал подъехать после сдачи экзамена.

      Мы сели на ближайший автобус, который покатил меня к дому. И этот, совсем небольшой завершающий отрезок долгого пути, показался самым длинным...


    
     На верхних снимках вокзалы г.Шадринска (что я проскочил ночью);

     Правее снимок ж/д вокзала г.Кургана (чуть левее, не захватил кадр) мы простились с Александром (снимки из Яндекса):

     На нижних снимках:

     Хотите посмотреть на дембеля, который проехал свой город? - это он, в фуражечке во втором ряду слева;

     Правее на фото моя сестра Елена с мужем Вадимом в день свадьбы;

    Ещё правее: та самая открытка, которую я сестре и её мужу выслал на свадьбу из Афгана (они хранят её до сих пор), август 1980 г.


     Продолжение: http://www.proza.ru/2011/04/28/699