Утро туманное...

По утрам на сонный посёлок белесой пеленой опускался туман. Он тянулся от воды, от низин, поросших густой болотной травой, и в этом тумане неподвижные деревья, кусты и цветы казались скрытыми полупрозрачной кисеёй…
Ещё совсем рано, солнце не встало и совсем не слышно птиц. Лишь редкое попискивание или ворчание можно услышать из ближних гнёзд, это предвестники рассвета, самые ранние птицы, начинают утреннюю возню в гнёздах. 
Уже едва заметно посветлел восток, над частоколом леса гаснут звёзды. Обильная роса покрыла траву, цветы, листочки на деревьях. Даже паутина, днём совершенно незаметная, сейчас выделяется белой тонкой мокрой нитью на фоне тёмной травы.  А паук сидит где-нибудь под листком и ждёт восхода солнца, когда высохнет  роса и можно будет выползти из ночного убежища и погреться на солнышке. Он будет перебирать лапками нити паутины, как струны диковинного инструмента, и слушать одному ему слышную музыку.
А пока всё спит. Спит посёлок; перед хлопотливым днём набираются сил его жители, спят птицы, спит природа.
Стараясь не нарушить эту тишину, мы выходим из дома. Всё, что нам может понадобиться сегодня, мы приготовили и сложили на веранде. Под окном в молчании стоят цветы. Я зарываюсь в них лицом, шепча: «Доброе утро!» Они отвечают мне лёгким запахом, роса с их лепестков быстро освежает меня -–это моё утреннее умывание, которое дарит мне бодрость и радость на весь день. Подхватив вещи, мы выходим за калитку. Привыкшие к нашим ранним шагам по дороге, в домах ворочаются, но не лают собаки, а лишь потревоженно вздыхают, и, наверное завидуя нам, снова ложатся… Как бы хотелось многим из них, овчаркам, лайкам, спаниелям, таксам, бежать сейчас по росной траве, уткнуться носом в мокрую землю и почуять запах возможной добычи, а то и просто носиться по полянам или среди деревьев, не чувствуя натянувшийся поводок, слыша лишь свист ветра в ушах, пенье птиц да посвист хозяина, откликаться на него звонким лаем, словно говоря «Я тут, не беспокойся». Или вдруг кубарем выкатиться под ноги хозяину, припасть к его сапогам мордой, заглядывая ему снизу в глаза и отскочить, словно приглашая «Давай побежим, там так много интересного: мышиные норы и заячьи следы, и птицы, кричащие над головой, и лужа с прозрачной чистой и такой вкусной водой. А там, в овраге, сидят пучеглазые лягушки и у самого края воды барахтаются мелкие лягушата, которые ещё совсем недавно были икринками, потом головастиками, а теперь уже стали лягушатами. Они смешно напрыгивают друг другу на спины и ждут появления солнца. Тогда станет теплее, и веселее будет барахтаться в нагретой солнцем воде»…
Лодка легко соскальзывает в воду, и мы отплываем от берега. От воды стелется туман. Тихо кругом, лишь всплески от вёсел, дорожка звонких капель от гребка к гребку да мерный шелест рассекаемой и отбегающей от лодки воды тревожит эту тишину.
В маленькой заводи плавают белые лилии и жёлтые кувшинки.  Они уже раскрыли свои бутоны в ожидании солнышка. Словно раскрытые ладони, плавают на воде зелёные листья. Между ними носятся неутомимые водомеры, сверкают своими чёрными спинками плывунцы.
Около самого берега в тростнике тревожно крякает утка, беспокоясь за своих подросших за лето утят, предупреждая их о возможной опасности. И они спешат к ней, гребя маленькими лапками в воде. Из пушистых коричневых комочков они превратились в оперившихся важных утят и плавают теперь рядом с мамой, гордо выпятив шеи, крякают, подражая маме. А то вдруг нырнут один за другим, а выныривают уже далеко от этого места, отряхнут с себя воду и оглядываются, ищут друг друга. Снова соберутся все вместе и плывут дальше.
Мы держим курс на высокую кудрявую берёзу, которая растёт на пригорке. Лодка мягко утыкается в берег, и мы сходим. Недалеко от берега на маленькой полянке среди высоких кустов и тростника – большое кострище и шалаш.  Мы обновляем шалаш каждый год, а за грудой камней в дыре под старым пнём оставляем в полиэтилене спички и небольшой съестной запас. Иногда мыши прогрызают полиэтилен, но жестяная коробка им не по зубам, так что запасы остаются невредимыми.
Оставив в укромном месте вёсла и лишний груз, подхватив корзины, мы выходим на тропу. Когда-то давно, лет 30-40 назад, здесь ходили лесовозные машины, но с тех пор осталась только просека, которая постепенно зарастает кустарником и мелкими деревьями.  Мы идём по этой давно заброшенной дороге, для нас начинается «тихая охота».
Птицы уже пробуют свои голоса, приветствуя поднимающееся всё выше солнце, наполняется их песнями лес, лёгкий ветерок трогает листья и на нас сыплются мириады мелких росинок. Сапоги блестят, отмытые росой, травинки зелёными штрихами прилепились к ним. Над головой затрещала сорока, предупреждая всех вокруг о нашем вторжении. Где-то кукует кукушка, стучит дятел в поисках личинок и жучков под корой деревьев, носятся за мелкой мошкарой и мотыльками трясогузки, садятся на поваленные деревья и, быстро-быстро перебирая своими крохотными тонкими лапками, собирают с него одним им видимых насекомых.  По траве снуют гусеницы, жуки, пищат комары и надоедливая мошка. Стоит лишь тряхнуть траву, как в воздух поднимаются целые тучи мошки, и потом роем летят за нами, чувствуя тепло и запах тел.
Как много звуков в этом лесном мире… Вот пролетает жук и его тяжелое «жжжжж»  раздаётся где-то рядом и через секунду удаляется, вот стрекочет в траве кузнечик, но при нашем приближении замирает, прислушивается, и снова заводит своё стрекотание. Вот, шелестя жёсткими крыльями, летит стрекоза, она так быстро меняет траекторию своего полёта, что иногда теряешь её из виду. Пчела собирает нектар, предупреждает «зззанята, зззаботы, зззнаешь ли, зззаботы, зззима не зза горами!….» . Тонкий писк комарья «иии…» на одной ноте… И не хочется нарушать эту тишину, лишь короткие оклики «Эй!» раздаются время от времени, чтоб не уйти далеко друг от друга.

А вот и первая находка: на старом пне желтеют опята, их тут целая ватага. Они как будто забрались погреться, подставив свои шляпки солнышку. Аккуратно срезав, кладём их в маленькую корзину, очень хочется донести их целыми, не поломав. А вот уже прямо посреди заброшенной дороги стоит, приветствуя нас коричневой шляпкой, белый гриб. У него толстая белая нога и он похож на представителя грибной братии, вышедший к нам навстречу от своих соплеменников. Кажется, вот-вот он снимет шляпу и поприветствует нас. Неподалёку от него стоит ещё пара – поменьше.
Ну вот – охота началась…

Солнце уже высоко, корзины полны даров леса, и мы идём обратно, подхватывая по пути оставленные нами около дороги полные короба, закидываем их за плечи и возвращаемся к лодке.
Расположившись на подсохшем на солнце валежнике, пьём горячий чай с припасёнными бутербродами, делимся впечатлениями, вспоминаем былые походы и разморившись от чистого воздуха и тепла, решаем немного отдохнуть. Два часа сна на природе около озера прибавляют нам сил и бодрости, теперь мы отправляемся в обратный путь…
Вот и пролетел выходной… Завтра снова на работу в этот грохочущий и пахнущий бензином, выхлопами от моторов машин, город, и целую неделю ждать благословенного часа единения с природой. Но это завтра, а сейчас мы плывём в лодке по тихому озеру и вода за кормой утешает нас : «шшш…., шшш…, слушшшай, как хорошшшо…»