Светлая старость

Светлая старость.

Серый, сумрачный день большого города большого города близился к своему завершению. Маршрутка, наконец вырвавшись из бесконечных пробок центра, лихо покатила по широкому новому проспекту.Уставшие, нахохлившиеся пассажиры слегка оживились, предчувствуя окончание утомительного пути. На руках у сидевшей на переднем сидении симпатичной молодухи снова заверещал младенец, хмурого вида дядька недовольно завозился на месте, строгая интеллигентная дама поджала губы и покосилась на соседа. Казалось, что в воздухе разлилась удушливая волна всеобщего раздражения и недовольства, какой-то беспричинной злобы на ближнего своего, которая подчас охватывает совершенно нормальных и, по большому счёту, хороших людей в ситуации вынужденного соседства. Да и чему радоваться?  На дворе мировой кризис, кажется доковылявший и до нашей страны, все СМИ наперебой вопят о грядущих массовых увольнениях, закрытии предприятий, инфляции, и прочих гадостях, ожидающих нас в будущем, погода на улице примерзопакостнейшая , то ли снег, то ли дождь, да ещё и эта дура всю дорогу не может успокоить своё хнычущее чадо.
Водитель, видимо уловивший всеобщий негатив, очень резко и неаккуратно затормозил у очередной остановки. В едва приоткрывшуюся дверь с трудом протиснулась новая пассажирка – бабка божий одуванчик, худенькая, востроносенькая, в старом затрапезном пальтишке и каком-то косматом, сбившемся на бок платке. В руках у бабки был совершено не сообразный её внешнему виду роскошный букет нежных чайных роз.
Девчонка, с виду примерная студентка, поняв, что пожертвовать своим удобством придётся именно ей, с тяжёлым вздохом освободила место. Интеллигентная дама с ужасом увидела, что сейчас придёт конец её колготкам и быстро выхватила у бабки букет.
- Да что же вы, касатики мои милые, - запричитала старуха – Я постою, да и цветочки свои подержу сама
- Мне выходить на следующей – смутилась девчонка.
- Ну. что вы, мне совсем нетрудно подержать такие цветы – вымучено улыбнулась дама- Кому предназначена такая красота?
- Сестричке моей младшенькой, день рождения у неё завтра. Восемьдесят ей, мне восемьдесят три, а ей восемьдесят. Сюрприз ей будет, уж очень она розы любит, да давно уж дарить их некому.
- Поди, целое состояние стоит такой веник? – подал голос дядька.
- Да, касатик, немало, да разве мне для Тани жалко? Она у меня такая умница, и муж покойный у неё был замечательный, вот такой же орёл как ты! Сгорел он быстро, война достала. А своего я так и не дождалась, как ушёл мой казак в сорок первом, так больше и не видела. Ну да ничего, люди добрые выжить с детишками выжить помогли, да моя Таня.
Ребёнок, потревоженный голосами, снова заплакал. Подавшись вперёд на слишком просторном для её щуплого тела сидении, бабка быстро перекрестила младенца жилистой рукой.
« Богородица Дева радуйся, благословенная радуйся! Бог с тобою!» - пропела она старческим, слабым голосом. И, о чудо! Вопивший всю дорогу малыш замолк и заулыбался, засунув в рот кулачок.
Бабуля обвела добрым слезящимся взглядом подслеповатых глаз притихших пассажиров, перекрестила всех широким крестом.
- Бог со всеми вами, пусть всё у всех будет хорошо, да, пусть всё у всех будет хорошо!
И, вдруг спохватившись, запричитала, что забыла оплатить проезд, стала шарить по карманам своего пальтишка.
- Да ладно, мать, не возьму я с тебя никаких денег – подал голос водитель.
- Как же так, как же так – всполошилась бабка, - Ох, да я уже и приехала! Останови, касатик!
- Подскочивший со своего места дядька распахнул дверь маршрутки, дама осторжно подала букет владелице. Бабуля, улыбнувшись и махнув всем своей сухонькой ручкой, поковыляла по тротуару в сторону панельных «хрущёб».
- Маршрутка покатила дальше по улицам родного города. Пассажиры улыбаясь друг другу, обсуждали произошедшее на их глазах чудесное утешение младенца.
- Этот вечер у многих из них стал немного счастливее, немного спокойнее и добрее других таких же вечеров. Вот она какая светлая старость! Утешение, мудрость, доброту и свет несёт она людям.