24 апреля

24 апреля

/из дневника/

Мой любимый отдых — ничегонеделание. Люблю субботу-воскресенье. Будни - суета беспросветная.  Второй месяц пытаюсь взять кредит, но... Опять выхожу из очередного кабинета очередного банка с табличкой: «отдел кредитования малого бизнеса» и...хочется похулиганить — приписать частицу «не» к слову «кредитования».
«Вашей прибыли недостаточно на погашение кредита.  Можем дать...под тридцать процентов... или возьмите потребительский кредит.»
Спасибо, - думаю, - значит под пятнадцать процентов у меня прибыли недостаточно (рассчитаться), а под тридцать — в самый раз!  Даа... Крууто... Россия!  Ну, где ещё вам предложат такой кредит! 
Свояченица год назад вышла замуж за итальянца... Ей пятьдесят, ему шестьдесят четыре.  Шестьдесят четыре!  Осенью взяли квартиру в ипотеку на двадцать лет под четыре процента годовых... Даа...
Сегодня Пасха.  День солнечный, пригожий.  На душе светло.  Можно ничего не делать, вернее, - грех работать.  Все раговляются.  Я тоже...хоть и не постилась.  Только в пятницу весь, - день на чёрном хлебе и воде.  Тяжёлый был день...  К вечеру уже ничего не могла делать, ни о чём думать, кроме о еде.  Еле-еле дождалась полуночи.  Очень трудно дались последние минуты.  В ноль часов ноль минут будто кто-то невидимый выстрелил из стартового пистолета, и я набросилась на еду.  Съела банан, два яблока, творог со сливками, салат /помидоры с гренками и репчатым луком — под майонезом/, ещё чего-то несовместимого, и с чувством  глубокого удовлетворения пошла спать.
Итак, сегодня воскресение.  День удивительно солнечный, тёплый, на улице  плюс четырнадцать...  Мама с сыном только что уехали.  Серёжка повёз бабушку домой.  Маме тяжело ходить...опять сильные боли.
А за окном...благодать божья разливается.  Солнце ослепительное ласковое.  Внизу блестят стёклами припаркованные машинки... 
Никак не могу понять, - что это там непонятное вижу /в подзорную трубу/.  Около Спаса-на-Крови, на уровне золочёного купола, в воздухе висит какой-то предмет, похожий на куб.  Вбок от него тянется длинный-предлинный  двойной шлейф белого дыма... Интересно...Хм... 
Взгляд соскользнул на растения, стоящие на полу.  Фалеонопсисы. Самые благодарные цветы.  При правильном уходе, цветут и радуют круглый год... 
Эх...хорошо беззаботно лежать, гуляя взглядом по цветкам и листьям...   Бегая от цветка к цветку,   взгляд споткнулся о давно-поломанный лист...зацепился за его трещины...наконец, оторвался и поскользил  дальше.  Слегка оцарапавшись о сухие воздушные корни, проник в корневой субстрат.  Запахло сыростью, землёй и прелой сосновой корой...

Надо бы ещё посмотреть в «трубу», - может «куб» исчез...  Не...не исчез.  Стал тёмным.  И шлейф стал тёмным...коротким и еле-заметным.  Даа... чудесатые чудеса...  Не понятно... Ого!  Уже плюс шестнадцать.  В Питере редко бывает такая ведреная погода.  Хочется стихи писать!

Какие ясные погоды! 
Какие солнечные дни!
Уж пролетели все невзгоды.
И вновь любовью дышим мы.

От закатного солнца взгляд не оторвать!...  Интересно, всё-таки, - что это за чудной «куб» висит у Спаса.  Опять «прилипла» к «трубе».  Опа!  Оказывается, непонятный «куб», - это противовес башенного крана.  А шлейф дыма — его стрела.  Фу ты, как неинтересно!  Даа...

24-26.04.2011