Одно предложение, длиною в хороший абзаЦ

Можно отвлечься на несколько минут и кто-то уже успеет поменять твои ценности, все произойдет бескровно, просто вместо барочных мадригалов появятся свингующие парни и все, все перекраситься в коньячный цвет, как качественно так и количественно измениться движение от одного прослушивания к другому, четыре догмы ранее воспринимаемые, как святыни, теперь сливаются в одиноко стоящее дерево, затмевающее собой солнце, которое на самом деле не одиночно, а трояко, просто кто-то рассказал, о том, что оно одно, и все этому поверили, учишься так в институте, коллекционируешь всякую дребедень, например ответы на вопрос о смысле жизни и вот на тебе, время исчерпано и надо что-то делать, либо пролонгировать его с помощью жевательной резинки, либо выходить на улицу и перестать бояться одиноко стоящих машин серого цвета, одна коллекция сменяется другой и в приватной беседе тебе говорят о вреде созерцания стен, выкрашенных известкой и все становится на свои места, сначала запахи возвращаются к своим источникам, затем следы пропадают в подъезде и наконец отыскивается неприметная дверь в глухом заборе, за которой начинается настоящая жизнь, ведь так бывает, что живешь  и ждешь какой-то настоящей жизни, а после тридцати оказывается, что ты давно ей живешь, эдак лет с пяти наверно, поэтому все пройденное, к сожалению, не накопилось должным образом и приходится вновь начинать все с начала, главное научится слушать и ходить, остальное приложится, две чашки с непонятной жидкостью можно разлить, а можно и выпить, есть еще одна возможность - не притрагиваться к ним, но тогда пропадет интерес к любым чашкам вообще, а это чревато неизлечимой меланхолией, что остается после напряженного, "звенящего" молчания, как не кучка вымокших под дождем несогласия фрустраций, возможно они высохнут и станут различать то, что такое морфология слова, когда повсюду знаки и ты не можешь их понять нужно видимо уходить, ведь только уход хорошо способствует износу обуви и разглаживанию морщин на носках, безукоризненный белый цвет после тридцати начинает "выцветать" на солнце, он как символ кризиса "среднего" возраста, вернее как флаг, флаг зримого бессмыслия и бесконечного позора бытия, да иногда нужно быть пафосным и театрализовывать реальность, чтобы хотя бы ее держать под контролем, вечером перед сном можно разбирать понятия и ситуации, а можно представить, что обладаешь телом,
которое не было бы подвержено ни болезням, ни боли, не требовало бы еды, питья, не нуждалось бы во сне, сексе, одежде, доме и всего того, что связано сбытом
и подумать что бы ты стал делать, да, 34 это не 23, а 23 - это не 33, хотя какая-то связь между ними прослеживается, не явно, а как-то вскользь, еще пожалуй сюда лучше добавить 72, и тогда ряд будет боле менее законченным и можно посмотреть все то, что касается сорта кофе либерика или выпить воды или чая или того запретного, что было налито в одной из ТЕХ двух чашек, что стояли на подоконнике, когда за окнами пошел первый в этом году дождь, ведь сиреневая штора может запросто стать скатертью, а вот наоборот не получится, потому как скатерть в виде шторы - это не просто плохой том, а просто обескровливание идеалов любого заведения ОБЩЕПИТА, невозмутимость рождает гомункула совести, а это уже кое-что.