Голубой

Она уже достигла того возраста, что еще немного и о страстных романах с мужчинами придется забыть и переключиться на что-то не менее увлекательное, например, выращивание орхидей. Но еще кой-какой запас времени оставался.
Ее восточная красота сразу сбивала мужиков с ног. Стоило  зайти в комнату и улыбнуться, как все взоры обращались к ней и уже на других женщин не отвлекались. Страстность и чувственность исходили от нее, как аромат от лилии  и также кружили голову.
Несколько раз выходила замуж и кроме этого всегда имела кучу романов. Мужья ревновали, но понимали, что обладать такой женщиной в одиночку нереально. И смирялись. Ее влюбчивость доставляла немало хлопот, но с годами прошла и теперь просто оценивала мужика, как самца и получала чисто физиологическое удовольствие, ну  и моральное, конечно, в виде восторгов и комплиментов.
Недавно, когда  я рассказала ей, что безумно влюбилась, та сказала:
«Как я тебе завидую! Если бы могла влюбиться, то бросила бы все – мужа, работу и пошла бы с любимым на край света. Но уже не могу испытывать иллюзий – всех мужиков насквозь вижу. Так только, сходить куда провести приятный вечерок и все»
«А ты жалеешь о ком-то, с кем у тебя так и не сложилось? Было у тебя хоть раз в жизни такое?»
«Жалею. Помнишь, когда учились в институте, я с тобой советовалась, выходить мне за Стаса замуж или нет?»
«Помню, я тебе советовала, а ты испугалась».
«Дура была. Только о нем до сих пор и жалею. И чего испугалась, ну не вышло бы ничего, так развелась. Теперь думаю, что именно с ним у меня бы все и вышло. И жалею. Но поезд уже ушел».
И я вспомнила эту историю. Когда мы учились на последнем курсе, Стас учился в аспирантуре. Он сильно отличался от всех наших сокурсников. Народ вокруг в основном был темный, интересовался только физикой и математикой. Всякая там художественная литература, искусство и театры были постольку-поскольку. В нашем институте москвичей  мало, в основном приезжие. Умные, талантливые ребята, но, в основном простые, особой изысканности и излишней воспитанности не наблюдалось.
Стас был совсем другой. Высокий, светловолосый, со стрижкой каре он нравился девушкам. Тем более, что у него имелись и более весомые достоинства. О них мы узнали позже, он  настолько скромничал, что ничего лишнего о себе не говорил.
Нас с Альфией он вскоре позвал в гости. И мы пошли. Тот жил в громадной однокомнатной квартире в цэковском доме на Багратионовской. Один, без мамы и папы. По тем временам это было нечто. Своя квартира уже редкость, а такая. Кухня метров двенадцать  и холл десять. И комната метров двадцать пять.
Книг у него было дофига. Ни у кого не видела столько. Потом уж у него Альфия все выпытала. Дядя у того имелся. Первый секретарь ЦК какого-то там района  или области. Он не сказал. И все  изобилие свалилось оттуда. И квартира, и книги, и билеты в театры. Была тогда такая услуга при социализме. Всем «достойным» людям давали специальные маленькие книжечки, где сказано, какие книги издаются на просторах нашей великой родины и где какие идут спектакли. И вот ты ставишь галочку, чего хочешь,  идешь в специальное место, где при входе написаны простые слова и заходишь туда. Например, слово «экспедиция», а там девушка берет твою книженцию и дает тебе пачку только что отпечатанных книг. Или такая надпись -  «столовая». Заходишь, и чего там только нет. Конечно, швейцар стоит при входе и всем говорит, что столовая специальная, для работников какой-то организации. А какой именно, при социализме не принято спрашивать. Организаций много и половина – секретных.
Вот и  стала Альфия со Стасом по театрам всяким ходить. Ходит и ходит. А потом тот ей предложение сделал. Замуж позвал. А та растерялась и ко мне советоваться пришла.
А надо сказать, что она к тому времени вдовой оказалась. Муж ее погиб в горах. Разбился. А этот самый Стас с ним дружил и только потом стал за ней ухаживать.
«И в чем дело-то?», спросила я, «чего сомневаешься замуж идти?»
«Как-то странно он себя ведет. До меня прямо не дотрагивается. Я ведь не девушка, мог бы и поактивнее чувства проявлять».
«Ну, и чего ты опасаешься?»
«А вдруг он импотент?»
«Так какого хрена он замуж тебя бы звал? Зачем ты тогда ему?»
«Не знаю, сама думаю».
«Ну, может он робеет. Ты сама активность прояви».
«Да, я уж проявляла. То так к нему прижмусь, то эдак. Стоит как кремень и не реагирует. Не могу же я к нему в штаны лезть».
«Ну, не знаю. Я бы за него вышла. Если что не так, разведешься, чего ты теряешь. Он тебе как вообще-то, нравится?»
«Очень! Прямо вся дрожу. Но боюсь, вдруг в постели ерунда будет какая-то».
«Твое дело. Если бы я уже не была замужем, то точно за твоего Стасика бы вышла. Обалденный мужик. Неужели ты его не сможешь раззадорить?»
Так она за него и не вышла. Увлеклась другим и вышла за того замуж. А к Стасу мы вместе еще пару раз ходили. Мужик у него тогда в гостях жил. Плов готовил и нас угощал.
Интересный такой мужик из Средней Азии. Рустамом звали. Тогда то нам ничего такого в голову не пришло, а потом, как постарше и поумнее стали, то догадались, что к чему. Лет через десять позвонила я Стасу и позвала на день рожденья. Альфия попросила, хотела повидать. Она тогда в очередной раз развелась и решила вспомнить молодость. Стас моему звонку очень обрадовался и пришел. Все такой же холостой и интересный мужик. Но на попытки Альфии заинтересовать вообще не отреагировал, а при прощанье мне сказал
«Удивительный ты человек! Десять лет прошло, а позвонила, как будто вчера расстались. Давно мне не было так хорошо в гостях. Звони, как будет настроение, с удовольствием  приеду».
 Больше мы с ним не виделись. А Альфия тогда произнесла:
«Дура была, что тогда замуж за него не пошла. Испугалась не пойми чего. Теперь- то поняла, в чем у него проблема была, а все, уже не вернешь».
«Ну, и в чем?», удивилась я.
«Голубой он, видать,  по своему менталитету и чтобы захотеть женщину, ему сначала нужны оральные ласки. Не может он без этого. У мужиков это часто бывает, теперь-то уже знаю это, а тогда молодая  была, зеленая. Что к чему не понимала. А сказать мне прямо  или намекнуть  стеснялся. Застенчивый и скромный очень. Если бы вышла за него замуж, то он бы дал мне понять, что хочет. И все бы у нас было в порядке. Ты посмотри, какой он чувственный. Прямо сшибает на расстоянии».
«Ну, а сейчас, что же ты его не совратила?»
«Все, поезд ушел. Теперь его только мужики интересуют. Привычка. А тогда бы смог. Видно, хотел побороть свою особенность, семью хотел, детей и меня тоже. А  я испугалась».
Вскоре она в очередной раз вышла замуж и родила очередного ребенка.
Но не ему.