Тишкина горка

Евгений Павлович был грозен как никогда. Громы и молнии не метал, но условие мне поставил жёсткое: являться к нему каждый понедельник с отчётом о проделанной работе.
Первый год учёбы в аспирантуре я посвятил изучению большого красивого города: гулял, ходил по театрам, на концерты, на матчи высшей лиги по волей-, баскет- и фут- болам (в те времена у нас в Перми высшим достижением в играх было выступление футбольной команды «Звезда» во второй лиге чемпионата). Этого было мало, так я ещё в Москву мотался: посмотреть игры европейских кубков и сборных команд. Раз в неделю я ходил «погружаться» в Эрмитаж… в общем, культурно жил. И Евгений Павлович был прав, укоряя: «Это что же за аспирант такой! Я тебя месяцами не вижу, не нужны мне такие работники! Всё! пермских больше брать не буду». Поёжился я за будущее своих земляков и пообещал каждый понедельник быть!
А жили мы на «Балдейке», что располагалась на Балтийской улице близ одноимённого вокзала (как-то само собой «Балтийка» у нас превратилась в «Балдейку», что, в общем-то, более соответствовало действительности). В один из таких отчётных понедельников лечу я на встречу с моим дорогим шефом. Забегаю в метро станции «Балтийская» и заскакиваю на эскалатор. Представляете: холл станции, а эскалатор вниз как в трубу въезжает. Продолжаю движение, потому что шеф не любитель опаздывающих. Лодыри на эскалаторе стоят справа, а фанатики трусцы могут двигаться слева. И тут передо мной сразу два лодыря вместе стоят на одной ступеньке. Мне, чтобы их пробежать, пришлось подать туловище прилично влево… очухался я уже внизу. Иду куда-то, а когда просветление наступило, ощутил к тому же, что язык во рту слишком уж вольно себя чувствует. Два передних зуба у меня были тронуты заботливыми руками дантистов, и вот по этим отметинам их и не стало.
В этот раз Евгений Павлович был сама любезность. Увидев меня, он отменил отчёт и предложил мне исчезнуть с глаз долой и желательно домой.
Явившись на Балдейку, я сразу пошёл хвастаться к Вове.
- Вова, смотри, - говорю, - и рот открываю.
Вслед за моим, открылся и Вовин рот, лицо исказила жалостливая гримаса.
- Ужас, Саша. Как же…
Я ему всё и рассказал.
- Саша, ужас, но я не могу, я не могу!», - орёт, катается по кровати и ржёт!
А он физик и ему надо всё объяснять. Он обследовал моё лицо, похмыкал. - Так. Отметины только на лбу. Если бы ты лицом въехал, то нос сломал бы точно.
- А лоб что – не лицо что ли? – шепелявлю я (буква «ч» выговаривается как нечто среднее между «с» и «ш».
- Фто ли, фто ли, - пытается передразнивать он, но у него плохо получается: чтобы выговорить букву «ч» как нечто среднее между «с» и «ш», тут одних артистических данных мало, надо еще иметь отсутствие передних двух зубов.
- Ну ладно, если уж быть точным, то ты вляпался в стену лобной частью лица. Удовлетворяет?
- Ну, - говорю нормально так, без шепелявости.
- И что получается? Лоб резко останавливается, а нижняя-то челюсть продолжает движение, ты же на эскалаторе едешь! и выносит твои передние зубы. И показывает: упёрся одной рукой в лоб, а другой вытягивает нижнюю челюсть вперёд.
- Зубы не сломай.
- Саша…, - и смерил меня презрительно-жалостливым взглядом.
Потом пришли соседки по секции, потом друзья-подружки этих соседок из других. И я всем показывал мой выщербленный рот, а Вова рассказывал, как это ловенько у меня получилось. И все ржали. И я сиял: приятно же быть источником радости для других.
Но повеселившись, начали вспоминать то злосчастное для меня место. Как-то до них не очень доходило, как всё это могло произойти. «Ну представьте себе, что вы проходите в дверь, ноги идут как положено, а туловище чуть отклоняется и вы врезаетесь лбом в дверной косяк», - уже и объясняет, и одновременно показывает Вова.
- Но там нет вот этого! – показывает одна слушательница на косяк.
- По-моему, тоже нет, засомневалась другая.
- А пойдем, посмотрим, - предложила третья.
И собрались ведь. Я, уже в роли гида, ещё раз прошёл путь, привёдший меня к славе в отдельно взятом общежитии.
Два раза проехали по эскалатору, всё обсмотрели, посмаковали, пошлёпали по месту предполагаемой резкой остановки лба. Всё сходится.
- Ну ты даёшь! - ловлю слова восхищения.
- А давайте вот этот участок эскалатора назовём «Тишкина горка?», - предложила какая-то остроумица.
Предложение было принято. И если вам придётся когда-нибудь ехать с Балтийского вокзала на метро, то, когда эскалатор будет въезжать в «трубу», советую никаких телодвижений влево не предпринимать. Никаких упреждающих знаков там нет, но услышьте меня, люди: «Осторожно! Тишкина горка!».

Фото: станция метро "Балтийская", Санкт-Петербург.