Благослови меня с небес. Глава 21

Глава 21

   Утром к Насте в больницу пришла Марина. Она была в приподнятом настроении,  с порога  выдала  гору информации по поводу  их скорейшего переезда. Оказалось, что все документы уже готовы, оба семейства благополучно сдали язык, и что первоначально выезд был запланирован на десятое сентября. Потом  его отложили из-за  того, что  не было билетов на поезд до Москвы. Оказывается билеты надо заказывать не менее чем за месяц. Марина посетовала, что скорее всего не успеет поступить  в этом году  в колледж.
-  Мы могли бы вылететь самолетом на Москву, дороже конечно, но теперь твои что-то тянут. Вроде дом продали, чемоданы собрали. Представляешь, Настя, мы же кроме личных вещей ни чего отсюда не берем. Будем начинать жизнь с чистого листа. Только тетя Лена картины багажом везет, и больше практически ни чего. Вчера они с родителями  о чем-то долго разговаривали, мне даже показалось, что тетя Лена и мама немного поссорились. Потому я услышала, как мама сказала: «Лена, ты потом сама себе этого не простишь». Потом твои быстро ушли. Я спросила у мамы, о чем они спорили, но она сказала что бы я не совала нос куда не надо. По-моему, у них уже психоз на почве этого переезда. Все какие-то нервные ходят, дерганные. Насть, ты то чего вздумала болеть, да еще в психушке?- поинтересовалась Марина.

   - Да, так получилось, глупость в общем, хотя и непростительная, ведь Андрюша пострадал, хорошо еще что вот так все обошлось, могло быть гораздо хуже, даже страшно подумать. Настя  опять разволновалась, она услышала , как учащенно забилось сердце,  руки затряслись мелкой дрожью. «Нервы ни к черту», -ругала он себя. Как бы сыграть сегодня перед психиатром спокойную и здоровую натуру. Так сыграть, что бы он поверил и отпустил домой, к сыну. Ей надо к сыну, что-то  тревожило ее, терзало, словно предчувствие беды. Как ни пыталась она гнать от себя дурные мысли, они настырно лезли в голову, не давали покоя. Вечера свекровь не пришла и не привела к ней сына, чем она так занята? или малыш совсем разболелся, ведь у него была температура. Вчера вечером Настя попросила у медсестры разрешения позвонить домой. Ей разрешили, но в доме Горских никто не взял трубку, где они были, что делали? Почему мама не может с ними связаться? Эти вопросы мучили Настю.
- Марин, ты же видела вчера Андрейку, как он, не болеет?- спросила Настя.
- Судя по тому с какой скоростью он носился по дому, и сколько съел мороженого, думаю, что он абсолютно здоровый!- улыбалась Маринка. «Странно, свекровь сказала, что у него температура и в то же время кормит его мороженым? Очень странно»,- подумала Настя.

 Визит психиатра отнюдь не был решающим. Молодая миловидная женщина-врач, долго и пристально рассматривала Настину историю болезни, затем что-то записала  на последней странице. Спросила, как Настя спит, и как она себя чувствует. От нее Настя узнала, что лежать ей в больнице придется  еще, как минимум, пять дней и при этом принимать прописанное лечение. Правда  Насте удалось  уговорить ее отменить вечерние уколы, после которых немел язык и мутнело сознание. Врач немного посомневалась, и сказала, что заменит эти ужасные уколы  на амитриптилин в таблетках, пить который нужно  обязательно.
   
  Итак, еще пять дней в больнице, они оказались вечностью. Тем более, что ни разу за пять дней к Насте не пришел ни кто из Горских и она не видела сына. Мама тоже была в полной растерянности, и сказала, что в доме у них никого нет, калитка наглухо закрыта, на звонки никто не отвечает. Настины дурные предчувствия превращались в непокидающий ее кошмар. То она думала,  что Горские уже уехали в Германию и забрали ее сына, то она решила, что они просто переехали к бабушке , потому что дом продан и там, наверное, живут другие люди. То она думала, что Андрей все же заболел, иначе никак не возможно объяснить, почему свекровь не ведет его к матери. В пятницу  Настю выписали и Татьяна с Александром забрали ее из больницы домой.  Настя довольно давно не была дома, в их с мамой маленькой квартирке. Так приятно было сюда вернуться, здесь все такое любимое, все родное,  родом из беззаботного детства. Настя сразу бросилась звонить Горским. К ее удивлению свекровь довольно быстро взяла трубку. Настя только и успела, что сказать «здравствуйте», как услышала в ответ ледяной голос свекрови.
- Мы встретимся с тобой, Настя, в гороно в отделе опеки и попечительства, нас туда скоро вызовут, возможно в понедельник,  там все и узнаешь. Пожалуйста, не звони сюда больше, я все равно сейчас уезжаю, больше в доме ни кого нет.
 На том конце раздались короткие гудки. Насте в первую секунду показалось, что она ошиблась номером. Что все, что она услышала было адресовано не ей, а кому-то другому, и это не свекровь говорила с ней ледяным тоном, а совершенно чужая, незнакомая женщина.  Настя в растерянности рассказала все матери и дяде Саше. Он предложил немедленно сесть в машину и ехать в дом Горских. Настя была благодарна ему за это, потому что мама просто растерянно смотрела то на него, то на дочь и не могла вымолвить ни слова. 
 
        Белая калитка была заперта, двери  и  окна в доме были также наглухо закрыты. На окнах больше не было штор, не было цветов на балкончике Андреевой комнаты, в которой три последних года прожила Настя. Настя только сейчас поняла, что белый забор, окружающий дом, при закрытых воротах был непреступной стеной, и через него практически было невозможно пробраться в дом. Она обошла вокруг двухметрового забора, заглядывая через щели штакетника в усадьбу, но ни кого там так и не увидела. Похоже, что дом действительно был пуст..
- Ну что, тогда поехали по их родне,- решительно сказал дядя Саша, и Настя снова была благодарна ему, потому что у самой уже похолодело сердце и страх заполнил сознание, не давая думать и принимать решения.  Первыми они посетили Ремезовых. Дома была только Маринка. Она рассказала, что родители уехали к бабушке, а где Горские она не знает, хотя вчера вечером они были дома и звонили им. Настя с матерью немедленно отправились в Марии Эдуардовне, дядя Саша привез их туда и остался ждать в машине. Бабушка была дома одна. Ее квартира  была абсолютно пуста. Куда то делась дорогая мебель и даже китайский  шелк на стенах теперь казался тусклым и унылым. В гостиной стоял лишь старый диван, непонятно откуда взявшийся, Настя его раньше не видела, напротив дивана стояло такое же старое кресло. Наверное все продали подчистую, решила Настя, да, в практичности этим людям не откажешь, у Горских дома тоже ни чего не осталось, даже медвежью шкуру с пола продали  за довольно приличные деньги. Настя все время  думала, куда свекровь намерена определить портрет Андрея:  отдаст ей или заберет с собой, пока же он оставался висеть на своем месте, по крайней мере до того злополучного дня, когда Настя попала в больницу.  Настя немало удивилась, как изменилась Мария Эдуардовна  с их последней встречи. Она буквально помолодела:  ее волосы были пострижены и уложены в довольно модную прическу, седина  закрашена в приятный песочного цвета оттенок. Глаза сияли, бабушка была   бодра и энергична.  При виде Насти и ее матери,  она не выказала ни каких эмоций. Как будто она их ждала и поэтому совсем не удивилась их визиту. Настя с порога, забыв даже поздороваться,  задала единственный важный для нее вопрос:
- Где Андрюша? 
    Мария Эдуардовна, однако, ни чего не ответила. Она пригласила их в гостиную,  показала рукой куда  следует присесть и сама спокойно расположилась напротив Насти и Татьяны. Немного помолчав она  сказала.
- Хочу, что бы вы знали, я не одобряю действий своей дочери. Но я, в то же время, и вас не понимаю, милые дамы. Все что делает Елена продиктовано одной единственной мыслью- заботой о будущем Андрюши.  Она не уверена, что после нашего отъезда вы обеспечите ребенку достойную жизнь. Поэтому она приняла решение, что внук едет с нами.
- Как? Куда? В Германию?- вскрикнула Настя, она  не верила своим ушам.- Я не позволю забрать  у меня сына! Я- мать и сама позабочусь о своем ребенке! Немедленно скажите мне, где она прячет его?- Настя уже сорвалась на крик. Татьяна же была в полной растерянности не могла промолвить ни слова.
- Не надо кричать, моя милая, ты уже позволила ей это сделать, чем признаться, ни мало удивила меня,- бабушка гордо вскинула подбородок.
- О чем вы говорите?- выдохнула наконец Татьяна, бледная как полотно.
- Вы разве не знаете, Танечка, что Настя официально отказалась от ребенка? Разноцветные круги поплыли у Насти перед глазами. Татьяна вопросительно посмотрела на дочь:
- Насть, о чем она говорит? Настя молчала. «Бумага, бумага, которую я подписала, что там было?» - стучало в голове.
- Я тоже не понимаю, мама, о чем она говорит,- пролепетала Настя, окончательно потеряв дар речи.
- Ну как же ты не понимаешь, Настя. Ты сначала отказалась от ребенка, написала официальное письмо в органы опеки и попечительства, просила, что бы его передали на воспитание родной бабушке, разрешила вывести его заграницу, мотивируя тем, что в Германии ему будет лучше. Потом, ты наглоталась таблеток, уж не знаю почему, видимо, ты была не в себе, потом Андрей упал с лестницы, и тем самым в отделе опеки не осталось сомнения, что ребенка у тебя надо забрать и отдать родным людям, которые смогут обеспечить ему должный уход и дать прекрасное образование. Настя, ты уже большая девочка и должна сама отвечать за свои поступки. Она тряхнула головой, позвякивая массивными золотыми сережками с прозрачным крупным камнем. «Старая карга,- подумала Настя,- говорит  такие гадости при этом не забывает красоваться и это в ее то возрасте!» Она хотела соскочить с места и вцепиться в песочные волосы этой злобной старухи. Но остатки здравого смысла удержали ее на месте.
- Мама, пойдем отсюда, и не будем слушать этот бред,- железным голосом, непонятно откуда взявшимся, сказала Настя. Татьяна в изумлении подняла на нее глаза.
 – У вас ничего не выйдет, запомните, ни чего у вас не выйдет!- резко бросила Настя Марии Эдуардовне и решительно вышла из квартиры, ведя за собой мать,   при этом не забыв громко хлопнуть дверью. Она бегом спустилась по лестнице, продолжая тянуть за собой мать и только на первом этаже, остановившись, горько разрыдалась. Татьяна принялась утешать дочь. Но Настя резко вырвалась из ее объятий и выбежала на улицу.
- Сейчас не время, мама, слюни распускать, у меня реально могут забрать сына. Свекровь подсунула мне бумагу, она сказала, что это мое разрешение, что бы Андрюша оставался с ними пока я больнице, теперь я понимаю, что это была за бумага на самом деле.
- Ты что ее не читала?- спросил дядя Саша в недоумении, когда они сели к нему в машину и вкратце рассказали о разговоре с бабушкой Андрея.
- Представьте, нет, она обвела меня вокруг пальца как последнюю идиотку, но у нее ни чего не выйдет, слышите, у нее ни чего не выйдет!- Настя была полна решимости что-то делать, немедленно, бежать, засучив рука, воевать, кричать, доказывать. Она пойдет в суд, она обязательно что-нибудь придумает и ни кому не позволит отнять у нее ребенка.
 
     Дядя Саша предложил сразу поехать в милицию и написать заявление о том, что у Насти украли ребенка. Настя и Татьяна согласились с ним. Но в отделении участковый милиционер, рабочий день которого уже подошел к концу, внимательно выслушал Настю, несколько раз переспросил, действительно ли Горские являются  Андрею родными бабушкой и дедушкой, действительно ли Андрюша вместе с матерью с самого рождения проживал в их доме. Он  неохотно взял Настино заявление и заверил, что во всем разберется, потом перезвонит. Настя чуть не задохнулась от возмущения. Она кричала на этого толстого потного милиционера, что надо немедленно  найти Горских и забрать у них ребенка. Но он никак не отреагировал, повторив вновь, утирая пот со лба грязным носовым платком, что во всем разберется и перезвонит.
   
   Настя  осталась дома одна. Она сама попросила, что бы Татьяна уехала с дядей Сашей. Татьяна долго сопротивлялась, но Настя настояла на своем. Ей действительно надо было побыть одной и обдумать все тщательным образом. Надо было как-то дожить до понедельника, до встречи с Горскими в отделе опеки и попечительства. Настя хотела позвонить Тамаре, все ей рассказать, зарядиться от нее уверенностью и боевым духом, но потом вспомнила, как не весело Тамара говорила о своем замужестве и решила, что сейчас ей своего боевого духа хватит,  у нее достанет сил справиться со всем этим. А потом надо будет непременно поговорить с Тамарой, что-то у нее не так. Значит Горские хотят забрать Андрюшку с собой в Германию. Как они могут это сделать?  У Андрея фамилия  Насти он -Поляков, отчество, естественно, Андреевич. В свидетельстве о рождении в графе отец прочерк. Она вспомнила, как умоляла заведующую загсом вписать в свидетельство о рождении отца. Но ей категорически отказали, сославшись на какую-то статью закона. У Насти больно заныло сердце. Выходит,  то обстоятельство, что они с Андреем не зарегистрировали брак, сейчас может ей помочь в борьбе за сына? Это чудовищно, но приходиться констатировать, что это так. Боже, ведь у Горских осталось все: свидетельство о рождении ребенка, письма Андрея, вещи ее и сына. Настя приехала домой в шелковом брючном костюмчике,  в котором ее увезли в больницу, в нем она ходила дома, по примеру свекрови Настя не носила халатов.  В кармане брюк лежал ее паспорт, его отдали в больнице вместе с выпиской, все остальное осталось у Горских.  Настя решила, что уже утром она поедет в их дом и попадет туда во что бы то не стало, она встретиться с Горскими и заставит их отдать ей сына. Как? Она пока не знала, но она сделает все что возможно и невозможно, но сына вернет. Вдруг в дверь позвонили. Настя даже вздрогнула от неожиданности. На пороге стоял молодой человек:

   -Здравствуйте,- улыбнулся он, причем улыбка была  какая-то неестественная, одними губами, глаза при этом оставались пустыми и равнодушными,- мне нужна Анастасия Полякова.
- Здравствуйте,- растерянно произнесла Настя,- это я, а…
-Я посыльный, я привез вам вещи,- продолжал улыбаться он.- Вот, получите, и распишитесь!- он показал на три больших клетчатых сумки за своей спиной.
- Какие вещи, от кого?- вытаращила глаза Настя, решительно ни чего не понимая.
- А, да, простите,- он достал из кармана маленькую записную книжку. -Анастасии Поляковой от Елены Горской,- он опять оголил зубы в идиотской улыбке,- я могу внести вещи в квартиру…- то ли спросил, то ли предложил он.
«Надо же, как быстро мысли воплощаются в реальность,- подумала Настя. Только что я ходила по квартире, думая, что все осталось в доме Горских, вот тебе, пожалуйста, получите ваши вещи, интересно, сына она мне тоже с посыльным пришлет?» Настя попросила парня внести вещи в квартиру. И только он вышел, стала немедленно распаковывать сумки. Вещи были аккуратно уложены, обувь с обувью, зимнее с зимним, осеннее с осенним, летнее с летним. Настя с остервенением выбрасывала вещи из сумок, вскоре она распотрошила их все, забросав  комнату вещами, и бессильно опустилась на диван, белая как полотно: в сумках не было вещей Андрюши.  Она бросилась к телефону и дрожащими руками, набрала номер Горских. На том конце трубку взяли неожиданно быстро:

   - Алло, слушаю вас,- голос свекрови был мягким, доброжелательным, на секунду Насте показалось, что все это ошибка, не может человек с таким голосом делать такие страшные вещи, не может человек с таким голосом быть таким жестоким. Вот сейчас она заговорит с этой женщиной, которую когда-то любила и даже боготворила, и все встанет на свои места и все будет как прежде.
- Это я,- выдохнула в трубку Настя, тут же поругав себя за столь нелепые слова. Возникла секундная пауза, Настя даже испугалась, что Елена Федоровна положит трубку и не захочет с ней разговаривать.
-Ты получила вещи, Настя?- спокойно спросила Елена Федоровна.
-Получила, спасибо,- ответила Настя.
- Надеюсь все в порядке, я ни чего не забыла?- спросила свекровь.
-Да, все,- тихо ответила Настя, глотая навернувшиеся слезы обиды. Она поняла, что свекровь и не думает ни чего менять,  ее план ясен и коварен, и она прямо и упорно идет к его исполнению. И ничего нельзя вернуть, надо пронять и принять тот факт, что эта женщина чужая, мало того, она враг, который отнял у нее самое дорогое- сына. Надо что –то говорить этой женщине, кричать, заставить ее вернуть Андрюшу, надо бороться с врагом. Но у Насти Поляковой никогда в жизни не было врагов, она не знала, не умела бороться с ними. Она несколько раз тяжело вздохнула, на глаза попалась тяжелая мамина шкатулка, в которой лежали нитки. «Дура, идиотка, стоишь тут как амеба, еще и спасибо ей говоришь, разбить бы тебе голову этой самой шкатулкой»- промелькнуло в голове, она с ненавистью посмотрела на себя в зеркало и занесла шкатулку над своей головой.
- Немедленно верните мне сына,- вдруг прошипела она в трубку.
-И не подумаем,- снова спокойно ответили ей.
- Еще как подумаете, я сейчас же еду за ним и не дай бог вы мне не откроете, или снова спрячетесь от меня! -Настя с грохотом бросила трубу, затем решительно поставила шкатулку на место. Отыскав среди вещей джинсы и футболку, она быстро переоделась, схватила сумку и выбежала на улицу. Она довольно долго прождала автобус,  несколько раз, возникали мысли вернуться домой, но она тут же отметала их, ругая себя за мягкотелость и нерешительность. Наконец она добралась до белого дома за белым забором и  стала настойчиво стучать кулаками в железные ворота. Она была так увлечена неистовым желанием выбить эти самые ворота, что не заметила, как к воротам подошла свекровь:
- Вообще-то там есть звонок,- сказала она, и ее губы скривились в усмешке.
-Где мой сын?- закричала Настя, -немедленно отдайте мне его! Свекровь скрестила руки на груди и несколько секунд изучающее смотрела на Настю, затем вдруг открыла ворота и предложила ей войти.
-Я это делаю только ради памяти моего сына, входи и веди себя достойно,- сказала она. Настя направилась по дорожке  в дом, почти бегом, ей надо увидеть Андрюшу, и немедленно забрать его отсюда. Опередив свекровь, она вошла в гостиную. И опешила. В комнате не было ни чего. Дом был почти полностью пустым:  ни мебели, ни вещей, ни картин на стенах, ни ковров на полу.  В доме стояла зловещая тишина, мертвая, гнетущая, как будто здесь ни кто ни когда не жил, не любил, как будто здесь не топотали маленькие ножки ее ребенка, ей стало не по себе.
- Где Андрюша?- строго спросила она у свекрови,- где вы его прячете?
Елена Федоровна снова внимательно посмотрела на сноху:
-Сядь, и выслушай меня,- приказала она Насте,- кивнув головой на табурет в углу гостиной, сама прошла  к маленькому кухонному столу, который раньше стоял в оранжерее и был уже довольно старый, поэтому видимо и уцелел при распродаже  имущества.  Настя невольно подняла глаза вверх на лестницу, неужели в комнате Андрея тоже ни чего не осталось, а портрет, куда они дели портрет? Настя было направилась к указанному табурету, но тут же остановилась:
- Спасибо, я постою. И так, Елена Федоровна, где мой сын?- твердо спросила она. Свекровь села за столик, положила на него руки, крест на крест, и подняв на Настю выразительный взгляд красивых бирюзовых глаз,  спокойно ответила:
- Андрюша с дедушкой в парке, катается на каруселях, с ним все в порядке, Настя, не стоит тебе беспокоиться,- она снова растянула тонкие нитки губ в улыбке, которая больше походила на усмешку.
-Елена Федоровна, не надо со мной так. Я все знаю, Мария Эдуардовна поведала мне ваши планы. Скажите, почему Вы хотите забрать у меня ребенка, за что вы меня так ненавидите? Вы же знаете, как я его люблю…
- Мы тоже его любим, Настя! – резко прервала ее свекровь. И куда только подевалось ее недавнее спокойствие. -Мы не просто его любим, Настя, мы живем им, дышим им, он все, что осталось нам от сына, и мы лучше сможем позаботиться о нем, мы дадим ему все: воспитание, образование, достойную жизнь в благополучной стране. Наш мальчик с нами будет счастлив, с нами, потому что мы можем обеспечить ему это самое счастье! А ты, что можешь дать ему ты?- свекровь нервно тарабанила пальцами по столу.- Я жить не смогу без него, понимаешь ты, я потеряла сына, но я ни за что не потеряю внука, я не отдам его тебе, пусть это жестоко, пусть, я все понимаю, и даже,- она немного помолчала,- прошу тебя простить меня за это. Ее щеки вдруг  вспыхнули ярким румянцем.- Пойми, меня, девочка, и прости, в этой стране скоро всем будет плохо и очень тяжело, тебе бы самой не пропасть, куда тебе еще и ребенок…
- Но это мой ребенок, вы понимаете, мой!-  Настя  подлетела к свекрови и склонилась над ней так близко, что почувствовала ее  дыхание,- я его мать, не вы, и ни кто не имеет право забрать ребенка у матери, это чудовищно! Как вы можете, что бы сказал Андрей, если бы видел сейчас все это?!- кричала Настя на эту красивую женщину. Раньше ей и в страшном сне не могло присниться, что она вот так,  в таком тоне будет разговаривать со свекровью, да и вообще с кем бы то ни было. Настя в жизни ни на кого не поднимала голос. Тем более, на старших. Но сейчас она была готова вцепиться ей в волосы, выцарапать ей глаза, которые так напоминали глаза Андрея, и только остатки здравого смысла удерживали ее от этого.
- Не ори на меня!- свекровь вдруг со всей силы стукнула по столу кулаком.- Ты не получишь сына, ты чуть не убила его! Ты беспечная  глупая девчонка, которая читает сказки не то сыну, не то самой себе. Ты в своей жизни еще копейки не заработала, все что у тебя есть: вот те три сумки с вещами, которые, кстати, купили мы с отцом, ты не думала об этом? Если бы ты была поумнее, сама просила бы нас позаботиться о ребенке, если бы ты действительно его любила. Твоя любовь сводиться к сюсюканьям,  улюлюканьям, а ребенку кушать надо каждый день. Его надо  одевать, обувать, учить. Ты сама еще институт не окончила, профессии нет, квартира на собачью конуру похожа, у ребенка даже комнаты своей не будет, и мамаша твоя может вернуться в эту же конуры в любое время, как только ее этот мужик прогонит из своего дома. Ведь она у него на птичьих правах живет, так ведь!?  Свекровь метала молнии, она соскочила со стула так резко, что он с грохотом упал:
- Я не отдам тебе внука, к тому же закон теперь на моей стороне! Если ты будешь благоразумной, если я пойму, что ты, наконец, повзрослела и поумнела, я возможно, разрешу тебе видеться с ребенком… потом, когда –нибудь. Я не чудовище, моя дорогая, я буду высылать тебе его фотографии, если хочешь, но жить он будет с нами, в Германии и точка! К тому же тебе надо лечиться, у психиатра, надеюсь, ты помнишь об этом? А сейчас уходи, - она резко указала Насте на дверь. Предательские круги поплыли у Насти перед глазами, колени немного дрогнули, в голове что-то стучало и вызывало мучительную боль, но она и не думала сдаваться, она набрала побольше воздуха в легкие и крепко сжав кулаки твердо произнесла :
- Черта с два я отсюда уйду без ребенка!- она подняла с пола упавший стул, с грохотом поставила его  посреди пустой гостиной и демонстративно уселась на него, скрестив ногу на ногу. – Закон не на вашей стороне, он просто пока не знает, что вы решили его обвести вокруг пальца, обманом заполучив у меня ту самую бумагу, но я раскрою ему глаза, verstehen?
-Das Teufelsm;del ( чертова девка)- процедила сквозь зубы свекровь.
- Ага, еще скажите, russische Schwein, и куда только подевалась ваша интеллигентность, а, Елена Федоровна? Настя вдруг почувствовала легкое разочарование, как будто с божества, которому она поклонялась и которым была очарована все эти годы, вдруг сорвали маску, и она увидела что-то страшное и уродливое, - Настя невольно поморщилась. Свекровь вдруг близко подошла к ней, положила руку ей на плечо и ласково сказала:
- Не плюй, девочка, в колодец, и тем более в мать твоего погибшего мужа. Настя чуть не подпрыгнула на месте:
- Это я- то плюю? вы нагло отобрали у меня сына, а я выходит на вас плюю? Да еще Андреем меня попрекаете, это Вы давно предали своего сына, даже память о нем. Да вам самой лечиться надо, только не знаю, есть ли такие врачи, которые совесть лечат! 
 - Да, под шкурой ягненка, оказывается, скрывалась волчица. Жаль, что мой сын сейчас этого не видит,- свекровь пыталась говорить спокойно, но ее выдавали глаза, которые нервно бегали.
- Ошибаетесь, если он умер, как вы говорите, то с небес он видит все! А если он жив, во что я не перестаю верить, то он еще будет иметь возможность узнать об этой мерзости, которую вы решили сотворить с его семьей, как вы будете смотреть ему в глаза, когда он вернется? Свекровь растерянно покачало головой:
- Настя, вот эти твои слова только подтверждают необходимость тебя серьезно лечить, а меня они убеждают в правильности принятого решения: ты не можешь заботиться о ребенке, поскольку сама еще не вышла из детского возраста и не перестала витать в облаках, даже пережив страшную трагедию.
-Это всего лишь Ваше мнение. Отдайте мне сына и я уйду,- Настю вдруг стал тяготить этот разговор с взаимными обвинениями.
- Пожалуйста, Настя, уходи. Сейчас ведь придет Николай Степанович, он  и все равно не даст Андрюше тебя увидеть. Не надо скандала, давай в понедельник в гороно, в присутствии специалистов обо всем попытаемся договориться, как интеллигентные люди,- свекровь взяла себя в руки и смогла, наконец, сосредоточить взгляд на Насте.
- Вы не помешаете мне его забрать сегодня, это мой сын, я еще раз повторяю…
- Помешаем, Настя, даже если придется применить силу. Пожалей ребенка, он и так каждый день спрашивает, где мама, а сейчас увидит тебя, расплачется, потому что тебе все равно придется уйти, а мы снова будем долго его успокаивать.  Сердце сжалось у Насти в груди, значит Андрюшенька помнит ее, плачет о ней. «Маленький мой, солнышко мое, мама ни кому тебя не отдаст, мама всегда будет рядом»- шептала она про себя, при мысли о сыне  слезы навернулись на глаза, но показывать  их сейчас свекрови было совершенно не допустимо, нет, она не доставит ей такого удовольствия.  Настя приняла решение уйти, чтобы не травмировать ребенка,  и что бы не дай Бог он не увидел сцены, которая тут может развернуться, учитывая боевой настрой с обеих сторон.